Защита от “Газпрома”

Кризис в отношениях “Газпрома” с Украиной вновь заставил Европу задуматься о диверсификации источников энергоносителей. Еврокомиссия подготовила амбициозный план снижения энергетической зависимости от России, затрагивающий не только газ, но и поставки нефти и урана из РФ. Документ, который будет обсуждаться 27 июня на саммите ЕС, скептически воспринимается европейским бизнесом, но пользуется все большей поддержкой политиков.

В Берлине 27 мая проходил закрытый прием по случаю начавшегося энергетического форума, организаторами которого выступили Мюнхенская конференция по безопасности и Frankfurter Allgemeine Zeitung. Перед небольшой аудиторией (топ-менеджеры крупнейших энергетических концернов Европы, политики, чиновники и эксперты) выступал еврокомиссар по энергетике Гюнтер Эттингер. Пока гости потягивали охлажденное рейнское, Эттингер рассказывал об опасностях, которые для Европы представляет продолжающийся конфликт на Украине. По словам еврокомиссара, особенно тревожным для ЕС является спор вокруг долга украинского “Нафтогаза” перед “Газпромом”. В случае если решение не будет найдено, Москва может прекратить поставки газа на Украину, а Киев, как показывает опыт, может начать отбирать газ из тех объемов, которые прокачиваются через украинскую территорию в ЕС. Выходом из ситуации Эттингер назвал курс на снижение энергетической зависимости от России, в особенности в сфере газа. “Завтра в Брюсселе мы представим наш план, как добиться этой цели”,— сказал он, призвав собравшихся сделать все возможное для обеспечения энергобезопасности ЕС. Реакция слушателей была неоднозначной. Чиновники, депутаты бундестага и Европарламента сочувственно кивали. Многие бизнесмены слушали речь Эттингера со скептическими улыбками. “Из всего, что он сказал, верно лишь одно. Перед Украиной на столе лежит счет за купленный газ. И его надо оплатить”,— говорил в очереди за рейнским глава одного из крупнейших немецких энергохолдингов.

Чуть менее месяца спустя сценарий, который описывал Гюнтер Эттингер, стал реальностью. После нескольких недель безуспешных переговоров “Газпрома” и Киева при посредничестве Еврокомисии российская газовая монополия объявила о переводе “Нафтогаза” на предоплату. Теперь Украине будет поставляться ровно столько газа, сколько было оплачено. Пока что Киев должен Москве по контракту, заключенному в 2009 году по итогам российско-украинской “газовой войны”, как минимум $1,45 млрд за газ, поставленный в ноябре-декабре 2013 года, а также $500 млн за газ, поставленный в январе—марте (тогда действовала специальная цена $265, о которой Кремль договаривался еще с Виктором Януковичем). Еще около $3 млрд “Газпром” требует за апрель-май, когда для Украины была установлена прописанная в договоре 2009 года цена $485 за тысячу кубометров (с учетом отмены декабрьской скидки, а также скидки за пребывание Черноморского флота в Севастополе — после присоединения Крыма она, по мнению Москвы, потеряла актуальность). Монополия грозится обратиться в Стокгольмский арбитраж.

В Стокгольм собирается обращаться и украинское правительство. Среди аргументов Киева не только “нерыночное ценообразование”, но и переход Крыма под российскую юрисдикцию. На энергетической конференции в Берлине премьер Украины Арсений Яценюк говорил, что вместе с Крымом Россия отобрала закачанные в Глебовское подземное газохранилище (ПХГ) 2 млрд кубометров газа, не говоря уже о другой украинской госсобственности. Правда, по предложению Еврокомиссии вопрос крымского ПХГ на переговорах не обсуждался, но стороны готовятся к затяжному противостоянию. По словам источников “Власти”, близких к “Газпрому”, перспектив у украинского иска в Стокгольме нет, поскольку Крым и газовый долг никак не связаны, так что платить “Нафтогазу” все равно придется. Москва надеется, что на Киев будет давить ЕС (а внутри ЕС на Еврокомиссию будет давить бизнес), чтобы поскорее снять риски прекращения поставок. Расчет Киева, по словам собеседника в правительстве Украины, строится на том, что в условиях кризиса европейцы обязаны проявить солидарность с Киевом и либо начать давить на Москву, либо согласиться помочь “Нафтогазу” выплатить долг на газпромовских условиях. Суд в Стокгольме, по мнению украинских властей, таит для “Газпрома” опасность: судьи могут потребовать раскрыть всю схему компаний, через которые ведется торговля российским газом, а при этом, считают в Киеве, могут всплыть многие неприятные для монополии подробности.

