Голова “Банку Кіпру”: Ми відкриваємося поруч з McDonald's

В далекому 1996 році бізнесмени брати Володимир та Вадим Трофименки придбали невеличкий АвтоЗАЗбанк, який належав трудовому колективу “АвтоЗАЗу”.

Банк запрацював як розрахунковий центр девелоперської імперії “НЕСТ”, що належить братам.

Будівельний бізнес Трофименків розвивався стрімко. Вони побудували великий офісний центр по вулиці Урицького, 45, згодом з’явилися такі відомі проекти як “Покровський посад”, “Ренесанс”, “Айсберг”, “Пори року”.

Найбільш гучний та амбіційний проект братів — ТРЦ “Троїцький”, який їм так і не вдалося завершити. Майбутня споруда перешкоджала проходу до стадіону “Олімпійський”, що ледь не зірвало плани чиновників з проведення “Євро-2012”.

Не врятувало братів ні партнерство з впливовим олігархом Вадимом Новинським, який також фінансував це будівництво, ні депутатський мандат Вадима Трофименка, який обирався до Верховної ради 2002 року за списком “Нашої України” та 2007 року — за списком БЮТ.

“Троїцький” було демонтовано. Тоді братам вдалося вийти з цього проекту, продавши свою частку Новинському. Це була, напевно, єдина велика невдача, що спіткала девелоперський бізнес Трофименків.

Зараз в управлінні компанії “НЕСТ” знаходиться біля 60 тис кв м офісних приміщень та понад 500 тис кв м житла. Вдалося братам непогано заробити і на продажу власного банку, який вже не міг задовольнити величезні потреби компанії у кредитах.

Отож, 2008 року, саме перед початком кризи, коли ціни на українські банки були найвищі, АвтоЗАЗбанк було продано Bank of Cyprus Group за 52 млн євро.

Коли грянула криза, кіпріоти були змушені переглянути свої плани з розвитку банку, але все-таки продовжують активно вкладати у нього гроші та нарощувати мережу. Тільки у 2011 році банк відкрив 20 відділень і збільшив активи на третину.

Однак при цьому установа, як і раніше, продовжує кредитувати переважно девелоперський бізнес та недешеву іпотеку. Чи потрібно було створювати для цього мережу з 43 відділень по всій країні?

Подейкують, що це робиться для подальшого перепродажу установи, але наразі йдеться не про українську “дочку”, а про всю групу Bank of Cyprus.

Циркулюють чутки, що на цей банк поклали око багаті шейхи з ОАЕ. Вони начебто потроху скуповують акції кіпрського банку на відкритому ринку. Група про це знає, і хоче отримати за себе максимальну ціну. Тому вона намагається продемонструвати максимальне зростання своїх “дочок” у Греції, Румунії, Росії та, звісно, в Україні.

Наразі відомо, що одним з мажоритарних акціонерів Bank of Cyprus є російський мільярдер Дмитро Риболовлєв, який 2010 року продав 53% акцій “Уралкалію” за $5,3 млрд та в тому ж році придбав 9,7% Bank of Cyprus за 223,7 млн євро.

Голова правління українського “Банку Кіпру” Владислав Байрака не приховує: в Україні Кіпр, передусім, асоціюється з фінансовими гаванями для вітчизняних бізнесменів. Однак він просить не асоціювати його установу з операціями з виведення капіталу.

- Как удобнее выводить деньги на Кипр: через ваш банк или через Приватбанк?

— Удобно через любой банк украинский, если все документы соответствуют.

На Кипре зарегистрировано много компаний. Они могут обслуживаться как через “Банк Кипра”, так и через Приватбанк, Укрсиббанк и ряд других банков.

Если речь идет о выводе капитала, то нельзя говорить, что какой-то один из банков участвует в этом процессе. Сегодня валютное законодательство Украины строгое, я бы даже сказал, оно строже, чем в России. Любые операции на внешнем рынке сопряжены с определенными трудностями. Без контракта деньги не перечислишь.

- У вас на Кипре находится головной банк, а у Приватбанка там есть филиал. Это дает какие-то преимущества?

