В воздухе пахнет изменой

Споры о глобальном потеплении отмечены растущим желанием искоренить “нечистое” мышление вплоть до оспаривания ценности демократических дебатов. Но прекращение споров всего лишь означает исчезновение аргумента из публичного порядка.

В марте советник по науке Эла Гора и известный исследователь проблем климата Джим Хансен заявил, что когда дело касается глобального потепления, “демократический процесс неэффективен”. Хотя наука показала, что CO2 от ископаемого топлива нагревает планету, политики не желают последовать ее совету и прекратить строительство работающих на угле электростанций.

Хансен утверждает, что “первое действие, которое должны предпринять люди, — это использовать демократический процесс”. Людей, в том числе и меня, расстраивает то, что демократические действия воздействуют на выборы, но от политических руководителей мы получаем всего лишь “зеленый камуфляж”. Хотя он не говорит нам, в чем состоит второе или третье действие, он явился в британский суд, чтобы защитить шесть активистов, которые повредили работающую на угле электростанцию. Он утверждает, что нам нужно, чтобы “больше людей приковали себя цепями к работающим на угле электростанциям”, — точка зрения, которую повторил Гор.

Нобелевский лауреат в области экономики Пол Кругман идет еще дальше. После того, как законопроект по изменению климата Ваксмана-Маркли с трудом прошел в Палате представителей США, Кругман сказал, что нет никакого оправдания голосам против него. Он фактически назвал всех проголосовавших против него “отрицателями климата”, которые “предали планету”.

Кругман сказал, что “безответственность и безнравственность” демократических точек зрения представителей являются “непростительными” и “предательством”. Таким образом он обвинил в измене почти половину демократически избранных членов Палаты представителей со стороны обеих партий за то, что у них такое мнение, — тем самым по сути отрицая демократию.

Менее известные ученые мужи делают подобные заявления, предполагая, что люди с “неправильными” представлениями в отношении глобального потепления должны предстать перед процессом в стиле Нюрнбергского или их должны судить за преступления против человечества. Здесь явно просматривается тенденция. Угроза климату является настолько серьезной — а демократические системы делают настолько мало в отношении этого — что люди приходят к заключению, что, возможно, демократия является частью проблемы и что людям нельзя разрешить выражать нетрадиционные точки зрения по такому важному вопросу.

Это пугает, хотя и есть исторический прецедент. Большую часть американского маккартизма 1940-х и 1950-х гг. приводила в действие та же самая пылкая вера в правоту миссии — вера, которая видела, как нарушаются фундаментальные права. Было бы хорошо, если бы мы пошли другим путем.

Гор и другие часто утверждают, что если наука в области изменения климата делает вывод о том, что выбросы CO2 являются вредными, из этого следует, что мы должны прекратить эти вредные выбросы — и что мы с нравственной точки зрения обязаны это сделать. Но при этом упускает из виду половину истории. Мы точно также могли бы указать на то, что поскольку наука говорит нам, что автомобили на скорости убивают много людей, мы должны увеличить ограничения скорости практически до нуля. Мы этого не делаем, поскольку признаем, что издержки высокоскоростных автомобилей необходимо сравнить с преимуществами мобильного общества.

Действительно, никто не производит CO2 ради забавы. Выбросы CO2 вытекают из других в целом полезных действий, например, сжигания угля с целью согреться, сжигания керосина с целью приготовить пищу или сжигания газа для перевозки людей. Выгоды ископаемого топлива необходимо сравнить с издержками глобального потепления.

Гор и Хансен хотят моратория на работающие на угле электростанции, но пренебрегают тем фактом, что сотни новых электростанций, которые будут открыты в Китае и Индии в ближайшие годы, могут поднять из бедности миллиард людей. Отрицание этого результата с помощью моратория явно не является абсолютным добром.

Подобным образом разумные люди могут расходиться в толкованиях законопроекта Ваксмана-Маркли. Даже если мы отбросим его громадные расходы на меры правительства по завоеванию популярности и исследования, которые показывают, что он может разрешить больше выбросов в США в течение первых десятилетий, в этом проекте есть более фундаментальные проблемы.

При затратах в сотни миллиардов долларов в год он фактически никак не повлияет на изменение климата. Если все многочисленные условия законопроекта будут полностью выполнены, то ,как показывают экономические модели, это уменьшит температуру к концу века на 0,11°C (0,2°F) — сократив потепление на менее чем 4%.

Даже если каждая связанная Киотским протоколом страна примет свои собственные законопроекты, аналогичные этому — что является невероятным и приведет к значительно более высоким затратам, — глобальное сокращение потепления составит всего 0,22°C (0,35°F) к концу этого века. Сокращение глобальной температуры не будет заметным через сто лет — а стоимость будет существенной и подлежит оплате сейчас.

Неужели это действительно предательство в отношении планеты — выражать немного скептицизма по поводу того, является ли это правильным путем вперед? Неужели это предательство — подвергать сомнению выбрасывание огромных денежных сумм на политику, которая через сто лет фактически не принесет никакой пользы? Неужели неблагоразумно указывать на то, что неизбежное создание торговых барьеров, которые последуют за проектом ВаксманаМаркли, может в конечном счете стоить миру в десять раз больше, чем вред, который, возможно, когда-либо нанесет изменение климата?

В настоящее время акцент на неэффективную и дорогостоящую политику в отношении климата демонстрирует недальновидность. Но я бы никогда не хотел прекращать споры об этих проблемах — неважно с кем: будь это Гор, Хансен или Кругман. Каждый, кто участвует в этих спорах, должен тратить больше времени на то, чтобы выстраивать и признавать хорошие аргументы, и меньше времени на то, чтобы диктовать другим, что именно им нельзя говорить. Желание прекратить споры — это просто измена разуму.

Бьорн ЛОМБОРГ