Время для войны нервов у сторон есть. В отличие от газовой войны 2009 года, разразившейся холодной зимой в разгар отопительного сезона, сейчас спрос на газ существенно ниже. Кроме того, и Украина, и страны ЕС создали значительные резервы в своих ПХГ, которые компенсируют несколько месяцев полного прекращения транзита российского газа. Тем не менее очередной российско-украинский газовый кризис вновь поставил перед ЕС проблему энергозависимости от России. 27 июня в Брюсселе главы стран—членов ЕС должны рассмотреть ту самую стратегию, о которой Гюнтер Эттингер рассказывал в Берлине. Изучив документ, можно понять, что он таит риски не только для “Газпрома”, но и для всех российских энергетиков.

Документ, озаглавленный “Обращение Еврокомиссии к Европарламенту и Европейскому совету: стратегия энергетической безопасности Европы”, был впервые представлен 28 мая. Вместе с ним Еврокомиссия опубликовала 220-страничное исследование, подробно изучающее уязвимые места европейской энергетической системы, которые могут пострадать в случае перебоя с поставками энергоносителей. Цель появления этих документов объясняется в преамбуле к исследованию: “Несмотря на принятые в отдельных странах-членах и во всем ЕС меры и законы нынешние события на восточных рубежах Евросоюза вызывают обеспокоенность относительно стабильности поставок энергоресурсов и цены на них. Это поставило вопрос о доступе к доступным по цене источникам газа в краткосрочной перспективе, а также об адекватности и достаточности принятых среднесрочных мер”. Соответственно, еще на своем мартовском заседании в Брюсселе, вскоре после событий в Крыму, лидеры ЕС поручили Еврокомиссии к лету проработать дополнительные меры по снижению внешней энергозависимости. В документе особенно не скрывается, что зависимость надо снижать от одного игрока — России.

По данным Еврокомиссии, ЕС импортирует 53% энергоносителей. Зависимость от импорта сырой нефти составляет почти 90%, природного газа — 66%, твердого топлива — 42%, ядерного топлива — 40%. ЕС платит за импорт энергоносителей более €1 млрд в день (около €400 млрд в 2013 году), четверть этой суммы идет на покупку сырой нефти и нефтепродуктов из России.

Вопрос энергетической безопасности остро стоит для каждого из членов ЕС, хотя для разных стран уровень угрозы различен и зависит от уровня потребления того или иного импортного энергоносителя от одного поставщика. В 2013 году поставки энергоносителей из России составили 39% импорта природного газа ЕС и 27% потребления газа. Для самой России, правда, зависимость еще сильнее: она экспортирует 71% газа в Европу с крупнейшими рынками в Германии и Италии.

Наиболее уязвимыми Брюссель считает шесть стран, полностью получающих свой газ от “Газпрома”: Болгарию, Латвию, Литву, Словакию, Финляндию и Эстонию. Критический уровень зависимости сложился также в Австрии и Чехии (около 80%), чуть ниже — в Венгрии. Срыв поставок российского газа в зимний сезон может привести к дефициту в государствах на Востоке Европы. Болгария и Македония могут столкнуться с нехваткой 60-80% от своих потребностей с сентября по март, Польша — 20-40%, Литва — 40-60%. Латвия и Эстония могут ощутить трудности с октября по март, лишившись более чем 80% источников газа. Финляндия столкнется с похожими проблемами в более ограниченном периоде — с января по март. Нехватка 20-40% может также наблюдаться в Румынии, Хорватии, Сербии и Греции. По результатам предварительных стресс-тестов, проведенных Еврокомиссией и Международным энергетическим агентством, последствия для Европы будут менее ощутимыми, чем зимой 2009 года, но все же значительными.

