Беларусь: никаких чудес

Пассажиров, прибывающих в белорусскую столицу ранним утром, встречает новое, отстроенное всего несколько лет назад здание железнодорожного вокзала из стекла и металла, со сверкающими эскалаторами и лифтами. И москвичей, и киевлян город поражает своей чистотой: широкие улицы идеально убраны, их даже визуально не захламляют огромные рекламные плакаты или неоновые вывески. Минск производит впечатление образцового советского города — с широкими проспектами, на которых почти нет пробок и много общественного транспорта, отличными дорогами со свеженанесенной краской разметки, опрятными, недавно отремонтированными домами. Чем ближе к окраинам, тем больше новых многоэтажек, а местами и целых микрорайонов, выросших там, где еще пять лет назад были поля и пустыри. В городе быстро строится метро, социальные объекты сдаются один за другим. Вслед за Ледовым дворцом был отстроен новый спортивный центр, а сейчас заканчивается строительство новой национальной библиотеки. В общем, впечатление от знакомства с Минском самое приятное. Да и в Белоруссии в целом дела обстоят довольно неплохо. Об этом мало знают за пределами страны, но Белоруссия — одна из самых быстрорастущих экономик Европы. В 2004 году ее ВВП вырос на 11%. В нынешнем ожидается увеличение на 8,5%, а на 2006-й прогнозируется рост на 8%.

Правда, население почему-то не слишком довольно. По опросам местных социологов, лишь 17,5% считают, что их жизнь за последнее время улучшилась. И это несмотря на то что экономика развивается быстрее, чем в соседних странах, инфляция и безработица находятся на низком уровне, национальная валюта стабильна, а реальные доходы граждан растут. Возможно, причина кроется в том, что жизнь большинства белорусов мало изменилась со времен позднего СССР. Они по-прежнему работают на тех же государственных заводах, в НИИ и колхозах. Частный бизнес весьма незначителен, найти работу за пределами госсектора сложно, а подчас и невозможно. Слабость частного сектора не позволяет появиться среднему классу, поэтому социально-экономическое расслоение небольшое. При этом относительное изобилие на прилавках для большей части граждан оказывается просто недоступным. Сфера услуг до сих пор находится в зачаточном состоянии и способна удовлетворить лишь скромный набор потребностей. Основная масса населения предпочитает надеяться не на себя, а на помощь всесильного государства.

Полезная инфляция

Белоруссии удается расти без структурных реформ и иностранных инвестиций, без динамичного частного сектора и среднего класса — всего того, что характерно для окружающих ее стран. А все потому, что эта страна (или, как поправляют корреспондента “Эксперта” собеседники в Минске, ее руководство) избрала совершенно другой путь развития. После того как в 1994 году президентом Белоруссии был избран Александр Лукашенко, рыночные реформы постепенно были приостановлены, а по некоторым направлениям произошел заметный откат назад. Ключевые позиции в управлении экономикой вернулись к государству, которое начало восстанавливать контроль над собственностью.

По данным Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР), сегодня госсектор составляет 75% белорусской экономики (среди стран бывшего СССР больше только в Туркменистане). В Белоруссии государство восстановило многие институты, которые использовались в плановой экономике советского типа: от контроля над ценами (государство контролирует цены более чем на 2 тыс. товаров) до иерархической системы управления экономикой.

Изначально усиление роли государства сопровождалось кейнсианской экономической политикой — власти были готовы увеличивать количество денег в экономике, чтобы стимулировать выпуск. Тем более что белорусская продукция могла быть реализована на объемном соседнем рынке — в России и других странах СНГ. Выход на российский рынок — эта экономическая задача поначалу двигала внешнюю политику Лукашенко, после своего избрания всерьез занявшегося реинтеграцией с РФ. Белорусские товары реализовывались в России (правда, часто по бартерным схемам), обеспечивая местную промышленность и сельское хозяйство работой. Благодаря мягкой денежной политике, которая приводила к инфляции и постоянному обесцениванию затрат, белорусские предприятия оказывались в выигрышном положении по сравнению с российскими конкурентами — те в 1997-1998 годах были вынуждены работать в условиях твердого рубля и высоких издержек.

