Андрей Гайдуцкий: “30% тех, кто выехал в Польшу после 24 февраля, уже работают там”

 Чем дольше наши беженцы живут за рубежом, тем выше риск того, что домой они не вернутся. Хотя украинская экономика после войны будет нуждаться в рабочих руках как никогда. А восстановление Украины без достаточного количества рабочих рук, даже при наличии денег, невозможно. Недавно мы уже беседовали с Андреем Гайдуцким — одним из самых авторитетных экспертов в сфере миграционной политики, о том, насколько угрожающа нынешняя миграционная волна и как вернуть домой украинцев. Сейчас в разговоре с господином Гайдуцким мы сосредоточились на том, какой должна быть взвешенная миграционная политика Украины и надо ли нам привлекать мигрантов из других стран. 

— Андрей Павлович, какова ситуация с возвращением украинцев на пятый месяц войны с Россией?

— Ситуация с возвращением украинцев оставляет желать лучшего. Количество выезжающих все еще превышает количество тех, кто возвращается, хотя темпы выезда уже уменьшаются. По данным ООН, если в марте 2022 года было 3,2 миллиона человеко-пересечений границы за пределы Украины и 0,4 миллиона пересечений в Украину, то в июне за рубеж было осуществлено уже только 1,5 миллиона человеко-пересечений, а в Украину — 0,8 миллиона пересечений. Война — это лишь триггер, который продолжает вынуждать украинцев ехать за границу, и они вернулись бы на родину, но некоторые принимающие страны годами готовились к их приезду... А дальше все будет зависеть от “программ-магнитов” в Украине, которые будут предлагаться центральной и местной властью для украинцев, находящихся за границей.

— Например, здесь, в Украине, звучат призывы к Евросоюзу стимулировать возвращение украинских беженцев в Украину, в том числе путем предоставления им финансовой поддержки уже в Украине, что также позволит правительствам принимающих стран существенно сократить содержание украинцев.

— Сугубо с экономической точки зрения, правительства принимающих стран уже вложили в них деньги. А теперь они должны просто так отдать назад мигрантов? Да еще и в период демографического кризиса в развитом мире? Конечно, нет. Эти правительства понимают, что мигранты — это о деньгах, о создании рабочих мест и о росте экономики. А что такое для них дотации на содержание украинцев? На языке бизнеса, это просто “маркетинговые расходы”, которые быстро окупятся. В 2021 году ВВП Польши вырос на 5,9%, из которых примерно 15% этого прироста произошло благодаря двум миллионам украинцев в этой стране. В номинальном выражении каждый украинец в Польше дополнительно создал почти 5,8 тысячи долларов ВВП, тогда как поляк — всего лишь около 1,9 тысячи долларов ВВП. Когда в марте 2022 года правительство Польши объявило о выделении 1,7 миллиарда долларов на поддержку 1,2 миллиона украинских беженцев, оно сознательно шло на такие расходы, чтобы “заякорить” их в Польше, поскольку понимает, какой дополнительный доход каждый украинец принесет польской экономике.

Однако в наибольшей степени поражает маленькая пятимиллионная Ирландия, которая находится в лидерах по привлечению украинцев в расчете на одного жителя и привлекла почти в семь раз больше украинцев, чем соседняя Великобритания. Такое ощущение, что правительство Ирландии взяло калькулятор и посчитало эффективность для своей экономики от привлечения украинцев и сейчас предоставляет им наибольшую ежемесячную помощь — 800 евро на одного взрослого (Великобритания — 405 евро, Германия — 400 евро, Польша — 150 евро). И их действия понятны. Ведь Ирландия ежегодно привлекает намного больше иностранных мигрантов, — как результат, темпы роста ВВП этой страны за последние 20 лет в 2,6 раза выше, чем в Великобритании. О ее опыте по привлечению мигрантов я уже рассказывал читателям ZN.UA. На 2023 год Ирландия уже запланировала в бюджете почти 3 миллиарда евро на поддержку новых украинцев, приезда которых они ожидают. То есть некоторые страны не просто тратят средства на содержание украинцев, но и готовы существенно увеличить эти расходы.

— В Украине также были предложения по внедрению программ безусловного базового дохода для тех, кто готов вернуться. Насколько рациональны эти шаги?

