Валентина Семенюк: “Все разговоры о реприватизации в Украине — это от лукавого”

Председатель ФГИ Валентина Семенюк пришла на этот пост как верный солдат партии. И за то время, что было проведено ею в заботах о госимуществе, доказала, что солдат она стойкий. Социалистка Семенюк постоянно находилась под огнем критики, но продолжала отстаивать каждое предприятие, добиваясь честных торгов, сохранения социальной инфраструктуры и максимальной цены — неважно, “Криворожсталь” это или мелкое АТП. Сегодня она снова стала объектом атаки, направленной на ее смещение. Об этой войне и особенностях национальных капиталовложений Валентина Семенюк рассказала в интервью “Киевскому телеграфу”.

Валентина Петровна, социалисты утверждают, что власть начала против СПУ политические репрессии. Вы уже ощутили на себе работу репрессивной машины?

— Могу сказать, что репрессии продолжаются уже второй месяц. Я даже думала, что мне преподнесут своеобразный “подарок” на свадьбу — уволят с должности председателя Фонда государственного имущества. Хотя это было бы абсолютно незаконно. Сначала нужно внести изменения в законодательство. Потому как, в соответствии с законом о приватизации, назначение и увольнение с должности председателя ФГИ должно происходить по представлению Президента и с согласия парламента. В Конституции же председатель Фонда назначается парламентом по представлению премьера, а норма о снятии руководителя Фонда не прописана. Отмечу, что от БЮТ внесли в парламент законопроект, в котором предлагается лишить Президента Украины полномочий по снятию председателя Фонда и урегулировать этот вопрос. Но он до сих пор не принят. Кстати, не урегулированы и процедуры снятия руководителей не только Фонда, но и Антимонопольного комитета, и Гостелерадио. Тем не менее представления на снятие этих руководителей есть. Это полное отстранение Президента от вопросов эффективного управления объектами госсобственности, вопросов антимонопольной политики, контроля со стороны Президента как гаранта соблюдения прав и свобод граждан, в том числе и относительно участия в приватизации. И это недопустимо. В то же время я неожиданно узнаю, что Рада должна рассматривать вопрос о моей отставке. Причем меня не приглашали ни на заседание специальной контрольной комиссии по приватизации, ни на заседание парламента. Знаете, даже на суде и то предоставляют последнее слово. Как можно рассматривать вопрос об увольнении без каких-либо объяснений с моей стороны, без отчета о проделанной работе? Кроме того, в СМИ появилась информация о том, что якобы я написала заявление об отставке. Объясняю всем: я в загс заявление написала, а не на увольнение. А что касается отставки, то никто даже не спросил моего мнения. Я звонила спикеру Арсению Яценюку и сообщила о своем желании прийти на заседание согласительного совета депутатских фракций. Тем более что на заседаниях совета поднимаются вопросы о проблемах ФГИ, а Фонд подотчетен Раде. Думаю, что некоторым очень хочется повесить всех собак на Семенюк. А ведь мне есть что рассказать. Особенно о продаже пакетов акций некоторых предприятий, право собственности на которые перешло к новым владельцам, а деньги в бюджет не поступили. Я обращалась в прокуратуру, в правоохранительные органы. И подобных примеров немало.

- Выходит, вы заявления об увольнении не писали?

— Не писала и писать не буду. Категорически отказываюсь это делать. Я хочу отчитаться о проделанной работе. За мое утверждение в должности председателя ФГИ проголосовали 313 депутатов. Еще ни один из руководителей Фонда не получал подобной поддержки зала. И никого не утверждали с первой попытки, как меня. Все или были исполняющими обязанности, или два-три раза подавались на утверждение Радой.

Я человек неконфликтный. Но требую диктатуры закона, а не понятий. А диктатура закона заключается в том, что Президент подает представление на мое увольнение, а парламент дает согласие. Или не дает. А если вы хотите действовать по-другому, то пропишите процедуру отставки в законе. Отберите у Президента полномочия. В результате получится, что все органы исполнительной власти, в том числе и ФГИ, подпадают под юрисдикцию Кабмина. И тогда не надо будет ставить вопрос о моем отчете в Раде.

А вся эта суета связана с тем, что им необходимо как можно быстрее поставить своего человека во главе Фонда. Тогда уже будет не приватизация, а перераспределение собственности в пользу тех, кто так этого хочет.

