Крейсера на слом. К какой войне готовится Россия

Минобороны России приняло решение отказаться от запланированного ранее ремонта и модернизации двух тяжелых атомных крейсеров проекта 1144 “Орлан” — “Адмирал Ушаков” и “Адмирал Лазарев”, находящихся на консервации, и четырех атомных подлодок (АПЛ): К-448 “Даниил Московский”, К-221 “Петропавловск-Камчатский”, К-433 “Святой Георгий Победоносец” и К-232 “Подольск”. Два других “Орлана” — “Адмирал Нахимов” и “Петр Великий”, остающихся в строю, — все же планируют модернизировать и оставить на службе. Списание АПЛ  заявлено под замену новыми — проектов “Борей” и “Ясень”, но ни один из пяти заложенных “Бореев” пока не передан флоту, и уже заявлено, что больше закладываться они не будут.  

Налицо, таким образом, несомненная смена структуры ВС РФ, причем решения по флоту — лишь самый свежий из множества примеров. Российская армия меняется на уровне концепции, и чтобы понять эту концепцию, нужно увидеть среди прочего и реальное состояние российского ВПК.

Экспорт вооружений

На первый взгляд, это наиболее очевидный показатель, по которому можно судить о состоянии ВПК в целом.

При общем объеме мирового оружейного рынка порядка $90 млрд в год Россия с ее $14-15 млрд оружейного экспорта занимает на нем второе место — после США, опережая своих основных конкурентов, работающих в целом в тех же секторах: Францию и Китай. Если вспомнить о том, что в начале века оружейный экспорт не превышал $4 млрд, налицо впечатляющий рост.

Но не все так просто. Франция и Китай, основные конкуренты России, наращивают экспорт, повышая качество своих изделий и предлагая выгодные условия продажи.  Особенно преуспевает Китай, не выдвигающий никаких политических требований при продаже своих вооружений. В то же время качество российских изделий все чаще оказывается неудовлетворительным.  Одним из громких провалов стала история с  поставкой Индии палубных МиГ-29К/КУБ, от которых индусы в конце концов отказались по причине их непригодности к эксплуатации. Тем не менее Нью-Дели продолжает оставаться в списке главных покупателей российского оружия.

Вторым фактором, работающим против россиян, стали ужесточающиеся санкции.  В условиях, когда российским госструктурам нельзя проводить расчеты через американские банки, когда каждый, кто заключает контракт с Россией, рискует попасть под американские санкции сам. Так, в сентябре прошлого года США ввели санкции против Департамента подготовки войск и снабжения Центрального военного совета КНР и его руководителя Ли Шанфу из-за покупки Китаем российских истребителей Cу-35 и комплексов ПВО С-400.

Кроме того, несмотря на бодрые цифры, структура российского оружейного экспорта остается крайне непрозрачной. Нет ответа как минимум на два вопроса: насколько торговля оружием экономически выгодна России и какую долю в ней составляют новые изделия, а какую — советские запасы.

Наконец, российский ВПК крайне зависим от поставок зарубежных комплектующих. Помимо очевидных вещей, вроде отсутствия в России дееспособной электроники, российские изделия нуждались в значительном числе узлов, производимых в бывших республиках СССР, прежде всего в Украине. Крымско-донбасская авантюра лишила Россию и украинских, и в значительной степени западных поставок.

Как следствие, все большую часть конечных изделий составляют комплектующие китайского производства. При этом речь идет об очень широком спектре поставок: от двигателей и электронных компонент до болтов, гаек и клея. Это постепенно превращает российский ВПК в придаток китайского, а в перспективе обрекает его на поглощение старшим партнером, впрочем, ровно то же можно сказать и о перспективах России в целом. Кроме того, сложные технологические изделия, поставляемые из Китая, нередко имеют неудовлетворительное качество.  

Политический фон

Российская пропаганда интенсивно готовит общественное мнение внутри страны к грядущей войне, внушая мысль о ее неизбежности. Однако реальная готовность россиян сражаться в случае масштабного неядерного конфликта и сопутствующей ему всеобщей мобилизации вызывает сомнения. Как показывает исторический опыт двух мировых войн, русские — плохие и слабо мотивированные солдаты. Столкнувшись с реальным отпором и с сильным противником, они склонны скорее к сдаче в плен, чем к сопротивлению. Во всяком случае, по числу пленных, дезертиров и перебежчиков на сторону врага россияне в двух мировых войнах держат абсолютный мировой рекорд. Учитывая же нынешнее состояние российского общества, можно не сомневаться в том, что при широкомасштабном неядерном конфликте эти рекорды будут ими не только подтверждены, но и превзойдены.