— Существует синергия, если клиент обслуживается в Bank of Cyprus на Кипре и является клиентом “Банка Кипра” в Украине. Тогда есть удобство: в течение получаса через корсчета деньги могут поступить на счет, допустим, физлица.

Если мы говорим о юридических лицах, то у нас немного зарегистрировано даже в нашем банке договоров о внешней деятельности, где бы вторым контрагентом был наш материнский банк. К сожалению или к счастью — не знаю. Клиенты, которые обслуживаются в Bank of Cyprus, не всегда открывают счета у нас в Украине.

- Зачем Приватбанку филиал на Кипре?

— Думаю, для оптимизации налогообложения. Для чего существуют оффшорные зоны? Наверное, для того, чтобы оптимизировать налоги.

Однако сегодня Кипр уже не является оффшорной гаванью, потому что эта страна с 2004 года член Евросоюза, с 2008 года — участник еврозоны. В принципе, там законодательство очень серьезно изменилось, поэтому открывать просто так обычные оффшорные счета кому бы то ни было достаточно сложно.

- Несмотря на это, по данным Госкомстата, Кипр — самый крупный иностранный инвестор Украины. Вы верите, что это деньги киприотов?

— Нет. Если мы посмотрим инвестиционную корзину Украины, то около 25% — это кипрские компании. Понятно, что они как-то аффилированы и с украинским бизнесом. Наверняка аффилированы, поэтому данные деньги, скажем так, возвращаются обратно в экономику Украины.

Они возвращаются по таким основным направлениям: 30% — сервис, 30% — финансовый сектор, еще 30% — торговые операции.

- Это способ завуалировать движение капитала?

— Я не юрист, не могу вам сказать. Оффшорные зоны существуют у всех. Вопрос — как государство регулирует взаимоотношения тех или иных контрагентов в Украине по работе с оффшорными зонами.

- Вы говорите, что законодательство на Кипре изменилось. Почему же эта страна продолжает пользоваться такой популярностью у наших олигархов?

— Кипр — стабильное европейское государство. При этом он один из немногих островков, где используют оптимизацию. Там не только украинские компании, но и европейские открывают счета, платят порядка 10% от оборота и заводят эти деньги.

- Деньги, которые заходят к нам с Кипра, больше украинские, российские или еще чьи-то?

— Открывали там счета многие постсоветские республики, поэтому говорить, что там только Украина, Россия, Белоруссия или Казахстан, сложно. Однако вот эти четыре страны, наверное, в большей степени пользуются услугами Кипра.

Тем не менее, многие европейские компании и даже американские фонды, с которыми, например, мы сотрудничаем и у которых у нас есть здесь счета, тоже инвестируют в покупку определенных активов в Украине через кипрские оффшоры.

То есть создается фонд в США, собираются деньги, этот фонд перечисляет средства на Кипр и оттуда дочерние компании покупают активы в Украине. Поэтому я не могу сказать, что большая часть этих денег — украинская.

- С 2008 года, когда в вашем банке появились кипрские акционеры, у вас увеличилось количество клиентов, которые выводят капитал в оффшоры?

— Нет, потому что мы практически не осуществляем этих операций. Необходимо уточнить, что вы подразумеваете под понятием “вывод капитала”.

- Например, вывоз денег с целью хранения. Допустим, перед выборами люди выводят деньги, а потом, когда ситуация проясняется, заводят обратно…

— Мы входим в холдинг Bank of Cyprus Group, но мы совершенно самостоятельное подотчетное НБУ финансовое учреждение. Мы не филиал. Если нужно увеличивать капитал, нам увеличивают капитал, и сюда, на территорию Украины, заходят деньги.

Если какие-то сложные ситуации в стране, то количество депозитов у нас увеличивается. Яркий пример: когда был кризис 2008 года, то объем депозитов в нашем банке вырос. Точно так же, как и в материнском банке.

Когда в Греции начался кризис, то депозиты люди забирали из других банков и вкладывали в Bank of Cyprus.

- Но капитал не выводится из страны с формулировкой “вывод капитала”.

— Как правило, какая-то компания, которая работает на территории Украины, покупает какие-то товары в Европе через свою оффшорную компанию на Кипре.

