Интеллектуальная промышленность

Кадровый вопрос правительства вызвал много пересудов. Так, назначение Владимира Шандры на пост главы Минпромполитики показало, что это имя сектору неизвестно. О новой стратегии отрасли менеджер рассказал журналисту “Ведомостей”.

— В Украине есть промышленная политика?

— Она находится в зачаточном состоянии. Сейчас существует управление госсектором, но оно тоже не идеальное, потому что госпредприятия не дают нормальной прибыли. К примеру, часть вообще не может давать прибыль — это ВПК. Он априори должен работать с минимальной рентабельностью для нужд государства, но то, что идет на экспорт, — очень прибыльно.

— Недавно в Лондоне вы говорили о новой модели управления промышленностью. В чем она?

— Безусловно, главным будет переход министерства от отраслевого принципа управления к функциональному. Мы за развитие промышленности. Причем в большей степени за ее интеллектуальную составляющую, где будет не только добыча руды, переплавка и дальнейшая продажа готовой продукции за рубеж. Наш приоритет — развитие машиностроения. В стране существует серьезный потенциал для авиастроения, судостроения, которое, к сожалению, еле дышит, и автомобилестроения.

Минпромполитики выступает за то, чтобы поддерживать не отдельные предприятия, а целые отрасли. То есть все преференции должны быть направлены на всю отрасль, внутри которой будет развиваться нормальная конкуренция. Когда выделяются преференции предприятию, у которого лучшие экономические показатели, чем у других, это неправильно.

— Предусматривается ли создание 100-процентных государственных акционерных обществ?

— В государственные акционерные общества должны быть преобразованы все госпредприятия, включая те, которые не подлежат приватизации, но могут быть корпоратизированы. Это позволит обеспечить равные условия для государственных и частных субъектов предпринимательства, а также ускорить реформирование системы управления, сократив административные функции министерств.

К тому же через последующие допэмиссии акций будет легче привлекать частные инвестиции в госсобственность. Сейчас в программе госакционирования даже указан пункт, в котором говорится, что некоторые приватизированные пакеты мы будем у владельцев выкупать обратно.

— Это означает, что министерство просто отпустит подведомственные ему предприятия?

— Предприятия и так уже на вольных хлебах, особенно там, где толковый менеджмент и трудоспособный коллектив. Зачем вмешиваться и что-то перестраивать, если все работает как часы и приносит прибыль. Тем более, по закону, министерство не имеет права вмешиваться в хозяйственную деятельность подведомственного предприятия, оно выполняет только функции администрирования.

Вместе с тем мы будем стимулировать предприятия, чтобы они более активно работали. Постараемся сделать так, чтобы материальный стимул у них был не в количестве теневых схем, а в конечном результате. Заводы будут зарабатывать серьезные деньги легальным путем.

Причем это необязательно путь акционирования госпредприятий. В Кабмине как раз рассматривается этот вопрос. Для эффективной работы промышленного сектора вовсе не обязательно наличие 100-процентных государственных ОАО.

Мы бы коснулись и казенных предприятий, но сейчас в этом секторе сложная ситуация с их искусственным банкротством. В системе Минпромполитики — в меньшей степени, в большей — в энергетике. Это колоссальная проблема. Я думаю, мы сможем это исправить, и тогда часть этих предприятий можно переводить или в государственную собственность или корпоратизировать.

— Могут ли предприятия, которые несут минимальную отраслевую нагрузку, быть приватизированы?

— Глубина приватизации предприятий в Украине, я не беру монополии, около 80%. Это уже очень много. Правительству необходимо разобраться: нужно ли идти дальше? К примеру, во Франции государственный промышленный сектор оценивается где-то в 30-35%.

Я не поддерживаю принцип: продавать ради того, чтобы продавать. Лучше создать для госсобственности условия для качественной конкуренции с частным капиталом. Сейчас это вполне возможно. Очень много предприятий, которых нет смысла реализовывать, они могут приносить серьезную прибыль, имея госстатус. Сейчас государственными корпоративными правами управляет ФГИ, но вполне логично, если бы мы сами этим занимались.

Речь сейчас не о госмонополиях, таких как “Укрзализныця” или ГАК “Нефтегаз Украины”. Я говорю о “Южмаше”, который занимается всем, начиная сельхозпродукцией и заканчивая космосом. Сейчас не стоит разговаривать о приватизации авиапрома.