- Президент подавал представление в парламент о вашем увольнении?

— Насколько я знаю, такого представления нет. А недавно Президент заявил, что необходимо принять программу приватизации. Сегодня Фонд работает по программе приватизации на 2000—2002 годы, и за все это время новая по разным причинам так и не была принята. Надеюсь, вмешательство Президента поможет. Следующий момент: пребывая на должности председателя ФГИ, я провела работу, которую не делали на протяжении 15 лет! Провела инвентаризацию госимущества и по территориальному, и по отраслевому принципу. За исключением Киева. Навела порядок. Но действует старая программа приватизации, от меня же хотят чего-то нового. А правила остались старые! Нельзя идти вперед с повернутой назад головой.

Я восемь лет добивалась принятия закона об управлении объектами государственной собственности. В 2006 году Президент его подписал. А сегодня в программе нового правительства сказано, что необходимо принять закон об управлении госсобственностью. Или они не знают, что закон действует уже полтора года, или опять намерены все менять.

На мой взгляд, Президент прав в том, что нужно принять новую программу приватизации, проанализировав, что у государства осталось в собственности в отраслях. У нас сегодня нет влияния на нефтеперерабатывающую, химическую, легкую, пищевую промышленность. Мы перешли с государственной монополии на частную. Государственную можно регулировать, а частную — нет. Только с помощью налогов.

Я прекрасно понимаю, что для либерального правительства такие действия хороши. Но у нас есть указ президента Леонида Кравчука, в котором подчеркивается, что мы должны привести свое законодательство в соответствие со стандартами Совета Европы. Под эти стандарты были приняты и Конституция, и закон о местном самоуправлении. А европейский путь предполагает территориальное, функциональное и отраслевое регулирование экономики. Отраслевое регулирование необходимо для того, чтобы государство могло влиять на наполнение бюджета, территориальное — чтобы развивать коммунальную собственность, а функциональное — это управление собственностью с помощью тарифов, антимонопольного законодательства, налогов, сертификации продукции.

- Премьер-министр Юлия Тимошенко неоднократно заявляла о том, что собирается реприватизировать ряд предприятий. В частности, “Лугансктепловоз”. Каковы у нее шансы на успех?

— Во-первых, необходимо начать с того, что все разговоры о реприватизации в Украине — это от лукавого. Чтобы народ любил. Я была автором проекта закона о реприватизации, зарегистрированного в парламенте еще в июне 2002 года, в котором были четко выписаны соответствующие механизмы. Во время избирательной кампании 2004 года за мой проект стабильно голосовали коммунисты, социалисты, БЮТ и “Наша Украина”. Но каждый раз не хватало нескольких голосов. Затем победила “оранжевая” революция. Однако Кабинет министров Юлии Тимошенко так и не поддержал законопроект. Почему? Чтобы жить по понятиям, а не по закону. Он не принят до сих пор, поэтому реприватизации как таковой в Украине быть не может. Сегодня есть только одна возможность забрать объекты обратно в госсобственность — через решение суда за невыполнение инвестиционных обязательств.

Во-вторых, в ситуации с “Лугансктепловозом” защищаются не государственные интересы, а интересы члена фракции БЮТ Константина Жеваго, а также группы “Приват”. Их не допустили к приватизации, поскольку они не являлись промышленными инвесторами, как того требует законодательство. Ни Марганецкий ГОК, ни “Днепровагонмаш”, который, к примеру, только в семидесятых делал запчасти для “Лугансктепловоза”, а последние 20 лет не имел к нему никакого отношения.

- Но ведь есть решения судов в пользу этих структур?

— Знаете, еще будучи председателем контрольной комиссии Верховной Рады по приватизации, я начала работу по возвращению “Лугансктепловоза” государству, когда его купил Жеваго и не заплатил денег. Тогда, к чести Александра Бондаря, который возглавлял ФГИ, Фонд занял принципиальную позицию — завод остался в собственности государства. Уже тогда Жеваго использовал технологию “отсуживания по одному слову в разных судах”. Чтобы по совокупности всех решений ему подарили весь завод за 43 млн. грн. Хотя один тепловоз стоит 47 млн. грн.

