Сезон распродаж закрыт

По словам Валентины Семенюк, нового председателя ФГИУ, работа над обновлением программы приватизации начнется с некоего подобия инвентаризации имущества. А это выглядит так: чтобы основательно провести подобное мероприятие, не хватит сил всего государственного аппарата страны.

Все начинается со списков

Суть такой кампании будет состоять в разделении всего госимущества на две основные категории объектов — те, которые, по мнению новой власти, нужно оставить государству, и те, которые следует продать. Несколько ранее правительство уже наметило основные критерии данного распределения. К первой группе оно относит все “фабрики, заводы и пароходы”, дающие хоть какую-нибудь прибыль. Их обозвали группой “Г”. Во вторую попали нерентабельщики и те, к которым государство просто потеряло интерес.

Со временем “казенники” должны будут пополнить список объектов, не подлежащих приватизации. Для этого Кабмин возжелал внести изменения в разные законы. Эти шаги правительства лишь дополняют “усиленческие” государственные настроения новой власти.

Блокада как возможность манипулирования

Заблокировав приватизацию стратегически значимых объектов, власть создаст для себя возможность манипулирования экономическими процессами на государственном уровне. С другой же стороны, Кабмин просто лишится самого главного — зарабатывания денег от продажи предприятий.

Объекты из второй категории с большим трудом удавалось продавать и предыдущей команде Фонда. И нет никаких гарантий, что новая в этом деле как-то преуспеет.

Как бы то ни было, заложенная в госбюджете сумма поступлений от приватизации (около 7 млрд. грн.) все же будет определять работу Фонда. Правительство на этот счет полно оптимизма. Премьер бодро заявляет, что “план поступлений средств от приватизации будет выполнен и даже перевыполнен”.

Однако Валентина Семенюк с изрядной долей самоуверенности (или самообмана?) лелеет иллюзию, что это можно будет сделать “путем наведения порядка в управлении госимуществом”. Председатель ФГИУ искренне уверена, что необходимую сумму можно получить и без крупных продаж. Речь идет об огромных потенциальных деньгах, которые можно собрать с нерадивых арендаторов госимущества, допускающих из ряда вон выходящие нарушения.

Если новому главе Фонда действительно удастся заставить госпредприятия каким-то невероятным образом платить столь сумасшедшие дивиденды, то это будет воистину экономическое чудо. В общем, ни приватизация неликвидов, ни управление госимуществом сами по себе не способны дать даже четверти запланированных средств.

Ситуация сложнее, чем при Чечетове

Выполнить план по бюджетным поступлениям новому руководству Фонда будет очень нелегко. Основным стимулом и критерием приватизационного процесса для Кабмина всегда (за исключением разве что прошлого года) была выручка от продажи госсобственности. Как правило, эта цифра никогда не превышала 1 млрд. долларов. Поэтому Фонд оказывался заложником бюджетных планов, с одной стороны, и сопротивления к приватизации конкретных объектов правительства — с другой.

Сегодня ситуация намного сложнее. Прежде всего потому, что запланированный объем бюджетных поступлений в нынешнем году беспрецедентно высок. А желание продавать что-либо вообще отсутствует.

В контексте развернутой реприватизационной кампании, равно как и артподготовка в виде двух решений Хозяйственного суда о возврате в госсобственность “Криворожстали” и Запорожского алюминиевого комбината, появилась надежда на приток средств в “закрома” Фонда. Сегодня она зиждется на разрабатываемом правительством механизме доплаты за ранее проданные объекты. Но, по мнению экспертов, с юридической точки зрения это выглядит в высшей степени проблематично.

Механизм доплаты за предприятия практически неосуществим

На данном этапе все важнейшие элементы экономической политики правительства следует рассматривать в контексте грядущих парламентских выборов 2006 года и собственно политических целей новой власти. Приватизация же по ряду причин в них просто не вписывается, а потому — не входит в экономическую программу правительства. Поэтому о ней как элементе социально-экономических преобразований на ближайший год придется забыть.

Что же касается реприватизации, то у нее есть только одна экономическая цель, которая имеет исключительно фискальный характер, — наполнить бюджет. Все остальные цели этой кампании — политические.

Есть два возможных способа реприватизации — судебный и законодательный. Трудности судебной системы заключаются в том, что все процессы такого рода длительны и непредсказуемы в сроках.

Что же касается законодательного способа, то с ним проблем не меньше. Ведь механизм доплаты, к которому склоняется правительство, крайне сложно вписать в существующее в Украине законодательное поле. Оно выстроено на принципах, которые очень трудно совместить с этой идеей. Дело не только в том, чтобы написать грамотный законопроект и создать корректную процедуру. Понадобятся широкомасштабные и комплексные изменения нормативных актов, а это вообще вряд ли возможно.

Как, например, легализовать документ, называемый сейчас “Государственный сертификат об амнистии”? В Украине вряд ли есть юристы с таким уровнем профессионализма, который позволил бы им правильно совместить идею такого документа с нормами Гражданского кодекса. Тем не менее, если механизм доплаты все-таки будет внедрен, Фонду госимущества достаточно будет реприватизировать только “Криворожсталь” и “Укррудпром”, чтобы получить 7 млрд. грн.

Однако, учитывая существующие проблемы, связанные с введением в практику такого механизма, я склонен думать, что до выборов структура собственности в стране принципиально не изменится. Во-первых, потому что предприятия украинского ГМК никого, кроме россиян, не заинтересуют, и, во-вторых, вопреки всем негативным факторам металлургия всегда будет прибыльным бизнесом.

Елена ГЕРАСИМОВА