“Ничего не получилось” — это преувеличение. Валерий Пекар подводит итоги трех лет после Евромайдана

21 ноября 2013 года начался Евромайдан — третий в новейшей истории страны и крупнейший по масштабу и последствиям общественный протест. Известный общественный деятель, предприниматель, соучредитель гражданской платформы Новая страна, член Национального совета реформ (2014-2016) и преподаватель Киево-Могилянской (kmbs) и Львовской (LvBS) бизнес-школы Валерий Пекар на просьбу НВ подводит итоги первых трех лет после Революции Достоинства.

— Должны ли мы в третью годовщину Евромайдана констатировать, что у нас опять ничего не получилось?

— “Ничего не получилось” — это явное преувеличение. Да, мы проиграли этот тайм, но не с нулевым счетом. Я верю, что ключевые изменения, которые были сделаны, — прозрачные закупки, открытые реестры, электронные декларации, патрульная полиция, НАБУ, прозрачный бюджет, финансовая децентрализация, реформа рынка газа с отказом от российского импорта, запуск судебной реформы, модернизация армии и тому подобное — являются необратимыми. В то же время произошло важнейшее изменение — изменение в общественном сознании. Контроль власти, гражданская активность, добровольный призыв на защиту страны, пристальное внимание общества к работе правительства, парламента, президента и судов превратились из прерогативы немногочисленных активистов, из маргинального занятия в важную часть жизни миллионов людей. И это точно необратимо.

Мы должны навсегда распрощаться с детской сказочкой о том, что добро побеждает зло в решительном конечном поединке. Взрослый взгляд заключается в том, что, по словам Гете, “лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой”. Решительного поединка не будет, и даже после промежуточной победы нельзя расслабиться и вернуться к обычной жизни, как это сделали украинцы после Оранжевой революции. Основное отличие 2014 года от 2005-го — мы не пошли домой по своим делам. И это залог окончательной победы.

В эти дни мы подводим итоги трех лет общественной трансформации. Несмотря на разочарование и несбывшиеся мечты, Украина вышла из небытия, в котором пребывала 20 лет, и потихоньку отправилась в свой путь из средневековья к современности. Этот путь не будет легким, но он необратим.

— Если вернуться к тому, что у нас не получилось — то почему и, конечно, кто виноват?

— Принято считать, что причина наших поражений состоит в том, что при власти оказались носители старых ценностей, которые, конечно, не имеют политической воли к кардинальным изменениям. Но как они там оказались? Их выбрал народ, подавляющая часть которого живет ценностями стабильности и порядка, ждет заботы от тех, кто сверху, терпит коррупцию и не готов взять на себя ответственность за собственную жизнь. Понятно, что реформы несовместимы со стабильностью, коррупция и ожидания добра сверху несовместимы с гражданской ответственностью.

Надо понимать, что во всех Майданах вместе взятых, во всех волонтерских, добровольческих и реформаторских движениях суммарно принимало участие где-то 15-20% населения. Это активное меньшинство и определяет вектор развития страны, направление нашего движения. Зато пассивное большинство определяет его темп. Не изменив этот баланс, не перетянув на нашу сторону хотя бы еще 10% из пассивного большинства, мы не сможем повысить темп движения. Нам надо переключать нашу коробку передач на следующую, иначе быстрее не поедем.

Неуспех реформ имеет ряд объективных и субъективных причин. Здесь и желание одних групп максимально контролировать процесс, и стремление их оппонентов сделать все идеально, теряя драгоценный темп, и сопротивление среднего звена бюрократии.

Как ни странно, среди объективных причин присутствует наша приверженность демократическим ценностям, что приводит к растяжению процедур и присутствию в парламенте явных врагов украинской государственности, ибо они представляют собственный электорат. Здесь и просчеты и личные амбиции новых политиков. Фрэнсис Фукуяма учил нас поменьше использовать словосочетание “политическая воля”. Когда общее давление западных партнеров и украинского гражданского общества становится достаточно высоким, победа неотвратима. Собственно, как говорят, коалиция за реформы у нас — это не какие-то партии в парламенте, а общественные организации, западные посольства и МВФ.

— Не возникало ли у вас мысли за эти три года, что Украине уже не удастся догнать в развитии своих западных соседей и надо смириться и радоваться тому, что имеем?

