Железный марш

В большом переделе собственности были расставлены последние точки, а растущий мировой спрос обеспечил металлургам высокие и стабильные доходы. Но благополучное затишье продлится недолго, и компании заранее готовятся к скорым ожесточенным схваткам за выживание.

Китайский локомотив

Манна небесная, обрушившаяся в виде золотого дождя на производителей металлопродукции в прошлом году, стала приятной неожиданностью не только для Росстата, но и во многом для самих владельцев компаний. Еще в середине 90-х годов прошлого века большинство металлургических заводов в нашей стране “лежало на боку”. Мировые цены на металл были самыми низкими за двадцать последних лет, спрос на металлопродукцию внутри России, естественно, постоянно падал из-за общего развала экономики, а путь к зарубежным рынкам отсекали всевозможные квоты, пошлины и ограничения, вводимые странами — потребителями отечественной продукции. В результате рабочие на заводах годами не видели зарплаты, а те небольшие деньги, которые комбинаты все же выручали за свою продукцию, до большинства работников не доходили, оседая в карманах торговых посредников. Впоследствии “сэкономленные” таким образом средства весьма пригодились этим самым посредникам на приватизационных аукционах и конкурсах, после чего некоторые из них стали полноправными собственниками крупнейших металлургических предприятий страны.

Правда, к 1998 году, когда даже нефтяные вышки не могли гарантировать стабильный доход из-за катастрофического падения цен на сырье во всем мире, гигантские, но устаревшие и неэффективные металлургические активы в России были, скорее, тяжелым бременем для их владельцев.

С началом нового тысячелетия мировая экономика наконец оправилась от череды затяжных кризисов и начала медленно расти. К этому же времени в основном закончилась и жестокая эпоха “большого передела” в российской экономике. Новые собственники смогли отвлечься от тотальных слияний и поглощений и занялись наведением порядка в своих огромных, но довольно разрозненных империях. Итак, к концу 2004 года окончательно сформировались основные игроки на отечественном металлургическом рынке. Одновременно общемировые тенденции преподнесли им весьма приятный сюрприз: прошлый год стал одинаково удачным как для черной, так и для цветной металлургии. Высокий спрос на металлургическую продукцию подогревался прежде всего за счет стремительно растущих аппетитов развивающегося колоссальными темпами Китая, который по потреблению металла впервые за всю историю превзошел абсолютных лидеров мировой экономики — США и Японию, вместе взятых.

Спрос на металл определялся во многом благоприятной конъюнктурой в основных потребляющих отраслях: строительной индустрии, автомобильной и трубной промышленности. По оценкам большинства экспертов, в ближайшие годы спрос на металл со стороны этих отраслей будет сохраняться на высоком уровне. А значит, и доходы металлургических холдингов вряд ли значительно уменьшатся.

Но это не гарантирует компаниям безоблачного будущего, потому что уже через два-три года металлурги столкнутся с новыми угрозами своему существованию.

Битва за Магнитку

Главным событием прошлого года в отечественной черной металлургии стала продажа в декабре на аукционе госпакета акций крупнейшего в стране Магнитогорского металлургического комбината (ММК). На протяжении всего года предстоящий аукцион обрастал слухами и прогнозами о шансах на победу различных российских и иностранных финансово-промышленных групп. Борьба за 17,8% (23,7% голосующих) акций Магнитки обещала и впрямь разгореться нешуточная.

Одним из наиболее вероятных претендентов на победу в аукционе аналитики называли менеджмент самой Магнитки. Однако подтвердить эти прогнозы объективными экономическими выкладками не было никакой возможности. Дело в том, что ММК до последнего времени оставался одной из самых закрытых холдинговых структур. Магнитка к тому же была единственным крупным металлургическим комбинатом страны, власть на котором еще с 90-х годов прошлого века сохранил последний из “красных” директоров — Виктор Рашников.

По различным экспертным оценкам, Рашникову вместе с командой управленцев принадлежало около 60% акций ММК. Чтобы дотянуть до полноценного контроля над Магнитогорским комбинатом, Рашникову и был нужен выставляемый на торги госпакет.

