Антикоррупционная профанация

Или просто провокация?

Подготовкой данной стратегии, как и дюжины других антикоррупционных законов, сейчас занята группа министерств и ведомств. В их числе — СНБО, Администрация Президента, Генпрокуратура, представители судебных органов власти, а также руководство Верховной Рады и профильных парламентских комитетов. Кроме того, законодательной борьбой с коррупцией заняты руководители ряда силовых (в частности СБУ и МВД), контролирующих (Счетная палата, КРУ) и фискальных ведомств (ГНАУ, Гостаможня).

Словом, все чиновники, входящие в нынешний состав Национального антикоррупционного комитета, который был утвержден указом президента 14 мая этого года. Курирует законотворческую деятельность, как и положено, Министерство юстиции, глава которого Александр Лавринович является также исполнительным секретарем антикоррупционного комитета. Лавринович, кстати, стоит вторым номером в списке его представителей — следом за президентом Януковичем (детальнее см. указ Президента Украины от 14 мая 2010 г. № 626/2010).

Итак, Национальная стратегия по предотвращению и противодействию коррупции на 2011 — 2014 гг. — базовый документ, на основе которого, как предполагается, должна выстраиваться вся политика действующей власти в сфере борьбы с этим губительным явлением. На основании этого документа также будет приниматься множество соответствующих законодательных актов да и разрабатываться стратегия реформ в разных сферах — от административно-территориальной до налоговой, таможенной и систем образования, судов и правоохранительных органов.

Как стало известно “2000”, документ обсуждался в ходе последнего заседания Национального антикоррупционного комитета 20 сентября. Судя по заявлениям руководства страны, вскоре он может быть принят специальным указом президента и станет отправной точкой будущей кампании противодействия коррупции.

Администрация Президента 20 сентября отчиталась о прошедшем заседании. Было заявлено, что подготовленный проект стратегии предусматривает проведение изменений по 15 направлениям, призванным минимизировать коррупционные проявления. Одно из основных — контроль финансирования партий и привлечение общественности к контролю за бюджетными расходами.

Разработчики стратегии, значилось в официальном отчете АП, предусмотрели и риски, которые могут помешать эффективной реализации антикоррупционной политики в стране. Авторы стратегии отмечают, что реформа антикоррупционного законодательства не завершена, и ряд вопросов требуют урегулирования. В частности, речь идет о необходимости упразднения конфликта интересов и привлечения к ответственности за коррупцию лиц, которые пользуются неприкосновенностью.

Для одоления коррупции авторы стратегии рекомендуют сосредоточиться на улучшении условий доступа граждан к информации о деятельности органов власти при “усилении добропорядочности на публичной службе”. Коррупционные деяния в правоохранительных органах предлагают предотвращать путем проведения реформы уголовной юстиции, а также введением “критериев оценки эффективности их работы с количественных показателей на качественные”.

Напомним, принятие антикоррупционного законодательства является обязательством Украины, взятым при вступлении в GRECO (Группа государств Совета Европы против коррупции). 11 июня 2009 г. ВР приняла пакет законов по борьбе с коррупцией, внесенный Виктором Ющенко. Однако тут же депутаты перенесли дату вступления их в силу: с 1 января 2010 г. на 1 апреля, а затем уже при новом президенте — на 1 января 2011 г.

И хотя последнее заседание президентского антикоррупционного комитета проходило в закрытом режиме и ряд проектов нормативных актов, которые там обсуждались, так до сих пор и не опубликованы, в распоряжении “2000” все же оказался главный из них. Он и поможет ответить нам на вопрос: при чем здесь Киргизия?

Последний привет Бакиева

Мы были безмерно удивлены, когда уже беглое знакомство с проектом Национальной антикоррупционной стратегии не оставило никаких сомнений: документ практически слово в слово повторяет аналогичный нормативный акт... Киргизской Республики. А именно: “Национальную стратегию борьбы с коррупцией в Киргизстане”, утвержденную 11 марта 2009 г. указом недавно свергнутого президента страны Курманбека Бакиева!

Не понимая причин такого совпадения и даже на минуту предположив, что имеем дело с какой-то ошибкой, мы еще и еще раз более тщательно перепроверили удивительное сходство документов. Сомнений не осталось: если в наших руках оказался именно тот вариант, который был представлен к обсуждению на совещании у президента, чиновники подсунули главе государства откровенный плагиат.

В отдельной таблице для лучшей наглядности мы предлагаем вниманию читателей лишь некоторые примеры такого плагиата от отечественных “разработчиков” документа, позаимствовавших из киргизского антикоррупционного указа все его содержание.

Вообще же детальная сверка украинской антикоррупционной концепции показала — структурно документ скопирован практически целиком, и очень много формулировок в нем повторяется слово в слово. С первых же строк и до конца украинская версия — просто литературно адаптированная и переведенная на “державну мову” копия киргизского аналога.