— Ждать и догонять, говорят, это две самые неприятные вещи. Сегодня весь мир переживает эпидемию футурошока: люди хотят вернуться в старое доброе время, когда деревья были зеленее, хорошая профессия давала стабильное благосостояние, а мигранты жили себе где-то на другом конце мира. Сегодня технологическая революция обещает исчезновение сотен профессий и потерю работы сотнями миллионов людей. В таких условиях Украина должна смотреть в свое собственное будущее, а не подражать соседям. Мы должны намечтать себе Украину будущего, со своим собственным местом в мировом разделении труда и в мировой системе безопасности, со своим собственным универсальным культурным предложением, понятным и желанным для других. Выработать собственный проект будущего, ведь тот, кто такого проекта не имеет, становится лишь ресурсом для того, у кого он есть. И воплотить этот проект.

Существует два основных пути модернизации. Условно назовем их европейским и азиатским. Европейский путь является долгим и постепенным: новые ценности воплощаются в новые социальные практики, медленно вырастают новые социальные институты, в конце накопленная энергия прорывается революциями, и, смотрите, за какие-то 300-400 лет имеем современные страны. Азиатский путь, уже упомянутый, является другим — сильное государство говорит гражданам: “будете жити по-новому”, и послушные граждане выполняют приказ, погружаясь в новые социальные практики, а за одно поколение из того всего обратным ходом меняются ценности общества.

Нам не подходит ни то, ни то. У нас нет 300 лет, потому что за одно поколение немодерная Украина просто исчезнет с мировой карты, она не устоит против вызовов. И у нас нет ни сильного государства (наоборот, государство возглавляет процесс деградации), ни послушных граждан. Что у нас есть? Три важные вещи. Во-первых, активное гражданское общество, которого не имели ни европейцы 300-летней давности, ни послушные азиаты 30-летней давности. Добавьте сюда историческую память о городских вече старой Руси, Запорожскую Сечь и батька Махно — традиция сильного общества против слабой власти. Такие вещи влияют мощнее, чем мы думаем. Во-вторых, современные технологии. Мы первая страна, которая проходит модернизацию при наличии Фейсбука и Твиттера, живого потокового видео и систем коллективной работы, и это создает совершенно новую социальную реальность. В-третьих, традиция идентичности, отдельности от “русского мира”, ведь страх является сильным мотиватором. Мы боимся, что, если мы сдадимся, то у нас будет такое, как у них, и это мотивирует.

Это новый сценарий модернизации, но я не назвал бы его украинским путем, ведь за нами этим путем пройдут десятки стран, сейчас ревностно и внимательно наблюдающие, получится ли у нас. Мы должны показать им этот путь.

Успешность модернизации не является обязательной, ведь только где-то 30 с лишним стран мира это сделали. Привычными скорее являются отсталость, нищета, коррупция и беспросветность. Модернизация — это всегда ломка привычного, и победа не гарантирована. Судьба не предопределена, и порой все зависит от усилий буквально нескольких людей, которые не сдались и перевесили чашу весов на нашу сторону, перетянули канат. Наши стартовые условия неплохие: старая система почти разрушена, олигархи слабые из-за низких мировых цен, Запад нас поддерживает (хотя не понимает, почему их бремя должно быть больше нашего), новое уже активно проявляется. Как мы воспользуемся исторической возможностью, это уже зависит от нас.

Вспомним о пассивном большинстве. Тех, кто не видит войны. Тех, кто ездит отдыхать в Крым. Тех, кто продолжает смотреть русские сериалы, слушать шансон и читать “Вести”. Тех, кто ностальгически вспоминает Советский Союз. Тех, кто готов поверить любым популистам, купиться на их обещание быстро дать всем все и даром. Тех, кто голосует за гречку. Тех, кто боится, что Путин нападет, и хочет мира с “братским народом” за любую цену. Судьба страны еще не решена окончательно. Эта масса способна вернуть все обратно, на ближайших выборах. И снова будет мир и “братство”, засилье российских олигархов и российской культуры, и снова приказы будут отдаваться в Кремле.

Но значительная часть украинцев не примирится с таким выбором. Те, кто воевал. Те, кто потерял близких. Те, кто вытравил из себя раба. Те, кто помнит своих дедов, погибших в борьбе с нацизмом или коммунизмом. Те, кто вынужденно оставил свой дом, потеряв почти все. Те, кто кропотливым трудом создал что-то свое и не готов отдавать чужаку. А значит, не будет мира и братства таким способом. Получается, на длительный период для нас есть только два сценария — очень плохой и очень хороший. Условно говоря, или война всех против всех по сирийскому принципу, или экономический и культурный прорыв по южнокорейскому образцу. Серединки для нас нет.