В итоге для борьбы с негативными последствиями Еврокомиссия предлагает стратегию, включающую в себя восемь приоритетов. Первый — действия, направленные на увеличение способности ЕС преодолевать последствия перебоев в поставках газа в течение зимы-2014/15. Второй — укрепление механизмов солидарности между странами ЕС, включая координацию работы по оценкам рисков, планированию совместных действий на случай перебоев. Третий — снижение спроса на энергоносители. Четвертый — построение отлаженного и интегрированного внутреннего рынка. Пятый — увеличение производства энергии в самом ЕС. Шестой — дальнейшее развитие энергетических технологий. Седьмой — диверсификация внешних источников поставок и соответствующей инфраструктуры. Наконец, Еврокомиссия предлагает улучшить координацию национальных энергетических политик и научиться говорить с внешними игроками с единой позиции. Конкретные меры в этой стратегии также прописаны.

Список доступных Еврокомиссии вариантов ответа зависит от конкретного направления. Так, меньше всего ЕС может сделать для минимизации последствий возможной российско-украинской газовой войны этой зимой. Комиссия предлагает лишь усилить работу координационной группы по газу, актуализировать оценки национального риска и планы действий в чрезвычайных ситуациях, а также провести подробный стресс-тест европейской энергосистемы вроде того, что ЕЦБ проводил для европейских банков после кризиса. Наконец, подчиненные Гюнтера Эттингера призывают активнее вести диалог с альтернативными поставщиками газа, прежде всего СПГ. Правда, европейцы признают, что возможности этих поставщиков не безграничны. Так, находясь в Москве на Всемирном нефтяном конгрессе, глава норвежской Statoil признал, что его компания сможет лишь незначительно нарастить уровень добычи в случае проблем на Украине.

С первым приоритетом тесно связан и второй. Для укрепления солидарности между членами ЕС комиссия предлагает проводить совместные стресс-тесты, а также разработать детальные планы, которые позволят перебрасывать свободные объемы газа или электроэнергии через границы стран-членов для нуждающихся. Приоритет, по мнению Гюнтера Эттингера, должен быть отдан государствам Восточной Европы. Впрочем, на этом направлении комиссия отмечает большой прогресс: к 3 декабря должны окончательно заработать механизмы, которые позволяют поднимать газ из ПХГ и компенсировать потери для ключевых потребителей (жилые дома и объекты замкнутого цикла в промышленности), а также достроены все соединительные трубы между странами-членами. Для укрепления безопасности стратегических объектов (прежде всего газопроводов) Еврокомиссия предлагает ужесточить правила “третьего энергопакета”, запрещающего одной и той же компании добывать, транспортировать и продавать энергоносители в ЕС, а также владеть ключевой инфраструктурой.

Еврокомиссия настаивает на обширных планах по снижению потребления энергии и повышению энергоэффективности. В дополнение к стратегии 20-20-20, предусматривающей повысить энергоэффективность на 20% к 2020 году, комиссия хочет выработать новые целевые ориентиры до 2030 года, а также детализировать отраслевые меры для снижения энергопотребления (особенно на транспорте и для зданий). В прогнозе энергопотребления, подготовленном ЕС, указано, что эти меры позволят стабилизировать уровень импорта энергоносителей и долю импорта, притом что ВВП Евросоюза будет расти.

Четвертый приоритет (создание интегрированного рынка) в документе Еврокомиссии указывает на желание Брюсселя снижать зависимость не только от российского газа, но и от нефти. В документе сказано, что ряд НПЗ в Европе технологически зависимы от российской нефти, поставляемой по нефтепроводу “Дружба”, а это создает риски. В качестве дополнительных рисков отмечаются консолидация в российской нефтяной отрасли, прежде всего усиление позиций государственной “Роснефти”, а также более активная скупка “Роснефтью” нефтеперерабатывающих активов. Конкретных рецептов для борьбы с этим Брюссель пока не прописывает. Зато для рынка газа и электроэнергии меры уже есть: это строительство труб, сетей и терминалов СПГ, которые снизят зависимость от России. Брюссель выделил 27 приоритетных проектов в газовой сфере и шесть — в электроэнергетике, половина должны быть построены к 2017 году, оставшиеся — к 2020-му. Правда, возникает финансовая проблема. К 2020 году на эти цели планируется потратить до €200 млрд, хотя пока комиссия выделила только €5,8 млрд. Эти средства Брюссель хочет использовать как стартовый капитал, на который можно привлекать банковское финансирование.

