Трудовые протесты набирают обороты

По ним ведомство уже пять лет засчитывало по всей стране не более десятка протестных акций трудящихся. Цифры независимых исследователей в разы больше.

По версии Росстата, интерес к забастовкам у работников резко пропал с 2006 года, когда протестных акций было всего восемь против 2575 годом ранее. В посткризисный 2009 год служба засчитала только одну забастовку, когда по версии Центра социально-трудовых прав (ЦСТП) их было 106 (см. таблицу). По данным его мониторинга, с января по май этого года среднемесячное число трудовых протестов достигло рекордного за последние пять лет уровня — 20 в месяц против 17 в прошлом году и 13 в 2009 году.

Причина расхождений — в методике учета. В официальной статистике учитываются только “законные” забастовки, но прописанные в нормативно-правовых актах требования к организации протестных акций очень сложны и запутанны, отмечает главный специалист социально-экономических программ ЦСТП Петр Бизюков. Официальная система регистрации, учета, разрешения и освещения забастовок направлена на то, чтобы подавить трудовой конфликт, спрятать его, объясняет он. По данным судебного департамента при Верховном суде, в 2009 году на рассмотрение поступило 79 дел о признании забастовок незаконными, в 2010 году их было 38.

Наиболее распространенная форма протеста — приостановка работы или “оккупация”, когда сотрудники блокируют руководство в дирекции или офисе. Менее распространен формат коллективных голодовок. “Голодовки часто признают незаконными, их по Трудовому кодексу практически невозможно зарегистрировать и провести, а отдельно закона о забастовках у нас нет”, — говорит генеральный инспектор труда Союза профсоюзов России Сергей Храмов. О том, чтобы создать отдельный закон, регламентирующий проведение трудовых протестов, пока речи не идет. Максимум, на что профсоюзы могут рассчитывать, это на появление в календаре Всероссийского дня разрешения трудовых споров. Им может стать 2 июня — день, когда в Новочеркасске в 1962 году была расстреляна мирная демонстрация рабочих. В этот день можно будет проводить расширенные заседания трехсторонних комиссий в формате “профсоюзы — работодатели — власть” одновременно во всех регионах страны, предлагает глава комитета Госдумы по труду и социальной политике Андрей Исаев.

Иногда противостояние сотрудников с начальством принимает экстремальный характер, доходит до причинения вреда себе или оппонентам по трудовому конфликту. В новостных сводках можно найти информацию даже о самоубийствах. “Еще несколько лет назад подобные дикие случаи выходили за рамки изучаемого явления, но, к сожалению, число их увеличивается”, — замечает г-н Бизюков.

Примерно в 20% случаев работникам, объявившим забастовку, удается добиться полного или частичного удовлетворения своих требований. Доля полностью безуспешных протестов больше — в 2011 году этот показатель составил 25%. По остальным случаям в прошлом году были созданы согласительные комиссии, деятельность которых пока не привела к результату. Более эффективны стоп-акции, чем протесты без остановки рабочего процесса.

“Наиболее популярный вариант среди работников, впервые выступающих за свои права, — плакаться в жилетку руководству. А когда они понимают, что это бесполезно, то останавливают производство”, — рассказывает зампредседателя межрегионального профсоюза “Новопроф” Петр Принев. Чаще всего работники соглашаются на небольшие уступки по зарплате. “Например, в Омске (речь о забастовке на заводе “Инмарко”) при средней зарплате 11—13 тыс. руб. надбавка в 1,5 тыс. руб. способна потушить пожар недовольства, — продолжает г-н Принев. — Но инициаторов, когда обстановка стабилизируется, чаще всего потихоньку увольняют”.

Сибиряки в 2011 году активнее всех жителей России боролись за свои трудовые права, только Республика Алтай осталась совершенно “беспротестной” в Сибирском федеральном округе. В лидерах оказались Бурятия (девять протестов) и Иркутская область (семь протестов). Каждая пятая стоп-акция состоялась на Дальнем Востоке.

Как показывает статистика, трудовые протесты проводят люди разных профессий. В прошлом году трижды бастовали профессиональные футболисты, в том числе из команды “Томь”. В апреле свой протест объявили адвокаты по назначению, оказывающие бесплатные услуги обвиненным по указанию органов дознания, следствия и суда. Три дня они отказывались участвовать в судебных заседаниях, требуя таким образом увеличить сумму минимального оклада, которая на данный момент составляет около 300 руб. за один день участия в уголовном судопроизводстве. В марте остановили производство сотрудники “Бентелер Аутомотив”. В ходе конфликта менеджмент попытался запустить конвейер с помощью штрейкбрехеров, а работники столкнулись с давлением со стороны правоохранительных органов, но в итоге руководство пошло на уступки.

Юрий НЕХАЙЧУК