И нынешняя ситуация “болота” не долго продлится, ведь институциональная способность старого государства падает, а вызовы растут. Однажды эти кривые пересекутся, и опять придется простым людям закрывать эти вызовы собой.

— Что нам удалось на сегодняшний день, где вы наблюдаете положительную динамику?

— Я упомянул еще в первом вопросе ряд наиболее успешных реформ. Но этот список не является исчерпывающим: почти все реформы стартовали, просто идут чрезвычайно медленно. Неправда, что реформ нет. Правда, что реформы сделаны только в первой, подготовительной части, которую нельзя показать народу, ибо нечего показывать. Люди увидят реформы тогда, когда они будут воплощены, когда из новых законов и постановлений превратятся в реалии жизни. А воплотить реформы могут только сами люди, потому что больше некому (например, к главному врачу местной больницы, к завучу школы, или к местному совету никогда не дотянуться министерству или Администрации Президента, изменения там возможны только под давлением снизу). Получается замкнутый круг. И выйти из него можно только активизацией людей — пропагандой реформ, гражданским образованием, созданием действенных сетей. Вот почему так важны инициативы гражданского образования вроде Открытого университета Майдана и разнообразные антикоррупционные движения на местах, объединяющих людей в городах и городках ради конкретных практических вещей, которые можно сделать уже сейчас.

Наш отчаяние вызвано не тем, что нет реформ, а тем, что нарушены “правила техники безопасности при работе с революциями”. Революция, особенно такая многоуровневая, как наша (модернизационная экономическая, национально-освободительная и ценностно-ментальная одновременно), — это высокая социальная напряженность. А при работе с высоким напряжением необходимо соблюдать правила техники безопасности и не пытаться уговорить 380 В, что они неправы, а вы правы. И первое правило техники безопасности — представители старого режима должны сидеть в тюрьме вместе с теми сообщниками, кто виновен в насилии. Второе правило техники безопасности — новых людей в правительстве и в политической системе должно становиться все больше, а не меньше.

— Если бы лично вас попросили предложить три шага для реформирования Украины, что бы вы назвали?

— Можно говорить о важнейших реформах, и я тогда назвал бы четыре. Реформу государственной службы, потому что без новых людей просто некому делать все другие реформы. Судебную реформу, чтобы в стране появилась справедливость и тем самым снизилась социальная напряженность, стал приемлемым инвестиционный климат. Налогово-бюджетно-пенсионную реформу (эти три вещи взаимосвязаны), чтобы запустить экономический рост и убрать коррупцию. И, наконец, избирательную реформу, которая единственная не сдвинулась с места, несмотря на обещания политиков и четкую запись в коалиционном соглашении. Нам нужно привести в политику новых людей, и лучше сделать это через выборы, чем через насилие. Без ротации политических элит мы никуда дальше не двинемся, и это понимает каждый рядовой украинец.

Если же говорить о практических шагах, то нам крайне необходима новая объединенная политическая сила, которая даст альтернативу. Без этого досрочные выборы приведут к власти популистов и реваншистов. Пока личные амбиции и идеологические разногласия не позволяют создать такое большое движение, которым в свое время была польская Солидарность или литовский Саюдис, Народный рух Украины конца 80-х — начала 90-х. Нам нужно объединение всех добропорядочных граждан за политическое обновление, а потом уже, после победы, можно перессориться и разбежаться по идеологическим направлениям.

Из практических вещей, которые нужно выжимать из нынешней политической элиты, первым является независимый антикоррупционный суд. Он предусмотрен новым законодательством, и только такой суд в комплекте с уже существующими НАБУ и специальной антикоррупционной прокуратурой сможет вернуть ощущение справедливости и снизить социальную напряженность.

— Два года назад украинцы верили, что страну спасут иностранцы, потом, что молодежь, далее, что боевые комбаты, потом Надежда Савченко. Сейчас, кажется, уже никто ни во что и никому не верит. А вы?

— Почему-то никто не подходит на роль украинского мессии. Более того, средний срок жизни очередного “кандидата в мессии” сократился с нескольких месяцев до нескольких недель. Увлечение быстро нарастает и быстро рассеивается. И это хороший повод задуматься, не пора ли уже прекратить искать “мессию”. Время единоличных народных лидеров уже прошло, да и не подходит эта модель для украинцев, которые никогда не имели над собой собственного самодержца. Сейчас время коллективного лидерства, и это еще одна интересная особенность украинской революции.