При взгляде на сравнительные фрагменты текста вывод напрашивается сам собой: то ли по какому-то недоразумению (редакция “2000” все еще питает скромные надежды), то ли по чьему-то злому умыслу, а может, и по банальному разгильдяйству разработчиков Минюста, по репутации Украины наносится очередной удар.

В самом начале антикоррупционной украинской версии, к примеру, указывается: “Поширення корупції в державі завдає значну шкоду всій системі управління та суспільству в цілому та тягне за собою... наслідки”.

В киргизском варианте это звучит так: “Проблема коррупции заключается... в том, что при этом наносится огромный ущерб всей системе управления и всему обществу”.

Далее в украинской версии: “Погіршується конкурентне середовище і, як наслідок, складається ситуація, коли більш успішними є не ті підприємства, які найкращим чином задовольняють попит, а ті, котрі мають впливових покровителів чи можливість та бажання відкупитися від держави”.

Киргизский вариант документа, действующий уже более полутора лет, в свою очередь гласит: “Ухудшается конкурентная среда и как следствие, рынок получает неверные сигналы, когда более успешными являются не те предприятия, которые наилучшим образом удовлетворяют спрос, а те, которые имеют высоких покровителей или возможность и желание откупиться от государства”.

Далее почти слово в слово, вплоть до самого конца документа, продолжают встречаться “удивительные” совпадения формулировок украинского документа с киргизской антикоррупционной стратегией! С полной версией киргизского указа можно ознакомиться на сайте Агентства по предупреждению коррупции при государственной кадровой службе Кыргызской Республики.

Киргизский вариант законодательной борьбы с коррупцией, на наш взгляд, выписан достаточно основательно. Но неужели в Украине нет собственных специалистов, способных сформулировать оригинальный нормативный акт?

Неужели юристы, отвечающие в наших министерствах за подготовку законов, не понимают, что плагиат в данном случае априори невозможно скрыть? Тем более если речь идет о столь значимом публичном нормативном акте, который непременно прочтут, что называется, от корки и до корки и первые лица страны, и оппозиционные политики? На такого рода документы обычно обращают особо пристальное внимание и далеко за пределами Украины. Скажем, в европейских структурах, в Венецианской комиссии, ПАСЕ и т. д.
Предмет плагиата

В практике государственного управления высшим чинам, как правило, некогда вчитываться в отдельные нормы проектов нормативных актов, которые подаются им на подпись. Они принимают решения по ключевым, концептуальным компонентам нормативного акта, основ, что называется, его идеологии. Да это и не задача Президента Украины — проводить юридическую экспертизу и сверку всех проектов указов. Даже если отдельные пункты в них на деле могут быть восприняты двояко. Все это — работа юристов, в данном случае юристов и президентской администрации, и профильных министерств, отвечающих за подготовку документа такого уровня.

Остается только удивляться тому, в каком все же невыигрышном, мягко говоря, положении мог бы оказаться президент, подпиши он проект в том виде, в котором “разработчики” его скопировали с киргизского правительственного сайта.

К примеру, среди пунктов представленной концепции есть и такой, который не может вызывать ничего, кроме изумления: вероятность отсутствия на высшем уровне политической воли для реализации антикоррупционной стратегии.

Иными словами, документ, который принимается на период 2011—2014 гг. и на основании которого Янукович (чьи полномочия заканчиваются аж в 2015 г.) как бы и должен курировать процесс борьбы с коррупцией в стране, указывает на вероятное отсутствие у него же политической воли для борьбы с коррупцией!

В обоих документах масса и других нестыковок, которые если и в условиях далекой Киргизии были объяснимы, то для Украины звучат по меньшей мере странно.

Например, говорится о возможном “отстранении или неучете мнения общественности в ходе реализации и мониторинга Национальной антикоррупционной стратегии”. Среди рисков антикоррупционной борьбы значится предостережение касательно “создания зон недоступности для действия антикоррупционных мер”.

В данном случае остается только спросить у чиновников, причастных к появлению этого документа на столе у главы украинского государства: где именно могут возникнуть такие “зоны недоступности” и что конкретно они имели в виду, перенося данный пункт из киргизской версии? Если учесть условия современной Украины и в особенности возврат к Конституции 1996 г., по которой Янукович не только контролирует всю правоохранительную систему, но и назначает правительство, а также отвечает за многие другие сферы управления в стране, не означает ли это, что разработчики в данном случае намекают на самого главу государства? Или, быть может, его ближайшее окружение?

А между тем, поскольку киргизский вариант антикоррупционного нормативного акта был “позаимствован” украинскими юристами почти дословно, в том варианте, который готовится на подпись Януковичу, к сожалению, отсутствуют ответы на многие очень важные вопросы.

Например, какие конкретные меры могут быть предприняты для профилактики, выявления и, наконец, искоренения этого пагубного явления?

