Игорь МИТЮКОВ: “Экономическая жизнь стала меньше зависеть от политики”

Уже после того, как выключил диктофон, его собеседник, экс-министр финансов Украины, экс-посол Украины в Великобритании, а ныне директор Института финансовой политики Игорь Митюков, подытоживая все прежде сказанное, сделал свой прогноз на будущий год для украинского бизнеса. По его словам, кризис в США продолжится, но при этом американский бизнес получит определенные преимущества, связанные с падением доллара, и будет наращивать экспорт. В связи с этим европейский бизнес, по многим параметрам проигрывающий сегодня в конкуренции американскому, окажется в трудном положении. Европа будет искать новые рынки — и найдет их в Украине. Теперь уже с трудностями встретится отечественный бизнес, которому конкурентная борьба с таким противником далеко не всегда будет по силам. В этой ситуации, по мнению Митюкова, единственным плюсом для Украины будет большой приток иностранных инвестиций. Если страна распорядится ими с умом, то в дальнейшем она преодолеет кризисные явления...

А начался этот разговор не с будущего, а с недавнего прошлого.

— Когда в начале этого года было предложено провести в Украине внеочередные выборы в парламент, одним из аргументов их противников было предположение о том, что обострение политической ситуации негативно скажется на экономике. Ситуация обострилась, но экономика тем не менее развивалась довольно высокими темпами, а инфляцию правительству удавалось сдерживать. Это породило мнение о том, что наш бизнес и экономика в целом научились не реагировать на политические неурядицы. Теперь мы видим, что это не совсем так. Вы тоже считаете, что наша экономика опровергла поговорку о том, что деньги любят тишину?

— Я считаю, что мы получили свидетельство определенной зрелости нашего общества и экономики. Ведь политические бури существенно не повлияли на макроэкономическую динамику. Действительно, экономическая жизнь стала меньше зависеть от политики. И это — хорошо. Однако сейчас мы становимся свидетелями того, что затягивающийся политический кризис и неопределенность существенно влияют на судьбу будущих больших проектов. В то время, как малый и средний бизнес чувствуют себя достаточно комфортно, потому что все меньше и меньше надеются на поддержку политиков, большие украинские проекты, которые обязательно должны иметь поддержку государства, откладываются в долгий ящик до тех пор, пока не сформируется стабильная политическая команда. Отмечу, что это может оказать не очень хорошее влияние на подготовку страны к Евро-2012.

— На нынешнюю экономико- политическую ситуацию в стране накладывается еще и не особенно благоприятный фон состояния международной, вернее — глобальной экономики. Доллар неудержимо падает, нефть столь же неудержимо дорожает. В США ипотечный кризис привел к кризису банковской ликвидности. Получается, что недостаточная интегрированность Украины в мировую экономику на этот раз нас выручает: негативные процессы, как говорят многие эксперты, на нашу страну не распространятся? Или вы все же видите какие-то возможные негативы для банковской системы и реальной экономики?

— Действительно, недостаточная интегрированность Украины в мировую экономику, относительно невысокая зависимость нашей финансовой системы от международной дают нам основания предполагать, что негативные процессы в мировой экономике, происходящие сейчас (и, по-моему, они будут иметь место еще и весь следующий год), в меньшей степени заденут нашу страну. Однако я думаю, что глобальные экономические процессы, связанные с проблемами в финансовом секторе Америки, и будущие финансовые и экономические проблемы Европы у нас должны стать предметом очень тщательного анализа. Мы не имеем права закрывать глаза на то, что в следующем году доступ к внешним финансовым ресурсам будет существенно затруднен как для финансовых учреждений, коммерческих банков, так и для производственных заемщиков.

— А для государства?

— На него это распространится в меньшей степени. Скорее всего, финансовые неурядицы в международной финансовой системе будут регулироваться в течение всего 2008 года. И это, прежде всего, выразится в том, что меньшее количество свободных финансовых ресурсов будет направлено на финансирование новых проектов и новых заемщиков. Старые заемщики будут четко разделены на две категории: хорошие и плохие. Для плохих, конечно, наступят очень тяжелые времена и доступ к кредитам будет практически закрыт. Правда, и для хороших процедура несколько усложнится. Но Украина имеет хорошую репутацию на внешних рынках, поэтому я не думаю, что в этом плане с какими-либо трудностями встретятся правительство и бюджет.

— А как, по вашему мнению, должен чувствовать себя сегодня бизнес? Как он может планировать свою работу в условиях, когда глава Нацбанка дает сигнал о возможной ревальвации национальной валюты, а Президент страны, наоборот, поддерживает политику “якорной привязки курса национальной валюты” и ставит задачу обеспечить ее стабильность? Что происходит и чем этот спор закончится — куда пойдет гривня? Зависит ли это от того, в каком составе будет образована коалиция?

