Виктор Янукович и мир постмодерна

Сто дней мы наблюдали, каким будет новый президент, отдавая себе отчет в том, что “новый” применимо к Януковичу весьма относительно.

Сегодня можно утверждать — вопреки всем разговорам о том, как он изменился за последние годы, его суть осталась прежней. Виктор Янукович был и останется классическим представителем эпохи модерна в украинской политике.

Та среда, та суть, которой живет мир последние десятки лет, и которая именуется постмодерном, ему чужда и непонятна. Он так и остался мальчиком из индустриального городка на Донбассе, где производство и потребление являются главным процессом жизнедеятельности.

А мир тем временем уже давно иной.

Постмодерн называют переходным этапом между индустриальным модерном и прообразом нового фрагментированного мира, который рождается.

Его осмысление началось тогда, когда стало очевидно, что главные атрибуты модерна уже не работают. В мире все чаще слышны идеи о кризисе привычных идеологий, капиталистического производства, традиционных политических систем.

Все смешалось, четкие разделительные линии между классическими идеологиями — либерализмом, социализмом и консерватизмом — начали размываться.

Родились срединные идеологии — христианская демократия с консервативными христианскими ценностями в гуманитарной политике и либеральными основами в экономике.

А главное, идеологии более не мобилизуют общества на подвиги во имя торжества определенной идеи. Как говорит Юрген Хабермас, они утратили свой “утопичный заряд”, то есть перестали быть идеальной картинкой, к которой стремились люди и во имя чего были готовы идти до конца.

Кто сегодня готов к революции, скажем, во имя социального равенства? А ведь еще в начале прошлого столетия эта утопия соблазняла миллионы...

В постмодерне выступления имеют смысл тогда, когда в них есть личностный элемент и общее карнавальное настроение. При этом человек движим не логикой, а своими мироощущениями, своими реакциями на окружающий мир.

Ярким событием постмодерного характера была Оранжевая революция: песни, настроение, яркие краски, особая социальная энергия взаимоуважения и взаимопомощи. Энтони Гидденс называет это “обществом спектакля” как один из признаков постмодерна.

Спектакль дает ощущение нереальности происходящего. Именно так делается политика в постмодерне. Она похожа на телевизионное шоу и происходит как бы в нереальном мире.

Главная идея модерна — это прогресс и продвижения просветительства. Это линейный процесс достижения успеха, измеряемого при этом определенными количественными показателями.

Постмодерн — это хаос, где ничто нельзя завести в четкие рамки, классифицировать. Где нет унифицированного успеха, где успех для одного измеряется деньгами, для другого — известностью, третьего — возможностью самореализации. Это социальная энтропия.

Сегодняшний мир действительно переходной, поэтому в нем так много противоречий.

С одной стороны, главной шкалой измерения успеха государств остается рост ВВП. С другой, появляется понимание того, что экономический рост влечет за собой рост потребления, и наоборот. А мир потребления просто истощает планету и выхолащивает самого человека как личность.

Мир остро нуждается в новой шкале измерения успеха и в новых ценностях.

Даже такие средства массовой культуры как кинематограф уже задействованы для демонстрации этой проблемы. Яркий пример — фильм Джеймса Кэмерона “Аватар” и его оглушительный кассовый успех.

Модерн дал четкий рецепт того, как можно постоянно наращивать темпы роста ВВП. Известный футуролог Тоффлер в своей работе “Третья волна” описывает этот рецепт:

— стандартизация,

— концентрация,

— централизация,

— подчинение времени.

Формула успеха выглядела так: в одном месте концентрируется много людей, у каждого своя специализация, при этом они делают стандартную продукцию в определенное время дня и ночи.

Сейчас все не так. Никто не хочет носить стандартную одежду, все стремятся к эксклюзивам и оригинальным вещам. Модно читать не столько классику, сколько авангард, модно смотреть культовое кино, а не боевики.

Рейтинги миллиардеров возглавляют совсем не те люди, которые положили жизнь на создание производственных циклов и задействовали максимально большее количество людей для производства продукции.

В лидерах молодые люди, основатели сравнительно небольших компаний — IBM и Google, которые оказались способными предложить миру новые революционные идеи.

Наконец, очень заметно стремление к самостоятельному управлению временем. В современном мире вам совсем не обязательно ровно в 9 утра быть в офисе и сидеть там до 18.00. Вы можете вообще не ходить в офис, вставать в 15.00, работать ночью и быть успешным журналистом, юристом или программистом. Временем человека в постмодерне распоряжается сам человек.

