Уроки Arcelor

Последние месяцы мы напряженно следили за драматичным действом — попыткой “Северстали” объединиться с европейским гигантом Arcelor. Попытка оказалась неудачной. Акционеры Arcelor предпочли поглощение со стороны Mittal Steel, что оказалось им и совету директоров более выгодно с финансовой точки зрения. С экономической же точки зрения слияние с “Северсталью” сулило лидеру европейского рынка выгоды куда более весомые. Однако миноритарии, они же портфельные инвесторы, предпочли быстрый доход росту эффективности компании. Весьма поучительная история. Пора делать выводы.

Игра по новым правилам

Первое, мимо чего нельзя никак пройти, — это восприятие российского капитала на европейской арене. Несмотря на многочисленные выпады против “Северстали” — ее пытались обвинять в том, что за ней скрываются некие интересы российского государства и политические мотивы, — все они выглядят лишь пиар-акцией второго претендента на Arcelor, компании Mittal Steel. Тот факт, что руководство европейского гранда одно время публично лобызалось с Мордашовым и объяснялось ему в любви, прямо указывает: европейцы вполне допускают возможность слияния стальных активов Европы и России, даже несмотря на то, что в нашем случае дружественные действия были лишь элементом игры на повышение цены сделки с Митталом. Нет никаких сомнений в том, что слияние с “Северсталью” европейцы скрупулезно просчитывали — такое невозможно себе представить, если бы на объединение стальных капиталов России и Европы было бы наложено принципиальное табу.

Второй момент, который тоже не сразу бросается в глаза, но имеет принципиальное значение для формирования новой стратегии внешней экспансии российского стального капитала, — глубокая институционализация европейской стальной индустрии. Решение об отказе слияния с “Северсталью” и о поглощении со стороны Mittal Steel реально принималось на уровне десятка-полутора крупных банков, являющихся портфельными инвесторами Arcelor. Как и в других крупных европейских стальных компаниях, в их поведении не прослеживается частных, семейных и персонифицированных интересов и стратегий развития. Сейчас они — рабочий инструмент в развитой индустриальной экономике Европы. Для их управления не нужны ни уникальные менеджерские таланты, ни предпринимательский гений, ни всепобеждающая частная инициатива. Достаточно обычных профессионалов с большим менеджерским опытом за плечами. Действительно, заводов понастроено предостаточно для удовлетворения внутриевропейского спроса. Заводы технологичны и способны производить продукцию того качества, которого требуют от них основные потребители — автомобильные гиганты. Отрасль достойно отвечает на все текущие вызовы общества и не требует сверхусилий для ее поддержания на этом уровне функциональности. За последние двадцать-тридцать лет такая стабильность привела к размыванию страновых и частных интересов в европейских стальных компаниях и оплела эту индустрию институциональными сетями. И это окончательно создало на месте конкурентной жижи легкоуправляемую и бесконфликтную цементированную основу постиндустриальной экономики, ответственную за производство главного конструкционного материала человечества — стали. Какой практический вывод для России можно сделать из этого наблюдения? С институционализированными сталелитейными компаниями договариваться, с одной стороны, проще — решения тут принимаются на уровне элиты, контролирующей капитал в целом, и не связаны ни с государственными, ни с клановыми, ни с частными стратегиями и амбициями. С другой стороны, есть свои сложности — халявы не будет. Цена каждого шага на этом поле просчитана до долей процента, а договариваться придется не с одним человеком, а считай что со всей элитой сразу. Иными словами, дорога к победе открыта, только ее цена может оказаться много больше, чем кажется поначалу. Когда сделка получает одобрение на уровне не одного, а множества центров принятия решений, неизбежны высокие траты — на пиар, на консультантов и т. п. В конце прошлой недели появились оценки затрат сторон на проведение сделки по слиянию Arcelor с Mittal Steel. Они зашкаливают за полмиллиарда долларов. Такова цена работы на институциональном поле.

Сложные правила — усложненная стратегия

Понятно, что после неудачи с Arcelor российским игрокам придется переосмысливать тактику и стратегию своего продвижения на европейские рынки. То, что они не оставят попытки делать это, ясно как божий день, уж слишком экономически заманчивыми со всех сторон выглядят потенциальные альянсы между российскими и европейскими компаниями. Как говорится, они созданы друг для друга. Но вот та форма, в которую будут облекаться эти попытки, может оказаться вполне неожиданной. Например, весьма логичной выглядит интеграционная деятельность под зонтиком структур Романа Абрамовича, которые обладают резидентным по отношению к Европе статусом, и у европейцев к ним окажется существенно меньше претензий политического плана. По-видимому, в условиях разрозненности стального капитала в России не имеет никакого значения, будет ли этим заниматься Абрамович или кто-то еще, важен результат — если объединение стальных компаний Европы и России состоится на равносторонне справедливых условиях, это будет означать для нас самую прямую выгоду (конвертацию наших естественных преимуществ в конкурентные).

