Уроки независимости

Накануне важных исторических дат принято подводить определенные итоги. В этом году таким важнейшим историческим рубиконом для нашего государства станет 24 августа, когда будем праздновать 20-летие независимости. Почему Украина избрала путь “дикого” капитализма на начальном этапе своего становления? Какие управленческие ошибки привели к тому, что сегодня лишь небольшая прослойка людей чувствует себя в экономической и социальной безопасности? И правильная ли траектория экономического движения задана сегодня властью? Об этом и многом другом в эксклюзивном интервью “Дню” рассказал доктор экономических наук, профессор, заслуженный деятель науки и техники Украины, советник по макроэкономическим вопросам экс-премьер-министра Евгения Марчука Трофим Ковальчук.

— Трофим Тихонович, скоро Украина будет праздновать двадцатилетие своей независимости. За этот короткий в историческом измерении отрезок времени произошло много событий и процессов, общим знаменателем для которых является абсолютная истина: “Мы — Государство!” Два десятилетия — вполне достаточный срок, чтобы перестать ссылаться на “тяжкое наследие” и трезво оценить достигнутое в государственном строительстве в целом и экономическом — в частности?

— В этом вопросе не стоит бросаться в крайности и подавать все в “красках Рембрандта”, то есть изображать совсем уж мрачную картину. При всех негативах и ошибках исторически короткого времени независимого существования Украины его нельзя оценивать как однозначно неудачное. Невозможно считать лишь исторической случайностью отсутствие внутренних вооруженных конфликтов, наличие высокого интеллектуального потенциала, сохранение территориальной целостности, в конечном итоге, самой суверенной государственности. Слишком много причин могло обусловить потерю любого из этих факторов и даже всех одновременно.

— В будничной жизни украинцы гораздо меньше проникаются политической борьбой, чем можно судить из телевизионных передач и газетных публикаций. Их больше волнует покупательная способность собственного кошелька и перспективы сохранения (какого бы то ни было, но достигнутого) благосостояния.

— Да, жизненный уровень сегодняшнего рядового украинца на первый взгляд выглядит даже приличным, если находиться в больших городах. Некоторые внешние атрибуты вроде роскошных имений в предместьях, мобильных телефонов у школьников начальных классов, переполненных современными престижными автомобилями улиц и магазинных витрин с самыми дорогими товарами вообще-то могут вызывать представление о процветании. В то же время на фоне общей нескрываемой роскоши незначительной части граждан выделяется тотальная бедность украинцев, даже среди работающего населения. Киевлянин и житель полесского или причерноморского села в социальном измерении отличаются настолько, что кажется, будто живут они в разных странах. А это — признак “дикого капитализма”.

— Была ли Украина на старте своей независимости обречена идти путем “дикого капитализма”? Был ли шанс стать на другой путь развития?

— Поскольку газета “День” на протяжении многих лет является объективным изданием (что и предопределяет весомый уровень читабельности), то постараюсь отвечать на ваши вопросы также максимально объективно. В ответ на этот вопрос так и хочется вымолвить, даже воскликнуть:“Ну, конечно же, шанс был!” В действительности же в обществе, как и в природе, ничего не происходит только от желания. За все необходимо бороться и, в первую очередь, за шанс пойти цивилизованным путем общественного развития. К сожалению, так не произошло. С первых лет независимости Украина стала на путь “дикого рынка”.

— Что имеется в виду?

— Наше государство не росло шаг за шагом из ничего, а откололось, как обломок, от могучего и самодостаточного по своей целостности политического и экономического организма. Однако, не имея умного плана строительства нового общества, новые власть предержащие удосужились лишь на разрушение старого уклада. Трудно признавать, но приходится. Украина так и не создала собственную идеологическую концепцию политико-экономического развития, не определилась с оптимальной моделью государственного строя, не достигла единства интересов государственного руководства с народом. Все произошло наоборот. Были пробуждены противоречия (кое-где антагонистичные) как среди политической элиты, так и между разными прослойками самого общества. В стране действуют две сотни партий и общественно-политических движений, в идеологической направленности которых не может разобраться вся политологическая наука, не говоря уже о рядовом избирателе.