Наверное, это один из вариантов оптимизации налогов. Мы не имеем к этому отношения, это дело налоговой инспекции. Почему он заключает договор не напрямую с европейской компанией и не показывает прибыль на территории Украины? Это не наша компетенция, а компетенция налоговых органов.

- Как выглядит схема, по которой, допустим, депутат-оппозиционер может вывезти на Кипр 100 млн дол с целью их сбережения?

— Мы не политизированный банк. На Кипре все достаточно консервативны, поэтому сказать, что это деньги того или другого олигарха, невозможно.

- Но деньги все-таки как-то выводятся?

— Это достаточно сложно сделать. Если он делает предоплату по любому контракту, то у него есть контроль 90 дней. В этот срок товар должен быть поставлен.

- А если как физлицо…

— Физлицо не может перечислить больше 3 тыс дол. Кроме отдельных случаев: за обучение, на лечение. Можно перечислить на личный счет, если он там открыт.

Когда говорят “олигарх” — это все обобщается. Может, они платят по каким-то контрактам, может быть, часть прибыли формируется на определенных оффшорных компаниях. Однако такого понятия как прямое перечисление не существует.

- Ваш офис на Урицкого принадлежит бывшим акционерам банка — фирме “НЕСТ”?

— Да, мы его арендуем, но мы уже закончили сделку — купили здание, которое находится напротив костела (вулиця Велика Васильківська).

Мы финансируем крупную компанию, которая называется “Торонто-Киев”, она строит около 80 тыс кв метров офисов и гостиничного комплекса, и мы у них купили часть этого здания. То есть мы инвестировали в этот проект, кредитуем его и за счет увеличения уставного капитала банка купили часть фондов.

- Эта компания имеет отношение к бывшим собственникам банка братьям Трофименко?

— Нет.

- Вы работаете председателем банка с 2002 года, а новые акционеры пришли в банк в 2008 году. У прошлых собственников с киприотами была какая-то договоренность по поводу вашей дальнейшей работы на этой должности?

— Нет, решение принимали сами киприоты. Каждые два года мне продлевают контракт, либо могут его не продлить. Первое продление было логичным: остается старый менеджмент, чтобы разобраться, что было.

- Киприоты купили 97% акций банка. У кого еще 3%?

— Изначально около 12-15 тыс сотрудников ЗАЗа являются нашими акционерами. Мы бы хотели у них выкупить, но это просто физически невозможно — банк создавался в 1991 году. Многих нет в живых. Кто-то не оформил, не переоформил наследство.

У многих было по одной акции, никто не будет этим заниматься. Кроме того, с увеличением капитала уменьшалась доля этих акционеров.

- Когда-то совладельцем банка был и Тариэл Васадзе…

— У нас до сих пор в акционерах остается и корпорация “УкрАвто”. У них когда-то была значительная доля в портфеле. Потом они тоже не участвовали в увеличении капитала, и их доля размылась до 1,2%.

- Вы сейчас кредитуете “АвтоЗАЗ”?

— Кредитовали. У нас были интересные зарплатные проекты, но в какой-то момент, когда банк еще назывался АвтоЗАЗбанк, наших финансовых возможностей было недостаточно для завода, поэтому их перекредитовал “Райффайзен банк аваль”.

Они перешли на полное обслуживание в этот банк и в Брокбизнесбанк. У Васадзе с Брокбизнесбанком теплые отношения.

- Как вы познакомились с братьями Трофименко?

— Это было давно. Я даже сейчас уже и не вспомню. У Трофименко когда-то был управляющим его холдингом Сергей Рябинин. Он и познакомил меня с Трофименко.

- Когда-то вы работали в “Нафтогазе”, а Владимир Трофименко в то время был гендиректором торгового дома “Газ Украины”.

— Там мы были знакомы только визуально. Потом наши пути разошлись. И уже когда я ушел в банковский сектор, нас познакомил Рябинин. Тогда мне была предложена данная позиция (голова банку).

- Банк кредитовал строительство ТРЦ “Троицкий”?

— Да, конечно.

- Сколько вы на этом потеряли?

— Мы не потеряли ничего. Для банка все закончилось позитивно, нормально.

- Тогда городские власти долго не могли договориться со строителями о сумме компенсации.