— Насколько мне известно, существенных разногласий в позициях главы Нацбанка и Президента по валютно-курсовой политике не существует. Я не вижу между ними противоречий. Они оба хорошие профессионалы, и я думаю, что главный сигнал, который мы сегодня от них получили, состоит в том, что не будет неожиданных, непродуманных и непредсказуемых изменений в ту или другую сторону в курсе гривни. Ошибки 2005 года не повторятся. Тем более, что гривня сегодня находится под воздействием разнонаправленных тенденций. Одна их группа работает на ее укрепление, другая — на девальвацию. И я все-таки думаю, что в ближайшие три — пять лет превалировать будет первая группа факторов. И гривня, скорее всего, будет иметь тенденцию к укреплению в пределах коридоров, которые будут утверждены в Основах денежно-кредитной политики. Другое дело — как этот документ будет утверждаться, поскольку, согласно действующему законодательству, он должен приниматься при утверждении государственного бюджета. И я думаю, что на содержание этого документа будет иметь влияние не тот или иной формат коалиции, а уровень участия тех или иных политических групп в совете Национального банка, который должен рассмотреть и утвердить эти основы, подготовленные правлением Нацбанка. Лично я считаю, что те формы контроля за Национальным банком и государственными банками, которые сегодня реализованы в так называемых наблюдательных советах, являются неэффективными, поскольку они допускают и узаконивают влияние политиков на работу основных элементов финансовой системы, что крайне нежелательно. Там должны работать профессионалы. Чтобы избежать возможных непредсказуемых движений или давления на Нацбанк со стороны одной или другой политической силы, нужно пересмотреть эту норму законодательства и дать больше прав — и, естественно, увеличить ответственность — правлениям госбанков, уменьшив при этом роль наблюдательных советов или вообще ликвидировав их как институт.

— Возможна ли рокировка в руководстве Нацбанка, в результате которой глава совета и председатель правления, который, кстати, избран в парламент, поменяются местами?

— Мне трудно это комментировать. Сегодняшнее законодательство говорит о том, что кандидатура главы НБУ должна быть внесена Президентом и утверждена парламентом. Если Владимир Семенович Стельмах примет решение остаться в Нацбанке, то на его стороне закон, гарантирующий ему работу до конца его каденции.

— За свою жизнь вы составили не один государственный бюджет. А кстати, сколько их у вас было?

— Я принимал участие в утверждении пяти государственных бюджетов, а составлением четырех занимался непосредственно.

— В качестве министра финансов?

— Да.

— Каким вам видится нынешний бюджетный процесс? Верите ли вы, что наш бюджетный каравай поспеет к обеду? Будет ли он, по вашему мнению, способствовать финансовой стабильности в стране или же, учитывая многочисленные предвыборные обещания и, как следствие, возможный рост дефицита, также начнет давить на инфляционные процессы?

— Именно та волна популизма, которая поднялась в ходе предвыборных баталий, по-моему, представляет очень серьезную угрозу финансовой стабильности в Украине. Необеспеченные реальными ресурсами социальные обещания при попытке их реализации неизбежно приведут к инфляции. Это можно четко предвидеть. И, собственно, свидетелями этого мы уже являемся. Я надеюсь, что бюджет, который в конце концов утвердит Верховная Рада, будет более реалистичен с точки зрения социальной нагрузки, которая может быть им выдержана. Если мы этот фактор не скорректируем, то нас ждет либо достаточно высокая инфляция (в районе 20% и более), либо существенное повышение налогового давления, а следовательно — снижение объемов производства. Сейчас все здравомыслящие экономисты должны набраться решимости, смелости — и сказать правду в глаза нашей общественности. И добиваться, чтобы бюджет брал на себя только те обязательства, которые наш бюджет, наша экономика может вынести. Прежде всего мы обязаны думать об экономическом росте, который только и может быть основой решения всех социальных проблем. А если мы начнем дополнительными социальными расходами, связанными с инфляцией и повышением налогов, оказывать давление на производство, то получим результат, противоположный обещанному, тому, к которому политики стремились.

— Как быть с решением Конституционного Cуда, который назвал незаконным изменение бюджетом социальных законов?

— Я думаю, что Конституционный Cуд просто решил не ввязываться в дискуссию и принял формальное решение. Я уверен, что к этому вопросу нам придется возвращаться. Какое-то реальное решение надо находить. КС в данном случае, как говорится, умыл руки. В результате, решение не найдено. Нельзя перекладывать всю ответственность за решение накопившихся в течение 16 лет законодательных проблем на плечи одного правительства.