— Вы говорите, что у нас утвердился “дикий рынок”. В то же время государство и рынок никоим образом не могут (не должны) быть взаимозаменяемыми категориями, не так ли?

— Полностью согласен. Рыночной может быть только экономика, система ведения хозяйства, а не государство или общество. Ведь государство — это весьма сложная система политических, организационно-управленческих, социально-экономических, морально-этических коммуникаций. Рынок, несмотря на то, что является самым весомым достижением человеческой цивилизации, по своей сути и атмосфере — явление жестко прагматичное. Оно не признает категорию “отчизна”, “социальная справедливость”, “патриотизм” и т.п. Все это, по сути, должно отстаивать государство, вводя соответствующую идеологию и адекватную экономическую политику.

— Таким образом, вы утверждаете, что сформированная на просторах Украины рыночная экономика — результат ошибочной модели взаимоотношений бизнеса и власти (в частности, в вопросах приватизации)?

— Как один из моментов — это так. Однако сегодняшнюю ситуацию нельзя объяснить лишь взаимоотношениями власти и бизнеса. Как и процессами приватизации. Что касается последней, то это уже дела прошлых лет. Практически наиболее перспективные и ценные объекты и даже целые отрасли перешли в частные руки. Однако это не стало фактором экономического успеха.

Совокупно Украина имеет 120 миллиардов долларового долга

— То есть все намного сложнее. И все же, что лежит в основе наших экономических неудач?

— Одним из наиболее весомых и действенных факторов, которые обусловили нынешние неурядицы, по моему мнению, является психология временщичества, которой руководствовались как большой бизнес, так и практически все правительства. История украинской правительственной, а, следовательно, и властной чехарды является этому подтверждением. Во времена президентства Леонида Кучмы, когда его полномочия были почти безграничными, тем не менее реальное состояние национальной экономики фактически зависело от личности премьер-министра. В то же время президент, в случае недовольства деятельностью главы правительства, мог в любое время его заменить. И, кстати, пользовался этим неукоснительно, нередко руководствуясь лишь эмоциями. Следовательно, твердо осознавая свою временность, каждый состав правительства шел на заем к “добрым” соседям, охотно брал в долг, зная, что его “руководящий срок” очень короток и расплачиваться за предоставленные займы (и не только за это) будет следующая команда. Практически каждый одолженный доллар, ввезенный в Украину, фактически останавливал производство эквивалентного по стоимости национального продукта. У нас ни один цент из валютных кредитов не воплотился в материальное производство — все средства были нерационально потрачены на текущие потребности или пополнили валютные резервы НБУ, целесообразность содержания которых в таких масштабах за пределами Украины вообще вызывает много вопросов. В свою очередь, владельцы финансового капитала активно перегоняли его в оффшорные зоны. В конечном итоге, дела складывались таким образом, что наращивание внутренних, еще хуже — внешних долгов — отражалось на национальной экономике крайне негативно.

— Кое-кто из оппозиционных политиков заявляет, что грядет опасность финансового дефолта. Как же на самом деле нынче складывается ситуация с внешними долгами?

— Не будем утомлять читателя цифрами, и констатируем, что финансово-долговая ситуация в стране на сегодняшний день очень сложная. Совокупно Украина имеет 120 миллиардов долларового долга, то есть почти столько, сколько дает экономика за целый год. В настоящий момент я имею в виду не ВВП, поскольку данный показатель переполнен статистической “половой”, а национальный доход, который является более точным измерением годового достижения.

— Если бы украинский государственный долг был инвестирован в долгосрочные вложения, то его можно было бы рассматривать как позитивное явление?