— Да, Владимир Трофименко имел отношение к строительству “Троицкого”. Потом в этот проект подключился Вадим Новинский. Позже Трофименко продал свою долю.

У нас был там кредит, и вскоре он был погашен. У банка не было никаких убытков. Убытки были, наверное, у Трофименко, потому что проект был амбициозный.

- Банк продолжает кредитовать девелоперский бизнес братьев Трофименко?

— Да. У нас остались теплые отношения. Мы продолжаем плотно сотрудничать.

- По слухам, Новинский собирается купить банк “Форум”.

— От вас услышал в первый раз. Я знаю, что “БМ банком” он интересовался, но я не знаю, завершилась ли сделка. То, что Commerzbank хочет уходить из Украины, я слышал давно, и он (”Форум”) — один из первых в очереди на продажу.

- Недавно НБУ ввел усиленный мониторинг греческих банков в Украине. К вашему банку нет такого пристального внимания регулятора?

— Нет, слава богу. Кипр — это совершенно другая юрисдикция. Понятно, что взаимосвязь существует очень тесная между Кипром и Грецией. Наш банк в Греции занимает около 15-20% рынка, он входит в ТОП-5 крупных банков Греции. Но там все-таки филиал, это не головной офис.

- В чем смысл мониторинга греческих банков нашим регулятором?

— В Греции серьезные проблемы. Видно, НБУ переживает, чтобы греческие банки в Украине преждевременно не возвращали, допустим, кредиты, которые были взяты в Греции четыре-пять лет назад.

Например, наш банк берет на Кипре ресурсы для кредитования украинской экономики. У нас около 130 млн дол таких кредитов в Украине.

Нацбанк точно так же переживает, чтобы эти кредиты не были досрочно погашены со стороны греческих банков, и вводит этот мониторинг-контроль.

Хотя я вам скажу, что сейчас вроде бы ситуация с ликвидностью в греческих банках достаточно высокая. Там в очередной раз дали банкам 18 млрд евро. Это было связано с большим оттоком депозитов из греческих банков в самой Греции.

- Связаны ли греческие и кипрские банки?

— Греция и Кипр связаны приблизительно так, как Россия с Украиной. Помните кризис 1998 года? Он был в России, но очень серьезно отразился и на Украине. Так и здесь. Понятно, что каким-то образом на Кипре отразятся какие-то негативные позиции.

- Сколько у Bank of Cyprus в портфеле греческих облигаций?

— Около 2 млрд евро, но активы банка — всего около 42-43 млрд евро, то есть это около 5%. Это немало, но и не так критично, как, допустим, у других банков.

- А если греки объявят дефолт или будут погашать бумаги с дисконтом 50%?

— Наш банк уже сформировал резервы. С 1 января Центробанк Кипра занимается докапитализацией Bank of Cyprus. Там докапитализировать необходимо было всего 600-700 млн евро. За месяц нужно найти еще 100 млн евро.

Для банка с 40 млрд активов это не проблема. Просто не будут какое-то время каким-то отдельным клиентам выдавать кредиты и сформируют свои резервы.

- Европейские банки сворачивают бизнес в Украине. Какие планы на этот счет у Bank of Cyprus Group?

— У нас таких планов нет. Даже в мае 2008 года, когда пришел кризис, “Банк Кипра” принял очень амбициозный план. Я всегда говорил: для кого кризис, а для кого возможность. Для нас это возможность, потому что в этот кризисный период можно было в спокойном режиме за достаточно небольшие деньги спокойно развить сеть.

Она у нас была недоразвита, а сейчас мы уже представлены в 14 регионах. Кризис позволил нам войти в самые лучшие места в областных центрах. Я не представляю, как бы мы могли в 2006-2007 годах на Бессарабке или на Майдане Незалежности открыть отделения. Сейчас мы открыли, и они показывают прибыль.

- Вы покупаете отделения у других банков?

— Нет. Стратегия группы такая, что головной или региональный офис может быть в собственности, а все остальное, желательно, чтобы было в аренде. Мы должны своей работой покрывать все расходы, поэтому все новые отделения у нас в аренде.

- Появлялись ли ваши отделения там, где раньше были отделения других банков?