Приоритет по увеличению собственного производства энергии также может оказаться важным для Москвы в долгосрочной перспективе. Помимо желания производить 27% энергии к 2030 году из возобновляемых источников Еврокомиссия намерена сосредоточиться на добыче сланцевого газа в ЕС. Пока что многие проекты были отложены из-за экологических опасений: подходящие для юга США технологии с использованием большого количества воды и ведущие к эрозии почвы не подходили густонаселенной Европе. Но технологии совершенствуются, и ЕС предлагает запустить панъевропейскую сеть исследований по сланцам, а также установить стандарт наилучшей доступной технологии при добыче сланцевых нефти и газа.

Едва ли не самым интересным является седьмой приоритет энергостратегии. В нем Еврокомиссия отмечает, что бум “сланцевого газа” в США не обязательно приведет к началу поставок в ЕС из Америки: после того как в США будут запущены терминалы по экспорту СПГ, газ наверняка пойдет на азиатский рынок, где выше цены. Именно высокая маржа в Азии объясняет, почему “Газпром” в 2013 году успешно отвоевал рынки ЕС у производителей СПГ — они ушли в более выгодную Восточную Азию, где цены подскочили после аварии на АЭС “Фукусима”. Впрочем, Брюссель рассчитывает, что запуск новых СПГ-проектов в 2015-2020 годах повысит ликвидность рынка и опустит цены. Кроме того, цены в Азии после наплыва американского СПГ упадут и сравняются с европейскими. Тем не менее ставка делается не только на СПГ, но и на газопроводы “Южного коридора”: ТАР с азербайджанского месторождения Шах-Дениз к 2020 году будет поставлять 10 млрд кубометров газа в год в страны ЕС. И это только начало. На конференции в Берлине участники открыто говорили о возможности подключить к этому проекту Иран, а в стратегии Еврокомиссии сказано, что Брюссель будет способствовать снятию энергетического эмбарго с некоторых стран — прозрачный намек на Тегеран, стремительно улучшающий отношения с Западом, в том числе на фоне ситуации в Ираке. Наконец, в Берлине представитель SOCAR говорил о том, что Азербайджану и Туркмении ничто не мешает построить транскаспийский газопровод и выйти на рынок ЕС с еще большими объемами. В заключение раздела отмечается, что опасность для ЕС представляет не только монопольное положение России на рынках нефти и газа, но и позиции “Росатома” в производстве ТВЭЛов для европейских АЭС — с этим Брюссель тоже предлагает что-то сделать.

Наконец, Еврокомиссия предлагает усилить единство позиций при диалоге с внешними игроками. Так, Брюссель предлагает обязать страны—члены ЕС обмениваться информацией о приоритетных проектах в сфере энергетики и раскрывать переговорные позиции при диалоге с внешними контрагентами. Это сделает задачу “Газпрома”, договаривающегося с каждой страной по отдельности, более сложной.

Дискуссии в ЕС показывают, что единого отношения к предлагаемой комиссией энергостратегии нет. В частности, ее не сильно поддерживают немецкие энергоконцерны, рискующие лишиться выгодных цен на газпромовское сырье (они получают скидки как крупные потребители). Тем не менее общий настрой меняется в пользу позиции Брюсселя. Даже немецкие политики, воспринимавшие попытки Еврокомиссии диктовать свои условия как вмешательство в суверенные дела Германии, после украинского кризиса готовы координировать свои позиции с членами ЕС.

Хроника газовых войн России

Отношения России с другими странами бывшего СССР периодически омрачаются спорами вокруг поставок газа.

25 февраля 2000 года “Газпром” полностью прекратил поставки газа в Молдавию, долг которой достиг $300 млн. 2 марта поставки были возобновлены в обмен на обещание Кишинева расплатиться долей в компании “Молдовагаз”. Однако эти переговоры не увенчались успехом, и вскоре “Газпром” увеличил цену для Молдавии до максимальных в СНГ $80 за 1 тыс. куб. м.