Исчезают границы. Они постепенно утрачивают свое значение и существуют скорее как рудимент. Для того чтобы пообщаться с американским коллегой вам уже не надо оформлять визу, покупать билет и лететь в Нью-Йорк. Вы это можете спокойно сделать у себя на кухне, на любимой табуретке, совершенно бесплатно благодаря Skype.

Фактически уже очень много процессов в мире происходят вне государств-наций, и государства теряют контроль за происходящим. Глобализированная экономика, транснациональные корпорации, которые по влиятельности дадут фору многим правительствам — это только часть фактов, свидетельствующих о новых внегосударственных формах влияния на общественные процессы.

Даже образование сегодня можно получить дистанционно, по интернету, и его качество может оказаться гораздо выше того, что вам может предложить государственная система.

Существование НАТО — это форма выведения системы безопасности из-под контроля исключительно государства, ЮНЕСКО — культурной политики, ОПЕК — энергетической. Таких примеров огромное множество, и это формат, в котором может существовать мир после постепенного отхода от исключительно государственной формы управления.

В то же время этот мир порождает очень много проблем. Постоянный хаос, невозможность прогнозирования, колоссальная скорость распространения информация и гигантские объемы этой информации приводят к тому, что многие смыслы попросту теряются, не находят своего потребителя, умирают под горой бессмысленных информационных наслоений.

Что с этим делать, как теперь отделять зерна от плевел знают далеко не все.

Да и сами понятия — что зерна, что плевела — тоже весьма относительны.

Также относительно понятие успеха.

Кто более успешен? Человек, который всю жизнь работает с утра до ночи, годами без отпуска, не выходя их офиса, дабы приумножить свои миллионы, или Тави Гевинсон, девочка блоггер, которая в 13 лет стала известнейшим критиком моды?

Или математик Григорий Перельман, который отказался от премии в миллион долларов от американского института Клэя за доказательство гипотезы Пуанкаре. Он заявил, что у него и так есть все необходимое.

Многие их не понимают. Многие не способны понять. Но именно такие люди будут творцами мира будущего. Мира, построенного на новых ценностях и смыслах, которые все мы ищем в себе.

Понять постмодерн — это означает сначала посмотреть на мир широко раскрытыми глазами, потом заглянуть в себя.

Понять постмодерн — это значит осознать, что трэнды стоят больше чем брэнды. Что “черный лебедь” это не Белый лебедь, а он, в свою очередь, не универмаг в Донецке. Это даже не тот Белый лебедь, который “на пруду качает падшую звезду”.

Черный лебедь — это целый символ постмодерна за Талебом, который утверждает — самое сильное влияние на мировые процессы имеет то, что невозможно предвидеть и предсказать.

Возможно, Виктору Януковичу, который за последние сто дней не уставал говорить о производственных циклах, регуляции экономики и политической стабильности, стояло бы понять эти особенности постмодерна.

В это время можно заработать гораздо больше на идеях, чем на товаре, где идеи появляются только в среде креативности, которая невозможна без свободы, и где стабильность невозможна априори, так как стоит слишком много усилий, и может быть смещена одним маленьким непредсказуемым событием.

Наверное, такая несоответствующая постмодерну риторика совсем не случайна, посему, в отличие от Дмитрия Медведева, он вряд ли знает что такое IРad.

Более того, именно такую риторику поддерживает сегодня большинство политических элит в стране. Насколько это дает перспективы стране — вопрос риторический.

Но даже если Янукович и его окружение этого и не понимают, постмодерн определенно дает нам шанс. Ведь в этом мире далеко не все решают первые лица, или те, у кого больше денег и силы.

Политические элиты утратили монополию на знание и на продуцирование идей для массового потребления. Идеи может продуцировать любой человек, а благодаря сети они могут быть подхвачены массами. При этом без каких-либо материальных затрат.

При этом элиты, которые не особо заморачиваются отслеживанием происходящего в сетевых группах, не понимают значения глобальной роли идеи в мире постмодерна, могут оказаться на задворках самых серьезных процессов.

Поэтому, самое определяющее значение могут иметь совсем маленькие вещи, или события, или маленькие группы людей. То есть мы с вами — и это еще одна милая особенность постмодерна.

Виктория СЮМАР