Как появляются такие андерсы брейвики

Первое заседание судебного процесса над “идейным убийцей” Андерсом Брейвиком прошло-таки в закрытом режиме — хотя сам преступник (который сознался в содеянном) настаивал на том, чтобы ему была предоставлена трибуна для изложения своих взглядов. Впрочем, и без судебной трибуны имя “Андерс Брейвик” имеет все шансы стать нарицательным: для одних европейцев символом фашизма, правого экстремизма и крайнего национализма, а для других — олицетворением идеи “спасения Европы от ислама”.

Левый крен

Как выяснилось, этот 32-летний молодой человек посвятил большую часть жизни воплощению идеи “борьбы против исламского завоевания Европы”, о чем свидетельствует опубликованный им манифест под названием “Европейская декларация независимости-2083”. А главными союзниками “мусульман-завоевателей” в Европе он называет местных левых (социалисты, социал-демократы, коммунисты и т.д.). Именно они, считает Брейвик, излишне лояльно и покровительственно относятся к “завоевателям”, открывая перед ними врата Европы и, по сути, капитулируя. То есть, по логике Брейвика, противостоять “завоевателям” нужно путем нанесения поражения, подрыва позиций, а может быть, и ликвидации левых движений. А уже отстаиваемая ими политика мультикультурности, которую Брейвик называет “культурным марксизмом”, отомрет сама собой.

Такой Брейвик вполне мог бы появиться (да и уже есть!), пожалуй, в любой стране Европы. Везде есть люди крайних взглядов, экстремисты, да и просто сумасшедшие. Думается, однако, что “норвежский Брейвик” в своем специфическом уме. А бойня такого масштаба вряд ли могла произойти в континентальной Европе, т.е. за пределами Скандинавии, поскольку там силы правопорядка потенциально готовы к предотвращению подобного. Для Норвегии же, как и для ее скандинавских соседей, трагедия стала неожиданной, “первой в послевоенной истории”.

И в этом сегодня, может быть, и кроется достаточно важный ключ к пониманию трагедии. Возьму на себя смелость утверждать, что страны континентальной Европы давно пережили левизну в политике, а потому политический процесс там сбалансирован (правые регулярно сменяют левых и наоборот), а в обществе давно запущена дискуссия на горячую тему: “прелести и угрозы мусульманской иммиграции”. Эти дискуссии приводят к политическим решениям, когда с властных высот гражданам посылаются сигналы о том, что политики принимают в расчет их озабоченность и действуют: в Швейцарии введен запрет на строительство минаретов, во Франции, а теперь и в Бельгии — запрещено носить паранджу в общественных местах и т.д.

Брейвик — феномен внесистемный для Европы, он экстремист и ультранационалист. В “большой Европе” крайности в основном отметены, а политику вершат там право/левоцентристы. Причем их подходы к этой жизненной проблеме континента — иммиграции, особенно мусульманской иммиграции — достаточно определенные: левоцентристы (социалисты и социал-демократы) ратуют в целом за равные права иммигрантов с местными жителями практически во всех отношениях, включая их право на сохранение культурной самобытности; правоцентристы делают акцент на приоритете прав коренных жителей над правами приезжих, призывая конкретными действиями последних к уважению местных ценностей и порядков, и в конечном счете — к интеграции в общество, а не к сохранению своих особых религиозно-культурных анклавов.

В этом плане страны Скандинавии — не исключение, но со своей особенностью: в политической жизни там, в частности в Норвегии, издавна преобладают левые партии, редко сменяемые кое-где партиями правыми; в обществе не запущен вышеупомянутый дискурс, а потому по всем признакам мусульмане считают эти страны максимально благоприятными для проживания. Еще бы, ведь на иммигрантов там распространяется и весьма завидная система социальной поддержки. В той же Норвегии левая Рабочая (или Трудовая) партия остается правящей чуть ли не полвека (с небольшим перерывом в начале 2000-х годов). Ее идеология и политическая практика определяют многое. Так, все статистические материалы подтверждают вывод о том, что за последние 30 лет страна из этнически гомогенной превратилась в мультикультурную благодаря большому количеству иммигрантов. Особенно это заметно в столице Осло, где иностранцы составляют порядка четверти жителей города. А сама культура этой страны во многом базируется на принципе эгалитаризма, т.е. всеобщего равенства. Что, как показала жизнь, в значительной мере переносится и на иммигрантов. По разным оценкам, мусульманские общины там насчитывают порядка 350—450 тысяч человек, что близко к показателю в 10% населения страны (4,5 млн). Они присутствуют во всех партиях, кроме разве что крайне правых.