— С социальной точки зрения, я понимаю такие предложения, но с экономической — надо оценивать и последствия таких действий. Это все равно, что слушать человека на велосипеде, который увидел автомобиль и предлагает, чтобы власть каждому его приобрела: это же комфортнее, быстрее и безопаснее. Но сразу возникают проблемы с инфраструктурой дорог, парковками, ремонтом, страхованием и т.п. Так и с базовым доходом: в украинских реалиях он несет огромные риски, обусловленные двумя проблемами.

Первая — это высокий уровень теневой экономики. Представьте, власть перечислила вам на карточку 1000 гривен на горючее. Вы едете, чтобы заправиться, но оказывается, что приобрести горючее можно только за наличный расчет, то есть это либо “серый” импорт, либо конфискат, либо фальсификат. Как результат, из-за мультипликативного эффекта власть обратно в бюджет получит налогов и сборов значительно меньше и значительно позже, чем планировалось при разработке такой программы.

Вторая проблема — неразвитый фондовый рынок как инструмент абсорбации дополнительных доходов населения. С начала войны экономика сжалась, потому что уменьшился спрос. Но тут вдруг государство через население вливает значительную массу денег в сжатую экономику. В результате у населения и бизнеса появляется излишек средств, которые они будут пытаться куда-то вложить, понимая, что деньги в виде наличности или на счету съест инфляция. Если бы у нас был развит фондовый рынок, этот излишек средств пошел бы именно туда, что способствовало бы развитию экономики (ведь именно так и произошло в ковидные 2020—2021 годы, когда правительства развитых стран раздавали “вертолетные” деньги населению). Но у нас такой механизм фактически отсутствует, так куда средства направятся? Правильно, в приобретение долларов и евро. То есть фактически средства украинцев будут поддерживать другие экономики. Поэтому подытожим: экспериментировать с базовым доходом могут только страны с развитой инфраструктурой фондового рынка, доходность которого, как правило, всегда выше, чем если просто держать валютные сбережения.

— Какие стимулы для возвращения украинцев из-за границы целесообразны? И вообще, есть ли смысл в их использовании?

— Стимулы нужны, но в основном нефинансовые, поскольку средств на финансовые стимулы фактически нет. Учитывая, что бизнес уже восстанавливает деятельность на территории страны, важно ускорить эти процессы и способствовать им, чтобы предприниматели начали более активно возвращать наемный персонал, в том числе из-за рубежа.

В связи с этим первым эффективным механизмом может быть страхование безопасности ведения бизнеса (путем создания соответствующего страхового фонда) подобно тому, как правительство Украины в начале февраля 2022 года выделило более 16 миллиардов гривен на гарантирование безопасности полетов над территорией Украины. Тогда этот шаг убедил авиакомпании в возможности полетов, поскольку государство за свой счет сформировало страховой фонд, и таким образом был нивелирован риск потери лизингодателями своих самолетов. Подобным образом сейчас нужно убедить бизнес в безопасности их деятельности, а любые новые разрушения будут оперативно компенсированы из такого фонда.

Вторым эффективным шагом может быть масштабная передача в концессию государственного и коммунального имущества. Ведь у государства есть инфраструктура и нет средств, а у бизнеса, наоборот, есть средства, но осуществлять капитальные инвестиции все боятся. Еще в 2019 году президент подписал закон о концессиях, разрешающий государству, муниципалитетам, госкомпаниям сдавать, в том числе пообъектно, свое имущество в концессию на 20—50 лет. Закон отвечает международному уровню, но из-за бюрократии менее 0,1% всего государственного и коммунального имущество передано в концессию. В ближайшие годы у государства не будет средств на эти проекты, особенно в сфере жилищно-коммунального хозяйства, образования, здравоохранения, спорта, железнодорожных и авиаперевозок и т.п. Логично провести концессионные тендеры на управление этой инфраструктурой. Это позволит власти задействовать частные средства на развитие инфраструктуры, при этом оставаясь собственником стратегических активов.

— Не проще ли и эффективнее было бы расширить горизонт привлечения человеческого капитала и сконцентрироваться на украинской диаспоре или мигрантах из третьих стран?

