Трагедия выходного дня

И хотя надежды на спасение остается все меньше, руководство предприятия и спасатели все еще надеются найти остальных шахтеров живыми.

Аварии на шахтах Донетчины уже давно называют “трагедиями выходного дня” — как ни странно, но именно на выходных на угольных предприятиях шахтерского края зачастую и происходят внезапные выбросы угля и горной породы и взрывы метана. Так, ровно год назад, в воскресенье 8 июня, на шахте им. Карла Маркса в г. Енакиево произошел мощный врыв, равного которому по силе в Украине еще не было. Он разрушил не только шахтный ствол, но и поверхностные постройки и унес жизни 13 человек.

“Годовщина” этого печального события была отмечена аналогичным горем, которое на этот раз обрушилось на Донецк. В 10.30 утра в понедельник на глубине 1250 м на шахте им. Скочинского произошел выброс угля и горной породы, который застиг, по разным данным, 48 или 51 горняка (по данным директора шахты Валерия Миминошвили, рабочих было именно 48, однако Территориальное управление Госгорпромнадзора настаивает на второй цифре). Как бы там ни было, уже ближе к полудню 34 из них самостоятельно поднялись на поверхность, а еще четверым выйти помогли спасатели. Чуть позднее поступила информация, что двое горняков найдены мертвыми, и их тела были подняты на поверхность уже вчера вечером. Также поздно вечером в понедельник выяснилось, что еще один горняк благополучно поднят на поверхность, а уже к утру поступили новые данные — еще четверо шахтеров были найдены мертвыми. Судьба остальных до сих пор остается неизвестной. Ликвидацией последствий аварии и спасением горняков, застигнутых выбросом, на шахте занимаются около 30 отделений горноспасателей.

Поговаривают, что виной таким “выходным” авариям является вовсе не роковая случайность, а банальное несоблюдение техники безопасности — мол, в выходные и праздничные дни горняков заставляют перевыполнять план, вот они и стараются не реагировать на показания приборов, прикручивают датчики и игнорируют аварийные сигналы. Однако доподлинно доказать это до сих пор так и не удалось.

Более того, шахта им. Скочинского в последние годы считалась одной из самых благополучных в регионе. Если еще в 90-е годы это предприятие называли самым взрывоопасным не только в Украине, но и во всей Европе в целом (в подземных выработках шахты фиксировался очень высокий уровень загазованности, и в 1998 году взрыв метана унес жизни 63 человек, а в 2001 — 6 шахтеров), то в последние 8 лет ситуация наладилась. Сегодня на шахте трудятся почти 2,5 тыс. горняков, которые ежесуточно добывают 1700-1800 тонн угля. Средняя зарплата, по данным на январь 2009 года, — 3954 грн., что почти в два раза выше средней зарплаты в промышленности Донетчины, и почти в три раза выше средней зарплаты по всей области. Однако дело не только в зарплате. По словам директора шахты Валерия Миминошвили, предприятие обладает вполне современным оборудованием, а аварийную лаву до спуска в нее шахтеров специально готовили. “Это вообще один из лучших участков, с ним не было никаких проблем, всегда все было в порядке. Поэтому трудно объяснить то, что произошло... Мы проводили работу по специальному взрыванию. Проводили, как положено, по всей форме. Все обязательно проверялось”, — рассказывает Миминошвили. По его словам, шахта им. Скочинского вообще очень стабильная, она всегда стабильно выполняла свои показатели, и никогда не было никаких нареканий.

О стабильности предприятия рассуждали и родственники шахтеров, которые сразу после трагедии тесной группкой собрались у входа в шахту и ожидали любых вестей из-под земли. По их словам, шахта действительно хорошая, однако о стабильности как-то забываешь, когда под землей находится твой родной человек, и ты не знаешь, что с ним.

Весь день на территории перед шахтой, ставшей вдруг очень тесной из-за прибывших автобусов с отрядами спасателей и автомобилей скорой помощи, слышится только плач. Воздух пропитан стойким запахом корвалола и сигаретным дымом. Повсюду — еще надеющиеся, заплаканные, испуганные женщины, которые ждут своих мужей, отцов и сыновей. Многие пришли сюда прямо в домашней одежде, а одна девушка даже прибежала босиком — не было ни времени, ни сил на то, чтобы обуться. Некоторое время женщины держатся, однако когда ожидание затягивается, а выходящие из-под земли спасатели только хмуро бросают свое “ничего не знаю”, кто-нибудь обязательно не выдерживает. “Не могу больше, не могу!” — причитает одна, и за ней тут же начинают плакать другие. Немногочисленные мужчины, тоже ожидающие вестей о своих родных и друзьях, а также психологи МЧС бросаются утешать и успокаивать, однако успокоить удается далеко не всех. Кое-кто просто отмахивается и замыкается в себе, а кого-то ведут в скорую за новой порцией успокоительного, и женщины только слабо протестуют. “Никуда отсюда не уеду, здесь мой сын”, — плачет одна старушка, которой пришлось провести в скорой около часа, прежде чем ей стало немного лучше. Однако ожидание не приносит плодов — родственникам не говорят ни слова, и даже не сообщают, как продвигаются поиски. “Ничего не говорят. Сказали бы хоть что-нибудь, я больше так не могу”, — постоянно повторяет 24-летняя женщина по имени Лина. Она ждет мужа, который поступил на работу на эту шахту всего лишь неделю назад. “Лина, он может быть уже в больнице”, — обнадеживает ее кто-то из горняков этой же шахты, пришедших, чтобы узнать, как идут работы по спасению их коллег. На мгновение лицо женщины озаряется надеждой, которая, правда, быстро гаснет, когда выясняется, что в списках спасенных ее мужа пока нет.