— Мы иногда открывались где-то рядом. Мы, как правило, смотрели на места, где находится McDonald's, нас интересовал наибольший трафик людей. Надо отдать должное американцам, они это очень точно просчитывают.

- Чем ваша группа отличается, например, от французских, итальянских или греческих банковских групп?

— Особой разницы, может быть, и нет. Есть разница в ментальности, в подходах к ведению бизнеса. Нашей группе 112 лет, она самая старая на Кипре.

Честно вам скажу, когда Bank of Cyprus купил акции АвтоЗАЗбанка, я сначала не знал, кто это и что. Но через год-два я начал уважительно относиться к ним, потому что это такой симбиоз английской четкости и греческого человеколюбия.

Ввиду того, что Кипр долго был английской колонией, там системы образования и учета практически такие, как в Англии — четкие и ясные. В то же время отношения между людьми очень приятные и комфортные.

- Банк Кипра в 2010 году открыл представительства в Индии и Дубае. Что это дает банку и его клиентам?

— Индия — это достаточно серьезный рынок. Все-таки более 1 млрд человек там живет. Я не могу сказать, почему, решение принимал набсовет и правление. Я думаю, что это из-за перспективности индийского рынка. А в Дубае — это все-таки Восток, это фонды, это деньги. Поэтому было принято такое решение.

- Почему только представительство?

— Чтобы изучить рынок. Перед вхождением в рынок нужно разобраться, насколько он интересен. Например, австралийский банк в 2011 году мы продали. Там было представительство, потом открыли банк, и сейчас его продали.

- В чем причина?

— Посчитали, что этот рынок неперспективный. Хотя я помню, что австралийский банк показывал очень хорошие результаты, у него практически не было просрочек. Однако он так и не стал ритейловым, не смог развиться до высоких уровней. Он обслуживал только многочисленную кипрскую диаспору, которая живет в Австралии.

- Какие возможности вашим клиентам предоставляет Bank of Cyprus в Дубае?

— У Bank of Cyprus Group нет такого, что группа — одна паутина. В России группа владеет “Юниаструм банком”. Он входит в ТОП-30 российских банков.

У нас теплые деловые отношения в плане обмена информацией и опытом. Однако каких-то общих клиентов у нас, к сожалению, нет. Мы этим только занимаемся.

Председатель правления Bank of Cyprus Group на последней встрече говорил, что нам необходимо плотнее общаться. Ведь есть компании, которые представлены и в России, и в Украине, и на Кипре, и это можно использовать для синергии.

- Из России европейские банки уходят еще быстрее, чем из Украины. Bank of Cyprus там хорошо себя чувствует?

— Думаю, в России он должен быть представлен именно таким банком, потому что достаточно большие обороты и большие остатки российского бизнеса находятся в Bank of Cyprus. Наверное, и было принято решение купить такой банк.

- Это розничный банк?

— Он розничный в чистом виде. У нас тоже здесь одна из основных целей — увеличить долю розницы в нашей структуре.

- Сейчас у вас в основном корпоративные кредиты.

— Да. Гораздо проще выдать 10-20 крупных кредитов и заработать на этом. В то же время одна из основных стратегий — все-таки стать всеукраинским банком.

Мы, наверное, только в 2011 году немного изменили данную стратегию, потому что мы планировали открыть до 2012-2013 годов 108 отделений. Из-за того, что в Европе началась следующая волна кризиса, мы стратегию пересмотрели и подкорректировали — удлинили срок экспансии в Украину.

Теперь в течение пяти лет будем это реализовывать. Это все-таки большие траты.

- Сколько?

— За последний год мы потратили 10 млн дол на развитие сети. Любое отделение банка требует больших вложений. Как минимум, 300 тыс евро надо вложить, чтобы открыть и начать работу отделения.

Мы открыли около 20 отделений за 2011 год. Стараемся не спешить, чтобы на падающем рынке не сделать каких-то больших ошибок.

- Вам другие банки не предлагают купить у них готовую сеть?

— У нас были разговоры, мы смотрели. Но все-таки, знаете, когда строишь свой дом, то гораздо проще самому изначально построить то, что ты хочешь.

- А вас не интересует вариант покупки кредитных портфелей?

