Минувшая неделя принесла известия о рекордном количестве убитых филиппинских наркоторговцев в течение одной ночи — 32. Это случилось в ночь с 15 на 16 августа и стало следствием 66 операций отрядов полиции по контрольным закупкам наркотиков.
Таким образом, президент Филиппин Родриго Дутерте демонстрирует, что, несмотря на осуждение мирового сообщества, не собирается прекращать кампанию по истреблению наркобизнеса. Не останавливают его и обвинения в создании пресловутых “эскадронов смерти” — тайных вооруженных формирований из гражданских добровольцев (возглавляемых действующими или отставными силовиками) и/или силовиков, целью которых является устранение политических противников режима. Ведь среди жертв подобных операций оказывались и довольно высокопоставленные личности, например, мэр города Озамис Рейнальдо Пароджиног, которого президент включил в список причастных к наркоторговле. Виноватыми в смерти мэра, его жены и их охранников назвали последних (бодигарды якобы первыми открыли огонь по полицейским, которые приехали арестовать мэра-драгдиллера). И это уже третий градоначальник, погибший в ходе антинаркотической операции, длящейся больше года: в ноябре мэр города Дату погиб во время перестрелки на дороге, а мэр Альбурии вообще был застрелен в тюремной камере.
Всего же число убитых в ходе антинаркотической операции приближается к 8 тыс. И противники Дутерте утверждают, что далеко не все из них были действующими членами наркомафии. Ведь на неизвестных борцов с наркоторговцами легко могут быть списаны жертвы и криминальных разборок, и мстителей за мелкие (и не очень) обиды, и даже бытовых преступлений. Стоит только положить рядом с трупом пакетик с наркотиком и пистолет, и полиция оформит его как ликвидированного в ходе очередной контрольной закупки из-за “выхватывания оружия первым”.
Справедливости ради стоит отметить, что филиппинские полицейские, по крайней мере, не всегда ведут себя так, как “ночные стрелки” из популярного сериала “Ликвидация”. Например, в ночь рекордного “отстрела” наркоторговцев задержанных было в три с лишним раза больше, нежели убитых (правда, пример мэра Альбурии показывает, что суда они могут не дождаться). Но на долю полицейских приходится меньше трети жертв операции (2,5 тыс.). Остальные погибли от рук добровольных помощников президента, которые не особо рвутся брать “пленных”. И не факт, что в контрольные закупки играют: СМИ пишут о “тандемах мотоциклистов” в балаклавах, расстреливающих предполагаемых наркодилеров вообще без слов.
О возможных внешне- и внутриполитических последствиях такой политики Родриго Дутерте “ДС” уже писала. Отметим лишь, что США не настолько обиделись на своего союзника, чтобы не предоставить ему помощь для борьбы с исламистами из “Абу Сайяф”, захватившими город Марави. Некоторые СМИ написали, что на месте проведения операции присутствует американский спецназ, а американские беспилотники передают данные филиппинским силовикам, которые выбивают из города террористов вместе с теми же “эскадронами смерти”.
На этот раз мы решили сосредоточиться на истории “эскадронов смерти” и возможности их возникновения в других странах. Тем более что количество проблем, к решению которых могут оказаться не готовы как система международной безопасности, так и национальные правоохранительные системы многих стран, нарастает. А некоторые российские СМИ утверждают, что “эскадроны” уже создаются и в Украине, да еще и американцами (куда ж без них).
Впервые словосочетание “эскадрон смерти” было применено румынскими правыми для названия военизированной части “Железной гвардии” — ультранационалистического движения, действовавшего в межвоенные годы. Но по сути своей эти отряды больше напоминают “Боевую организацию” российских эсеров, так как их члены были террористами, готовыми идти на смерть, убивая представителей власти (среди их жертв был даже премьер-министр).
В современном же понимании — ”подразделения, создаваемые или поощряемые государством (втайне от общества) для похищения, уничтожения и запугивания преступников, оппозиции и враждебных элементов” — они появляются в Латинской Америке уже после Второй мировой войны. Тогда страны Запада стали более щепетильно относиться к соблюдению законности не только у себя, но и у своих союзников из третьего мира. И власти (пусть даже и военные хунты), например, Колумбии или Бразилии уже не могли в открытую и безнаказанно использовать для внесудебных расправ официальные силовые структуры.
