“Зависимость” и “диверсификация”: может ли первое быть лучше второго?

Действительно, украинские АЭС строились в советские времена и не удивительно, что они “заточены” под российское топливо. Однако зависимость от монопольного поставщика считается в нынешних рыночных условиях дурным тоном. Поэтому не случайны попытки изменить сложившуюся ситуацию путем диверсификации поставок топливных сборок. Но верен ли этот путь?

Курс на диверсификацию...

Разговоры о диверсификации ведутся в Украине уже давно. В настоящий момент украинский рынок ядерного топлива практически монополизирован россиянами. Они поставляют свои топливные сборки на все четыре украинские АЭС — Запорожскую, Южно-Украинскую, Хмельницкую и Ровенскую. Первой попыткой изменить создавшееся положение стала поставка в 2005 году (в счет гранта правительства Соединенных Штатов) шести американских тепловыделяющих сборок-шестигранников. В 2009 году наши атомные электростанции получат еще 42 кассеты для продолжения испытания. При отсутствии проблем в 2011 году планируется закупить 630 ТВС. Таким образом, уже через три года Россия будет контролировать лишь 80% рынка, а 20% достанется американцам. Диверсификация налицо?

И да, и нет. Формальный признак диверсификации соблюден. После 2010 года российской монополии больше не будет. Но, с другой стороны, 4/5 ядерного топлива НАЭК “Энергоатом” все равно будет закупать у корпорации “ТВЭЛ”. И пресловутая зависимость от России в этой области никуда не денется. Так что расчет на Westinghouse как на главного “диверсификатора” украинской атомной энергетики не оправдывается. Кроме того, даже те 20% рынка, которые отдаются на откуп американцам, на самом деле пока еще не принадлежат им. Испытания топлива не завершены, поведение его в реакторах советского образца непредсказуемо. Ведь разработать топливные сборки без инженерного понимания того, как устроен тип реактора, невозможно в принципе. А такого понимания у Westinghouse’а нет. Именно с этим связаны неприятности с американскими шестигранниками, стоившие нашим заокеанским партнерам позиций в Чехии и Финляндии. Кроме того, есть информация и о серьезном сбое контроля активной зоны во время испытания американского топлива на Южно-Украинской АЭС. Дело в том, что ядерные коды Westinghouse несовместимы с программным обеспечением и системой контроля, разрабатываемой украинскими специалистами. Существующие системы контроля просто не в состоянии увидеть американские шестигранные сборки. Иными словами, вполне может быть, что и в 2011 году российское топливо будет работать на всех 15 украинских энергоблоках, вот только стоить оно будет уже дороже.

Цена диверсификации пока не ясна. Но уже очевидно, что возврата к прежним отношениям не будет. И инициатором их разрыва стала именно украинская сторона. Наша диверсификация заставила россиян пересмотреть свои подходы. Если раньше цена на ядерное топливо для АЭС Украины определялась, в том числе, и с учетом “особых отношений”, и была существенно ниже рыночной, то теперь нам придется платить за ТВС российского производства столько же, сколько и за американские. А это лишние расходы — деньги, так сказать, выброшенные впустую. А ведь эти средства нам бы пригодились, особенно в условиях нынешнего мирового финансового кризиса. В том числе и для того, чтобы, наконец, увеличить добычу урана и сделать шаг к подлинной независимости от внешних поставщиков.

Впрочем, в Украине пытаются диверсифицировать поставки ядерного топлива и другим путем, с помощью освоения канадской реакторной технологии CANDU. Надо сказать, что этот тип реакторов представляет собой уникальное технологическое решение. CANDU не нужно обогащенного, а достаточно лишь природного урана (в этом случае, кстати, отпадает проблема создания собственного ядерного цикла). Но строительство новых реакторов по канадскому дизайну — дело будущего, их не введешь в строй за год-два. Кроме того, у них также имеется ряд существенных недостатков. Во-первых, у украинских атомщиков нет опыта работы с реакторной технологией данного типа — вместо обычной воды в первом контуре реактора находится тяжелая (дейтериевая). Скорее всего, наши специалисты просто не смогут обслуживать CANDU без коллег из Канады. Во-вторых, для эксплуатации тяжеловодных реакторов нашей стране придется создавать промышленное производство тяжелой воды, что может повлечь за собой негативную реакцию мирового сообщества. В-третьих, от работы реакторов типа CANDU получается в 5 — 6 раз больше отработанного ядерного топлива, которое необходимо где-то хранить и невозможно переработать (поскольку используется природный уран). В-четвертых, для канадских реакторов требуются значительные объемы природного урана, которые Украина не сможет добывать даже в перспективе (сегодня наша страна обеспечивает себя этим видом сырья только на треть). Наконец, в-пятых, с введением реакторов канадского дизайна на украинскую экономику ляжет тяжелый груз — развитие сразу двух параллельных атомных проектов (существенно отличающихся друг от друга). Надо сказать, что даже для весьма развитых в экономическом отношении стран это представляет собой значительную проблему.

