Копенгагенская апология процента

Саммит в Копенгагене все дальше и дальше уходит от проблем климата, постепенно переключаясь на математические упражнения. Мировые лидеры старательно доказывают, что понятие процента — одно из величайших изобретений человечества. С его помощью можно смело соревноваться друг с другом в щедрости экологических обещаний, соглашаясь на 20%, 30% и даже 45% сокращения выбросов парниковых газов. Главное — потом грамотно указать методику расчета базы, от которой эти проценты будут браться. Тогда можно будет без особых усилий выполнить все обещания, а заодно заработать себе международную репутацию доброго и ответственного друга природы.

Международная массовка

Главная проблема климатической конференции в Копенгагене в том, что цели отдельных ее участников никак не совпадают с целями саммита в целом. Формально представители буквально всех стран мира собрались, чтобы выработать механизм справедливого снижения выбросов парниковых газов в атмосферу и смягчить тем самым ужасы глобального потепления. Но самим участникам это неинтересно. Европейцы приехали, чтобы создать гарантированный рынок сбыта для своей альтернативной энергетики, которая при сегодняшней цене на нефть потеряла всякую надежду стать экономически эффективной. Обаме надо еще раз доказать, что он не зря получил Нобелевскую премию, что он первый президент США, который думает о проблемах всего мира, а не только своей страны. Развивающиеся страны больше интересуются субсидиями, которые им посулили развитые государства на борьбу с глобальным потеплением, хотя ни конкретной суммы помощи, ни механизма ее распределения пока нету.

В принципе, никакой реальной необходимости устраивать в Копенгагене битву народов с 15 000 участников из двух сотен стран не было. Большинство их этих государств парниковых газов в атмосферу почти не выбрасывают. Даже формата G20 было бы много. Хватило бы 6 делегаций, которые представляли бы государства, отвечающие более чем за 70% совокупных мировых выбросов. Причем туда влезли бы и те страны, которые уже были главными загрязнителями (ЕС, США, Япония, Россия), и те, что еще будут (Китай, Индия). Конечно, это выглядело бы странно, если бы всего 6 делегаций не смогли ни о чем договориться за 2 недели усиленных переговоров. А когда делегаций 192 — каждый готов войти в трудное положение переговорщиков. Тут даже если вообще не есть, не спать, а непрерывно слушать короткие 20-минутные выступления каждой делегации, то на одно это почти трое суток потребуется. А ведь еще договариваться надо.

Мученики Киото

Как показывает пример Киотского протокола, договариваться по экологическим проблемам на международном уровне — дело долгое. Участники Киото ставили перед собой скромные цели: к 2012 г. снизить выбросы парниковых газов на 5,2% по сравнению с уровнем 1990 г., при этом развивающиеся и некоторые развитые страны не брали на себя никаких обязательств. И все равно между подписанием протокола и вступлением его в силу прошло более 7 лет. В Копенгагене речь идет уже о примерно 20%-ном снижении выбросов к 2020 г. и участвовать в этом должны все. Кроме того, надо еще придумать, каким образом развитые страны будут выделять субсидии развивающимся, чтобы экологические обязательства не помешали им нормально развиваться.

Оптимизм внушает только то, что в отличие от Киото накануне Копенгагена мировые лидеры так и сыпали экологическими жестами доброй воли. Тон задавали, конечно, Япония и Евросоюз. Они были единственными, кто всерьез занимается снижением выбросов по Киотскому протоколу, поэтому сейчас пользуются шансом заманить в аналогичную схему и остальной мир. Япония готова к 2020 г. снизить выбросы парниковых газов на 25%, Евросоюз — на 20 — 30% относительно уровня 1990 г. Оба оговариваются, что исполнят эти обещания, только если другие страны тоже возьмут на себя хоть какие-то обязательства. Чтобы не получилось, как с Киото.

Экологический энтузиазм Японии и ЕС понятен. Часть этих обязательств они уже выполнили в рамках Киотского протокола и без особых потерь для себя. Япония стала одним из крупнейших в мире покупателей квот на выбросы. Евросоюз размазал общее снижение на новых восточноевропейских членов, где после 1990 г. сильно поубавилось тяжелой промышленности, а значит и выбросов парниковых газов. Помогли и побочные эффекты других событий. Вряд ли Великобритания и Франция ликвидировали свою угольную промышленность из экологических соображений, но выбросы от этого все равно уменьшились.

