Разведка за ширмой науки

10 февраля текущего года состоялось событие, которое в перспективе может достаточно дорого аукнуться погрязшей в политических баталиях Украине. В свой предъюбилейный 99-й рейс из Калининграда вышло едва ли не самое современное российское научно-исследовательское судно “Профессор Штокман”, среди традиционных районов работы которого до недавнего времени значились Балтийское, Баренцево, Белое и Карское моря. Однако на этот раз судну было поручено заглянуть в бассейн Черного моря.

“Изучение долговременных последствий аварийного разлива мазута в Керченском проливе осенью 2007 года для экологии региона”, — именно так на официальном уровне была сформулирована одна из главных целей черноморской одиссеи “Профессора Штокмана”, получившей название комплексной океанографической экспедиции “Черное море-2009”. В рамках ее проведения с 1 по 15 марта текущего года российская сторона выразила желание поработать в пределах морской акватории Украины. Впрочем, многострадальный Керченский пролив судна пока не дождался. В качестве места изучения “последствий аварийного разлива мазута” российская сторона облюбовала диаметрально противоположную часть Черного моря — морскую экономическую зону Украины в Западном и Юго-Западном направлении от порта Севастополь.

Согласно заверений российской стороны, ее интерес к морской эконом зоне Украины обусловлен исключительно проведением “гидрофизических, гидрохимических и биологических исследований в северной части западной котловины Черного моря”. Вместе с тем, в качестве второстепенных, были озвучены и намерения изучить в ходе экспедиции процессы метаногенеза. А это, учитывая специализацию “Профессора Штокмана” на проведении геофизической разведки нефтегазоносных структур, меняет ситуацию с точностью до наоборот.

На сегодняшний день едва ли не самым значимым трофеем судна является открытие крупного нефтегазового месторождения на шельфе Баренцева моря получившего название Штокманского месторождения. В свою очередь, район исследований в пределах украинской 200-мильной эконом зоны включает перспективные районы гидратообразования и наличия газонасыщенных илов. Здесь стоит отметить, что газонасыщенные илы играют немаловажную роль в изучении газоносности и гидратоносности морского дна. Именно они выступают в качестве одного из основных факторов, характеризующих газовый потенциал того или иного его участка, а сами газогидраты уже сегодня отнесены к перспективным источникам энергии, который в обозримом будущем способен эффективно решить проблему дефицита энергетического сырья в глобальных масштабах.

Кроме того, в заявленный российской стороной район исследований удивительным образом вошли такие перспективные с точки зрения добычи углеводородов структуры как “Севастопольская”, “Каламитская”, “Виктория”, “Форум”. Не менее удивителен и тот факт, что интерес российской стороны к структурам северо-западного шельфа Черного моря возник именно после обозначившегося перемирия в так называемой газовой войне между Москвой и Киевом, а также после окончательного урегулирования посредством Международного суда ООН вопроса разграничения морских экономических зон и континентального шельфа между Киевом и Бухарестом. Первое событие заставило Украину обратить внимание на перспективные источники энергии, в том числе и те, запасы которых находятся на шельфе Чорного моря. Второе — развязало руки и укрепило решимость освоения этого самого шельфа. Впрочем, в маршруте работы российского судна упомянутый выше Керченский пролив возник не случайно. И разлив нефтепродуктов вследствие крушения здесь 11 ноября 2007 года судов торгового флота здесь ни при чем.

Москве ничто не мешало начать работы по изучению последствий аварийного разлива мазута в Керченском проливе еще в 2007-2008 годах и выполнить их теми силами, что есть на Черном море. В частности, в 2005-м году в состав Черноморского флота РФ вошло оборудованное по последнему слову техники судно экологического контроля “Петр Градов”. С включением судна в состав ЧФ в распоряжении российской стороны оказалась современная аппаратура экологического контроля водной среды, в том числе спускаемая аппаратура определения масштабов загрязнения, гидрохимическая лаборатория и вычислительный центр. По словам командования ВМФ России, за исключением Черноморского флота ни один из военных флотов РФ не имеет в своем составе подобного судна, как не имеют аналогично оснащенных плавсредств и ВМС иностранных государств. Тем не менее, “Петр Градов” избежал участия в ликвидации последствий экологической катастрофы в Керченском проливе — на борьбу с разливом нефтепродуктов с мешками и лопатами были отправлены бойцы МЧС и морские пехотинцы ЧФ РФ. Обошло стороной уникальное судно и изучение последствий имевшей место катастрофы.

