Андрей Коболев: “Без рыночной цены рынка газа не будет!”

— Андрей Владимирович, вы серьезно считаете, что, разместив на веб-сайте “Нафтогаза Украины” без развернутых комментариев массу документов, отчетов, справочной информации, включая неконсолидированный финансовый отчет за 2014 г. и неаудированный предварительный отчет за первый квартал 2015 г., возглавляемая вами сегодня компания таким образом демонстрирует прозрачность и открытость перед гражданским обществом?

— Финансовые отчеты, которые мы обнародовали, подготовлены в соответствии с требованиями закона, они понятны специалистам. Разве было бы лучше, если бы мы вообще не опубликовали финансовую информацию?

— Это лучше, чем ничего. Но знаю немногих людей, которые разберутся с этой “арифметикой” без специалистов и словарей. Так что открытость “Нафтогаза” в такой презентации, извините, весьма условна.

— Мы попробуем объяснять эту информацию более доступно для широкой публики, когда будет готов консолидированный годовой отчет за 2014 г. 

— Но как гражданин и журналист, я хочу и имею право знать и понимать: почему я столько плачу за энергоносители, включая газ, и их доставку, если ни то, ни другое не выдерживает критики даже не европейской или экспертной, а бытовой. Скажу вам больше и проще: в каждом доме, дворе найдутся свои “эксперты” — они всю вашу сложную аудированную экономику разберут до копеечки.

— С этим сложно спорить. Экспертов много, но когда вам нужно полечить зубы, вы идете к профессиональному стоматологу. Когда нам нужно подтвердить правильность отчетности, мы идем к профессиональному аудитору.

— Можно многосложно и безнадежно объяснять вроде бы простые вещи или же просто рассказать согражданам в том числе и о финотчете НАКа. Все же понимают, что дефицит “Нафтогаза” (в 2014 г. — около 110 млрд грн) оплачивают налогоплательщики, они же потребители газа. То есть платят дважды? Говорю об этом, чтобы вы финотчет “Нафтогаза” представили и объяснили так, чтобы все “домовые” и другие “эксперты” его понимали и цитировали — дословно. Уж они сверят все цифры с платежками и на слово вам не поверят. Так что НАК делает “для понимания”?

— Рассказываем, пытаемся объяснить, как вам сейчас. Чтобы эксперты снова не ставили под сомнение наши слова, дождемся подтверждения аудиторов. Компания Deloitte, проводящая аудит нашей финансовой отчетности, представит свое мнение по консолидированной отчетности группы “Нафтогаз”, в которое будут включены и уже опубликованные цифры.

Неконсолидированный отчет — это результат промежуточного этапа, который сам по себе отвечает на большинство вопросов, связанных с результатами работы “Нафтогаза” как отдельного юрлица в 2014 г.

В консолидированную отчетность, кроме самого “Нафтогаза”, будут включены данные интересующего всех ПАО “Укргаздобыча”, не менее важного ПАО “Укртрансгаз”, “Укрнафты” и “Укртранснафты”, а также остальных компаний группы. Когда консолидированная отчетность будет готова, мы предоставим и развернутые комментарии, чтобы каждый мог такую отчетность понять.

Чтобы закончить консолидированную отчетность, нужно пройти еще несколько этапов. Если вкратце: сделать независимую оценку запасов углеводородов, оценку основных средств, сделать отчетность отдельных компаний группы с учетом результатов этих оценок, пройти проверку аудиторов по отчетам отдельных компаний и всей группы в целом. Это занимает время, в том числе потому, что эти независимые оценки до нас не делали уже очень много лет. Мы хотим показать вам реальную отчетность, поэтому делаем. В этом году мы планируем закончить отчет до конца июля. В следующий раз, надеюсь, получится быстрее.

Нажмите для увеличения

В конце этого пути будет красивый отчет с инфографикой, объяснением менеджмента, как у большинства западных компаний. Надеюсь, этого будет достаточно для большей части общества, чтобы понять ситуацию в “Нафтогазе” и наших подразделениях.

Пока же мы делаем другие шаги для повышения прозрачности. Уже больше года публикуем запасы в подземных хранилищах газа, данные о потоках газа через Украину. В мае стали публиковать агрегированную (общую) отчетность о ценах импортного газа и направлениях его закупок НАКом. Раскрываем данные, насколько нам позволяют условия конфиденциальности договоров, не называя конкретных компаний. Но из представленной информации видно, по каким ценам мы покупали и что европейский газ нам обходился дешевле российского. Обратите внимание, что западные компании такую информацию если и подают, то еще в более агрегированном (сжатом, общем) виде.

