Привлекательная нестабильность

Решение этой дилеммы в равной степени необходимо обеим “переговорным сторонам”: и крупному национальному бизнесу, и действующей команде власти во главе с Виктором Ющенко. Первый заинтересован в усилении своих позиций в конкурентной борьбе с транснациональными компаниями — лояльные взаимоотношения с властью, по сути, является одним из основных козырей, которые отечественный бизнес может противопоставить глобальным игрокам, обладающим гораздо более значительными финансовыми ресурсами, технологиями производства и опытом работы на рынке.

Для действующей властной элиты, в свою очередь, обеспечить стабильное развитие экономики страны в период 2006-2009 гг. — значит получить дополнительные гарантии для сохранения своих полномочий как в период после выборов в парламент (через формирование правительства), так и после президентских выборов в 2009 году.

Ставшая уже притчей во языцех “нестабильность украинской власти” в данном случае играет весьма парадоксальную роль — политический плюрализм и мощная оппозиция независимо от того, какую политическую силу представляет, является скорее благом для инвестиционного климата. Особенно на фоне стабильной России, где все более-менее значимые сделки и бизнес-проекты должны в обязательном порядке получить благословение в Кремле.Если в России вероятность силового варианта решения спорной ситуации между властью и влиятельной бизнес-группой по сценарию “а-ля ЮКОС” и сегодня вполне возможна, то в Украине власть сумела сделать адекватные выводы из собственных ошибок. Реприватизационные процессы ограничились одной “Криворожсталью”, а первые лица государства — президент и премьер-министр — дали весьма четкие гарантии неприкосновенности частной собственности.

Своя игра

Либерализация власти в стране поставила перед непростым выбором и вторую “переговорную сторону” — крупнейших бизнесменов страны. Весьма четкую “ставку на политику” сделал самый богатый гражданин Украины — Ринат Ахметов. Включение его в десятку избирательного списка самой влиятельной на сегодня политической силы — Партии Регионов — является убедительным доказательством больших политических амбиций лидера донецкой бизнес-группы, а не просто способом получения депутатского мандата и неприкосновенности. Цели, которые ставит перед собой Ахметов, судя по всему, масштабные — вплоть до премьерского или даже президентского кресла. По крайней мере, лидер Партии Регионов Виктор Янукович такой возможности не исключает.

Неординарный шагАхметова можно оценивать по-разному: до сих пор ни в Европе, ни даже в России крупные собственники так и не смогли добиться успеха в публичной политике. Как показывает опыт северного соседа, самая высокая ступенька в политической карьере бизнесменов — губернаторская должность на Чукотке (Роман Абрамович) или Красноярской области (Александр Хлопонин).

В украинском парламенте никогда не ощущалось недостатка в фигурах, пришедших в большую политику из бизнеса, — Виктор Пинчук (группа “Интерпайп”), Александр Ярославский (УкрСиббанк), Владимир Бойко (ММК им. Ильича), Константин Жеваго (“Финансы и Кредит”), Андрей Клюев (“Укрподшипник”), Тариэл Васадзе (корпорация “УкрАвто”), Федор Шпиг (“Аваль”), Игорь Еремеев (“Континиум”) — список можно продолжить. Вне всяких сомнений, членство в Раде существенно повышало влиятельность в бизнесе, но преуспеть в публичной политике им не удалось. Исключением можно считать Петра Порошенко (группа “Укрпроминвест”) и Виталия Гайдука (“Индустриальный союз Донбасса”). Однако эти фигуры в обществе известны скорее своей политической деятельностью, нежели работой в бизнесе.

Еще один существенный риск прихода в политику из бизнеса заключается в том, что участие в работе над законопроектами по регулированию отраслей, которые имеют отношение к депутатам-бизнесменам, дает почву для обвинения их в незаконном лоббизме своих интересов. Учитывая многопрофильный характер бизнес-группы Рината Ахметова, избегать таких нападок ему будет сложно.

Бизнес и власть (не)разделимы

Впрочем, пример руководителя “СКМ” отнюдь не является показательным — лидеры других ведущих бизнес-групп страны подчеркивают свою аполитичность. “Лично я себя в парламенте не вижу. Больше принесу пользы и для компании, и для страны, оставаясь в “ИСД”, — говорит Сергей Тарута. “Не буду баллотироваться в парламент. Я для себя жизненные приоритеты определил: буду заниматься тем, чем хочу заниматься и умею”, — вторит ему Александр Ярославский. Пока еще не сказал своего слова Виктор Пинчук, но, судя по всему, от активной публичной политики он тоже решит воздержаться.

Вне всяких сомнений, масштаб и влияние таких фигур и подконтрольных им компаний не позволит крупнейшим предпринимателям оставаться вне политики. Парламентский лоббизм,продвижение необходимых решений через органы исполнительной власти, поиск различных вариантов протекционизма для своих предприятий — все это останется, что в принципе не удивительно: власть и крупный национальный бизнес всегда находятся в одной упряжке, где в обмен на поддержку бизнес помогает власти быть сильной.