Единственное чаяние ожидающих — спасатели, поднимающиеся на поверхность. На них смотрят с такой надеждой, что они пытаются пройти как-нибудь незаметно, однако не всем это удается. Одно мгновение — и спасателя, черного от угольной пыли и измученного жарой, стоящей в выработке, окружает несколько женщин. Спасатель вырывается и не говорит ничего, но родственники пытаются читать по лицам, заглядывают в глаза, задают пронзительные вопросы вроде “они же живые, да?”, и не остается ничего, кроме как неопределенно пожимать плечами и давать робкую надежду на то, что еще не все потеряно. Впрочем, по словам директора шахты им. Скочинского, шансы на спасение горняков действительно есть — во-первых, во время аварии не было взрыва, который мог бы разрушить перекрытия и серьезно повредить выработку, а значит и доступ в нее спасателей, во-вторых, при выбросе породы горняки могли успеть укрыться за какими-нибудь механизмами, и обвал их мог не коснуться.

Поисковые работы на шахте ведутся до сих пор. Вначале, по данным Валерия Миминошвили, спасатели делали все возможное, чтобы проветрить выработку и хотя бы немного ее разгазировать. По некоторым данным, концентрация метана в воздухе на аварийном горизонте составляла 6%, что втрое превышает норму. Эти работы заняли 3-4 часа, после чего спасатели начали разбирать завалы и пробиваться туда, где могли находиться спасшиеся горняки. По их словам, этот этап может занять день-два, все зависит от того, какой силы был выброс. По словам же шахтеров, бывает, что за один раз выбрасывается 1000-1500 тонн угля, и это существенно затрудняет поиски.

Как бы там ни было, спасшихся 38 шахтеров уже направили в больницы Донецкой области. Один горняк находится в реанимации в донецкой больнице им. Калинина, однако большинство горняков помещено в больницу профзаболеваний Донецка. По словам главного врача этого лечебного учреждения Евгения Гладчука, состояние поступивших горняков оценивается как “относительно удовлетворительное”. Большинство их них пострадали от удушья и отравления рудничным газом.

В данный момент на шахте продолжается заседание штаба по ликвидации аварии, а также создана государственная комиссия по расследованию причин трагедии, которую возглавил министр угольной промышленности Виктор Полтавец, специально прервавший свой отпуск и прилетевший в Донецк поздно вечером в понедельник. Также известно, что Президент Украины Виктор Ющенко уже поручил премьер-министру Юлии Тимошенко безотлагательно создать правительственную комиссию с целью расследования причин аварии, произошедшей на шахте им. Скочинского. В своем поручении глава государства распорядился оказать помощь потерпевшим и разработать и утвердить комплексный план мероприятий по ликвидации последствий аварии. По результатам расследования причин аварии Президент просит принять предусмотренные законом меры для привлечения виновных лиц к ответственности.

Между тем, в Донецке уже говорят, что расследование этой трагедии наконец должно положить начало масштабным проверкам на других угольных предприятиях региона и выявлению причин, по которым на них так часто случаются аварии. Как известно, сразу после аварии на енакиевской шахте в прошлом году, по состоянию на 14 июня 2008 года, горнотехническими инспекторами была приостановлена работа 14 шахт, 36 очистных забоев и 6 малых угольных предприятий. Всего с начала действия локального особого режима государственного надзора с 9 июня 2008 года приостанавливалась работа на 26 угольных предприятиях. Однако невзирая на то, что сегодня особый режим надзора продолжается, и в случае выявления на предприятиях нарушений правил безопасности, которые создают угрозу здоровью и жизни шахтеров, работы запрещаются, все равно аварии на шахтах продолжают происходить регулярно. Но несмотря на это, ни руководство самих предприятий, ни государственные чиновники до сих пор так и не выработали эффективных мер, способных защитить горняков от неминуемых трагедий, которые ежегодно уносят несколько десятков жизней, неповинных в том, что им приходится работать в смертельно опасных условиях.

Анна ИВАНОВА