Главным соперником менеджмента Магнитки выступила молодая и агрессивная Стальная группа “Мечел”, принадлежащая кузбасским бизнесменам Владимиру Йориху и Игорю Зюзину. В короткий срок — на протяжении 2001—2004 годов — Йориху и Зюзину удалось создать довольно мощного игрока на металлургическом рынке, объединив разрозненные активы в металлургии и добыче коксующихся углей. Оборот группы еще в 2003 году превысил 2 млрд. долларов, немногим уступив обороту Магнитки. К моменту проведения торгов “Мечел” владел 17,1% акций Магнитогорского комбината и имел своего представителя в совете директоров предприятия. В случае победы на аукционе “Мечел” становился бы обладателем блок-пакета акций ММК, что позволило бы группе активно вмешиваться в принятие стратегических решений на комбинате, настаивая, например, на закупках сырья у собственных предприятий по завышенным ценам. В том, что “Мечел” заранее и всерьез подготовился к аукциону, сомнений ни у кого не возникало. За несколько месяцев до торгов компания раскрыла структуру собственников, опубликовала финансовую отчетность и успешно разместила на Нью-Йоркской бирже ADR на сумму почти в 300 млн. долларов. А буквально накануне торгов прошло собрание акционеров “Мечела”, результаты которого шокировали участников рынка: группа выразила готовность выплатить за госпакет Магнитогорского металлургического комбината сумму, втрое превышающую стартовую, — 2,15 млрд. долларов.

Магнитка в ответ могла похвастаться разве что однодневным визитом на комбинат бывшего мэра Нью-Йорка, а ныне главы консалтинговой фирмы Giuliani Partners Рудольфа Джулиани. Содержание переговоров, прошедших между менеджментом ММК и бывшим нью-йоркским градоначальником, хранилось в строжайшей тайне. Однако эксперты поговаривали о неких соглашениях, по которым американские инвесторы якобы поддержат Рашникова деньгами для аукциона, а тот, в свою очередь, привлечет компанию Джулиани для размещения части акций Магнитки на Нью-Йоркской фондовой бирже. Заметим, что выход на американский фондовый рынок — одна из заявленных стратегических целей Магнитогорского металлургического комбината.

Примерно за месяц до аукциона борьба за госпакет Магнитки обострилась настолько, что из запаса была выведена “тяжелая артиллерия”, активно применявшаяся в схватках за собственность конца прошлого столетия — фискальные и правоохранительные органы. Налоговики то и дело устраивали проверки в офисах “Мечела”, производили выемки документов и угрожали разоблачениями руководителям компании. По слухам, в кулуарах властных структур поговаривали о том, что Рашников пользуется поддержкой местных и федеральных чиновников. И даже вспоминали, что якобы “красный” директор периодически сопровождает президента Владимира Путина в лыжных прогулках по склонам Уральских гор.

Дополнительную захватывающую интригу в грядущие торги внесло участие самого высоколиквидного отечественного предприятия в металлургии по итогам последних лет — Новолипецкого металлургического комбината (НЛМК) и его основного акционера — Владимира Лисина. Интерес Лисина к Магнитке трактовался экспертами совершенно по-разному, еще более запутывая возможный сценарий развития событий. Одни считали, что Лисин достиг неких тайных договоренностей с Йорихом и Зюзиным, по которым последние поделятся с Лисиным сырьевыми активами в обмен на финансовую помощь в приобретении госпакета ММК. Другие вспоминали о деловых связях Лисина и Рашникова времен начала и середины 90-х годов и полагали, что липецкий олигарх гораздо легче мог бы найти общий язык со старым партнером, объединив с ним усилия в борьбе против “Мечела”.