Итак, вывод можно сделать однозначный — так называемая диверсификация, проводимая в Украине и заключающаяся в приходе на наш рынок американцев и канадцев в качестве конкурентов россиян, на самом деле является фикцией. В случае реализации этого сценария мы отдаем 1/5 рынка топлива для АЭС компании Westinghouse, тепловыделяющие сборки которой могут и не пройти квалификацию. При этом украинская энергетика попадает в зону риска — не факт, что в случае провала испытаний американского топлива нынешний поставщик, “ТВЭЛ”, сможет обеспечить своими ТВС энергоблоки, отданные на откуп Westinghouse. У него могут быть совсем другие производственные планы. В силу изложенных причин еще меньшее отношение к диверсификации имеют реакторы CANDU с неясными перспективами их постройки в Украине.

...А что в сухом остатке?

Думается, что можно с полным основанием назвать проводимую в Украине “диверсификацию” имитационной. При этом, будучи виртуальной по своей сути, она приносит развитию экономики страны вполне реальный вред. Наши восточные соседи, не на шутку обидевшись, начинают пересматривать те принципы, на которых строились взаимоотношения двух стран в области атомной энергетики. Это касается, прежде всего, поставок топлива на украинские АЭС. Сегодня можно говорить вполне определенно, что возврата к прежним, эксклюзивным условиям поставок уже не будет. Платить за ТВС российского производства придется примерно столько же, сколько и за кассеты компании Westinghouse. Причем компенсировать дополнительные расходы придется либо населению Украины (что сильно ударит по его карману), либо государству (за счет субсидий). А ведь эти деньги можно было бы направить на строительство новых украинских АЭС, увеличить выработку электроэнергии и ее экспорт. Вот очевидная выгода для экономики Украины.

Но если бы все дело было только в цене... Есть еще и вопрос качества поставляемого продукта. До сих пор ни один зарубежный импортер российского топлива не высказывал претензий по этому поводу. А американцам таковые предъявлялись. Необходимо также учитывать, что топливо Westinghouse, которое проходит квалификацию в третьем энергоблоке Южно-Украинской АЭС, а также то, которое планируется к промышленной эксплуатации в Украине, начиная с 2011 года, соответствует по технико-экономическим характеристикам образцу топлива “ТВЭЛ” 2004 года. Россияне же сейчас производят новые сборки ТВСА, которые позволяют увеличивать тепловую мощность активной зоны, топливную кампанию и глубину выгорания топлива, количество плановых перегрузок. Действительно, в ходе дискуссии о присутствии компании Westinghouse на украинском рынке и неизбежном охлаждении в этом случае отношений с россиянами мы как-то упустили этот немаловажный аспект. Американцы до сих пор не проявляли никакого желания делать значительные инвестиции в разработку топлива ВВЭР, ради трех блоков никто в США не будет держать целые институты по совершенствованию топлива. В то время как в российской атомной отрасли они есть — ОКБ “Гидропресс”, ОКБМ, ВНИИНЭМ. Более того, аналитический центр Ux Consulting не исключает, что в случае начала масштабного строительства реакторов в мире Westinghouse, имеющий собственную технологию (PWR) может вообще уйти с рынка топлива для российских реакторов.

Однако помимо таких важных категорий, как цена и качество, научное и инженерное обеспечение поставок топлива, есть и не менее важная проблема гарантий безопасности. Понятно, что если украинская сторона будет использовать на своих АЭС российское топливо в одной активной зоне с американским, россияне откажутся гарантировать безопасную работу своих ТВС, и в случае проблем вся ответственность ляжет на украинскую сторону. А это — огромные риски, которых можно было бы избежать. Ведь в реакторе могут начаться неконтролируемые процессы! Вот как дорого обходится нам имитация диверсификации.