Перспективы ядерного конфликта, связанного с обменом  ударами, упираются в вопрос, кто рискнет начать.  Можно уверенно утверждать, что Россия никогда не рискнет на ядерный удар по любому государству, способному ответить таким же ударом. Тому есть несколько причин.

Во-первых, если говорить о “классических” противниках Москвы  — США, Западной Европе и отчасти Китае, то Россия сегодня крайне зависима от них экономически. Российская элита менее всего хочет враждовать с Западом, напротив, она хочет быть частью Запада. Но поскольку интеграция в западную систему сопряжена с большими трудностями, российские верхи пошли по единственному доступному для них пути — они стали срастаться с международными криминальными структурами, одновременно стремясь к легализации своих активов.  

Во-вторых, Россия крайне уязвима для ответных ударов с использованием ОМП. Несмотря на относительно большие размеры, она  заселена крайне неравномерно. Большая часть ее населения сосредоточена в нескольких агломерациях, так что буквально три-четыре  заряда большой мощности могут полностью уничтожить ее промышленный и человеческий потенциал. Как следствие, Россия никогда не рискнет всерьез конфликтовать не только с западными странами, но и со странами третьего мира, обладающими ЯО, поскольку даже минимальный шанс ответа создает для нее неприемлемые риски. Это, в свою очередь, означает, что уровень противостояния России с любой из стран, обладающих ядерным оружием, никогда не будет поднят до черты, за которой оно может быть применено. Кремль во всех случаях пойдет на попятный.

Что же касается стран — обладателей ЯО, то они во всех реальных случаях будут иметь возможность оказать на Россию иные формы воздействия, достаточно эффективные и не сопряженные с риском ядерного удара по их территории.

Единственный реальный вариант применения Россией ЯО — нанесение ударов по неядерному государству. Но вероятность такого сценария тоже невелика. На практике у Москвы всегда найдется достаточно рычагов влияния, чтобы нанести такому противнику ущерб, сравнимый с ядерной бомбардировкой и даже превосходящий ее, разгромив его общество в информационном поле. Последние президентские выборы в Украине продемонстрировали более чем наглядно.

Таким образом, большая война, требующая массированного применения современных вооружений и, следовательно, больших объемов современной продукции российского ВПК, на повестке дня не стоит. Реальное применение российской армии будет все больше и больше приобретать гибридный характер на локальных ТВД в сочетании с ракетными и авиационными ударами ограниченного масштаба, наносимыми по противнику, неспособному на адекватный ответ.

Это делает ненужным большой флот носителей ракет дальнего действия. России нужен минимум тяжелых вооружений, способный решить две задачи: создать уровень угрозы или его видимость, способный снять с повестки дня вопрос о нанесении по российским управляющим центрам массированного превентивного удара, неважно, ядерного или неядерного, и обеспечить авиационно-ракетное прикрытие гибридных и полугибридных операций. Двух старых “Орланов”, не столько модернизированных, сколько просто капитально отремонтированных, и пяти достроенных “Бореев” для этого будет достаточно. Можно даже предположить, что и “Бореи” будут достроены не все, а следом за двумя старыми крейсерами на металл отправится и недоавианосец “Кузнецов”.

Но вернемся к пропаганде, внушающей россиянам восторг от будущей победоносной войны, благо, что против победоносных войн и грабежа побежденных русские традиционно не возражают. Хотя такая пропаганда и не способна подготовить Россию к большой войне, она вкупе со снижающимся уровнем жизни обеспечивает приток наемников для участия в разного рода локальных военных авантюрах и одобрение этих авантюр остальной частью российского общества.

Московская вундервафельница

Надо также отметить, что задача устрашения противника шансом на возможный ответ вовсе не равна реальной возможности нанесения ответного удара. Это порождает у Кремля большие соблазны заменить реальное железо разного рода пиар-акциями. Конечно, такой пиар больше действует на российское население, но комбинация кое-как слепленного железа с дезинформацией, преувеличивающей его возможности,  вполне способна дать желаемый эффект.