Сегодня используется та же технология. По этому поводу я могу сказать лишь одно: например, есть Киевский апелляционный суд. Допустим, в нем четверо судей. Первый подтверждает условия конкурса. Второй — останавливает конкурс. Третий судья обязывает продавать объект немедленно. А четвертый — говорит, что все неправильно сделали. Хочется спросить: почему четверо судей не могут вместе прочитать и однозначно истолковать один закон?

Я бы хотела, чтобы те судьи, которые пошли за Жеваго и “Приватом”, сами поехали на “Лугансктепловоз” и сказали это людям. Российская железная дорога разместила заказы на 10 лет вперед. Завод начал работать в две смены. Сейчас там 12,5 тыс. трудящихся, а когда продавали, было 8 тысяч. Люди начали получать зарплату, возвращаться на рабочие места, просто ожили.

Я сделала так, чтобы целью приватизации стал поиск стратегического инвестора, который будет запускать производство, а не просто его перепродаст. Вы знаете, что условия конкурса предполагали 2 млрд. грн. инвестиций на протяжении трех лет? А в предыдущем конкурсе аналогичная цифра была гораздо скромнее: всего 27 млн. грн.

Но самое главное — другое: условия конкурса, которые были выписаны в 2001 году, предусматривали, что контроль за выполнением инвестиционных обязательств ведется только на протяжении 6 месяцев. Никакого социального пакета или модернизации производства запланировано не было. При мне была создана комиссия, в состав которой вошли представители трудового коллектива, профсоюзов, органов местного самоуправления, министерств и ведомств. Она выписала такие социальные условия конкурса, что превзошла даже “Криворожсталь”. Их выполнение контролируется на протяжении 15 лет. Социальный пакет содержит 17 пунктов, гарантирует работу и зарплату.

- Как, по вашему мнению, возможный реприватизационный конфликт отразится на отношениях с Россией?

— Безусловно, он негативно повлияет на отношения между Украиной и Россией. Все почему-то забывают о том, что Российская железная дорога, которая является государственным предприятием, владеет долей акций собственника “Лугансктепловоза”. Получается, что государство Украина будет судиться с государством Россия, в бюджете которого на 2008 год предусмотрены средства на закупку тех самых луганских тепловозов. Кому от этого будет хорошо? “Лугансктепловоз” строился для СССР. 80% его продукции поставляется в Россию и другие республики бывшего Союза, и только 20% востребованы Украиной.

Есть еще одна важная деталь. Я возглавляю подкомитет в комиссии, которая создана двумя президентами — Владимиром Путиным и Виктором Ющенко — по имущественным спорам. Она стала единственной структурой из 11, которая подписала с российским министерством собственности соглашение. Я вернула 11 павильонов ВДНХ в Москве в собственность Украины. Мы сейчас постепенно возвращаем пансионаты, санатории. Причем решаем это совместно, четко разграничивая, где собственность России, а где — наша. Но есть закономерность: как только мы выезжаем в Россию, моментально начинаются политические дрязги. Скажем, вчера отправила людей в РФ, а сегодня в Крыму предпринимается попытка захватить метеостанцию, по поводу которой ведется спор. Все сводится к одному — столкнуть лбами два государства.

- План приватизации на 2007 год выполнен не был. Вместе с тем сумма поступлений в бюджет от сдачи госимущества в аренду и перечисленных дивидендов сравнялась с выручкой от приватизации. Означает ли это смену идеологии работы ФГИ — не продавать, а управлять госимуществом?

— Знаете, когда Президент подписал закон об управлении объектами государственной собственности, я чуть не расплакалась прямо в сессионном зале. Можете себе представить депутата-фаната, который восемь лет пробивал этот закон? Когда я пришла в ФГИ, то у нас не было баланса имущества. А теперь я могу включить свой компьютер, посмотреть информацию по конкретному заводу, узнать, сколько его объектов находятся в аренде, кто арендатор и как он платит. Каждый день в 5 вечера мне по электронной системе через НБУ и Казначейство приходит информация — кто не заплатил арендную плату. И тому с 17.00 насчитывается пеня. Вы обратите внимание на то, что в сумму доходов включены не только дивиденды, но и поступления от штрафных санкций. Я наглядно продемонстрировала: если эффективно управлять госсобственностью, то в бюджет поступит больше денег, чем от деятельности по принципу — быстренько продал, а полученные средства проел.