В разделе, посвященном практике расследования коррупционных преступлений, говорится в основном лишь о необходимости доработки законов и внесении изменений в уголовно-процессуальное законодательство. Однако каких-либо четких действенных мер, применяемых в развитых странах (например, профилактические ротации чиновников, расширение прав и функций антикоррупционных отделов в силовых структурах), в проекте указа мы не видим.

Совершенствование законодательства, может, в условиях Киргизии времен Бакиева и могло имитировать “действенную меру” искоренения коррупции. Но в условиях Украины и власть и общество явно готовы к куда более практичным, реальным, а не виртуальным действиям.

И все же с чем мы имеем дело? Возможно, речь идет о банальной чиновничьей халтуре? Если так, то на предмет плагиата уместно было бы проверить многие другие уже действующие законы и нормативные акты — вдруг подобных ляпов отечественные “законотворцi” допустили не один и не два?

Или все-таки это может оказаться чем-то более серьезным?

Скрытое послание?

Приходится признать: фактически и президент Янукович, и премьер-министр Азаров, и их коллеги из профильных ведомств по президентской комиссии уже более двух месяцев обсуждают и готовятся внедрять документ, разработанный законотворцами другой страны.

А чиновники Министерства юстиции (мы все-таки полагаем, что ситуация развивалась без ведома действующего министра) компрометируют саму идею широко задекларированного Киевом курса на адаптацию украинских законов к евростандартам (в Минюсте даже есть профильное управление, ответственное за такую адаптацию), оперируя в разработке отечественных законов “заготовками” разработок достаточно проблемных стран Средней Азии.

Более того, киевские чиновники, ответственные за разработку данного документа, слово в слово “позаимствовали” не просто документ соседней страны, а указ свергнутого президента Киргизстана.

Среди главных обвинений в адрес Бакиева, одного, кстати, из “героев”, пришедших к власти в результате т. н. “революции тюльпанов” 2005 г., была как раз повальная коррупция, расцветшая буйным цветом тотчас по окончании “борьбы за демократию”.

Для тех, кто успел позабыть, как в далекой среднеазиатской республике за пару дней бесславно ушла в небытие “эра демократии”, процитируем одно из сообщений информагентств, освещавших события в Бишкеке в апреле этого года:

“Кровавое восстание свергло правящий режим. Премьер-министр Усенов подал в отставку. Всю ночь в Бишкеке продолжались грабежи и погромы. Разграблены три дома, принадлежащие семье президента, музей изобразительных искусств. Взяты штурмом парламент, здание управления службы национальной безопасности, генеральной прокуратуры. В ходе мятежа в Бишкеке были убиты 65 человек и более 400 ранены”.

И далее: “Против президента Киргизстана Бакиева и его ближайших родственников были возбуждены уголовные дела. Новые власти Киргизстана считают их ответственными за гибель людей в ходе беспорядков”.

Как видим, результаты реализации “Национальной стратегии по борьбе с коррупцией”, подписанной Бакиевым, сказались ранее, чем ожидалось. Меньше года потребовалось местному герою “революции” после принятия антикоррупционной концепции, чтобы возмущенный киргизский народ уже в апреле 2010-го поднялся на восстание и опрокинул власть, сидевшую в Киргизии последние пять лет.

Все это было бы смешно, если бы, как говорится, не было так грустно.

Вопрос, быть может, стоит и так: те, кто подложил Януковичу и Азарову антикоррупционной указ Бакиева, слово в слово переведя его на украинский язык, возможно, сделали это не случайно? Многих явно не устраивает то, что правильные слова о борьбе с коррупцией руководство страны дополняет еще более правильными реальными шагами, такими как международный и внутренний аудит деятельности правительства Тимошенко, аресты расхитителей бюджетных средств и взяточников как периода “оранжевой пятилетки”, так и “героев наших дней”.

Чем же в таком случае может обернуться эта неприглядная история с подготовкой “Национальной стратеги по предотвращению и противодействию коррупции”? Не станет ли она поводом для кампании дискредитации главы государства в случае если этот указ будет им подписан в таком виде? Не скрытое ли это “предупредительное послание” президенту из недр чиновничьего монстра?

Мы, конечно, понимаем, что чиновничий аппарат — и в связи с реформами, и в связи с выборами — перегружен работой и задачами, которые перед ним ставятся. А кадров во многих ведомствах катастрофически не хватает. Да и квалификация тех, что есть, оставляет желать лучшего. Однако все это отнюдь не означает, что чиновники, в обязанности которых входит разработка нормативных актов такого уровня (и которым мы, налогоплательщики, платим зарплату), вправе допускать такие законотворческие ляпы или тем более политические провокации.

“2000” уже не раз отмечали, что власти не обойтись без повышения профессионализма в своей среде. Новым министрам, с нашей точки зрения, давно следовало бы провести полную ревизию кадров. О чем свидетельствует и эта очень странная (будем все-таки надеяться, что именно странная) история.

 

Андрей НОВИЦКИЙ