Отдам даром

Россия стоит в конце этого списка — на 138-м месте из 153. Щедрее нас оказались даже жители беднейших стран Африки.

Рейтинг основан на трех вопросах, которые задавали респондентам из разных стран: сколько денег они отдают благотворительным организациям, сколько времени посвящают волонтерству и как часто помогают незнакомцам.

Самые отзывчивые люди живут в Австралии, Новой Зеландии, Канаде, Ирландии, Швейцарии и США. Там две трети населения постоянно жертвуют деньги, треть регулярно работает волонтерами и больше половины протянут руку помощи незнакомцу. Россияне не склонны делиться деньгами (регулярно это делают только 6% населения), более охотно вложат время (20%) или помогут незнакомцу в беде (29%).

Почему наши соотечественники не расположены к благотворительности?

Есть много причин. Самая очевидная из них — бедность россиян и их общая неудовлетворенность жизнью. Исследование CAF показывает прямую связь между уровнем удовлетворенности жизнью и готовностью людей жертвовать другим людям свое время и деньги. Россия пока не входит в число “счастливых” стран — отсюда и невысокие показатели в рейтинге. Это отражение того особого состояния, в котором находится российское общество, пережившее рыночную революцию только 20 лет назад. Старшие поколения не чувствуют себя спокойно и безопасно, а те, кто уже обеспечил спокойствие себе и своим близким, еще не готовы думать о “дальних”. Это объективная причина относительной закрытости нашего общества.

Советское прошлое тоже наложило свой отпечаток: после того как 70 лет на первом месте стояли не интересы конкретного человека или семьи, а общественные интересы, люди устали отдавать больше, чем они в состоянии. Откат в противоположную сторону, в сторону индивидуализма, который мы наблюдаем сейчас, — это в каком-то смысле компенсация за принудительную отзывчивость советских времен.

Другой важнейший фактор, который препятствует благотворительности россиян, — это коррупция. Многие опасаются публичной благотворительности, зная, что, открыв себя, могут стать мишенью для “экспроприаторов в погонах” или вымогательства под видом “социальной ответственности”. Поэтому каждая победа в борьбе с коррупцией будет делать российское общество более щедрым и открытым.

Из того же корня — отсутствие веры в бескорыстие некоммерческих организаций. Много лет глядя на разворовывание бюджетных денег, наши сограждане уже не могут себе представить, что кто-то работает не за откаты и не ради прибыли, а “за идею”. Не случайно россияне скорее готовы бесплатно поработать на конкретный социальный проект или подать милостыню нищему, чем делать пожертвования в денежной форме.

Еще более подозрительно относится к благотворительности наше государство, воспринимая ее как способ ухода от налогов. Отсюда российское налоговое законодательство, которое совсем не поощряет бескорыстие. В нашей стране налоги взимаются и у дающего, и у принимающего помощь.

Социологи рассматривают благотворительность как индикатор сплоченности общества. Это мера того, насколько гражданин готов поступиться личными нуждами ради удовлетворения потребностей других людей, будь то соседи или голодающие на другом континенте. Уровень благотворительности много говорит о культуре страны, ее истории и о том, насколько человек чувствует свою принадлежность к обществу. Благотворительные организации — это важная часть гражданского общества, самостийного развития которого российские власти боятся как огня. И это еще одна причина неразвитости благотворительной культуры в России — ей сознательно не дают хода.

Традиция бескорыстно отдавать деньги, еду, вещи или время есть практически во всех странах и культурах. Россияне в этом смысле не исключение, поскольку веками жили общинами. Многие действия, которые в других странах считаются благотворительностью, в России рассматриваются как само собой разумеющееся. Например, помощь членам семьи. Наша генетическая память и национальный характер ярко проявились этим летом, когда страну охватили массовые лесные пожары. Помогать вещами, лекарствами, деньгами и даже собственными руками тушить пожары вызвались тысячи добровольцев. Правда, направлять их было некому — благотворительных организаций у нас слишком мало и большинство из них связано с крупным бизнесом. Народный порыв не их сфера деятельности.