Ринат Ахметов: “От горя я не плачу”

Одна из немногих возможностей пообщаться с Ринатом АХМЕТОВЫМ — повстречать его на большом политическом “курултае”. В прошлую пятницу Ахметов участвовал в расширенном собрании “антикризисной” коалиции и правительства. По окончании мероприятия сразу же попал в руки журналистов и согласился прокомментировать некоторые актуальные темы.

— В одном из своих последних интервью после возвращения в Украину Владимир Щербань заявил, что это вы внесли за него залог в размере 2 млн. долларов. Это правда?

— Нет, я за него залог не вносил. СКМ предоставила кредит компании, которая впоследствии внесла эту сумму в качестве залога.

— Щербань попросил вас о таком одолжении?

— Как он мог меня попросить об этом, если сидел в тюрьме? Я скажу так: если бы он попросил меня внести за него залог в размере 2 млн. долларов, то я бы это обязательно сделал, даже из личных своих сбережений.

— СКМ уже вернули эти деньги после того, как Щербань был освобожден?

— Насколько мне известно, еще нет.

— Вы считаете Владимира Щербаня своим другом, как он это заявил недавно?

— У меня с ним очень теплые отношения. Мне приятно, что он вспомнил тот момент, когда в 1995 году погиб Александр Брагин, и в течение года футбольный клуб “Шахтер” был в простое. И я говорил Щербаню, чтобы он взял клуб бесплатно и вывел на качественно новый уровень. Это чистая правда. На протяжении года я думал, стоит ли брать клуб в свои руки или нет, искал различные варианты. Мы очень конструктивно сотрудничали, когда он был губернатором Донецкой области.

— Как бы вы охарактеризовали факт его возвращения в Украину?

— Я лично на себе ощутил те надуманные обвинения, которые выдвигались в прошлом году. Против меня не было открыто никакого уголовного дела, но обо мне говорили, что я скрываюсь в Монако. Но как можно скрываться в Монако, я не могу понять. Я жил в гостинице под своей фамилией, и если бы я начал действительно скрываться, то меня бы задержали в одну секунду. Когда я приехал в Донецк, то набрал по телефону господина Луценко и говорю: “Я хочу к вам приехать”. Он говорит: “Ну, давай через две или три недели”. Я ответил: “Подождите, вы меня так сильно ждали, я побуду неделю в Донецке, развернусь, уеду, а потом вы мне скажете опять, что не возвращаюсь”. Поэтому я положительно отношусь к тому факту, что человек (Владимир Щербань) приехал в страну, он не скрывается и готов отвечать на все вопросы. И если будет вина, то об этом должен сказать суд.

— Каким вы видите политическое будущее Владимира Щербаня?

— Я не предсказатель.

— Он намекает на то, что вы можете его трудоустроить, например, в правительстве…

— Я не занимаюсь трудоустройством. Мне кажется, у него есть колоссальный опыт. И на сегодняшний день, если он будет востребован именно в политике, а это зависит от него и от тех людей, которые пригласят его на работу, я не могу его пригласить к себе на работу. Могу только пригласить его помощником народного депутата. Но он не пойдет.

— Щербань говорит, что знает три тысячи способов заработать деньги. Сколько способов знаете вы?

— Скажу честно — один. Это смотреть вперед, инвестировать, не бояться и преодолевать препятствия.

— Чем вам запомнились 100 дней правительства Виктора Януковича?

— Положительно оцениваю роботу правительства, несмотря на то, что работать Кабмин начал в очень сложных условиях. Что мне запомнилось? Во-первых, ни у кого ничего не отобрали и не делили. А значит, есть стабильность. В футболе есть такое понятие, как “хорошая стартовая скорость” при очень плохой дистанционной скорости. Важно иметь не только хорошую стартовую скорость, но и прекрасную дистанционную, чтобы не было сегодня очень хорошо, а завтра очень плохо.

— Как думаете, лет пять правительство продержится, как это прогнозирует сам Янукович?

— Еще раз хочу сказать: я не предсказатель. Очень важно, чтобы правительство Януковича продержалось пять лет, и я на это надеюсь.

— Когда вы последний раз плакали от счастья?

— Не помню. Но от счастья плакал, а от горя я не плачу. Когда мне трудно, я сжимаюсь. С деревьями разговариваю.

Подготовил Ярема ГОРОДЧУК