В этот день соглашение, которое должно было автоматически стать базовым для других участников рынка, заключили CVRD и германская компания Thyssen Krupp. В принципе, столь длительные переговоры о ценах — не новость для мирового рынка железной руды. Так, в 2002 году производителям и потребителям удалось достичь компромисса только 29 мая. Тем не менее, складывающаяся на сегодняшний день ситуация имеет свои особенности. Впервые в истории рынка часть покупателей — конкретно, китайские сталелитейные компании — попыталась выторговать себе отдельные условия.

Длительность ценовых переговоров на рынке железной руды, как правило, свидетельствует о наличии противоречивых тенденций, которые при определенных условиях могут сработать в пользу как поставщиков, так и потребителей сырья. Действительно, в конце 2005 года, когда металлургические компании и ведущие экспортеры железной руды начали очерчивать контуры рынка, обе стороны могли привести доводы в поддержку своей позиции — соответственно, в пользу как повышения, так и понижения цен по сравнению с 2005-2006 финансовым годом.

Сталелитейные компании основывали свою аргументацию на том, что, во-первых, дефицит сырья, ставший причиной рекордного в истории 71,5%-ного скачка цен весной 2005 года, должен был сойти на нет благодаря расширению производства, а, во-вторых, подъем на рынке стальной продукции, в немалой степени способствовавший беспрецедентному подорожанию руды, к концу года окончательно выдохся. В свою очередь, “большая тройка” экспортеров, контролирующая более 70% трансокеанских поставок железорудного сырья, резонно отмечала, что спрос на руду в 2005 году увеличивался не менее быстро, чем ее предложение — главным образом, за счет быстрого роста китайского импорта. Кроме того, CVRD, Rio Tinto и BHP Billiton, предвидя новое расширение закупок со стороны китайских компаний, стартовали ряд новых инвестиционных проектов стоимостью в миллиарды долларов (только CVRD, например, направила на наращивание мощностей 3,6 млрд. долларов в 2005 году и запланировала еще более 4,6 млрд. долларов на 2006-й) и рассматривали повышение стоимости сырья в качестве важного источника финансирования.

Исходя из большей концентрации железорудной отрасли и сплоченности “большой тройки”, имеющей дело с более чем с десятком менее крупных покупателей, специалисты изначально предсказывали на текущий год подорожание руды на 10-12%, однако согласия на ранней стадии достигнуто не было, прежде всего, в силу сопротивления со стороны китайских импортеров.

Традиционно китайские металлургические компании не принимали активного участия в переговорном процессе, однако после более чем 70%-го скачка цен в 2005 году их отношение к данному вопросу резко изменилось. К тому же, китайский импорт руды увеличивался небывалыми темпами: от около 110 млн. тонн в 2002 году до 208 млн. тонн в 2004-м. Собственно, именно растущий спрос со стороны Китая и был главной причиной повышения цен на железорудное сырье в последние годы: закупки расширялись настолько быстро, что производители руды просто не успевали вводить в строй дополнительные мощности. В начале февраля китайская металлургическая компания Baosteel , представлявшая на переговорах интересы всей национальной сталелитейной отрасли, заявила, что сама собирается устанавливать в этом году базовые цены на железную руду. Учитывая, что Китай к тому времени приобретал за рубежом вдвое больше сырья, чем второй по величине импортер (Япония, около 135 млн. тонн), это было вполне логично.

Однако к тому времени баланс на мировом рынке, а, соответственно, и в переговорном процессе, сместился в сторону поставщиков. Как оказалось, китайский импорт руды в 2005 году составил 275 млн. тонн, что на 32% превышало уровень предыдущего года. При этом, ранее китайцы обещали ограничить закупки 240 млн. тонн. Таким образом, выходило, что спрос на железную руду в мировом масштабе опять должен был превзойти предложение. Опираясь на это бесспорное соотношение, экспортеры потребовали нового повышения цен, чему китайцы могли противопоставить только собственное упрямство, жалобы на то, что подорожание сырья сделает нерентабельной национальную металлургическую отрасль, а также обещанием удержать импорт железной руды в 2006 году в границах 301 млн. т. Проблема, при этом, была в том, что теперь этим обещаниям никто не верил.