Мусульманский премьер для Норвегии?

Мусульманские общины там, разумеется, далеки от однородности: как и в других странах Европы, умеренно и либерально настроенные “последователи Пророка”, стремящиеся вписаться в местные традиции и нормы, серьезно конфликтуют с экстремистами, навязывающими правоверным нормы шариата, явно контрастирующие с культурой страны викингов. Показательна в этом плане история с Насером Хадером, политиком-мусульманином, который в середине 2000-х годов попытался создать и возглавить “Организацию либерального ислама”, но подвергся не просто критике, но и угрозам со стороны видного датского имама Ахмеда Аккари. Поскольку Хадеру светил в Норвегии пост министра по делам интеграции, то Аккари публично заявил следующее: “…если Хадер станет министром интеграции, не найдется ли кто-нибудь, кто бы послал двух парней взорвать его самого и его министерство?”. В ответ Хадер сначала заявил, что уходит из политики, но позднее все-таки передумал. Политики Дании и Норвегии благополучно замяли эту историю — из политкорректности.

Для характеристики положения мусульман в Норвегии приведем несколько прямых цитат с сайта “Ислам на Неве” (http://islamnaneve.com/mpage.php?p=world/Norway).

“Не будет лишним заметить, что норвежские мусульмане значительно лучше интегрированы в общество, чем их братья в других европейских странах. Заслуга в этом процессе принадлежит правительству, оказывающему поддержку тем, кому приходится особенно трудно в норвежском обществе… Получать знания мусульмане Норвегии могут абсолютно бесплатно, даже в университетах. Огромную роль также играет знание вопросов фикха (исламское право), к предписаниям которого мусульмане прибегают при разрешении повседневных насущных вопросов, сталкиваясь каждый день с различными ситуациями. В качестве примера можно назвать кредитование на недвижимость… Норвежским мусульманам не хватает образования, построенного на исламских принципах. Они нуждаются в такой образовательной системе, которая могла бы стать дополнением к государственным школам. Однако для этого необходимы квалифицированные специалисты, способные построить мосты между двумя мирами… Мусульмане Норвегии не воспринимаются в обществе как нечто экзотическое или странное, особенно в больших городах, где проживает большая часть мусульманской общины… Когда в стране появится третье поколение мусульман, предположение о возможности избрания мусульманского премьер-министра уже не будет звучать утопично. Усилия правительства, направленные на интеграцию мусульман страны и превращение их в активных членов общества, оказались успешны”.

Есть даже прогнозная статистика: по результатам исследования американской компании Pew Forum on Religion and Public Life, мусульманское население стран Северной Европы (с учетом Великобритании) в ближайшие годы практически удвоится — с нынешних 3,8 млн до 7,5 млн. В 2030 году мусульмане составят в этом регионе 7% населения, а сегодня этот показатель составляет 3,8%. Мусульманское население Швеции увеличится с 4,9 до 9,9% — более чем в два раза.

Так что проблема существует, ее следует обсуждать — хотя бы как это происходит в континентальной Европе, где лидеры Франции и Германии открыто признали провал политики мультикультурности. Отсутствие дискуссий и реальных дейст¬вий властей по снижению озабоченности местных граждан в связи с грядущими демографическими и культурологическими изменениями, несомненно, содействует накоплению протестного потенциала, который уже выразился в предельно крайних формах массовых убийств.

Сегодня есть все шансы сделать так, чтобы имя Андерса Брейвика воспринималось нормальными европейцами как синоним современного варварства и непростительного преступления. Разумеется, так будет воспринимать его и большинство мусульман в Европе. Но все должны сделать для себя выводы, ответив на вопрос, как появляются такие андерсы брейвики.

Александр ШУМИЛИН