Конечно, есть десятки и даже сотни людей, которым я верю. Это настоящие реформаторы из правительства, как министры, так и заместители, которые проявили себя крутыми бойцами и последовательными добродетельными людьми (к сожалению, подавляющее большинство из них уже ушло, но я уверен, что однажды все они вернутся, во втором тайме все они выйдут на поле и забьют столько, что победа станет очевидной). Это представители “партии будущего” в парламенте и вне парламента — они есть, и пусть их немного, но это хороший пример для подражания. Это инновационные предприниматели, создающие сегодня завтрашнее экономическое чудо. Это настойчивые и непокоренные бойцы с коррупцией и за реформы из ключевых организаций гражданского общества. Это воины нашей армии. Люди, которые не сдались, не продались, не предали своих ценностей. Их много. Никто из них не тянет на “мессию”, потому что их не знают миллионы. Более того, никто из них не идеален, они делают ошибки и на ошибках учатся. Но с этими людьми я связываю свою надежду на будущую победу на всех фронтах.

— Обычный гражданин Украины — что он лично может сделать для улучшения страны и жизни в ней?

— Во-первых, самому присоединиться к местным сетям активного действия или создать такие сообщества в своем городе или городке: антикоррупционные группы или ячейки гражданского образования, активные церковные общины или сообщества, которые занимаются подростковыми организациями и образовательными инициативами или же переселенцами и т. д. Новые кооперативы и новые профсоюзы, местные экономические кластеры или интеллектуальные клубы, кому что нравится. Наконец, ОСМД, ведь это самая простая и доступная форма гражданской активности. Главное — наловчиться еженедельно отдавать свое время общему делу, в которое веришь. Это изменит и собственное восприятие мира и восприятие других людей. Собственно, мы же “страна-сделай-сам”.

Во-вторых, научиться доверять в таких сетях. Учиться договариваться, а не спорить. Учиться слышать друг друга и приспособиться к разногласиям. Защищать своих, всегда. Привыкнуть выжимать малые победы, но часто и регулярно.

В-третьих, быть готовым выйти на улицу за собственные ценности, снова и снова. Майдана не будет. Не будет больше многонедельного стояния. Старая политическая элита достаточно напугана, и хотя рука потянется к дубинке разогнать многотысячную демонстрацию, но несколько сотен тысяч в критический момент одним появлением на улицах поставят точку в споре, кто сильнее. Этот момент невозможно предсказать, как и повод. Такие вещи не делаются на заказ. Но в тот момент, когда грубо нарушены нормы справедливости (а такая ошибка обязательно будет сделана, потому что картина мира сверху выглядит сильно искаженной), возникает непреодолимая волна. Мы это видели, наблюдали, изучали, были каплей того океана. Еще не вечер.

— Каждый раз за границей я мысленно отмечаю, что у нас в стране лучше, чем у более известных, красивых и богатых соседей. Вы много путешествуете и ездите по работе. Можете назвать что-то, что у нас лучше, чем “у них”?

— Это я до войны много путешествовал по работе, какие теперь путешествия. Можно сколько угодно сравнивать, но видно невооруженным глазом, что мы другие. Украина появилась на фронтире, на перекрестке — между географическими зонами, между цивилизациями, между различными частями мира. На перекрестке жить трудно и не всегда приятно: ходят туда-сюда чужие люди, свистят сквозняки. Но таковы реалии формируют очень специфический народ — с необычайной толерантностью и умением примирять противоречия, с привычкой откладывать окончательный выбор и предпочитать “и — и” над “или — или”, но народ очень устойчивый и нерастворимый в других мирах. Украинцы такие потому, что живут здесь, сформированные этими географическими и историческими реалиями.

В то же время нам есть чему поучиться у других. Принципам создания армии можно поучиться у Швейцарии. Люстрации надо поучиться у Чешской Республики. Экономическому прорыву — у Южной Кореи и Чили. Максимальной экономической свободе — у Канады и Австралии. Созданию инновационной экономики — у Израиля. Поддержке и защите своей культуры — во Франции. Разумному использованию ресурсов — у скандинавских стран. Созданию сильного среднего бизнеса в Германии. Использованию современных технологий — у Эстонии. Список можно продолжать и продолжать.

Нам выпала важная роль первопроходца новым путем модернизации, это цивилизационный вызов. Не факт, что мы с ним справимся. Но когда справимся, то вопрос, чему мы можем научить других, будет закрыт. А сегодня мы слишком на стыке, на “растяжке” между прошлым и будущим, чтобы можно было давать оценки, которые переживут следующий год.

Анастасия БЕРЕЗА