— Но это просто статистика квартальная, тем более публикуемая через месяц после прошедшего квартала. Каков в ней смысл для гражданского общества, если не считать макроэкономистов и других узкопрофильных специалистов, для которых такая информация, безусловно, подарок?

— Ни одна здравомыслящая компания не станет раскрывать более детальных данных. Это экономически нецелесообразно, если хотите, рискованно. Открытость перед гражданским обществом здесь не при чем. Открыв более детальные данные, мы бы существенно ухудшили свою переговорную позицию, в результате чего “Нафтогазу” пришлось бы тратить больше денег на закупку газа. Не думаю, что кто-то скажет, что это в интересах граждан. Давайте посмотрим на примеры коммерческой открытости других крупных энергокомпаний.

— “Газпром” “открывался” тогда и в той мере, которая ему выгодна, или когда шел ва-банк. Что выгодно в этом смысле “Нафтогазу”, а что нет?

— Невыгодно быть просчитываемыми в переговорной ситуации. Допустим, мы ведем переговоры с какой-то конкретной компанией о ценах и поставках на следующий месяц. Если при этом она будет знать точные ценовые параметры наших контрактов, это может значительно ухудшить наши переговорные позиции. Все имеет разумные пределы.

Функцию контроля или, если хотите, обоснованности наших закупочных и продажных цен и тарифов выполняет НКРЭКУ. Все наши платежи согласовывает пост Госфининспекции, постоянно находящийся в НАКе в составе четырех человек, еще 20 человек из ГФИ сейчас проводят ревизию нашей деятельности за прошлые периоды. Это как раз и есть те агенты, которых гражданское общество выбрало для контроля нас как компании.

Но если говорить о тарифах, то вся основная информация, сегодня интересующая общество, собрана и представлена компанией. Мы разместили наше исследование и расчеты по тарифам на природный газ.

— Это не означает, что все эту информацию изучили и приняли на веру необходимость повышения тарифов и цен на газ. Есть ли у вас один или десять аргументов, которые могут однозначно убедить сограждан в необходимости такого резкого повышения цены природного газа? Сколько бы мы ни писали о том, что бесплатный сыр, как и газ, бывает только в мышеловке, общество все равно не готово принять ранее приводимые, в том числе и вами, аргументы. Между пониманием и принятием — пропасть! Особенно когда смотришь на счета за жилищно-коммунальные услуги…

— Согласен, но новых аргументов просто не может быть. Рыночная цена природного газа — это условие номер один, это ключ ко всей реформе газовой отрасли. И пока мы не придем к рыночным ценам в этом сегменте, никакого рынка газа не будет. Рынка без рыночной цены не бывает. Это все равно что вам говорят: вы сначала научитесь плавать в пустом бассейне, а потом мы заполним его водой.

Мы понимаем, что человека невозможно заставить принять то, что повышение цен на газ — хорошо для него. Я тоже, например, покупая бензин, недоволен — мне не нравится такая рыночная цена. Себя я не могу убедить, что “это хорошо”, что бензин стоит дороже 20 грн за литр. Но при этом есть важный момент — если дорого, я могу пересесть на дизель малого объема и сэкономить.

Наша задача в ситуации повышения тарифов на газ — помочь людям сэкономить на объеме потребления, а значит, меньше платить. Для тех, кому совсем тяжело, есть своего рода “анестезия” — субсидии.

— Но субсидии не адресные, на чем, к слову, вы изначально настаивали. Сегодня субсидии, скорее, “оптовые”.

— То, что субсидии могут получать напрямую потребители, которые в этом нуждаются, а не “Нафтогаз” или предприятия теплокоммунэнерго, уже и означает адресность. Монетизация субсидий — это следующий шаг, который мы, надеюсь, скоро сделаем. Тогда граждане смогут сами решать, на чем экономить — на газе, электроэнергии или воде. Такой шаг требует построения гораздо более сложной системы, которую за год создать невозможно. Опыт других стран свидетельствует, что на это уходят годы. Но “анестезия” есть уже сегодня, ею могут воспользоваться те потребители, которые не могут оплатить свои счета.