1 января 2004 года “Газпром” прекратил поставки газа в Белоруссию из-за отказа Минска создать совместное предприятие на базе “Белтрансгаза” и платить за газ $50 за 1 тыс. куб. м вместо $40. 18 февраля “Газпром” впервые почти на сутки прервал транзит газа в Европу. На следующий день под давлением ЕС стороны урегулировали спор, согласившись на компромиссную цену $46,68.

31 декабря 2004 года Туркмения прекратила поставки газа в Россию и на Украину, ссылаясь на ремонт газопровода и добиваясь повышения цены с $44 до $60 за 1 тыс. куб. м. 3 января Киев подписал контракт с туркменами на поставки по $58 за 1 тыс. куб. м, а “Газпром” от переговоров отказался. Подача газа в Россию возобновилась 10 января по старой цене.

29 марта 2005 года “Газпром” заявил о повышении с 2006 года тарифов на газ для Белоруссии на 11%. Переговоры о цене продолжались до конца года, и лишь 19 декабря премьеры Михаил Фрадков и Сергей Сидорский договорились о сохранении прежней цены $46,68 за 1 тыс. куб. м. В обмен Минск пообещал уступить “Газпрому” 50% “Белтрансгаза”.

1 января 2006 года “Газпром” остановил подачу газа на Украину, не желавшую заключать контракт по новым ценам ($230 вместо $50 за 1 тыс. куб. м). В ответ Киев начал отбор газа из транзита в Европу. 2 января “Газпром” восстановил подачу в полном объеме, а 4 января стороны подписали новый контракт на поставку Украине газа по $95 за 1 тыс. куб. м. Посредником стала швейцарская компания Rosukrenergo.

4 мая 2006 года “Газпром” объявил о повышении с 1 июля цены на газ для Литвы со $105 до $135 за 1 тыс. куб. м. Такое решение было принято на фоне призывов президента этой страны Валдаса Адамкуса создать единый фронт против строительства Северо-Европейского газопровода. В ответ Литва объявила о пропорциональном повышении тарифа на транзит газа в Калининград.

31 декабря 2008 года Россия и Украина вновь не смогли согласовать условия поставок газа. Причиной спора стало намерение “Газпрома” поднять для Киева цену до европейского уровня $450 за 1 тыс. куб. м. 1 января 2009 года Россия прекратила поставки газа на Украину, а 7 января на несколько дней перекрыла и транзит в Европу. 19 января премьеры Владимир Путин и Юлия Тимошенко договорились о цене $450 за 1 тыс. куб. м с 20-процентной скидкой в 2009 году. Rosukrenergo была исключена из схемы поставок. В 2010 году Москва согласилась продавать Киеву газ со скидкой 30% под гарантии пребывания Черноморского флота РФ в Севастополе до 2042 года. В 2011 году заключенный Юлией Тимошенко контракт стал поводом для ее уголовного преследования.

9 апреля 2009 года в Туркмении произошел взрыв на газопроводе Средняя Азия—Центр, остановивший поставки туркменского газа в Россию. Ашхабад обвинил в ЧП “Газпром”, который без предупреждения резко сократил отбор газа. Трубу отремонтировали в мае, однако “Газпром” не возобновил закупки, пытаясь сбить цену c $375 за 1 тыс. куб. м. В декабре стороны договорились о закупке Россией 10-12 млрд куб. м по $200 за 1 тыс. куб. м.

21 июня 2010 года “Газпром” ограничил поставки газа Белоруссии из-за долга в $187 млн. В ответ Минск выставил России счет на $260 млн за транзит российского газа по новой тарифной ставке и ограничил транзит в Литву. 24 июня Белоруссия перечислила России $187 млн, а “Газпром” в ответ — $228 млн, после чего поставки возобновились.

2 февраля 2012 года после жалоб европейских потребителей “Газпром” обвинил Украину в несанкционированном отборе транзитного газа. Киев все опроверг. Этому предшествовали полугодовые безрезультатные переговоры сторон по цене на газ. В итоге транзит газа через территорию Украины за полгода сократился более чем на 20%. Часть транзита Россия перевела на запущенный в сентябре 2011 года Nord Stream и на систему “Белтрансгаза”.

Александр ГАБУЕВ