Поэтому на континенте появилось большое количество, выражаясь современным языком, “гибридных”, парамилитарных структур: “Центральноамериканский антикоммунистический фронт”, “Око за око”, “Белая рука”, “Сальвадорская антикоммунистическая бригада”, “Карибский легион”, “Пурпурная роза”, “Новая антикоммунистическая организация”, “Аргентинский антикоммунистический альянс” и “Эскадрон Смерти”, который и дал название всему явлению. Сразу отметим, что, хотя эти организации были больше распространены в прозападных странах и, как видно из некоторых названий, носили антикоммунистический характер, это не делало их оппонентов белыми и пушистыми.
Просто в странах “победившего социализма” подобными “декорациями” не особо озабочивались, давя инакомыслящих аппаратом государственного насилия (не всегда даже создавая для этих целей особые организации типа опричников или хунвейбинов). Хотя и выстраивая периодически для публики или гостей из-за “железного занавеса” свой вид декораций — показательные судебные процессы или “карательную психиатрию”.
Согласно одной из наиболее распространенных версий впервые “эскадроны смерти” появились в Колумбии в 1960-х годах и даже были легализованы в качестве “сил общественного порядка” декретом №3398 от 1965 г. и законом №48 от 1968 г. В советских (позже российских) и левацких исследованиях на эту тему внимание концентрируется на борьбе этих структур против партизан-марксистов, а также финансировании части из них наркокартелями. В других исследованиях пишут и об использовании “эскадронов” против картелей и о том, что левые партизаны тоже не брезговали наркоденьгами, введя для этого на подконтрольных территориях “революционный налог” с выращивающих коку крестьян. Наиболее часто упоминаемым сейчас колумбийским “эскадроном смерти” являются “Объединенные силы самообороны Колумбии” (AUC), участвовавшие в борьбе против Медельинского картеля (еще под названием Los Pepes) и против партизан FARC.
В начале 2000-х AUC были признаны США террористической организацией, после чего давление на них начало осуществляться и на родине. Пересажав (или выдав американцам) часть главарей и объявив амнистию для рядовых боевиков, колумбийские власти добились роспуска организации в 2006-м. Попытка некоторых лидеров AUC противостоять властям совместно с недавними врагами из FARC результатов не принесла. Сохранить структуру не удалось, и ее остатки под названием Аguilas Negras (”Черные орлы”) если еще и функционируют, то уже не как “эскадрон смерти”, а как чисто криминальная организация.
А вот сальвадорские “эскадроны”, также созданные в начале 60-х, вполне вероятно, существуют и по сей день. Наибольшую известность они получили во время гражданской войны 1979—1992 гг. Тогда же они были объединены в Националистический республиканский союз — партию, которая правила страной с 1989 по 2009 г. Сейчас она находится в оппозиции, но, судя по всему, довольно конструктивной. Ведь когда ее бывший противник по гражданской войне президент Санчес Серен объявил в 2014 г. войну криминальным бандам, ему на помощь пришли и “эскадроны смерти”. Наиболее известным из них называют “Черные тени” — активных участников гражданской войны, начавших истреблять банды сразу после ее окончания, в 1993 г. И хотя об этой организации где-то с начала 2000-х практически ничего не было слышно, в новой войне с криминалом она стала довольно влиятельным и активным помощником своим недавним врагам из Фронта национального освобождения им. Фарабундо Марти (из-за этой войны Сальвадор в 2015 г. вышел на первое место в мире по числу убийств на душу населения).
Из соседней Гватемалы новости об “эскадронах смерти” перестали приходить в 1980-х. Тогда их называли активными участниками геноцида индейцев майя, предпринятого властями в ходе 36-летней гражданской войны — самой длинной гражданской войны в истории человечества. Предыдущий всплеск активности “эскадронов” приходился на первую половину 70-х, когда только без вести пропало около 15 тыс. гватемальцев.