Ухудшение отношений с Россией в области ядерной энергетики приведет еще к целому ряду проблем, которые придется решать украинской экономике. Не секрет, что Украина не сможет самостоятельно, без помощи соседей, создать свой ядерно-топливный цикл. Деятельность создаваемого концерна “Ядерное топливо Украины” бессмысленна без доступа к технологиям. Если мы хотим сами производить топливо, то надо понимать, что альтернативы сотрудничеству с Россией нет. Вся украинская атомная энергетика создавалась на советских — читай российских — технологиях. Стоит ли говорить, кто лучше подходит на роль партнера?

Кроме того, укрепление сотрудничества с Россией позволит таким стратегическим предприятиям, как “Турбоатом”, “Смолы”, “Цирконий” (которые ориентированы на топливный цикл реакторов типа ВВЭР) увереннее чувствовать себя в будущем. Надо только избавиться от ложного стереотипа зависимости от России. Скорее, наоборот, это россияне станут более зависимыми от нас — ведь совместное производство ядерного топлива будет на нашей территории.

К тому же, не исключен вариант, при котором российско-украинское СП будет поставлять топливо не только для украинских АЭС, но и за рубеж. В ту же Чехию от нас возить ближе, а еще строятся два реактора в Болгарии. А это уже — совсем новое качество сотрудничества. Впрочем, окончательное решение остается за политическим руководством нашей страны, которое должно определиться, что для него важнее — игры в виртуальную диверсификацию или укрепление экономики Украины.

Есть ли выигрышная стратегия?

Впрочем, у Украины есть прекрасная возможность избежать зависимости от России (и от любой другой страны, будь то США, Канада или кто-нибудь еще), не прибегая к виртуальной диверсификации. Для этого надо стать самостоятельным, мощным игроком в сфере атомной энергетики и промышленности. И помнить о том, что наличие нескольких поставщиков на нашем рынке ядерного топлива еще не означает обеспечение энергетической безопасности страны. Фактически, предлагаемая нам сегодня диверсификация представляет собой уход от одной зависимости к другой. То есть, стремясь оторваться от России, мы с бешеной скоростью “влипаем” в зависимость от США. И еще неизвестно, что лучше. Энергобезопасности Украины — а именно о ней идет речь — нужна совсем другая политика, основные направления которой сегодня вполне очевидны — принятие мер по гарантированию поставок топлива в долгосрочной перспективе и по приемлемым ценам. Также необходимо создание резерва ядерного топлива и, конечно же, собственного сборочного производства. Вот это будет действительно работа в интересах Украины, а не американского дядюшки, к визиту которого так спешно, не дожидаясь результатов испытания американского топлива, готовился контракт с Westinghouse.

Как это сделать и где взять средства? Ответ лежит на поверхности: чтобы сделать, надо делать, а не заниматься политиканством. Это раз. А второе — средства можно взять за счет экспорта электроэнергии. На европейском рынке — дефицит. Уже сейчас наше электричество покупают в Венгрии, Словакии, Румынии, Польше, Молдавии, Беларуси и России. Однако здесь есть резервы для роста, есть возможности для наращивания украинского экспорта. Недавно Литва заявила о своем интересе. Так вот, и не надо резать курицу, несущую золотые яйца — не надо заставлять НАЭК покупать втридорога американское топливо. Тем более, что если возникнут проблемы (как на “Темелине”), то наши АЭС будут стоять на ремонте, вместо производства энергии. И денежный ручеек потечет не в наш бюджет, а мимо.

Вот такая политика отвечает экономическим интересам нашей страны. Вместо непонятного шарахания между поставщиками ядерного топлива, расплатой за которое является переплата, надо стремиться стать игроком— поставщиком электроэнергии. Тогда, глядишь, и не мы в ЕС проситься будем, а нас будут просить присоединиться. Как заявил недавно глава НАН Украины Б.Патон, “диверсификацией заниматься не вредно, но она должна быть действительно экономически, научно и технически оправдана, и не должна вытекать из тех политических соображений, политических конъюнктур, которые возникали, и, видимо, будут возникать”. И эти слова должны стать для украинских политиков руководством к действию.

Юрий СТАРЧЕВСКИЙ

(директор Южного центра политического консультирования)