— В том-то и дело. Важно акцентировать внимание не столько на размерах валютных долгов, сколько на коэффициенте полезного действия от их использования. Основным заемщиком валюты для нас выступает Международный валютный фонд. С ним наше государство вынуждено подписывать Меморандумы о сотрудничестве, которые запрещают привлеченные средства направлять в реальный сектор национальной экономики, и именно в этом заключается причина негативного влияния накопленных валютных долгов. Парадокс в том, что договоренности о предоставлении очередных кредитов, особенно из МВФ, подаются как выдающееся достижение; будто бы не понимая, что эти кредиты — это не благотворительная помощь, а обычная коммерческая операция, в которой кредитор преследует прежде всего свои собственные интересы. Предоставление так называемой кредитной помощи дает возможность МВФ диктовать достаточно жесткие требования относительно формирования и проведения экономической политики на просторах нашей страны. Такое “сотрудничество” с МВФ открыто демонстрирует явные признаки неоколониальности. Заявления же о том, что сотрудничество с МВФ — “это позитивный сигнал для зарубежных инвесторов” (Сергей Тигипко), воспринимается общественностью как циничный глум над реальностью.

Беспрецедентно высокая открытость экономики — роковая ошибка политики предыдущих лет

— Но эти кредиты не поступают в бюджет.

— Ваша правда. Так называемые валютные займы МВФ и Мирового банка целевым направлением учитываются на счетах НБУ и предназначены исключительно для пополнения его валютных резервов. Валютные же резервы украинского государства (а это на сегодня огромная сумма — почти 38 миллиардов долларов) размещены на зарубежных счетах в форме ценных бумаг США. Отдельные из них имеют на сегодня “мусорные” признаки. Условия размещения и использования валютных резервов должны заинтересовать главу украинского государства. Полученная информация при условии ее объективности была бы, мягко говоря, не очень радужной.

Что же касается ремарки о возможной угрозе финансового дефолта, то я скажу парадоксальную вещь. Это было бы на руку национальной экономике. Потому что при таких условиях так называемые зарубежные “инвесторы” вынуждены будут пойти на серьезные уступки. И значительно либерализируют нынешние жесткие условия валютных займов. Вспомним пример Аргентины, которая одно время активно прислушивалась к советам МВФ и в конечном итоге вынуждена была объявить финансовый дефолт. Отказавшись от контактов с МВФ, данная страна вскоре пополнила список стран G20. В случае же продолжения привычной долговой политики украинскую финансовую систему ожидает системный дефолт. И это является даже не предсказанием, а простой констатацией фактического хода не таких уж отдаленных событий. Беспрецедентно высокая открытость национальной экономики — фатальная ошибка государственной политики предыдущих лет. Последние заявления Н. Я. Азарова свидетельствуют о назревшем и так необходимом отрезвлении оценок относительно так называемой необходимости и полезности сотрудничества с субъектами Вашингтонского консенсуса.

— И все же хотелось бы услышать, имеет ли независимая Украина оптимистический сценарий развития, скажем, на ближайшие годы?

— Все зависит от нынешней власти и, в первую очередь, от Президента страны. У меня нет сомнений, что он стремится кардинальным образом изменить ситуацию к лучшему. И в этом смысле прослеживаются обнадеживающие шаги. Так, за чрезвычайно короткий период были разработаны и приняты Основные принципы внутренней и внешней политики, а также утверждены Бюджетный и Налоговый кодексы. А это нормативно-правовые акты, юридическую силу которых и влияние на развитие экономики трудно переоценить.

Понимая, что страницы газеты являются ограниченными, в сжатом изложении отмечу еще несколько направлений, которые очень важны для более успешного продвижения в следующие годы. При этом для своей реализации они не нуждаются ни в каких бюджетных расходах. Напротив, при условии их реализации власть значительно улучшила бы финансово-кредитную ситуацию в стране.