Правду о том, как все происходило на самом деле, вероятно, никогда не расскажут ни Рашников, ни Зюзин, ни Йорих, ни Лисин. Но то, что случилось в реальности, ошеломило всех наблюдавших за этим процессом аналитиков и экспертов рынка. Еще утром накануне (в день) торгов стало известно о том, что “Мечел” продал свою долю в ММК структурам, дружественным менеджменту Магнитки, за 780 млн. долларов. Кроме того, 90 млн. долларов “Мечел” получил от ММК в качестве моральной компенсации за утраченные амбиции. После этого никаких торгов, по сути, уже не было. Структуры, дружественные Магнитке, купили госпакет по стартовой цене за 790 млн. долларов. Никто даже не попытался с ними конкурировать.

Таким образом, в конце 2004 года окончательно определился последний крупный игрок на российском металлургическом рынке. Им стал Виктор Рашников и его команда, которые заполучили под свой контроль практически 100% Магнитогорского металлургического комбината.

Кто правит бал

Проблемы ММК на этом, правда, не закончились. Главная из них — нехватка собственного сырья, около 90% которого Магнитка вынуждена закупать на стороне. Это делает Магнитогорский металлургический комбинат наиболее не защищенным в сырьевом плане отечественным стальным гигантом. По признанию руководства Магнитки, сырьевая проблема уже привела к сокращению объемов производства по некоторым видам выпускаемой продукции, а планы на 2005 год подвергнутся существенной корректировке из-за непрекращающегося роста цен на сырье. Причин для беспокойства у ММК действительно предостаточно: за 2004 год российская руда подорожала более чем в два с половиной раза — в среднем с 40 до 110 долларов за тонну. А уже в начале 2005 года цены на руду во всем мире вновь начали неуклонно расти. Крупнейшие мировые производители стали были вынуждены согласиться с условиями поставщиков сырья, и в апреле цены подскочили еще на 40-60%. Предвосхищая подобное развитие событий, отечественные металлургические компании развернули настоящую охоту за сырьевыми активами.

Одним из наиболее преуспевших на этом пути игроков стал все тот же “Мечел”. Создатели компании, похоже, с самого начала делали ставку на скупку и развитие именно сырьевых активов. В результате долгого и упорного противостояния с “Евразхолдингом” Стальная группа отвоевала Коршуновский ГОК, обеспечив “Мечел” железорудным концентратом. Проблема коксующихся углей была решена еще раньше.

По словам руководителя отдела по связям с общественностью “Мечела” Алексея Сотскова, предприятия холдинга добывают около 15 млн. тонн коксующихся углей в год. Для сравнения: объемы выплавки металла “Мечелом” не превышают 3 млн. тонн в год. “Для нас развитие сырьевого блока — это самостоятельное и очень важное направление», — говорит Сотсков. Нынешней весной на Челябинском металлургическом комбинате, принадлежащем “Мечелу”, запущена первая очередь новой аглофабрики мощностью 4,5 млн. тонн. Реализация этого проекта окончательно оградила Стальную группу от влияния двух важнейших факторов — внешних поставщиков сырья и конъюнктуры рынка.

Наиболее же амбициозным сырьевым игроком на российском металлургическом рынке эксперты называют управляющую компанию ЗАО “Металлоинвест”, созданную Алишером Усмановым и Василием Анисимовым. Владея далеко не самым крупным в России Орско-Халиловским меткомбинатом, “Металлоинвест” в то же время контролирует два крупнейших предприятия, вырабатывающих до 40% отечественного железорудного концентрата, — Лебединский и Михайловский ГОКи. По словам Алишера Усманова, его основная цель — объединение мощностей ГОКов на пространстве СНГ и создание одной из крупнейших в мире горно-рудных компаний. В настоящее время Анисимов и Усманов ведут переговоры по покупке контрольного пакета акций Соколово-Сарбайского ГОКа в Казахстане, а также пытаются договориться с рядом предприятий Украины, названия которых не раскрываются (по неофициальным данным, речь идет о Южном и Ингулецком ГОКах).