— Вы абсолютно правильно говорите, надо расширить горизонт фокусирования. Власти не надо фокусироваться на беженцах и вспоминать о том, что она их вернет, так часто, как будто выборы через месяц. Большинство из них выехали на 2—15 лет, потому что именно столько в среднем продолжается миграционный цикл. Единственное, что власть сейчас может сделать для них, — это через дипломатические каналы содействовать получению финансовой помощи в странах пребывания. К сожалению, до сих пор в десятках стран, в том числе и в Евросоюзе, есть задержки с началом выплаты помощи украинцам. Параллельно для этих людей уже нужно разрабатывать программы по привлечению в Украину части их зарубежных доходов, которые они вскоре начнут там получать (поскольку правительства принимающих стран уже активно работают над трудоустройством украинцев). В Польше уже работают 30% выехавших после 24 февраля. Именно стабильный и продолжительный перевод денег на Родину — залог возвращения этих людей в Украину. Также нужно расширить фокусирование на украинских мигрантов, выехавших еще в 1990—2010 годы в количестве 5 миллионов человек (ведь это уже зажиточная группа), а также на украинской диаспоре — в количестве 10 миллионов человек (это самая богатая группа). Отдельная группа — это иностранные мигранты, для которых Украина вообще чистый лист, о которой они слышали как о демократической и свободной стране.

— Если мы говорим о привлечении иностранных мигрантов, возможны ли проявления непринятия этих людей в нашем социуме, готова ли наша монокультурная страна принять людей других вероисповедания и обычаев?

— В мире уже почти столетие наиболее успешны страны, которые активно привлекают иммигрантов. Задача власти и заключается в том, чтобы убедить общество, что миграция приносит, по крайней мере, четыре пользы. Во-первых, это потребитель ваших товаров и услуг. Во-вторых, это работник для вашего бизнеса или работодатель для вас. В-третьих, это налогоплательщик для поддержания вашей безопасности. В-четвертых, это генератор идей для привлечения инвестиций и развития внешней торговли вашими товарами и услугами.

При этом мы до сих пор видим неправильный подход в работе с украинскими мигрантами: отсутствие программ по их возвращению, постоянное обзывание их “заробитчанами”, причем даже с трибуны парламента. Как результат, украинские мигранты ежегодно переводят на Родину только 12—14 миллиардов долларов, а могли бы еще дополнительно 20—30 миллиардов. Из-за такого неуважения и равнодушного отношения к украинским мигрантам значительные объемы их сбережений продолжают скапливаться за рубежом. Что уж тогда говорить об иностранных мигрантах...

— Одна из причин негативного отношения к иммигрантам также связана с возможным ростом уровня преступности и их нелегального пребывания. Можно ли этого избежать?

— Конечно, международный опыт доказывает, что уровень нелегальных мигрантов можно свести практически к нулю. С этой целью нужно запустить институт спонсора и настроить систему депортации из страны. Спонсор — это физическое или юридическое лицо, отвечающее за прибытие и адаптацию иммигранта на период до полной ассимиляции (например до получения гражданства). Ведь иммигрант не прибывает в другую страну без цели. Как правило, прибытию в страну предшествует его контакт с резидентом в Украине. Его цель обычно — это работа, обучение, лечение. Принимающая сторона, то есть спонсор будет обязан разместить определенную сумму средств (например, эквивалент 500 долларов США) на специальном банковском счете в Украине для покрытия расходов, связанных со случаями депортации, или страхования ущерба, причиненного иммигрантом. Таким образом, бюджет страны (то есть общество как “акционер”) застрахован, что у них есть средства на покрытие каких-либо расходов, вызванных неправовым поведением иностранца.

С другой стороны, должна действовать система депортации. Депортация должна быть безусловной и включать добровольную и принудительную. Например, мигрант причинил вред, признал вину и уплатил штраф (в том числе явился в миграционную службу в период действия кампании по амнистии нелегальных мигрантов), — в этом случае его депортируют с правом возвращения. В ином случае, когда его обнаружили и арестовали, его депортируют с запретом на въезд в страну на протяжении 5—10 лет. Депортация приучает иммигрантов к порядку и соблюдению законов. Именно регулярность и масштабность депортации позволяют поддерживать высокий уровень безопасности в стране и низкий уровень нелегальной миграции. Приведу пример с США и ОАЭ. В Соединенных Штатах доля нелегальных мигрантов составляет 23% (мигрантов — 14% от всего населения), в Объединенных Арабских Эмиратах на “нелегалов” приходится всего лишь 0,7% (мигранты составляют 89% всего населения). Это результат усилий по депортации нелегальных мигрантов: в отдельные периоды ежедневно из ОАЭ высылают 200—300 человек (для сравнения, из этой страны за две недели депортируют столько же, как из Украины за год). Как следствие, ОАЭ является лидером в рейтинге самых безопасных стран в мире.