— Андрей Владимирович, на мой взгляд, складывается парадоксальная ситуация. Вроде бы все правильно, но начали реформу рынка газа не с той стороны — рынка нет, а рыночную цену на природный газ согражданам уже выставили.

— А как тогда надо было начинать действовать, “с какой стороны”?!

— Почему вам не ответили на этот вопрос все научные институты и эксперты? Или вы их не услышали? Я не эксперт, я журналист, но, на мой взгляд, очевидно, что для начала следовало заручиться поддержкой общества, убеждать граждан, и не один год, а все 25 лет независимости Украины. Никто, кроме ZN.UA, нескольких наших коллег из других немногочисленных изданий, а также немногих грамотных и дальновидных политиков этого не делал. Сегодня, даже если вы правы, вряд ли вам поверят. Люди устали от пустых обещаний!

— У нас есть выбор: или потратить еще какое-то время на объяснения, или обеспечить Украину газом этой зимой. Это вопрос энергетической безопасности страны.

— И какой выбор сделали вы?

— Выбор делаем все мы: мы хотим, чтобы следующую зиму (и все последующие) в домах и квартирах был газ, тепло, горячая вода. Веерные отключения электроэнергии прошлой зимой уже были. Перебоев с поставками газа удалось избежать. Чтобы следующей зимой тоже во всех домах было тепло, нам нужно сейчас, летом, активно закачивать газ в подземные хранилища. Вопрос: где на это взять деньги?

— Знаете, где?

— Знаем. Но это будет просто невозможно, если кредиторы не поверят, что мы хотя бы приближаемся к тому, чтобы потребители оплачивали используемый газ сами.

“Нафтогаз” много лет тратил на закупку газа намного больше средств, чем платили за него потребители. Эту разницу оплатили мы с вами: сокращением собственной добычи газа, пустыми резервами, падением гривни, огромными бюджетными расходами на “Нафтогаз”.

При прежних ценах в последние годы население и предприятия теплокоммунальной энергетики (ТКЭ) оплачивали в среднем около одной трети стоимости газа. Остальное ложилось на государство через финансирование “Нафтогаза”. В предыдущие годы правительство занимало деньги у кредиторов, в том числе чтобы закрывать эту разницу, — две трети от фактической цены газа, продаваемого домохозяйствам и ТКЭ. Сейчас Минфин занимается реструктуризацией этого старого долга. В этой ситуации говорить о новых кредитах очень сложно.

— В чем проблема, если “Нафтогазу” в ЕС доверяют? Почему ему сложно взять необходимый кредит?

— Для любого человека очевидно, что взятые сегодня кредиты придется возвращать завтра. А если эти кредиты были взяты на проедание, а не развитие, то возвращать их будет просто не из чего.

— А если платить не из чего, то откуда бюджет возьмет деньги на субсидии необеспеченным, если будут рыночные цены на газ, как вы настаиваете?

— Есть две веские причины в пользу рыночной цены газа. Первая: Украина теряет много газа из-за неэффективных газовых котлов, неутепленных домов и устаревших сетей. Но также из-за того, что зимой в наших домах часто +25 градусов, а не 18—20, как в домах граждан ЕС. В октябре или апреле на улице достаточно тепло, а батареи у нас горячие.

Пока на вашем счете это особо не отражается, вы просто открываете форточку. Если сумма в платежке становится чувствительной для бюджета семьи, вы начинаете думать, как снизить потребление и уменьшить свой счет. В том числе и таким образом формируется запрос общества на государственные программы по энергоэффективности. Это первый эффект установления рыночной цены на газ, мотивирующий сокращать потребление энергоресурсов.

В 2004—2013 гг. десятки миллиардов долларов ушли из бюджета на оплату разницы между ценой покупки российского газа и ценой его продажи населению и предприятиям теплоэнергетики. Если бы цены были подняты уже тогда, а эти деньги были вложены в энергомодернизацию, мы бы сейчас намного меньше нуждались в импортном газе. Даже если бы большая часть этих миллиардов пошла на субсидии малообеспеченным, все равно остались бы деньги, за которые можно было хотя бы начать энергомодернизацию. Наши расчеты показывают, что за три-пять лет можно добиться экономии 5—6 млрд кубометров газа (ежегодно). Это примерно стоимость четверти объема газа, который сейчас расходуется населением.

Речь идет о сравнительно быстро реализуемых программах по энергомодернизации. В первую очередь, это замена котлов в домах и теплокоммунэнерго, изоляция и замена теплотрасс, установка счетчиков тепла с регуляторами температуры.