- Как вы относитесь к приватизации жэков? Это эффективный путь?

— Если цель данной приватизации — это выбивание долгов по коммунальным услугам, то да, эффективный. Но для развития коммунального хозяйства — нет. Все жэки являются объектами коммунальной собственности. У нас сегодня не закончена инвентаризация по коммунальной собственности в Киеве (руководству города невыгодно показывать реальные цифры). Нет закона о праве коммунальной собственности. Аферы, которые сейчас наиболее распространены, — это передача имущества как раз в коммунальную собственность. Чтобы потом решением сессии совета депутатов села Пупкино тихонько продать детский сад, базу отдыха или санаторий неизвестно по какой цене, кому и как.

Кстати, если кто-то помнит, то в 2001 году было продано 6 облэнерго. Почти без инвестобязательств. И что? Кто-то построил новые линии электропередач или столбы поменял? Нет. Только цены на электроэнергию выросли.

- А какова была динамика приватизационных процессов за время вашей работы на должности главы ФГИ?

— За 13 лет приватизации в государственный бюджет поступило 17,9 млрд. грн. За период работы ФГИ с 2005-го по 2007 год — почти 24 млрд. грн., а продано мизерное количество объектов. У нас есть страховая компания, которая раньше называлась “Оранта”. Для сравнения: 14,42% акций были куплены за 6 с половиной миллионов гривен, а Семенюк выставляет 25% + 1 акция и получает 500 млн. 750 тыс. грн. при стартовой цене в 80 млн. грн. Кто скажет, что я плохо зарабатываю деньги?

- Инвесторы жалуются на отсутствие гарантий. Какие это должны быть гарантии?

— Прежде всего, это преемственность власти. Во-вторых, никаких приставок “ре” не должно быть в принципе. В-третьих, однозначность решений и их трактовок. Скажем, при Юрии Еханурове вышло постановление о достройке КГОКОР и создании для этого СП. Инвестор погасил долги по пенсиям, электроэнергии, зарплате. Все шло своим чередом. Но на последнем заседании Кабмина было принято решение (не завизированное ФГИ) о том, что СП создавать не надо, а объект необходимо продать. При этом предыдущее постановление не отменено. Теперь их два: одно — создать СП, второе — продать. Неужели все так просто: “Миттал”, которому нужно монополизировать мировой рынок, попросил и сразу выставили на продажу? Я сейчас нахожусь в странной ситуации: с одной стороны, на 80% выполнено постановление о создании СП, с другой — выходит новое постановление. Как мне действовать? На кого инвестор должен подавать в суд?

- А для создания Министерства государственного имущества вместо ФГИ и переподчинения его Кабмину необходимо внести изменения в Конституцию? О подобной трансформации в последнее время часто говорят.

— Конечно, необходимо 300 голосов. Хотя если не будет принят закон о ФГИ или же создадут министерство при Кабмине, то лучше и вовсе расформировать Фонд и создать 20-й департамент Минфина, чтобы за полгода продать все “по понятиям”. После чего наступит коллапс и приватизации, и госимущества. Я шла на должность главы ФГИ в 2005 году с условием принятия закона о Фонде. Но вместо этого постановлениями, принятыми в 2005 году, нас лишили даже статуса главного распорядителя средств. Я уже не говорю о том, что до сих пор действует типовое положение о Фонде образца 1992 года. По решению Конституционного суда мы не можем быть органом исполнительной власти. Но и “присоской” Кабмина быть нельзя…

- Последний вопрос: что собирается делать СПУ в ответ на давление, которое оказывается на экс-министра МВД Василия Цушко?

— Партией было принято решение, которое поддержал ряд общественных организаций (афганцы, чернобыльцы), о проведении пикетирования Генеральной прокуратуры. Дело ведь не только в Цушко. Политическое давление оказывается практически на всех членов СПУ, которые остались работать во власти. Причем наши люди не занимают руководящих постов, а просто являются специалистами. Давайте их всех увольнять за то, что они носят партбилет. Это неэтично и аморально. Кроме того, подобные действия нарушают трудовое законодательство. Пикетирование, которое мы будем проводить, призвано защитить Цушко и всех, кого мы делегировали в органы власти.

Дмитрий ЗАБОРИН, Галина МОИСЕЕВА, Владимир СКАЧКО