Ганди покончит с пиратством

В АФРИКЕ стало одним государством больше. 3 апреля провозгласила независимость южная часть Сомали, которая теперь носит имя Азания. Казалось бы, ничего особенного — процесс распада федеральной республики на самом краю Африканского рога тянется еще с 1991 года. Но два момента в этой истории делают ее по меньшей мере забавной. Во-первых, о создании нового государства было объявлено в Найроби — столице соседней Кении. А во-вторых, этот регион уже давно застолблен. Он входит в так называемый Исламский эмират Сомали, который контролирует движение “Аль-Шабааб”, предположительно связанное с “Аль-Каидой” и внесенное в список террористических организаций не только в США, но и в куда более либеральной Скандинавии. Короче, территории у Азании сейчас нет. Но будет: президент новоиспеченной державы Мохаммед Абди Мохаммед пообещал отвоевать ее у исламистов.

Кенийскую инициативу немедленно осудило признанное международным сообществом Переходное федеральное правительство Сомали, заявив, что создание Азании ослабит сомалийское единство. Возможно, заявление вышло бы длиннее и резче, если бы не необходимость тратить все силы и средства правительства на самозащиту. Несколько районов столицы страны Могадишо — это все, что действительно контролируют сомалийские федералы. На территории Сомали сейчас насчитывается от пяти до семи относительно самостоятельных государств — в зависимости от настроения радикальных исламских группировок, которые заключают не слишком долговечные союзы.

Сомалийские дела дают постоянный повод для беспокойства Эфиопии и Кении. Дело не только в непрекращающемся потоке беженцев. Сомалийские радикалы считают восточные районы соседних стран исконными территориями Большого Сомали и регулярно пытаются их “освобождать”. Тем более что для этого есть исторические предпосылки: если бы государственные границы учитывали ареал расселения этнических сомалийцев, эта страна была бы вдвое больше. В то же время здесь по-прежнему царит родоплеменной строй, и сомалийцам по большому счету начхать на пропускной режим, если нужно проведать родичей за кордоном.

Многоликая Азания

Слово “Азания” отнюдь не является исконно сомалийским топонимом. Древние греки обозначали им Африканское побережье южнее мыса Гвардафуй — крайней восточной оконечности Африканского Рога, расположенной у входа в Аденский залив. Очевидно, под это обозначение подпадает большая часть нынешней Сомали, о чем наверняка известно авторам этого государственного проекта. Любопытно также, что это же слово ранее предлагалось в качестве названия Южного Судана, расположенного на противоположном берегу Аденского залива, но не было принято. Наконец, Азанией во времена апартеида в ЮАР называли свою страну члены Африканского национального конгресса. Уже наличие этих совпадений указывает на то, что создатели Азании сомалийской намеренно искали коннотаций, понятных и приемлемых как для африканских соседей, так и для европейцев с арабами.

Хаос в Сомали мог бы оставаться ее внутренним делом и головной болью соседей, если бы не два обстоятельства: экстремистские организации, обосновавшиеся на Африканском роге, и пиратство в Аденском заливе, серьезно мешающее мировой торговле. То что отстрел террористов и морское патрулирование — лишь полумеры, ясно давно, но полномасштабное вмешательство в сомалийские дела сегодня не может позволить себе никто.

Однако теперь, похоже, этого и не потребуется. Проект “Азания” — не просто дружественное Кении буферное государство, на территории которого Найроби сможет искоренять исламских радикалов, не рискуя жизнями собственного населения. Это испытательный полигон для новой стратегии решения сомалийских проблем. Суть идеи заключается в окончательном дроблении страны на своеобразные “протектораты”, зависящие от иностранных войск и дотаций. Распад федеральной республики сменился демонтажом под внешним контролем.

Строго говоря, децентрализация Сомали не является кенийским ноу-хау. Та же Эфиопия, оказывая помощь (в частности военную) федеральному правительству, не стесняется дружить с автономистами Пунтленда и сепаратистами Сомалиленда. Но принципиальная разница заключается в том, что эти образования возникли без посторонней помощи.

Аддис-Абебе инициатива кенийцев будет не по душе: до сих пор именно она с одобрения Вашингтона была главным иностранным игроком в Сомали. Однако вряд ли эфиопы станут мешать проекту. Первый президент Азании Мохаммед Абди Мохаммед — выходец из Огадена, региона Эфиопии, некогда принадлежавшего Сомали. В то же время он известен Западу. Выпускник Безансонского университета, доктор геологии и антропологии, историк, он сотрудничал с ООН и другими международными структурами в поиске гражданского компромисса в Сомали. За это Мохаммед получил прозвище “Ганди” (что, впрочем, не помешало ему занять пост министра обороны в федеральном правительстве). Так что, по всей видимости, создание Азании было согласовано с внерегиональными игроками. Демонстрацией этого является сдержанное одобрение кенийской инициативы Африканским Союзом и отсутствие какой-либо немедленной реакции со стороны ООН. Кстати, по некоторым данным, полным ходом готовится проект создания еще одного государства по этому же сценарию, но уже под патронатом Аддис-Абебы. Якобы оно будет называться Мидленд и возникнет в центральной части Сомали. Считать это совпадением можно лишь с очень большой натяжкой.

Дальнейший успех кенийского начинания будет зависеть от того, удастся ли африканскому Ганди в борьбе с исламскими радикалами заручиться поддержкой местного населения или же он так и останется “ставленником Найроби”. В последнем случае Кения получит не дружественное буферное государство, а неспокойную оккупационную зону. Впрочем, Мохаммед, по всей видимости, может рассчитывать на большой кредит — причем не только доверия. Тем более что хуже чем есть, кажется, не станет.

Игорь ТУРКЕВИЧ