Этот расчет для нас делали западные консультанты, у которых на счету завершенные проекты по переходу на рыночные цены энергоресурсов и энергомодернизации в нескольких странах Европы, Азии и Африки.

Для такой экономии необходимо вложить около 10 млрд долл. в течение пяти лет.

Для сравнения: за последние пять лет разница между ценой покупки и ценой продажи газа для населения и ТКЭ превысила 12 млрд долл. Ее “закрыли” кредитами и бюджетными деньгами. Часть этих денег можно было вложить в модернизацию ЖКХ и теплосетей. Но для этого необходимо было поднять розничные цены на газ, чтобы обеспеченные люди платили за его использование самостоятельно. Тогда это была бы инвестиция, которая работала бы на вас в будущем. А так это деньги, которые вылетели в трубу, преимущественно в направлении Москвы.

Да, об энергоэффективности предпочитали молчать. Да, “дешевый” газ был удобным способом “понравиться” избирателям не одно десятилетие. Но и такому обману и самообману пришел конец. Украине больше нечем покрывать разницу в цене газа для всех. Те, кто может себе это позволить, должны платить. Остальные получат субсидию, но хотя бы будут понимать, сколько стоит газ, который они сжигают. Даже те цены, которые люди увидят в платежках, все еще ниже рыночных. То есть бюджет по-прежнему будет компенсировать часть расходов “Нафтогаза” на покупку газа для населения.

Патернализм имеет свою цену. Если вам что-то дают дешево, думайте, что у вас забрали. В случае с газом забирали близкие к власти посредники, которые покупали как можно больше газа у “Газпрома” по завышенной цене. Бесконечное затягивание работ по открытию реверса из Европы, падение собственной добычи, передача государственных газовых активов “друзьям”, огромные долги, резервы на минимуме, неэффективные котлы и неутепленные дома — вот результаты “дешевого” газа, я об этом уже не раз говорил.

Вторая важная причина, почему цены на газ должны быть рыночными для всех, — это появление реальной конкуренции и рынка газа. Можно ликвидировать “Нафтогаз”, но пока потребитель не будет платить за этот товар рыночную цену, других желающих продавать ему газ не будет. Не будет рыночной цены, будет другая компания-посредник с тем же набором проблем.

Именно поэтому приведение цены газа для нужд населения к рыночному уровню было требованием МВФ и при премьере Тимошенко в 2008 г., и при Азарове в 2010-м, и при Яценюке в 2014-м и этом году. Это в наших с вами интересах, в первую очередь. Это вопрос сохранения страны.

— Рабочая группа по тарифам Верховной Рады 22 апреля пришла к выводу, что тарифы на газ необходимо, как минимум, пересмотреть и снизить на 10%. Депутаты приводят аргументы и факты. Да и президент Порошенко 28 мая заявил, что с тарифами прежде всего на газ надо разобраться.

— Многие депутаты решили воспользоваться остротой тарифной проблемы, чтобы заработать политические бонусы перед очередными выборами. Сейчас тарифы не покрывают затрат даже на покупку газа для нужд населения, не говоря уж о других расходах “Нафтогаза”.

Если члены рабочей группы ВР считают, что тарифы необоснованны и их нужно снизить, будем рады их рекомендациям по поводу того, за счет каких средств будет покрываться разница между ценой покупки и ценой продажи газа. Чтобы продать газ населению и ТКЭ дешевле цены рынка, нам нужно сначала купить газ по более высокой цене. Да, на газ внутренней добычи установлена искусственно низкая цена. Но этого газа не хватает, около 40% нам нужно докупать на импорте, в разы дороже. Дефицит, уже с учетом прибыли по газу собственной добычи, 6 млрд грн за этот сезон. Это если курс будет 21,7, а импортный газ — по 250 долл./тыс. куб. м. Если цены на газ снизить, дефицит будет еще больше. Где они предлагают брать на это деньги?

Мы прекрасно понимаем, что существует огромная проблема — недоверие к “Нафтогазу”. Особенно когда мы говорим о повышении цен и тарифов до уровня рыночных. Даже когда мы работаем с контролирующими органами, для них сам логотип НАК — синоним коррупции, написанный большими красными буквами. Приходится долго объяснять, доказывать, приводить факты, иногда привлекать независимых арбитров.