Однако впервые в 2006 году заниматься исключительно бизнесом в Украине может оказаться гораздо более выгодным, нежели играть “на грани” политики и бизнеса. Вариантов может быть несколько: например, полная продажа бизнеса транснациональным компаниям — вариант, успешно реализованный собственниками банка “Аваль” Федором Шпигом и Александром Деркачом. Второй — стратегический альянс (частичная продажа) и дальнейшая совместная работа над развитием бизнеса в Украине (продажа Александром Ярославским контрольного пакета УкрСиббанка французскому BNP-Paribas. И, наконец, наиболее сложный, но и перспективный вариант — дальнейшее развитие собственного бизнеса и конкуренция с глобальными игроками. Какой бы из вариантов не выбрали украинские бизнес-группы, в текущем году этот выбор станет очевидным.

Сергей ВОВК

“Власть и крупный бизнес решают, по сути, одну и ту же задачу”

Максим БАСОВ, первый заместитель председателя правления корпорации НПИГ “Интерпайп”:

— Когда речь идет об общественных институтах, между ними возможны три типа отношений: оппозиция, поддержка и нейтралитет. Что касается бизнеса, особенно крупного бизнеса, то в оппозиции к власти он не может быть по определению. Потому что и власть, и крупный бизнес решают, по сути, одну и ту же задачу — обеспечение фундамента для стабильного развития страны, но в разных сферах и разными инструментами. Если вдруг крупный бизнес становится в оппозицию к власти, это может означать только одно: у страны серьезные проблемы, ее перспективы под вопросом. Если исключить этот радикальный вариант, то для бизнеса возможен выбор — поддерживать власть (причем поддерживать не только идеологически, но и путем взятия на себя определенных социальных функций и обязательств) или же занимать по отношению к ней нейтральную позицию. Степень поддержки власти бизнесом на шкале “нейтрально и выше” всегда зависит от того, насколько власть сможет и захочет вести политику, выгодную бизнесу и обществу в целом, насколько власть сможет отвечать наиболее актуальным запросам и потребностям бизнеса и общества. Если говорить о сегодняшней ситуации в Украине, го эти базовые запросы и потребности сводятся к трем моментам. Первый — это судебная реформа, актуальность которой ощущают буквально все, начиная от простого гражданина и заканчивая высшими органами власти, и уж, конечно, в ней нуждается предпринимательский сектор. Сегодняшняя судебная система, зачастую вольно обращающаяся с законом, несвободная от “позвоночного права”, выносящая взаимоисключающие решения по одному и тому же вопросу, является вполне реальным и серьезным препятствием на пути дальнейшего развития экономики. Второй момент — это неприкосновенность собственности, что вряд ли нуждается в дополнительных комментариях. Потому что священное право собственности является основой любого демократического общества и любого экономического развития. И это вопрос не только инвестиционного климата, но и социального здоровья общества, поскольку при нынешней инфраструктуре украинской экономики, где количество частных собственников неизмеримо меньше, чем в любой стране Запада, минимальные колебания в отношениях собственности, минимальные сомнения в ее неприкосновенности могут привести к более или менее масштабным социальным проблемам и потрясениям. Наконец, третий момент — это стабильность и предсказуемость экономической политики государства. Конкурентоспособность бизнеса сегодня напрямую зависит от возможности осуществлять стратегическое планирование и управление процессами в долгосрочном периоде. Резкие изменения макроэкономического курса — будь то показатели стоимости валюты, экспортно-импортных приоритетов, политики в сфере естественных монополий и, прежде всего, в энергетике — провоцируют снижение конкурентоспособности, существенно сужая возможности выстраивания стратегических планов развития бизнеса. Именно от того, как будет себя вести власть по трем вышеперечисленным направлениям, и зависят характер и содержание ее отношений с бизнесом — сегодня и завтра. От этого зависят инвестиционные решения бизнеса: направлять ли инвестиции сюда, в страну, в Украину, или же в другие страны с более благоприятным инвестиционным климатом, прозрачными правилами игры и предсказуемыми макроэкономическими условиями. Как сложатся отношения власти с бизнесом в реальности — прогнозировать трудно. Хотя бы потому, что 2006-й — год очередных выборов, и возникает вопрос: с какой именно властью эти отношения придется складывать? Только реальных претендентов в виде политических сил на сегодняшний день 5-6, а номинальных — вообще 45. В одном я однозначно уверен: украинский бизнес будет развиваться. За 15 лет у него уже выработался такой потенциал выживания, что его развитие — категория объективная. Благодаря власти или же вопреки власти. Хотя лучше, чтобы благодаря, а не вопреки. Лучше для всех: для бизнеса и для власти. И для страны, конечно, тоже.