По всей видимости, одной из причин внезапной “озабоченности” российской стороны экологическим состоянием морской акватории в районе Керченского пролива и привлечения к “исследованиям” флагмана российской морской геофизической разведки “Профессора Штокмана”, являются запасы углеводородного сырья на Керченско-Таманском шельфе. Согласно выводам ученых, по сравнению с другими районами Черного моря, потенциальные запасы углеводородов здесь достаточно внушительны. Пикантность же ситуации состоит в другом, а именно — неопределенности линии прохождения морской границы РФ и Украины на Черном море в районе проливной зоны, разделяющей украинский Крым и Таманский полуостров России. Уже одно это de facto дает предпосылки претендовать Москве на то, что принадлежит соседу.

Так, в июне прошлого года РФ на уровне Министерства иностранных дел потребовала от Киева прекратить разработку нефтегазовых месторождений на черноморском шельфе в районе “Структуры Субботина”. Прогнозные запасы углеводородного сырья этой структуры, расположенной между Феодосией и Керчью, составляют порядка 24 млрд. кубометров природного газа и 100 млн. тонн нефти. Не менее ревностно Москва отреагировала и на предложения Киева вести совместное освоение запасов энергоносителей в районе так называемого “Поднятия Палласа”. “Российская сторона обращает внимание, что указанные районы являются предметом переговорного процесса между РФ и Украиной по разграничению континентального шельфа и исключительной экономической зоны в акватории Черного моря. В этой связи полагаем, что указанная деятельность носит противоправный характер и должна быть прекращена”, — именно так была сформулирована позиция МИД РФ в отношении освоения украинской стороной запасов углеводородов геологических структур, расположенных в районе Керченского пролива.

Похоже, что появление “Профессора Штокмана” в северно-западной части Черного моря в исключительной морской экономзоне Украины имеет ту же подоплеку, что и заявление российского внешнеполитического ведомства в отношении освоения Киевом “Структуры Субботина”, находящейся, в отличии от “Поднятия Палласа”, вне пределов подлежащих делимитации спорных морских территорий. Идея проста — РФ нужны кнут и пряник, чтобы начать торг. Торг, который уже не за горами.

10 марта текущего года Москву посетил премьер-министр Венгрии Ференц Дюрчань. В этот же день между РФ и Венгрией состоялось подписание базового соглашения по участию Будапешта в проекте “Южный поток”. Стороны выразили надежду, что транспортировку газа в Европу по дну Черного моря можно будет начать уже в 2015 году. В этой связи российский премьер Владимир Путин заявил, что в июне 2010 года должно быть закончено технико-экономическое обоснование всей трубопроводной системы “Южный поток”, а “31 декабря 2015 года должно быть закончено строительство этого проекта” и он “должен начать работать”.

По оценке РАО “Газпром”, затраты на строительство газопровода “Южный поток” могут составить от 19 до 24 миллиардов евро. В чем причина такого разброса цен? Эксперты в области нефтегазового рынка объясняют все очень просто: 19 млрд. проект будет стоить, если труба пройдет самым коротким и удобным путем — через морскую экономзону Украины, 24 млрд.— если основной отрезок трубы найдет свое место в экономзоне Турции. Формально, с точки зрения международного морского права Киев не может отказать Москве в прокладке трубы в своей морской акватории. Статья 58 части V Конвенции ООН по морскому праву от 1982 года говорит, что в исключительной экономической зоне, независимо от ее принадлежности, все государства пользуются “свободами судоходства и полетов, прокладки подводных кабелей и трубопроводов и другими правомерными с точки зрения международного права видами использования моря”. Однако страна-хозяйка экономзоны вправе выдвинуть свои условия, после выполнения которых и будет дан зеленый свет тому или иному проекту. В этом смысле наглядным примером является позиция стран Балтии, жесткие условия которых до сих пор тормозят российский экономический блицкриг — строительство газопровода “Северный поток” по дну Балтийского моря. Кстати, упомянутый “Профессор Штокман” привлекался для проведения целого ряда экспертиз данного детища Путина-Шредера.

По всей видимости, к некому аналогичному сценарию, но уже в акватории Черного моря и начала подготовку Россия. Что она может предложить Украине? Как минимум — квалифицированную помощь в освоении нефтегазоносных месторождений на шельфе Черного моря, информацию о которых в нарушении статьи 56 части V Конвенции ООН по морскому праву стремится собрать легендарный “Профессор Штокман”. Как максимум — пойти на определенные уступки в вопросах делимитации морской границы на Черном море. Вряд ли Украине здесь следует ожидать чего-то большего. Ведь с точки зрения Москвы участие в “Южном потоке” Киеву противопоказано априори.

Алексей БЕССАРАБОВ