В рамках такого гибридного ответа Россия и запустила в обращение мультфильмы с ракетами “Циркон”, торпедами “Посейдон”, МБР, способными прорывать американскую ПРО. Несомненно, такие проекты будут вбрасываться в обращение и в дальнейшем. Но даже если допустить, что российский ВПК способен собрать, используя импортные комплектующие, некоторое количество образцов такого оружия, их число будет минимальным, эффективность — невысокой. В реальной же жизни попытка применения этих чудес обнаружит их низкие, по сравнению с заявленными, ТТД и крайнюю ненадежность.

Вместе с тем страны, на которые Россия нацеливает это оружие — прежде всего США, — не могут позволить себе исключать из рассмотрения даже ничтожный шанс такого сценария. Это превращает химерические в целом проекты в элемент политического торга, но одновременно побуждает развитые страны, а также Китай, совершенствовать системы защиты, что увеличивает технологическое отставание России.  

Реальные задачи российского ВПК

Таким образом, реальный круг задач российского ВПК заметно сужается и сводится к обеспечению малых и гибридных войн, а также разного рода полицейских и карательных операций внутри самой России. Кроме того, России необходимо создать и поддерживать минимальный уровень ответной угрозы и столь же минимальный уровень готовности ПВО — не для участия в крупном конфликте, а лишь для демонстрации готовности нанести возможному противнику относительно крупный ущерб, перед тем как “отправиться в рай”.

Естественно, что при этом демонстрация угроз получает наибольший информационный выхлоп, а снабжение “гибридов” и обеспечение их огневой и воздушной поддержкой составляет основной вал российской военной продукции. Кроме того, вся эта возня играет и важнейшую роль прикрытия распила военного бюджета, но это уже отдельная тема.

На практике все это означает освежение некоторого количества — по текущей потребности — старой бронетехники, изготовленной еще в СССР в количестве, рассчитанном на большую войну, запасов которой при нынешнем расходе хватит очень надолго; производство, с непринципиальными усовершенствованиями или без них, старого, проверенного АК, в девичестве Шмайссера; производство патронов и других ходовых боеприпасов и наконец строительство москитного флота для контроля над Азовским, Черным и Каспийским морями. Еще — усовершенствованные автозаки и иные средства для усмирения бунтов российской черни. И это, собственно, все. Хотя нет, не все. Остаются еще арктические амбиции России.

Столкновение с Арктикой

Несмотря на победные реляции, Россия и здесь выступает как младший партнер Запада и Китая, поскольку организовать добычу арктических углеводородов самостоятельно, без импортного оборудования она не в состоянии. При этом Кремль претендует на право торговать доступом к арктическим ресурсам. В связи с этим Россия уже объявила арктический сектор своей “геостратегической территорией” и развернула там строительство нескольких военных баз. Расчет сделан на то, что в условиях глобального потепления доступ к нетронутым еще ресурсам Арктики упростится.

Все эти приготовления имеют те же ограничения, что и претензии Москвы на роль “великой державы”. Россию будут терпеть в Арктике до тех пор, пока она будет удобна развитым странам в роли исполнителя черновой работы.

С технической точки зрения участие России в освоении Арктики означает потребность в специфических транспортных средствах, как наземных вездеходах, так и морских ледоколах, производство которых в силу наличия технических возможностей и свободных мощностей будет размещено на предприятиях ВПК. При этом проблемы с начинкой этих изделий, описанные выше, будут ровно теми же.

Что же касается черновой работы, которую развитые страны отдадут России, то она не обещает непосредственным исполнителям ничего хорошего. Условия, в которых им придется осваивать оттаивающую Арктику, будут крайне тяжелыми и повлекут потери, сравнимые с участием в военных действиях. Так, специалисты прогнозируют, что таяние вечной мерзлоты приведет сначала к вспышкам сибирской язвы, а затем и к появлению новых, еще неизвестных, доисторических заболеваний, которые нужно будет сначала локализовать, закрыв пораженный район, и только затем, ставя опыты на уже больных, искать средства для их лечения. Естественно, что развитые страны, сберегая жизни своих граждан, легко допустят на этом этапе в Арктику русских, которых никому не жаль и на которых будут отработаны приемы выживания в новых условиях. Это, в свою очередь, может стать и основной причиной, по которым Запад и Китай сохранят Россию как самостоятельное государство, не допустив ее распада, хотя и несколько урезав.

Сергей ИЛЬЧЕНКО