Весной позиция металлургических компаний на переговорах стала еще более шаткой. Стоимость стальной продукции резво пошла вверх, обесценив последний довод производителей стали о том, что увеличение цен на руду резко негативно скажется на их прибылях. То, что соглашение, предусматривавшее рост на рынке железорудного сырья на 15-20%, не было заключено уже в марте-апреле, объяснялось, по-видимому, только неуступчивостью китайских переговорщиков. В конце концов, прочие участники рынка обошлись и без них. Сначала CVRD и Thyssen Krupp определили базовые цены, а в течение следующих двух недель аналогичные контракты подписали практически все крупнейшие покупатели — европейские корпорации Arcelor и Ilva, транснациональная группа Mittal Steel, корейская Posco, тайваньская China Steel, пул японских компаний. По состоянию на начало июня, большая часть “белых пятен” на мировом рынке железной руды (за исключением Китая, о котором пойдет отдельный разговор) оказалась заполненной.

В соответствии с базовыми соглашениями стоимость железорудной мелочи и крупнокусковой руды увеличится в этом году на 19,0% по сравнению с предыдущим финансовым годом. При этом, стоимость бразильского концентрата достигнет около 46-48 долларов за тонну FOB, в зависимости от порта отправки. Окатыши, наоборот, подешевели на 3%, их цена (для поставок из Бразилии) будет несколько превышать 76 долларов за тонну FOB.

С одной стороны, это подорожание, четвертое подряд, выглядит явным поражением для металлургических компаний Европы и Восточной Азии. Они-то, в отличие от китайцев, за последние четыре года практически не увеличивали объемы закупок сырья. Тем не менее, для них железная руда в текущем году стоит чем в 2,64 раза больше, чем в 2002-ом! Более того, на протяжении практически всех 90-х годов стоимость бразильского концентрата не превышала 20 долларов за тонну FOB. Между тем, по оценкам аналитиков, нынешнее 19%-ное подорожание железной руды должно привести к росту себестоимости выплавки стали примерно на 12 долларов за тонну.

Однако, в то же время, говорить о каком-либо фундаментальном ухудшении положения металлургов не приходится — достаточно сравнить цены на стальную продукцию в 2002 году и сейчас. Если взять, например, за точку отсчета май 2002 года, то получится увеличение стоимости полуфабрикатов, в среднем, в 2,6-2,7 раза, а проката — в 2,4-2,5 раза. Выходит, что производителям стали пока относительно безболезненно удается переложить увеличение затрат (причем, не только на железную руду, но и на энергоносители, металлолом, ферросплавы, коксующийся уголь и другое сырье) на конечного потребителя.

Да и вообще, подорожание железной руды вписывается в общую концепцию повышения стоимости всех сырьевых товаров. За последние годы поднялись цены, буквально, на все, одновременно снизился курс доллара, что также способствовало росту номинальных котировок. Судя по всему, в обозримом будущем сырьевые рынки выйдут на новое “плато”, а размах их ценовых колебаний значительно уменьшится, но в абсолютном значении цены останутся высокими по сравнению с периодом 90-х — начала 2000-х годов. Фактически, все ценовые соотношения останутся теми же, просто сдвинутся вверх.

Таким образом, на мировом рынке железной руды остался один нерешенный вопрос — новые цены на железную руду для китайской металлургической отрасли. Китайцы отказались признать заключенные контракты в качестве базовых для себя и требуют менее значительного повышения, указывая на свой статус крупнейших импортеров руды (в 2005 году на их долю пришлось 43% трансокеанских поставок). Однако против такого варианта жестко возражают поставщики, не намеренные создавать прецедента и отстаивающие концепцию единых изменений цен для всех основных участников рынка. Ранее некоторые второстепенные игроки наподобие компании SNIM из Мавритании могли заключать “сепаратные” соглашения с потребителями, но для ведущих экспортеров и их покупателей “правило единства” действовало неукоснительно. Так что, майские результаты переговоров можно считать только промежуточным финишем. Окончание же марафона, судя по всему, произойдет только в июне.