Позволю отметить один из очевидных резервов, который под давлением зарубежных советчиков не принимается во внимание, а, напротив, подается в искаженной сути. Речь идет о восприятии проявлений инфляции как “наибольшего зла”, с которым необходимо вести бескомпромиссную и жесткую борьбу. При этом основной причиной инфляции у нас считается количество денег, которое находится в обращении. Отсюда порождается эмиссиефобия, то есть страх выпустить в обращение то количество национальных денег, которого требуют принципы осуществления Основных принципов внутренней и внешней политики.

— Так что, украинская власть должна отойти от стратегии максимальных монетарных ограничений?

— Об этом я и говорю. Ведь такие ссуды и “инвестиции” в действительности выгодны лишь зарубежному спекулятивному капиталу. Более того, нами игнорируется мировая практика, которая выработала критерий, по которому определяется достаточность денежной массы, необходимой для эффективного ведения хозяйства. Речь идет о так называемом коэффициенте монетизации, то есть отношение денежного агрегата М2 к ВВП. На середину текущего года денежная масса нашего государства по этому показателю в лучшем случае приближается к 50 %. В других странах этот же важный показатель на сегодня является таким: Германия — 65 %; Франция — 69 %; Англия — 89 %; США — 110 %; Япония — 116 %; Китай — 160 %. Как видим, страны, экономика которых стабильно развивается, придерживаются ключевого принципа: достаточного наполнения экономики денежной массой. В Украине же искусственно сформирован гривневый дефицит, предопределенный искусственно навязанным страхом инфляции. Цена последнего — активное заполнение денежного дефицита внешними валютными ссудами.

— Но инфляция может стать причиной ощутимых проблем...

— Конечно, денежная эмиссия являет собой определенную потенциальную опасность. Однако потенциальная угроза, например, от электрического тока, никоим образом не предопределяет отказа от его активного и повсеместного использования. Деньги — это “кислород” экономического организма, а нормальное денежно-кредитное обращение — его “капиллярно-сосудистая” система. Искусственное ограничение доступа денежной массы в экономику фактически приводит к ее параличу. Из-за этого сегодня ситуация в национальной денежно-кредитной системе страны является аварийной. Кстати, именно инфляция съедает денежные средства, которые лежат в “кубышках”, а не вкладываются в предпринимательские проекты или хотя бы находятся на банковских депозитах. То есть инфляция — это своего рода “санитар”, который подчищает не задействованную денежную массу.

Готовясь к нашей встрече, я специально сделал выписки из мемуаров признанного государственного деятеля и макроэкономиста послевоенной Германии Людвига Эрхарда. Как идеолог послевоенных реформ он сыграл наиболее заметную роль в стремительном оздоровлении разрушенной до основания немецкой экономики. Вот его однозначный вывод: “Между инфляцией и объемом денег, которые есть в обороте, нет ни единой причинно-следственной связи. Инфляция порождается единственно тем, что могут возникнуть доходы от деятельности, которая не дает реальной пользы экономике”. “В экономике, — предупреждает автор, — которая зависит от частной инициативы, процессу восстановления угрожает главным образом дефляция”. А дефляция — это жестко зажатая инфляция. Другими словами, это приблизительно то же самое, если снять с парового котла манометр и жить иллюзиями, что пар не нагнетается и котел не взорвется.

Дешевая рабочая сила — существенный недостаток Украины

— Приведенное обобщение наталкивает на интересные размышления. Что же, по вашему мнению, является следующим фактором оздоровления украинской экономики?

— Важным резервом для оздоровления национальной экономики и ускорения назревшей модернизации есть опять же объективная оценка такого важного финансового инструмента, как бюджетный дефицит. Миф о жесткой необходимости максимального ограничения и снижения бюджетного дефицита фактически угрожает национальным интересам и национальной безопасности страны. Кстати, это одна из предпосылок предоставления валютного кредита Украине со стороны МВФ. При этом игнорируется тот факт, что на протяжении последних лет развитые страны закладывают достаточно высокий уровень бюджетного дефицита: Великобритания — 12 %, США — 10 %, Россия — 7 % и больше. Исторический обзор убедительно свидетельствует, что практически во всех случаях ускоренного экономического роста в той или иной стране бюджет находился в состоянии дефицитности, и наоборот — стремление преодолеть дефицитность любой ценой нередко прерывало восходящую тенденцию экономического роста. Для экономик наподобие украинской, которые решают сложные социально-экономические и эколого-техногенные проблемы, дефицит бюджета в размере 7—10 % является абсолютной необходимостью. МВФ требует снизить его до 3—4 %. Таким образом, национальная экономика не сможет получить, по меньшей мере, несколько сотен миллиардов гривен. И этот денежный дефицит правительство вынуждено будет покрывать внешними займами.