Но даже если негативный опыт “Северстали” надолго отобьет у наших стальных магнатов желание к такому объединению, не произойдет ничего страшного. Ключевая мегаидея мирового стального рынка, а именно создание компаний-гигантов с объемами выплавки стали 100—150 млн тонн, неизбежно вовлечет российских игроков в водоворот событий. Ведь в условиях глобальной переоцененности сырья такие гиганты будут требовать тесной интеграции со своими поставщиками. А в условиях его ограниченного предложения Россия с ее возможностями вместе с Бразилией, Индией и Австралией будет приковывать к себе взоры всех серьезных игроков мирового стального рынка.

В общем, цель на интеграцию стальных активов России и Европы остается неизменной, и вне зависимости от желания российских игроков они по-прежнему будут вовлечены в игру. Нам остается только ждать, какое продолжение в этой партии предпочтут наши стальные бизнесмены.

Но может ли на все эти процессы как-то повлиять будущая ценовая конъюнктура стального рынка?

Слаще, чем хотелось бы

Как ни странно, но самый удачный вариант развития событий для российских игроков с точки зрения возможностей по поглощению на мировых рынках — кризис. Невзирая на уменьшение доходов, сильное падение цен дало бы им серьезную фору по сравнению с конкурентами: у нас пока еще велико преимущество по главному показателю — себестоимости производства жидкой стали. Однако кризис стальной индустрии в ближайшее время вряд ли грозит.

Хорошо известно, что стальной рынок цикличен. Однако из-за того, что на стальной прокат нет биржевого ценообразования, а количество типовых продуктов, а значит, и отличающихся друг от друга ценовых рядов велико, в его поведении можно усмотреть и короткие циклы длиной в три-пять лет, и более длинные. В поведении цен на оцинкованный лист угадывается цикличность с периодом примерно в восемь лет. В 2002 году началась новая волна, окончания которой можно ожидать примерно в 2010−м. Но это пока еще слишком грубый подход. Давайте рассуждать по-другому. Бурный рост цен на сталь в 2004-2005 годах провоцировал еще более мощный рост цен на сырье для ее производства — коксующийся уголь и железную руду. И хотя сейчас прямая зависимость между ними исчезла, высокие цены на сырье по-прежнему остаются серьезным фактором, поддерживающим стальной рынок. По прогнозам большинства отраслевых аналитиков, цены на кокс и руду будут в перспективе снижаться, но не обвально, а постепенно, и в течение трех-четырех лет выйдут на некий равновесный уровень. И здесь мы нащупываем 2010 год как возможный переломный момент в жизни стальной индустрии. Теперь вспомним о Китае, который в разы увеличил производство стали у себя в стране и тем самым инициировал рост цен на сырье на мировых рынках. Сейчас китайское правительство рассматривает меры по ограничению роста производства и стали, и стального проката, поэтому вряд ли стоит надеяться на продолжение этой гонки. Однако это значит, что уже в самое ближайшее время все вернется на круги своя. На подходе индустриальный бум в Индии и Бразилии. В Индии, например, правительство утвердило программу увеличения производства стали с нынешних почти 35 до 60 млн тонн к 2010 году и до 100 млн тонн — к 2020−му. А местный промышленный холдинг Tata Group прогнозирует рост к 2020 году и вовсе до 300 млн тонн. Будет ли в Индии выплавляться столько стали, сейчас понять сложно. Зато ясно, что бурно растущий спрос на главный конструкционный материал в стране с населением более миллиарда человек уже в ближайшие годы будет служить фактором, поддерживающим на мировых рынках на высоком уровне и цены на прокат, и цены на сырье для его производства. Так что в ближайшие годы золотой дождь будет продолжать орошать поля всех игроков мирового стального рынка, россиянам же придется действовать в жестком конкурентном поле — в деле реализации своих экспансионистских планов преимущество низкой себестоимости производства у наших компаний не будет играть главенствующей роли.

А что же в перспективе ближайшего года? По прогнозам маркетингового отдела компании “Брок-Инвест-Сервис”, до четвертого квартала никакого падения цен не ожидается. Похоже, цены на сталь будут продолжать расти. Взглянем на динамику выплавки чугуна в российских домнах — главного технологического процесса стальной отрасли. Последний год идет непрерывная загрузка этих мощностей, она уже достигла рекордных показателей за последние десять лет. Постоянный рост объемов производства свидетельствует о том, что наши ключевые производители ожидают роста спроса, особенно на внутреннем рынке. Качественное состояние платежеспособности внутреннего спроса, по мнению Бориса Руды, главного специалиста компании “Маркетинг Союз”, описывает соотношение розничных цен и цен производителей. Динамика этого показателя в последние месяцы этого года опустилась ниже единицы. То есть трейдеры торгуют металлом по ценам ниже отпускных цен заводов. Это могло бы быть свидетельством временного перепроизводства стали в стране. Однако г-н Руда уверен, что все дело тут в росте заводских цен; трейдеры же, торгуя со склада, просто не успели реагировать на повышение. Судя по всему, повышение цен на стальной прокат в России в течение года неизбежно.

Дмитрий СИВАКОВ