Наиболее известным аргентинским “эскадроном” был Аргентинский антикоммунистический альянс, созданный в годы второго “пришествия” во власть Хуана Доминго Перона (1973—1974). Наибольшее влияние он приобрел, когда после смерти Перона президентом страны стала его жена Исабель (знаменитая Эвита Перон умерла еще во время первого правления Хуана Доминго — в 1952 г.). Считается, что с 1973 по 1976 г., когда организация была уничтожена военной хунтой под руководством Хорхе Видела, она убила около полутора тысяч аргентинцев: коммунистов, либералов и левых перонистов (себя члены организации тоже называли перонистами, только правыми).
А в Бразилии “эскадроны смерти” прославились не борьбой с политическими оппонентами правящих режимов, хотя и этим, конечно, занимались. Еще с момента создания в конце 1960-х они были больше заточены на борьбу с криминалом: от крупных мафиозных групп, имеющих крышу в высших эшелонах власти, до терроризирующих города подростковых банд, романтизированных в известном фильме “Генералы песчаных карьеров” и еще более популярном саундтреке к фильму.
После распада СССР об “эскадронах смерти” заговорили и на постсоветском пространстве. Им приписывали искоренение криминальных авторитетов в Туркменистане (по другой версии спецслужбы покойного ныне Туркменбаши Сапармурата Ниязова обошлись без “декораций”) и устранение оппозиционных лидеров в Казахстане. В соседней Беларуси в конце 90-х пропали три оппозиционных политика, а в начале 2000-х — журналист Дмитрий Завадский. Версию об “эскадронах Лукашенко” косвенно подтверждает то, что за убийство последнего в 2002 г. были осуждены бывшие бойцы спецподразделения МВД РБ “Алмаз”, и рассказы президента страны о методах борьбы с преступностью, очень похожие на те, которые применяются сейчас на Филиппинских островах. “Я был вынужден принять радикальное решение: собрали несколько групп, взяли крутые автомобили и сделали ловушки на трассе. Всех бандитов, оказавших сопротивление, расстреливали на месте”, — заявил Лукашенко в 2013 г.
Но наиболее часто “эскадроны смерти” всплывали в новостях из России. И если “Белая стрела” — организация офицеров правоохранительных органов, уничтожающая криминалитет, — так и осталась “городской легендой”, то расправам представителей спецслужб над политическими противниками режима находится все больше подтверждений. Российские аналоги “эскадронов”, вопреки официальным версиям, считаются либералами, исполнителями убийств таких общественных деятелей, как Борис Немцов и Анна Политковская, а также участниками кровавых внесудебных зачисток на Северном Кавказе. А в последнее годы к либералам присоединились и неонацисты, утверждающие, что состоящие из сотрудников ФСБ “эскадроны” на территории ЛДНР уничтожают российских нациков, приехавших на украинский Донбасс воевать за “русский мир”.
У нас тема “эскадронов смерти” также всплывала и в криминальном, и в политическом контексте. “Орлам Кравченко” (глава МВД Украины второй половины 1990-х), например, приписывали убийства некоторых криминальных авторитетов, не очень вписывающиеся в версию мафиозных разборок. Но наибольший резонанс получили обвинения в использовании “эскадронов” против политических оппонентов тогдашнего президента Леонида Кучмы: общественного деятеля Алексея Подольского, нардепа Александра Ельяшкевича и, конечно же, Георгия Гонгадзе, убитого в 2000 г.
В следующий раз тема “эскадронов смерти”, состоящих из “беркутовцев” и “титушек”, заполнила украинские СМИ после исчезновения в январе 2014 г. некоторых активистов Евромайдана. Тогда действительно ситуация начинала напоминать Южную Америку второй половины ХХ в., но победа Революции достоинства не дала событиям развиваться по этому сценарию. Хотя некоторые СМИ, особенно российские, усматривают аналогии между “эскадронами” и украинскими добробатами, но выглядят такие утверждения очень натянутыми. Хотя бы потому что постмайданная власть, во-первых, абсолютно не скрывала ни сам факт существования этих структур, ни свою помощь им (когда появилась возможность ее оказывать), а во-вторых, приложила максимум усилий к быстрому их переформатированию в части Нацгвардии (как, например, прославившийся освобождением Мариуполя “Азов”) или роспуску (не менее “прославившаяся”, но уже в негативном ключе рота “Торнадо”).