От диктата высоких цен владельцев российских ГОКов страдает, как уже говорилось выше, прежде всего Магнитка. Но покупать железорудный концентрат по рыночным ценам приходится иногда и двум другим крупным отечественным производителям металла — НЛМК и “Евразхолдингу”. В конце марта нынешнего года эти компании обратились к премьер-министру Михаилу Фрадкову и главе Министерства экономического развития и торговли Герману Грефу с предложением отменить импортные пошлины на ввоз железорудного концентрата. Таким образом металлурги надеются заставить отечественные ГОКи на равных конкурировать на внутреннем рынке с иностранными производителями и остановить рост цен на сырье. В министерстве пока раздумывают над предложением российских металлургических компаний. Однако сдержать рост цен на сырье все же вряд ли удастся. Такова господствующая ныне общемировая тенденция. Отвечая на упреки меткомпаний, Алишер Усманов напомнил их владельцам, что доля сырья в себестоимости тонны стали на протяжении многих лет составляла в нашей стране всего около 8%. ”Сейчас она приближается к 20-30% — это мировой уровень, — утверждает Усманов. — Так почему бы нашим металлургам не работать по тем условиям, которые приняты в мире?”.

Сырьевая проблема является головной болью и для отечественных производителей цветных металлов. Крупнейшая российская алюминиевая компания “РусАл”, принадлежащая Олегу Дерипаске, до сих пор обеспечивает только примерно половину своих потребностей в глиноземе. Российские мощности по добыче глинозема дают “РусАлу” около 30% от необходимого для производства сырья. Еще почти 20% поставляет Николаевский глиноземный завод на Украине, являющийся структурной единицей компании Дерипаски. А бокситы “РусАлу” приходится доставлять в том числе даже со своего завода в городе Фрия, который находится в далекой африканской Республике Гвинея. Но сырьевой дефицит все равно остается. Не помогла окончательно избавиться от него даже покупка ”РусАлом” в конце 2004 года 20% акций крупнейшего в мире производителя глинозема — компании Queensland в Австралии за 401 млн. долларов.

В поисках сырья  “РусАл”, похоже, готов пропахать всю планету. По словам генерального директора «РусАла» Александра Булыгина, компания заинтересована в участии в любых мировых проектах, касающихся глинозема и алюминия. “Сейчас основными регионами, интересующими “РусАл”, являются Австралия, Гвинея, Конго, Нигерия, Венесуэла, Гайана, Таджикистан и Индия”, — говорит Булыгин. “РусАл”, по сути, уже стал самой интернациональной компанией в российской металлургии. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на перечень проектов, в которых компания собирается участвовать в ближайшие годы. Это и строительство нового глиноземного комбината в Гвинее, и покупка алюминиевых заводов Alscon в Нигерии и NALCO — в Индии, и добыча бокситов в Гайане и Венесуэле на Гвианском плато, и достройка Рогунской ГЭС в Таджикистане, и расширение Таджикского алюминиевого завода, в приватизации которого «РусАл» предполагает участвовать. Кроме того, компания рассчитывает расширить свое присутствие и в Австралии.

В России планы компании также весьма амбициозны и связаны в основном с развитием сырьевой базы. “РусАл” планирует подготовить ТЭО строительства глиноземного завода на базе Северо-Онежского месторождения бокситов. По словам Булыгина, инвестиции в комбинат мощностью 1-1,5 млн. тонн глинозема в год могут составить 1-1,5 млрд. долларов. Кроме того, компания Олега Дерипаски планирует закончить подготовительные работы по проекту строительства алюминиевого завода в Иркутской области мощностью 600 тыс. тонн алюминия в год, к реализации которого компания намерена приступить в первом квартале 2006 года.