Поэтому идею привлечь независимых аудиторов мы полностью поддерживаем. С европейцами нам этот путь удалось пройти за прошлый год. Они знают, кто мы и что нам можно доверять. В Украине еще нужно много над этим работать.

— Судя по цифрам аудированного финансового отчета НАК за 2014 г., у “Нафтогаза” большие финансовые затраты. В частности, НАК платит проценты Нацбанку за облигации, которые тот же НБУ выкупает у вашей компании. Другими словами, Нацбанк зарабатывает, а “Нафтогаз” все больше обрастает долгами. Зачем это делается? А потом из высоких тарифов и будут погашать эти убытки за счет потребителей? Смысл этой затеи?

— Давайте попробуем разобраться, почему так происходит. Уже более десяти лет “Нафтогазу” приходится привлекать внешние деньги для закрытия проблем с ликвидностью. Основные причины, из-за которых у “Нафтогаза” из года в год образуется большой дефицит, следующие:

1. Разница между ценой реализации газа для населения и ТКЭ и ценой его покупки. В 2010—2013 гг. эта разница была особенно большой из-за завышенной цены российского газа — 2—4 млрд долл. в год. Кроме того, эта разница далеко не всегда вовремя покрывалась государством. Например, на начало 2015-го еще оставался объем непокрытой разницы за прошлые годы. Он зафиксирован в гривне по старому курсу. Когда и по какому курсу компания получит эти деньги, вопрос, очевидно, не к нам. В 2014 г. “Нафтогаз” понес 28 млрд грн убытков от реализации газа населению и ТКЭ ниже цены закупки, в первом квартале 2015 г. — 10,5 млрд грн.

2.Потери на курсе. Подавляющая часть расходов “Нафтогаза” — в валюте, а доходы в гривне. При резкой девальвации гривни доход в валюте сокращается, возникает дефицит. В прошлом году 40 млрд из
85 млрд грн нашего убытка было связано с курсовыми разницами. В первом квартале — 19 млрд из
27 млрд грн убытка, или 70%.

3. Задержки в пересмотре цены регулятором. Цена, по которой мы продаем газ, устанавливается регулятором (НКРЭКУ). Для промышленных потребителей поставляется только импортный газ, и эта цена должна отражать рыночный уровень. Но случалось, что регулятор корректировал цену с опозданием на месяц, и нам приходилось продавать газ промышленности с убытком. Иногда мы на этой задержке теряли несколько десятков миллионов долларов в месяц.

4. Долги. Потребители далеко не всегда рассчитываются за отобранный газ вовремя и в полном объеме. Мы с ними судимся, но взыскать долг даже по решению суда — часто большая проблема. До сих пор мы даже не всегда могли прекратить подачу газа должникам, потому что “Нафтогаз” — гарантированный поставщик, то есть обязан поставлять газ “при любой погоде” всем желающим. Наибольшие долги за газ перед “Нафтогазом” у теплокоммунэнерго. Отчасти потому, что они не получили свою компенсацию из бюджета. Частично в связи с тем, что раньше их долги уже списывали. То есть существует прецедент — можно не платить.

5. Проценты по кредитам. С 2004-го по 2009 г. финансовый дефицит “Нафтогаза” закрывался в основном за счет коммерческих кредитов. Например, еврооблигации на 500 млн долл. в 2004 г. В 2005—2007 гг. привлекли еще кредиты у крупных западных коммерческих банков. В 2009-м и евробонды, и банковские кредиты реструктуризировали, добавив госгарантию, получился новый евробонд на 1,6 млрд долл. С 2009 г. дефицит “Нафтогаза” закрывается в основном путем увеличения уставного фонда за счет ОВГЗ. Евробонд мы в прошлом году погасили вместе с купоном, на это были потрачены деньги, которые мы получили в уставный фонд. Нашими основными кредиторами сейчас являются три госбанка. Им мы должны платить большие проценты, в этом году около 7 млрд грн. Эти проценты увеличивают сумму финансирования, которую мы получаем у государства.

Действительно, это неразумно — “гоняем деньги по кругу”. Поэтому мы ведем сейчас переговоры с НБУ и Кабмином по поводу того, чтобы конвертировать эти кредиты в капитал.