— Сегодня не интересует, потому что стандарты и подходы к выдаче кредитов у каждого банка свои. Мы достаточно консервативны. В нашем банке за последние два года выдано около 1,2 тыс кредитов физлицам, но просрочка у нас всего 1-2%. Те вопросы, которые у нас есть, — это только по старому портфелю.

- То есть вы пока не можете активно развивать розницу?

— Мы ее развиваем. Насколько это возможно. Я не хочу сказать, что наша задача — захватить рынок, но мы кредитуем. Мы никогда не прекращали кредитование.

Другое дело, что мы могли уменьшать лимиты, могли увеличивать требования. За последний месяц у нас количество кредитов выросло в пять раз. Мы один из немногих банков, кто вообще выдает ипотеку.

- Какие еще сегменты вас интересуют в рознице?

— Основные сегменты — ипотечное и автомобильное кредитование. К сожалению, в сегменте автокредитования в 2011 году мы немного вышли из рынка, потому что мы не конкуренты стали, допустим, “Плюс банку” или еще кому-то, кто опять дает кредиты без авансового взноса.

Мы категорически против этого. Мы считаем, что клиент должен заплатить минимум 25-30% первоначального взноса и только после этого мы его будем кредитовать.

Другие банки опять, к сожалению, не хотят прислушиваться к этим стандартным условиям и продолжают кредитовать. В результате, мы немного вышли из этого рынка, поскольку были неконкурентны. В ипотеке наши условия — 18,99% годовых плюс комиссия 0,9% на десять лет. Если плавающая ставка — до 20 лет.

- Тяга к ипотеке связана с тем, что ваш партнер — компания “НЕСТ”?

— Не факт. Просто это нам понятно и близко. В нашем портфеле нет бланковых кредитов, поэтому кредитовать пылесосы и чайники — не наша ниша. Наша ниша — ипотечное кредитование.

- Другие банки не кредитуют ипотеку, потому что на рынке нет “длинной” гривны, а у вас она есть?

— Мы кредитуем экспортеров в валюте, которую привлекаем от материнской компании, а у экспортеров есть выручка в гривне. Поэтому, кредитуя корпоративный бизнес в долларах, мы увеличиваем свою пассивную базу в гривне, которая позволяет нам кредитовать физлица.

- Деньги юрлиц — это “короткие” деньги, они могут исчезнуть в любой момент.

— У нас есть срочные депозиты, мы следим за нашими нормативами, и сейчас у нас в гривне избыточная ликвидность.

- По нашей информации около 38% акций Bank of Cyprus Group контролируют арабские шейхи из Эмиратов? Это правда?

— Нет, я не знаю даже. Дело в том, что Bank of Cyprus — это публичная компания. Даже на Кипре нет семьи, у которой было бы больше 3-4% акций.

Насколько я знаю, там один из основных акционеров — это Православная церковь Кипра и один российский гражданин — Рыболовлев. Он скупил на рынке порядка 9% акций банка после продажи химкомбината в России.

- Все-таки граждане Эмиратов владеют крупным пакетом?

— У меня такой информации нет. По поводу Рыболовлева — все в курсе. Может, сегодня при размещении акций при капитализации эти акции и выставлялись на публичные торги, может быть, кто-то из фондов арабских заинтересовался покупкой. Может быть. Пока же у меня такой информации нет.

- Сейчас работает такая схема: физлицо переводит безналичные доллары на Кипр и получает чемодан с наличными в Дамаске?

— Не знаю. Это нелегальная схема. Я даже не знаю все эти нелегальные схемы. У нас они не приветствуются. Все смотрят и думают: “Если банк Кипра — это что-то с оффшорами”. Если мы ассоциируемся с оффшорной зоной, то это не значит, что мы делаем эти операции. Мы достаточно консервативны.

- Я имею в виду не в вашем банке, а в принципе.

— Думаю, это очень сложно. Наверное, да. В мире, если есть спрос, то рано или поздно появится предложение. Кто-то сможет предложить. Вопрос — по какой цене. Может, кто-то и делает. Я не знаю, кто подобные операции мог бы делать.

- В 2011 году активы “Банка Кипра” выросли на треть. Кого вы кредитовали?