Но, пожалуй, наиболее сенсационной новостью последних недель стало заявление владельца второго по величине российского алюминиевого холдинга — СУАЛ — Виктора Вексельберга о возможности совместной с «РусАлом» реализации проекта “Коми Алюминий”. Сегодня “Коми Алюминий” является крупнейшим проектом в отечественной алюминиевой отрасли. Он предусматривает строительство интегрированного глиноземно-алюминиевого комплекса, ожидаемая производительность которого составит до 6 млн. тонн бокситов, 1,4 млн. тонн глинозема и от 300 тыс. до 500 тыс. тонн алюминия в год. Первый этап реализации проекта предполагает увеличение добычи бокситов с 1 млн. до 6 млн. тонн к 2008 году. На втором этапе должен быть построен глиноземный завод с площадкой в городе Сосногорске, на третьем — алюминиевый завод, потребляющий электроэнергию Печорской ГРЭС. До последнего времени Виктор Вексельберг не выражал какого-либо явного желания сотрудничать со своим главным конкурентом — Олегом Дерипаской. Предпочтения Вексельберга в совместной разработке проекта “Коми Алюминий” были на стороне американского гиганта Alcoa. Однако переговоры между Alcoa и СУАЛом не увенчались успехом. Американцы не получили гарантий по обеспечению комплекса дешевыми энергетическими мощностями и вышли из переговорного процесса.

По словам аналитика ИК “Проспект” Ирины Ложкиной, решение Вексельберга о совместной с “РусАлом” разработке проекта “Коми Алюминий” выглядит вполне логичным. ”СУАЛ таким образом может получить необходимое ему финансирование, а “РусАл” взамен — глинозем, который, конечно же, обойдется компании дешевле, чем австралийский, — полагает эксперт. — В любом случае между собой им будет договориться проще, чем с иностранными инвесторами”.

Поглощения продолжаются

Преимущество дешевых ресурсов российских меткомпаний в конкурентной борьбе с ведущими мировыми игроками становится все более иллюзорным. Между тем количество самих игроков с каждым годом сокращается. По словам вице-президента одной из крупнейших в мире сталелитейных компаний — Arcelor — Роланда Юнка, в настоящее время идет весьма активный процесс концентрации металлургических активов. “В течение ближайших лет определится круг из 4-5 компаний, которые будут контролировать около половины всего мирового производства стали”, — уверен г-н Юнк.

В России это тоже очень хорошо понимают. Первой отечественной металлургической компанией, проложившей дорогу к зарубежным поглощениям, стала “Северсталь-групп” Алексея Мордашова. В начале прошлого года “Северсталь” купила одну из старейших американских сталелитейных компаний — Rouge Industries, переименовав ее в Severstal North America. К моменту покупки российским холдингом Rouge Industries на протяжении пяти последних лет пребывала в стадии банкротства. Однако уже к середине прошлого года российско-американской команде менеджеров удалось вывести Severstal North America в прибыль. Впрочем, заметим, что решающую роль в этом сыграла все-таки благоприятная ценовая конъюнктура: стоимость горячекатаной рулонной стали, к примеру, за год выросла вдвое и составила 440 долларов за тонну, достигнув абсолютного исторического максимума.

Покупка Rouge Industries позволила “Северстали” сделать резкий скачок сразу по нескольким направлениям. Объем производства “Северсталь-групп” в 2004 году достиг 12,8 млн. тонн стали при обороте в 6,4 млрд. долларов и чистой прибыли в 1,34 млрд. долларов. По этим показателям “Северсталь” уже обогнала всех российских конкурентов и вплотную приблизилась к десятке крупнейших металлургических компаний мира. Добавим также, что вместе с акциями американского предприятия “Северстали” достались технологии производства автомобильного листа, которые компания смогла применить на российских предприятиях группы. Но главное — “Северсталь” получила прямой доступ на один из крупнейших рынков сбыта металлургической продукции — США.

Вслед за столь удачным приобретением “Северсталь” поспешила развить успех международных поглощений и продолжила наступление на западных игроков. Российская компания была в числе первых претендентов и на другого североамериканского банкрота — канадскую Stelco. Правда, здесь в дело вмешался суд штата Онтарио, который счел предложения россиян недостаточно выгодными. Однако эта неудача не остудила пыл “Северстали”, и вслед за тем группа приобрела итальянского банкрота — компанию Lucchini (в начале апреля антимонопольные органы Европейского союза одобрили покупку российской компанией 62% акций итальянского производителя стали). Успешный опыт “Северстали” по оживлению убыточных производств позволяет предположить, что и этот актив группы со временем станет прибыльным. Как заметил председатель совета директоров Severstal North America Вадим Махов, “сегодня необходимо расти, если завтра твоя компания рассчитывает сохранить самостоятельность на металлургическом рынке“.