— На фоне авторитарных режимов в большинстве постсоветских стран была бы эффективной программа привлечения людей, которые не хотят жить в диктатурах, в частности, в Беларуси и России? Как такую программу восприняло бы украинское общество?

— Можно много мечтать, каких мигрантов мы хотели бы видеть в Украине: зажиточных и англоязычных. Но реальность совсем иная. С одной стороны, украинское общество к этому не готово (уровень знания иностранного языка среди населения в Украине очень низкий), с другой — есть потребность в недорогой рабочей силе и микропредпринимателях, которые будут создавать рабочие места для украинцев. Поэтому, действительно, в наших реалиях нужно сфокусироваться на привлечении мигрантов из постсоветских стран, где уровень авторитарности только повышается, а еще из Турции, которая также испытывает подобные проблемы. Еще в 2021 году количество желающих выехать из России выросла до наивысшего уровня. По данным “Левада-Центра”, почти 32 миллиона россиян тогда хотели покинуть свою страну, причем среди молодежи это около 40%. Я думаю, что приблизительно такие же данные в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. В основе программы привлечения иностранных мигрантов должны быть две составляющие.

Первая — позиционирование Украины как страны свобод (свободное выражение мнения, свободное развитие бизнеса, свободное передвижение).

Вторая составляющая — упрощенная и мотивированная миграционная политика привлечения иностранцев.

Что касается первой составляющей. Свобода — это единственное, что реально мы сейчас можем дать. Но именно это нужно миллионам выходцев из постсоветских стран. Если говорить о второй составляющей, то надо существенно упростить соответствующую нормативную базу. К сожалению, в Украине миграционное законодательство застряло еще где-то в начале 90-х годов ХХ века, когда считали, что мигрант — это опасность. Как результат, соответствующие органы власти заинтересованы в как можно меньшем количестве мигрантов в Украине. Сейчас в мире уже доказано, что мигрант — это источник экономического роста. Поэтому и миграционное законодательство нужно упрощать.

Сегодня, чтобы официально принять иностранца на работу в Украине, надо предоставить “бесконечное” количество справок. Из-за этого наша страна фактически провалила тест на масштабное привлечение белорусов, когда у нас появился такой шанс после “кровавых” выборов Лукашенко в августе 2020 года. За последующие 12 месяцев почти 180 тысяч белорусов выехали в Польшу, около 30 тысяч — в Литву и всего 3,5 тысячи — в Украину. Досадно, что мы упустили этот шанс. Поэтому надо менять позиционирование и расширять фокусирование.

— Какие органы власти должны отвечать за привлечение иностранной рабочей силы?

— Мигранты — это о трех ключевых составляющих.

Первая — рост потребительского спроса, занятости и инвестиции (за это отвечает Минэкономики).

Вторая составляющая — формирование валютных доходов, сбережений и переводов (за это отвечает Нацбанк).

Третья — безопасность (за это отвечает Министерство внутренних дел).

Однако среди этих органов власти должны произойти организационные изменения, чтобы иммиграция стала привлекательной и результативной для экономики Украины.

Министерство экономики как орган, отвечающий за экономическое развитие, должен начать играть ключевую роль в развитии миграционной политики и обновлении законодательства. Поэтому Государственная миграционная служба должна быть переподчинена Министерству экономики и начать осуществлять сервисную функцию, включая общение с иммигрантами. За Министерством внутренних дел должна остаться только функция безопасности по фактической регистрации иммигрантов без права обязательного общения с ними. Помните, как в 1990-е годы консульства иностранных государств сами выдавали визы? Тогда это сопровождалось огромными очередями, что вызывало недовольство у украинцев. Страны поняли, что так они теряют свою привлекательность для украинцев, поэтому появились визовые центры — это частные компании-посредники, наделенные сервисной функцией, а с представителем консульства клиент больше не общается. Подобным образом должна трансформироваться и иммиграционная политика в Украине.

В будущем Государственная миграционная служба может трансформироваться в отдельное министерство, чтобы еще лучше сфокусироваться на разработке программ привлечения иммигрантов, программ возвращения украинских эмигрантов и диаспоры. Ведь до 2030 года средства эмигрантов будут оставаться наибольшим источником чистого притока валюты в Украину, а доля иммигрантов в структуре населения должна вырасти хотя бы в десять раз.

Юлия САМАЕВА