Сейчас один из самых удачных периодов для прямых инвестиций в России

С одной стороны, государственные лидеры уже осознали необходимость принятия последовательных мер по улучшению инвестиционного климата. С другой, в российских компаниях наблюдается рост качества корпоративного управления, и менеджеры приходят к понимаю пользы от участия институциональных фондов прямых инвестиций в повышении доходности бизнеса и роста возврата на инвестиции.

Кризис помог сильным компаниям стать еще сильнее и выявил более слабые компании. Это предоставляет фондам возможности по более качественному отбору проектов для инвестиций и реализации стратегии по консолидации различных сегментов рынка. Кроме того, текущий избыток краткосрочной ликвидности в экономике ведет к повышению цен на ликвидные активы; при этом активное переливание средств в неторгуемые активы еще не началось, и оценки непубличных компаний частного сектора с высоким потенциалом роста будут оставаться привлекательными для прямого инвестирования. А низкая степень информированности международного сообщества об инвестиционных возможностях в России и боязнь рисков снижают конкуренцию среди потенциальных инвесторов.

На данном этапе экономического развития России мы уделяем особый интерес тем секторам, которые непосредственно выигрывают от повышения реальных доходов населения, а со временем продолжит расти в связи ростом экономики, доступностью кредитных ресурсов, а также с популяризацией кредитных карт, проникновение которых сейчас, по различным оценкам, составляет 5-10%, что на 50% ниже средних европейских показателей. Этим, например, объясняется наша сделка по покупке сети кинотеатров премиум-класса Kinostar de Lux в Москве и Санкт-Петербурге в январе 2010 г.

Секторы, которые непосредственно выиграют от роста потребления в России и странах СНГ и, соответственно, являются объектом нашего живого интереса — это розничная торговля, сектор здравоохранения, финансовый сектор, производство продуктов питания и другой импортозамещающей продукции, особенно компании с высокой динамикой развития, в том числе, в регионах России. При этом, например, в розничной торговле интересны нишевые сектора, где существует низкая насыщенность рынка и потребность в росте качественного предложения. Особый интерес представляет сектор здравоохранения, в частности частные клиники и диагностика, а также производство фармацевтической продукции и предложения качественного отечественного импортозамещения. Это связано с тем, что по мере роста доходов, население будет уделять внимание ранней диагностике заболеваний и комплексного лечения на частной основе как более эффективной альтернативе государственной системе здравоохранения.

В финансовом секторе интересен лизинговый сектор по широкому спектру специализации. Так, рассчитывая на бурный рост инфраструктуры, недавно мы купили долю в независимом лизинговом операторе железнодорожных вагонов Brunswick Rail. Мы большим интересом следим за проектами в инфраструктуре и связанных с ней областях. Например, компания “Русские башни”, в которую инвестировал фонд UFG, строит телекоммуникационные башни по всей России и сдает их операторам мобильной связи, позволяя последним экономить на строительстве собственной инфраструктуры. Это первый и единственный пока в России подобный проект, в то время как на Западе эта модель бизнеса уже доказала свою эффективность.

Решения об инвестировании в эти компании отражают наш интерес к тем секторам, которые в данном цикле экономического развития имеют наибольший потенциал роста акционерной стоимости при непосредственном участии качественного инвестора. (О том, как он может привнести добавленную стоимость в компанию и помочь ее развитию, я писал в прошлой колонке).

В целом, инфраструктура — крайне недоинвестированная отрасль в России с очень большим потенциалом роста. Но, в то же время, большая зависимость этой отрасли от политических решений и государственных контрактов зачастую препятствует инвестициям со стороны частных фондов и иностранных инвесторов.

Роберт САССОН,

старший управляющий партнер UFG Private Equity