Другие российские предприятия черной металлургии тоже занялись пристальным изучением объектов для покупок за рубежом. Но похвастаться столь же значительными приобретениями они пока, увы, не в состоянии. Так, “Евразхолдинг” начал активную экспансию в ближнее зарубежье, приняв участие в первом приватизационном аукционе в Грузии. В результате лучшего предложения в размере 132 млн. долларов компания Александра Абрамова получила в собственность один из крупнейших в СНГ комбинатов, производящих марганцевую руду, — ОАО “Чиатурмарганец”, а вместе с ним и контроль над Варцихской ГЭС.

Стальная группа “Мечел” также претендует на звание транснационального игрока, если не по сумме активов, то по географии расположения предприятий. Компании принадлежат три завода в Румынии, а также по одному — в Хорватии и Литве. Правда, по объемам производства они далеки от лидеров отрасли.

Украинский вопрос

Но самая острая борьба обещает в скором времени развернуться за наиболее известный в России украинский завод — “Криворожсталь”. Именно приватизация “Криворожстали” подвергается сейчас новыми украинскими властями образцово-показательной порке. Президент Украины Виктор Ющенко и премьер-министр Юлия Тимошенко обещают отобрать комбинат у его нынешних владельцев и выставить на повторную продажу. А ведь еще недавно казалось, что мечта о владении крупнейшим украинским меткомбинатом навсегда умерла для российских производителей.

Напомним, что в июне прошлого года 93% акций “Криворожстали” были выставлены на торги Фондом госимущества Украины. Заявки подали международный холдинг LNM Group, американская U.S. Steel, российские ”Северсталь” и “Евразхолдинг”, а также украинские компании ”Партнер” и Инвестиционнометаллургический союз (ИМС), представляющий интересы зятя бывшего украинского президента Леонида Кучмы Виктора Пинчука и бизнесмена Рината Ахметова. На тех торгах финансовые предложения иностранных претендентов значительно превышали заявки украинских. Например, российские компании предлагали за акции до 1,2 млрд. долларов. Но победителем аукциона стал именно ИМС, заплативший всего около 800 млн. долларов. Российские и международные эксперты тогда сходились во мнении, что победитель выбран не по экономическим, а по “семейным” соображениям.

Сразу после избрания президентом Украины Виктор Ющенко обещал национализировать “Криворожсталь”. Теперь эту линию планомерно проводит Юлия Тимошенко. Украинская “железная леди” как-то по-особому трепетно неравнодушна к железным активам. Еще до судебных решений Тимошенко ясно дала всем понять, что найдет законные способы изъять комбинат у нынешних владельцев. Что же касается российских компаний, то они пока не спешат заявлять о своем участии в повторной продаже “Криворожстали”. Судя по всему, никто не хочет раньше времени подстегнуть коммерческий азарт предстоящей напряженной борьбы. Вместо бизнесменов это делают политики.

Виктор Ющенко уже заявил, что, по его оценкам, справедливая цена “Криворожстали” колеблется в диапазоне от 2 млрд. до 3 млрд. долларов. Но в самих компаниях не разделяют оптимизма украинского президента. На условиях анонимности представитель одного из российских участников прошлогодних торгов заявил, что “красная цена ”Криворожстали” — не более 1,5 млрд. долларов”. При выручке комбината в 1,4 млрд. долларов в 2004 году и нынешней нестабильной политической обстановке на Украине эта сумма представляется вполне объективной оценкой.