— К сожалению, наверное, но это девелоперы. Это разные компании, но девелоперские. Мы немного меняем сегментацию. К нам приходят фонды, которые покупают сельхозпредприятия, они обслуживаются у нас, это американские фонды.

- Сколько в вашем портфеле занимают строительные проекты?

— Девелоперы в нашем портфеле составляют 70-75%. Основная наша задача — уменьшить этот портфель хотя бы до 50%. Это очень сложно, ведь у нас серьезные требования к залогу. Залог же есть не у торговых компаний, а только у девелоперов.

- Другие банкиры говорят, что для них залог — вторичен, главное — кэш флоу.

— Я не говорю, что для нас залог первичен. Мы всегда сначала оцениваем платежеспособность клиента. Но если при платежеспособном клиенте нет нормального залога, мы, к сожалению, не кредитуем. Поэтому мы практически не пользуемся услугами коллекторов. Повторюсь: мы не выдаем бланковых кредитов.

- Те же залоги с нашими судами и законодательством взыскать непросто.

— Ужасно тяжело. Даже твердый залог трудно забрать. Когда же речь идет о товарах в обороте, то если клиент встанет не с той ноги или у него случится что-то с бизнесом, то реально банку вернуть деньги не представляется возможным.

- Вы оцениваете репутацию заемщика?

— Обязательно.

- Например, если Игорь Еремеев (має борги перед “Надра Банком” та іншими банками) придет в ваш банк с хорошим залогом, вы ему дадите кредит?

— А репутация у него положительная? Он не является нашим заемщиком, поэтому я не могу сказать, какая у него репутация. Если у клиента, который обращается в наш банк, была неправильная или некомфортная ситуация с каким-то предыдущим банком, то, скорее всего, наш ответ будет отрицательным.

- Тем не менее, люди с плохой кредитной историей продолжают обслуживаться в других банках. Как им это удается?

— Кто-то из банков готов принимать на себя этот риск, кто-то не готов. Все зависит от политики банка. Мы на себя не принимаем репутационный риск.

Человеку, создавшему однажды сложности для банка, ничего не стоит создать их повторно. Мы по каждому кредиту берем персональную гарантию собственника, чтобы он понимал и знал, что его предприятие берет кредит.

Это одно из условий при финансировании корпоративного бизнеса. Бывает, собственник говорит: “Я не знал, что мой директор взял деньги”.

- Насколько эффективно работает подобная гарантия?

— По крайней мере, она позволяет получить моральное возмещение убытков банка.

- Можно вспомнить нашумевший случай с кредитом “Пузатой хате”, которая вывела активы на другое юридическое лицо и отказалась возвращать долг Укрсоцбанку. Там была гарантия собственников?

— Если бы была персональная гарантия, можно было бы персонифицировать.

- Наши бизнесмены, как правило, ничем не владеют напрямую — все регистрируется на оффшоры. Как в таком случае реализовать гарантию?

— У каждого человека есть какое-то имущество. Много или мало. Банк не преследует цель забрать все имущество. Главное, чтобы компания никуда не пропала. Если будет персональная гарантия, то пропадет компания или нет — не важно. Идентификация собственника уже есть. Если она тут пропала, то где-то появится.

- И как с него взыскать?

— Достаточно сложно, но это репутационный риск. У нас прецедентов не было. Не было примеров, когда люди, давая персональную гарантию, делали какие-то махинации с залоговым имуществом. Это как паритетный договор между сторонами.

- Вы согласны с мнением, что примерно 50% корпоративного кредитного портфеля банковской системы — это инсайдерские сделки?

— Сложно говорить. Наверное, в украинских банках такое может быть. Могу сказать на примере АвтоЗАЗбанка. Когда мы были маленьким банком, у нас было не больше 25% инсайдерских кредитов. Мы так договаривались с собственниками.

- То есть в рамках норматива…

— Норматив — 30%, но вы знаете, что схематично можно нарисовать, и все 100% портфеля могут быть у одного инсайдера. Это вопрос времени и умения.

Если менеджер допускает подобные портфели, то он недальновиден. Это очень большой риск, когда весь банк зависит от бизнеса одного человека.

Олексій КОМАХА