Дальше. Переход к новой модели общественных отношений связан с признанием того факта, что основной социальной проблемой в Украине является уровень оплаты труда, то есть проблема преодоления бедности работающего населения. Без радикальной реформы политики заработной платы проблему бедности широких слоев населения решить невозможно. Однако объяснить — не значит оправдать. В связи с этим одним из наиболее безотлагательных заданий законодательной деятельности есть обеспечение выполнения заработной платой ее воспроизводительной и стимулирующей функций. Дешевая рабочая сила является не преимуществом Украины, а ее существенным недостатком. Значительное повышение в первую очередь почасовой оплаты труда потянет за собой рост номинальной заработной платы, а отсюда вырастут отчисления в пенсионный фонд. Объективной основой роста пенсий должен стать рост заработной платы, а не субъективно установленные добавки к пенсиям.

Можно было бы назвать и другие безотлагательные меры. В частности, архиактуальной проблемой является осуществление территориальной реформы. А не так называемой административно-территориальной, что порождает управленческий хаос и опять же воспроизводит психологию временщичества. Недопустимо и в дальнейшем не реагировать на имеющуюся территориальную распыленность, что предопределяет избыточное количество местных властных организаций и структур, которые поглощают бюджетные средства безотносительно интересов и потребностей местного населения. В сущности, ныне действующая властная вертикаль исполнительной власти построена не снизу вверх, как это должно быть по цивилизованным критериям, а наоборот — сверху вниз. Такая система настроена и способна лишь отбирать. Этому нужно, в итоге, положить конец.

— Каким образом это можно сделать?

— По моему мнению, крайне назревшей является потребность оптимизации территориального строя Украины. Уместно отметить, что название нашего государства происходит от понятия своей родной земли. Заметьте, что в названии украинского государства — коренное слово “край”. Ситуация развивается так, что актуальным стал переход от мелких областей к интегрированным краям. Наиболее оптимальной является модель, когда вместо 24 мелких областей, появятся восемь мощных территориально-административных образований. Именно такая модель территориальной реформы обеспечит четкую вертикаль исполнительной власти, консолидирует денежно-финансовые ресурсы, в разы сократит бюрократический аппарат, а следовательно, пределы и имеющийся потенциал в настоящее время тотальной коррупции. Благодаря такой территориальной оптимизации значительно возрастет интенсивность и взаимодействие внутренних региональных связей, значительно уменьшится число депрессивных регионов, не будут столь полярными разрывы в социально-экономическом развитии.

В более конкретном измерении идет речь о таком территориальном разделении государства Украина: Автономная Республика Крым; Донецкий край (Донецкая, Луганская области); Карпатский край (Львовская, Ивано-Франковская, Черновицкая, Закарпатская области); Киевский край (Киевская, Кировоградская, Черкасская, Черниговская области); Подольский край (Винницкая, Хмельницкая, Тернопольская области); Полесский край (Волынская, Ровенская, Житомирская области); Приднепровский край (Днепропетровская, Запорожская области); Причерноморский край (Одесская, Херсонская, Николаевская области); Слободской край (Харьковская, Сумская, Полтавская области).

Могу лишь спрогнозировать, что к таким кардинальным изменениям наша страна придет не сегодня и не завтра. Но обязательно придет. Вот тогда и начнется настоящее украинское возрождение.

Наталья БИЛОУСОВА