Выживет крупнейший

Одна из главных проблем отечественных металлургов — крайне низкая по сравнению с зарубежными конкурентами эффективность производства. По такому показателю, как выплавка стали на каждого рабочего, ведущие российские компании в 5-6 раз уступают производителям из экономически развитых стран. По признанию Вадима Махова из “Северстали”, ”если бы стоимость электроэнергии, тарифов на перевозку и людских ресурсов у нас и на Западе была бы равна, наши компании оказались бы попросту неконкурентоспособны”. Поэтому наиболее актуальная задача, стоящая перед отечественными металлургами на ближайшие 5-7 лет, до полноценного вступления России в ВТО, — повышение эффективности производства. И они стараются. Очень стараются. Всем хочется выжить и остаться на рынке и через 10 лет. По словам директора департамента промышленности Минпромэнерго Андрея Дейнеко, годовой объем вложений в развитие производства на ряде крупнейших меткомбинатов страны достигал в последние годы 250 млн. долларов. “Инвестиции направлялись на доведение качества продукции до требований мирового рынка, автоматизацию и компьютеризацию технологических процессов, в смежные производства, а также в развитие сырьевой базы”, — говорит Дейнеко.

Но даже если все программы российских металлургов будут успешно воплощены в жизнь, ничто не сможет уберечь их от главной угрозы будущих десятилетий — соседнего Китая. Как бы ни экономили отечественные компании на затратах, им никогда не осилить главного преимущества китайцев — очень дешевой и очень трудолюбивой рабочей силы. Между тем темпы развития китайской металлургии не могут не впечатлять. Сегодня Китайская Народная Республика выплавляет треть мирового производства стали — свыше 300 млн. тонн в год. При этом только за первый квартал 2005 года Китай выплавил на 24% стали больше, чем за аналогичный период прошлого года. На практике это означает, что за один только год Китай ввел в строй мощности, которые превышают по объему действующую металлургическую промышленность России. Единственное, что спасает сейчас от разорения всех конкурентов китайских металлургов, — это не менее высокий рост потребления металлопродукции в самом Китае.

Столь же впечатляющими темпами там растет машиностроение и строительная индустрия. Чего, увы, пока не скажешь о смежных с металлургией российских отраслях экономики. Участники рынка едины во мнении: по мере усиления конкуренции между транснациональными корпорациями металлургию неизбежно ждет дальнейшая концентрация капитала. Процесс слияний и поглощений, по сути, только начался. Уже сейчас идет очередной передел собственности не только в российской, но и в мировой металлургии, а с вступлением России в ВТО и усилением китайской угрозы эти тенденции, естественно, только усилятся. Ни один эксперт сегодня не возьмет на себя смелость предсказать расклад сил на металлургическом рынке даже через ближайшие пять лет. Еще вчера, казалось бы, непримиримые конкуренты — СУАЛ и “РусАл”, — теперь заявляют о совместном освоении проекта “Коми Алюминий”. Владельцы “Металлинвеста” Анисимов и Усманов обещают создать на пространстве СНГ одного из крупнейших игроков на рынке железорудного концентрата. Магнитка задыхается от нехватки коксующегося угля, которого в избытке у “Мечела”, что, очевидно, подталкнет компании к объединению усилий в будущем. Ведущий мировой производитель стали Arcelor создал совместное предприятие с “Северсталью”, тем самым проложив себе дорогу к будущим завоеваниям позиций в России. Впрочем, и сама ”Северсталь”, по признанию Роланда Юнка, является сегодня главным российским претендентом на звание транснационального игрока первой десятки. Готовится к дальнейшим завоеваниям и создатель крупнейшей в мире металлургической империи Mittal Steel Лакшми Миттал, который уже владеет основной металлургической компанией соседнего с Россией Казахстана — “Испат Кармет”. Можно не сомневаться, что к названным игрокам в скором времени присоединятся пока не настолько известные компании из Юго-Восточной Азии, ежегодно увеличивающие свою долю мирового рынка. Отвоевать и сохранить место под солнцем в столь жесткой конкурентной борьбе — пожалуй, главная задача для российских металлургических компаний на ближайшее десятилетие.

Редакционный материал