— Из отчета рабочей группы Верховной Рады по рассмотрению вопроса обоснованности повышения цен/тарифов на энергоносители и коммунальные услуги возникают несколько вопросов, которые, по моему мнению, обязательно требуют объяснений “Нафтогаза Украины” — во избежание политизации и искажений. В частности, как вы объясните, с учетом выводов рабочей группы ВР, наличие, отсутствие и принадлежность 4,3 млрд и 4,9 млрд кубометров в ПХГ “Укртрансгаза”? И как тогда можно доверять нынешним данным о наполненности подземных хранилищ почти на 30%, то есть уже на 10 млрд кубометров? Сколько из этого объема газа принадлежит НАКу, сколько другим? Сколько в действительности активного и буферного газа, и сколько он стоит? Потому что рабочая группа приводит огромную сумму. А НАК?

— Относительно 4,3 млрд кубометров — это плановый показатель закачки газа собственной добычи в ПХГ у прогнозном балансе газа на 2014 г. По состоянию на 1 января 2014 г. в ПХГ ПАО “Укртрансгаз” не было запасов газа собственной добычи ПАО “Укргаздобыча”, соответственно дефицит газа был покрыт путем отбора газа импортированного происхождения из ПХГ.

Для целей финансового и налогового учета “Нафтогаз” оформил отбор импортированного газа из ПХГ в третьем квартале путем его замещения во втором-третьем кварталах газом собственной добычи ПАО “Укргаздобыча”. То есть в бухгалтерском и налоговом учете НАКа весь газ собственной добычи из ресурсов 2014 г. был использован для формирования ресурса для населения в 2014 р. Такая практика существовала в НАКе с 2008 г. и позволяла избегать обвинений в занижении налога на НДС при операциях при реализации природного газа населению. Во второй половине 20014 г. Налоговый кодекс был изменен, и нам удалось убедить правительство отойти от практики замещения газа разного происхождения в периодах, которые следуют после факта их реализации, что нашло свое отображение в плановом балансе газа 2015 г.

Теперь попробую объяснить это же, но уже человеческим языком. Раньше в первом квартале населению физически продавали импортный газ, а по бухгалтерии проводили газ собственной добычи. Это виртуальная операция, позволявшая на протяжении многих лет (а конкретно — шести) снять риск налоговых претензий: налоговая не любит, когда что-то продают дешевле цены покупки. В этом году мы привели бухгалтерию в соответствие с реальными физическими процессами: какой газ поставляется потребителю, такой и проводится в учете. Это означает, что на конец 2015 г. в украинских ПХГ останется приблизительно1,8 млрд кубометров газа собственной добычи.

В чем ошибка рабочей группы: они учли из прогнозного баланса цифру закачки газа
4,3 млрд кубометров, при этом полностью проигнорировали показатели отбора газа собственной добычи из ПХГ для населения и объяснение в приложении к распоряжению КМУ от 26 ноября 2014 г. №1211-р, что отбор в первом квартале 2014 р. газа из ПХГ в январе—апреле 2014 г. осуществлялся за счет ресурсов газа, добытого в следующих периодах.

Фактически в 2014 г. в ПХГ было закачано газа “Укргаздобычи” (УГВ) — 4,003 млрд кубометров, отобрано из ПХГ в 2014 г. газа УГД ресурса 2014 р. — 4,003 млрд, в том числе в первом квартале 2014 р. отобрано путем замещения — 3,505 млрд, в четвертом квартале — 0,497 млрд кубометров.

Относительно 4,9 млрд кубометров. Это объем импортированного газа в ПХГ ПАО “Укртрансгаз”, который считается как запасы в разделе “Оборотные активы” в отчетности “Нафтогаза” за 2014 г.

Непосредственно по этим объемам аудиторы компании представили следующие замечания: поскольку с технологической точки зрения эти ресурсы активного газа выполняют роль буферного газа, их необходимо учитывать как основные средства и отнести к разделу “Необоротные активы”.

Снова-таки простым человеческим языком — отобрать этот газ из ПХГ можно только один раз, после чего ПХГ перестанет функционировать. Скорее всего, навсегда.

— Какова себестоимость добычи природного газа, ведь она не приведена в отчете НАКа? Как не указано и количество добытого газа (на сайте есть добыча — 15,1 млрд, это искомая цифра или нет?) и проданного населению, ТКЭ и бюджетникам (23,7 млрд — это правильная цифра?). Сколько газа и по какой цене продано различным категориям потребителей газа?