— Сегодняшние цены поистине удивляют, а то и пугают наших граждан. Какие ошибки в своей антиинфляционной деятельности допустили, по вашему мнению, правительство и Нацбанк?

— Я бы сказал, что Национальный банк каких-либо сознательных ошибок не допускал. Но существующая система реализации денежно-кредитной политики неизбежно заставляет его выкупать все возрастающий приток иностранной валюты, увеличивая предложение гривни на рынке. Если мы посмотрим, какими рекордными темпами в течении последних пяти лет растет денежная масса — предложение денег — и сравним эти показатели с достаточно высокими, но все же в два — три, а то и в четыре раза меньшими темпами роста ВВП, то увидим, что на рынке формируется вполне объективный разрыв между количеством денег и количеством товара, которое предлагается для реализации. Грубо говоря, это — основная причина инфляции. И здесь от Национального банка стоит ожидать более активной политики с точки зрения сдерживания инфляции, что, кстати, является одним из аргументов в пользу укрепления курса гривни. С другой стороны, НБУ при такой высокой инфляции будет вынужден держать достаточно высокие учетные ставки в экономике, чтобы не разгонять инфляцию дальше, а это будет стимулировать приток валюты. Это все — довольно запутанный клубок проблем, с которыми Нацбанку придется сталкиваться в следующем году. Но главной его целью является, как известно, сдерживание инфляции. Что касается правительства, то попытки административного регулирования цен, попытки административного ограничения торговли, особенно внешней, как инструмент принципиального решения проблем очевидным образом доказали свою несостоятельность. Они могут сдержать рост цен на неделю — две или месяц, но если в мире уже проявились четкие тенденции по серьезному росту цен на товары, то здесь мы должны в первую очередь думать о том, как помочь людям выдержать этот скачок цен, а не о том, как заставить производителя не повышать цены на свою продукцию. В сельском хозяйстве мы видим очень яркий пример сдерживания цен сельхозпроизводителей, что сразу же, автоматически приводит к уменьшению денежных поступлений в аграрный сектор, который в этих условиях не может и перестает платить налоги. Получается замкнутый круг: в бюджет поступает меньше средств.

— Вы имеете ввиду запрет на экспорт зерна?

— Вот именно. А еще ценовые ограничения на ряд продовольственных товаров. Кстати, Россия пошла тем же путем, и мы видим, что там некоторые товары уже исчезают с полок.

— Демократические, или “оранжевые” (это как кому больше нравится), силы заверяют, что у них достаточно профессионалов, чтобы занять министерские посты. Тем не менее, во всяком случае так кажется мне, на роль министра финансов другого кандидата, кроме Виктора Пинзеника, нет (если премьером будет Юлия Тимошенко). Что в этом случае будет характерно для финансовой и бюджетной политики?

— Если он станет министром финансов, то, я думаю, мы можем ожидать серьезных усилий по утверждению нового Налогового кодекса. Это то направление, в котором Пинзеник всегда имел четкую позицию и политическую волю, чтобы построить единую прозрачную налоговую систему с одинаковым уровнем нагрузки на всех участников экономической деятельности. Это — его кредо. И я ему в этом желаю успеха.

— Воспользуется ли он при этом тем проектом кодекса, который разработан сейчас под руководством Николая Азарова?

— Мне трудно сказать. Я не знаком с этим проектом в такой степени, чтобы можно было сравнивать его с концепциями, которых придерживается Пинзеник.

— А если бы, к примеру, к власти пришла широкая коалиция... Для вас предложение стать Министром финансов было бы приемлемым? Какие приоритеты были бы у Минфина в этом случае? И что бы вы посоветовали коллеге Пинзенику, если бы все- таки именно он занял этот пост?

— Я не планирую ни в ближайшем, ни в более далеком будущем возвращаться на работу в правительство. Я ушел из Министерства финансов шесть лет тому назад, и с тех пор очень многое в финансовой системе страны изменилось. Поэтому мне потребовалось бы немало времени для того, чтобы ликвидировать этот разрыв в информированности. Поэтому такое предложение я не рассматриваю как перспективное. Я бы отказался. Хотя и не думаю, что такое предложение мне может поступить. Эта работа мне уже не так интересна, как раньше. А Пинзенику, в случае его вхождения в новое правительство, я бы порекомендовал наладить более доверительные, творческие и тесные отношения со всеми членами правительства.

— А с Нацбанком?

— По-моему, у Пинзеника есть правильное понимание того, как должны строить свои отношения Минфин и Национальный банк.

Виталий КНЯЖАНСКИЙ