— Как именно Минпромполитики может помочь таким предприятиям?

— В принципе они могут привлекать внешние инвестиции. Просто сама процедура сложная, и инвестор из-за этого очень неохотно шел навстречу государству, возглавляемому прежним руководством. Сейчас, я думаю, ситуация в корне изменится, мы будем создавать привлекательные условия для потенциальных вложений. Имидж правительства играет не последнюю роль. К примеру, в Германии, где существуют серьезные госгарантии, с привлечением внешних инвестиций нет проблем.

Хорошим стимулом для развития предприятия является завязка менеджмента на конечный результат, чего, к сожалению, очень трудно добиться. Вы можете, например, себе представить, что где-то на частном металлургическом заводе у нанятого менеджмента работают теневые схемы? Этого нет и в помине. Все работает четко и прозрачно, как часы. Здесь главное — контроль, чем мы тоже будем заниматься.

— Планируется ли объединение предприятий?

— К этому идет весь мир, и мы не должны быть исключением. Сейчас Минпромполитики работает над созданием единой интегрированной структуры в авиапроме. Я думаю, нам удастся объединить два сборочных авиазавода — Харьковский и Киевский, а также конструкторское бюро “Антонов”. Пока еще рано об этом говорить, в смысле, будет ли это корпорация или более жесткая форма — концерн.

Плюс сейчас рассматривается вопрос корпоратизации по ГАК “Титан” , начиная с его рудников и заканчивая самим производством титана. Это тоже вопрос будущего. Также мы пытаемся объединить заводы с КБ и научно-исследовательскими институтами, к примеру, КБ “Заря Машпроект”. Опыт показывает, что они начинают лучше работать, потому что институт заинтересован не в каких-то теоретических разработках, а в сугубо практических, имеющих рыночный спрос.

— Что вы можете связать о господдержке подведомственных предприятий?

— Что касается льгот, выделяемых государством, то здесь ситуация непростая. Европейцы против господдержки, в частности, в судостроении. Но мы вступим в ЕС чуть позже, и у нас очень серьезный переходный период, который нужно учитывать. Считаем, что высокотехнологичным отраслям льготы давать просто необходимо.

Нам удалось эту проблему решить пока по налогу на землю. Взять авиапромышленность — у каждого завода есть аэродром. Дальше, завод им. Малышева, у которого огромный полигон для испытания танков, разве он должен за него платить? Тут государство должно определиться — нужно это все ему или нет. Если нужно, то оно должно такие затраты или компенсировать из бюджета, или давать льготы.

Я сторонник существующего принципа: бюджет должен быть социальным. Из него следует финансировать “оборонку”, соцзащиту населения, бюджетников, а все остальное нужно развивать за счет других средств. И государство здесь должно создавать условия для того, чтобы были “длинные” и дешевые кредиты.

— Расскажите об инвестиционной политике министерства...

— Отечественные банки сейчас тормозят развитие промышленности в стране. Поэтому госпредприятиям деньги под простейшую реконструкцию привлечь невозможно. Коммерческие банки не дают кредитов под госсобственность, которую нельзя отчуждать в случае невозврата денег, а частный инвестор не видит выгоды в том, чтобы вкладывать деньги без участия в доле от продаж.

Если взять машиностроение, то здесь вложенные средства окупаются, как правило, через пять-есять лет. Попробуйте сейчас взять в украинском банке такой кредит. Это будет колоссальный залог плюс очень высокие процентные ставки. В общем, работы министерству и правительству хватит.

Беседовал Сергей ГОНЧАРОВ

От редакции. Владимира Шандру премьер-министр Юлия Тимошенко наградила эпитетом “замечательный организатор”. Между тем, судя по последним интервью нового министра, он явно не тянет на столь громкое звание.

Министр никогда не руководил крупным бизнесом, он говорит прописными истинами, которые знает каждый журналист, пишущий о промышленной политике. Шандра не искрится идеями, которые можно с лету воплощать и выводить экономику на новые рубежи. Осмелимся предположить, что министр — покорный и не очень опытный исполнитель воли правительства.

Единственная амбиция, которую он показал, — это желание забрать у ФГИ и “подмять” под Минпромполитики управление предприятиями с госдолей. Безусловно, ценная новация в масштабах экономики, жаждущей грамотного руководства.