— Себестоимость добычи природного газа нельзя увидеть в отчетности “Нафтогаза” как отдельного юридического лица, она будет отображена в составе консолидированной отчетности “Нафтогаза”, которую планируется выпустить в июле. При этом необходимо отметить, что бухгалтерская себестоимость, отображаемая в отчетности, отличается от экономической себестоимости добычи, которая, кроме операционных затрат, содержит еще стоимость капитала (доход, который могла бы получить компания, если бы вкладывала деньги в альтернативные активы с аналогичным уровнем риска).

Мы неоднократно отвечали на вопрос о себестоимости добычи газа в Украине и посвятили этому целый ряд статей, в том числе и в вашем издании. К сожалению, у нас принято игнорировать законы экономики, действующие во всем мире. Поэтому отвечу в этот раз иным образом: в данный момент под руководством Минфина проводится работа по определению оптимального уровня ренты для газодобывающих компаний, работающих в Украине. В рамках этого проекта была привлечена мировая компания — IHS, которая в процессе расчета размеры ренты должна ответить на вопрос: по какой минимальной цене украинские газодобывающие компании должны продавать газ в Украине, чтобы не работать с убытком. Мы бы хотели попросить вас как независимое издание обратиться к Минфину с требованием обнародовать результаты этой работы. Там будет много интересных данных.

Что касается объемов добычи, то в 2014-м “Укргаздобыча” добыла 15,1 млрд кубометров газа, из которых 1,1 млрд — газ, добытый в результате совместной деятельности, 0,6 млрд — газ, использованный на технологические нужды и для производства сжиженного газа. Таким образом, из добытого “Укргаздобычей” газа в 2014 г. для нужд населения было использовано 13,4 млрд кубометров.

Общий ресурс газа собственной добычи для населения в 2014 г. составил 13,8 млрд кубометров (13,4 млрд — газ, добытый “Укргаздобычей”, 0,3 млрд — газ, добытый “Черноморнефтегазом” в первом квартале 2014 г., и 0,1 млрд — газ, который на начало года находился в ПХГ). Население в 2014 г. потребило 15 млрд кубометров газа, при этом 1,2 млрд было покрыто за счет дорогого импортного газа.

В 2014 г. НАК продала потребителям 28,3 млрд кубометров газа, из которых населению — 15 млрд, бюджетным организациям — 0,7 млрд, ТКЭ для населения — 7,1 млрд, ТКЭ для прочих потребителей и промышленности — 5,5 млрд. Кроме того, было продано газа на технологические нужды облгазов и “Укртрансгаза”, а также для АГНКС 2,9 млрд кубометров, то есть суммарная реализация “Нафтогаза” в 2014 г. составила 31,2 млрд.

Среднегодовые цены реализации НАКом газа как товара в 2014 г. составили: населению — 568 грн/тыс. куб. м, бюджетным организациям — 4346 грн, ТКЭ для населения — 925 грн, промышленности, бюджетным организациям — 6313 грн./тыс. куб. м (с НДС и целевой надбавкой, кроме населения и бюджета, которым НАК продает газ без целевой надбавки).

— По поводу “Укртрансгаза”. В отчете НАКа говорится, что транспортировка природного газа прибыльна, а в отчете “Укртрансгаза” — 818 млн грн убытков по этой статье. Можно ли сопоставить эти цифры и все же ответить на вопрос: так прибыльна транспортировка газа или нет? При каких условиях? А в прошлом году?

— Согласно существующим правилам рынка, “Укртрансгаз” продает услуги по транспортировке газа для населения и бюджетных организаций облгазам, а те перепродают эти услуги в составе цены на газ по такому же тарифу для вышеназванных категорий потребителей. Для прочих потребителей (ТКЭ, промышленности) “Укртрансгаз” продает услуги по транспортировке в составе цены газа через “Нафтогаз”, прочих газотрейдеров или непосредственно потребителям. Во всех вышеперечисленных случаях тариф, по которому оплачивают потребители транспортировку газа, соответствует тарифу, по которому продает эти услуги “Укртрансгаз” и который ему устанавливает НКРЭКУ. То есть ни “Нафтогаз”, ни облгазы, ни газотрейдеры ничего не зарабатывают на перепродаже услуг “Укртрансгаза” потребителям Украины.