С другой стороны, планирующийся Копенгагенский протокол с его механизмом экологических субсидий для развивающихся стран сулит создание нового рынка сбыта для энергетических технологий. Скидываться на финансовую помощь бедным будут все развитые государства, а заказы попадут к конкретным компаниям. И если дело касается энергосбережения и альтернативной энергетики, то, скорее всего, эти компании будут из Западной Европы или Японии. Например, мировые лидеры по производству ветровых турбин датская Vestas, испанская Gamesa и немецкая Enercon. Или лидеры по производству солнечных батарей японские Sharp, Kyocera, Sanyo и немецкая Q-cells.

Пообещать масштабные сокращение выбросов спешат и другие страны. Теперь экологическая сознательность стала обязательным атрибутом мирового лидерства. Российский президент Медведев широким жестом согласился довести сокращение выбросов до 25% к 2020 г. по сравнению с уровнем 1990 г. Чрезвычайно ответственный шаг для страны, занимающей третье место в мире по объему выбросов. Тем более, что для выполнения этого красивого обещания делать ничего не надо. Во время промышленного спада 1990-х гг. выбросы в России сократились на гораздо большую величину, а за последние годы выросли лишь незначительно.

Впервые США согласились взять на себя обязательства по снижению выбросов. Обама обещает волне европейское 17% снижение к 2020 г. Только 1990 г. как базовый уровень расчета Вашингтон не устраивает. Американцы предпочитают снижать выбросы относительно 2005 г. В отличие от Западной Европы, в США еще помнят, что такое экономической рост, поэтому в 2005 г. у них выбросов было на 20% больше, чем в 1990 г. И отсчитывать снижение им сподручнее с более поздней даты.

Моя любовь — не струйка дыма

Европейскими координатами отсчета недовольны и развивающиеся страны. ВВП Китая за последние два десятилетия рос по 8 — 12% в год, поэтому мерить выбросы относительно 1990 г. для Пекина совершенно неприемлемо. Госсовет КНР объявил свой целью на 2020 г. амбициозное 40 — 45% снижение выбросов, но не в абсолютных значениях, а на единицу ВВП. За ближайшие 10 лет китайская экономика, скорее всего, более чем удвоится в размере, поэтому реального снижения выбросов от этой страны можно не ждать.

Аналогичную систему расчета обязательств выбрала Индия. Там выбросы на единицу ВВП к 2020 г. обещают снизить на 20 — 25%. По процентам Индия вроде бы отстает от Китая, но в реальности Дели берет на себя более серьезные обязательства. Сейчас в Китае, где индустриализация уже завершается, объем выбросов на $1 ВВП в два раза выше, чем в менее развитой Индии. То есть лукавые проценты ставят Индию в гораздо более жесткие условия развития, а выглядеть в глазах международной общественности она будет самой безответственной.

Развивающиеся страны Африки и Южной Америки придумали еще одну систему отсчета. По обещанным процентам снижений они обгоняют даже Евросоюз и Японию. ЮАР обещает к 2020 г. сократить выбросы на 34%, Бразилия — на 38 — 42%. Только считать они собираются не от 1990 г., а от прогнозного уровня выбросов, который был бы в 2020 г., не предпринимай они ничего. Бразильцы вдобавок требуют учесть, что они — хранители главных легких планеты, джунглей Амазонки. Около половины сокращения выбросов должно быть зачтено им в виде замедления темпов вырубки лесов. Само собой, в качестве обязательного предусловия все развивающиеся страны выдвигают масштабную финансовую помощь со стороны развитых. Европейцы и американцы уже в XIX веке во всю дымили в атмосферу, когда в Африке только-только огонь добывать научились.

Неудивительно, что саммит в Копенгагене продлится две недели. Весь ворох процентных обещаний надо будет привести к единой базе. Конечно, проблему с процентами можно легко решить, перейдя на абсолютные величины. Например, килограмм двуокиси углерода на душу населения или на $1 ВВП. Тем более и статистика такая уже собрана. Но тогда сразу будет видно, кто и что реально делает, а это в Копенгагене никому не нужно. Там планируется под громкие речи напустить в договоренности побольше процентов, чтобы можно было заявить об огромных успехах в деле борьбе с глобальным потеплением, несмотря на растущие выбросы.

Максим САМОРУКОВ