Тариф на транспортировку устанавливается исходя из расчетной (плановой) себестоимости услуг и предполагает, как минимум, безубыточность такой деятельности. Основной составляющей этого тарифа является стоимость топливного газа, который “Укртрансгаз” на сегодняшний день покупает у “Нафтогаза” по цене газа для промышленности. В 2014 г. из-за девальвации гривни цена газа для промышленных потребителей значительно выросла по отношению к плановой, что и привело к убыткам от транспортировки газа в отчетности “Укртрансгаза”, о которых вы говорите. Регулятор, осознавая этот факт, принял решение о повышении тарифа на транспортировку газа для “Укртрансгаза” с 1 апреля 2015 г. на 113%, что должно обеспечить прибыльность этого вида деятельности в нынешнем году даже без предполагаемого перехода на формирование тарифов по методологии “вход-выход”.

Что касается прибыльности сегмента “Транспортировка газа” в отчетности “Нафтогаза”, то эта прибыль сформировалась от предоставления услуг по транзиту газа для “Газпрома”. (Еще раз подчеркну, что перепродажа услуг по транспортировке газа для потребителей Украины осуществляется “Нафтогазом” без прибыли.) Согласно действующему контракту на транзит газа между “Нафтогазом” и “Газпромом” тариф на транзит рассчитывается по формуле в зависимости от цены импортного газа, который НАК покупает у “Газпрома”. Этот тариф в 2014 г. был почти в три раза выше, чем тариф на транспортировку газа по Украине, установленный НКРЭКУ для “Укртрансгаза”.

Таким образом, прибыль от транзита газа формируется в бухгалтерском учете “Нафтогаза” как разница между доходом от предоставления услуг, рассчитанным по высокому тарифу, установленному в договоре с “Газпромом”, и себестоимостью такого транзита, сформированной на основании низкого тарифа на транспортировку, установленного НКРЭКУ, за вычетом рентной платы за транзит, которую “Нафтогаз” платит в бюджет. За счет полученной прибыли НАК уже много лет подряд субсидирует убыточную деятельность по реализации газа льготным категориям потребителей по экономически необоснованным ценам.

Единственным правильным выходом из сложившейся ситуации является разделение функций по транспортировке и реализации газа и переход на рыночное ценообразование по экономически обоснованным ценам, что и должно быть сделано в соответствии с недавно принятым Законом “О рынке природного газа”. Переход на формирование тарифа на транспортировку по методологии “вход-выход” и подписание “Укртрансгазом” контрактов на транзит газа непосредственно с транзитерами должно привести в получению “Укртрансгазом” прибыли, которая станет источником модернизации отечественной ГТС.

В завершение хочу подчеркнуть, что в “Нафтогазе” с уважением относятся к работе рабочей группы Верховной Рады, которая занималась изучением тарифов и в целом ситуации в “Нафтогазе” и на рынке газа Украины. Мы искренне рады, что политики интересуются этим вопросом и пытаются внести в него максимальную ясность. При всем уважении к народным депутатам мы хотели бы отметить два аспекта, которые, на наш взгляд, мешали проводить работу группы максимально эффективно.

Первый аспект касается навыков работы с финансовой отчетностью и газовым балансом. Вы ведь тоже в начале нашей беседы говорили, и я это могу подтвердить, что не только в Украине, но в мире не так много профессионалов, способных разбираться в отчетах энергокомпаний. Поэтому возникает вопрос, насколько люди, работающие с цифрами, которые легли в основу отчета рабочей группы ВР, в силу своей занятости и навыков смогли разобраться во всех тонкостях? И вопрос о том, был ли закачан газ в хранилища и сколько, который вы задавали, — яркое тому подтверждение.

Второй аспект — заангажированность. Депутаты — это политики, представляющие разные партии. И все эти партии этой осенью будут участвовать в выборах. С учетом этого политического аспекта и опираясь на опыт других стран и компаний в ЕС мы предлагаем не изобретать велосипед, а привлекать внешний аудит для таких сложных проверок. С одной стороны, такие аудиторы располагают достаточным количеством времени для кропотливой работы, а также знаниями и навыками, чтобы разбираться в огромных томах расчетов. С другой — они политически не заангажированы, у них нет выборов осенью, поэтому им не надо “рисовать картинку” перед избирателями, которая позволит набрать побольше голосов. Поэтому мы считаем целесообразным привлечь внешних аудиторов не только для того, чтобы оценить качество отчета, но и чтобы прояснить массу важных вопросов, которые остались вне поля зрения рабочей группы Верховной Рады.

Алла ЕРЕМЕНКО