Особенности белорусского менеджмента

“Ситуацию мгновенно изменил российский кризис. Объем российского рынка сократился — спрос на белорусские товары немедленно упал. В то же время в России благодаря эффекту девальвации начало восстанавливаться собственное производство. Поэтому после российского кризиса Минску пришлось пересматривать экономическую политику”, — рассказал “Эксперту” президент белорусского Экономического центра Мизеса Ярослав Романчук.
Белорусским властям пришлось сбалансировать бюджет, стабилизировать курс национальной валюты и восстановить монетизацию экономики, возвращая доверие к банковской системе и собственной валюте. Национальный банк вынужденно отказался от эмиссионной кредитной политики и занялся финансовой стабилизацией. За последние пять лет инфляция была снижена с нескольких сотен всего до нескольких процентов — по результатам 2005 года, Нацбанк ожидает 6%. Снижению инфляции помог жесткий контроль над потребительскими ценами, однако с учетом роста цен на недвижимость и импортные товары, которые белорусская статистика не учитывает, инфляция оказывается значительно более высокой. По оценкам независимых белорусских экономистов, реальный уровень инфляции как минимум вдвое выше — порядка 10-14%. Хотя и это несопоставимо с гиперинфляцией пяти-шестилетней давности.

Одним из инструментов достижения высоких темпов роста стал своеобразный стиль управления. В отличие от классической плановой экономики конкретным предприятиям в Белоруссии не назначаются планы производства продукции и не выделяются сырье и материалы. Предприятия, находящиеся в госсобственности либо под контролем государства, текущим управлением должны заниматься самостоятельно. Единственное требование государства как собственника — рентабельность производства. Нерентабельным предприятиям грозят проблемы. Но не сокращение штата или прочих расходов, как в нормальной, рыночной экономике, а слияние с предприятием прибыльным. За последние несколько лет резкое сокращение доли неприбыльных предприятий произошло именно по этой причине. Местами дело доходило до курьезов. Например, убыточный Клецкий завод по выпуску детского питания был передан на баланс минского винно-водочного объединения “Кристалл”. За работой ведущих предприятий следит лично президент Лукашенко, который перенес методы управления совхозом в масштаб национальной экономики. Работников стимулируют не ростом зарплат, которые по меркам соседних стран невысоки, а риском увольнения. Большинство занятых в промышленности и на госслужбе работают по краткосрочным контрактам на один-три года.

Три составляющих роста

Неожиданно высокие темпы роста, казалось бы, противоречащие всем законам экономики, обратили на себя внимание международных финансовых организаций. Летом 2005 года Международный валютный фонд (МВФ) опубликовал исследование “Белорусский экономический рост: чудо или нет?”. В нем эксперты фонда выделили три фактора, благодаря которым Белоруссии удалось добиться высоких темпов роста, не проводя реформ. Это внутренние инвестиции, рост экспорта и субсидии из России.
Фактор первый. В последние три года инвестиции в белорусскую экономику растут на 18-22% в год. Поскольку иностранные инвестиции и кредиты международных организаций Белоруссии недоступны, средства пришлось изыскивать внутри страны. Как это ни поразительно, источником внутренних инвестиций стала местная банковская система. Сектор быстро консолидировался: доля пяти крупнейших банков (из которых первые четыре — государственные, а пятый по размеру — Приорбанк — контролируется австрийским Raiffeisenbank) составляет сегодня 90% финансового рынка. Коммерческие банки кредитуют промышленность и сельское хозяйство потому, что им больше некуда вкладывать деньги — в Белоруссии нет фондового рынка, а государство жестко контролирует перемещение капитала через границы.

“Банки активно привлекают депозиты населения — ежегодный рост средств на сберегательных счетах белорусских граждан составляет 20 процентов в реальном выражении. Притоку средств в банковскую систему, доверие к которой в целом восстановлено, способствуют средства, привозимые белорусами с заграничных заработков”, — рассказывает экономист минского Независимого института социально-экономических и политических исследований Александр Соснов. По разным оценкам, за пределами страны (в России, Польше, Германии, Украине и т. д.) работают от 700 до 900 тыс. человек — каждый шестой или седьмой белорус трудоспособного возраста. Чтобы стимулировать спрос на кредиты со стороны промышленности и сельского хозяйства, Нацбанк снизил ставку рефинансирования до 12%. Только за 2005 год объем выданных кредитов вырастет на 25%.

Второй фактор — быстрый рост экспорта. Если в 2001-2002 годах внешняя торговля стагнировала, то с 2003-го начался бум. В 2003 году белорусский экспорт вырос на 23,5%, в 2004-м — на 31,6%, в 2005-м ожидается прирост на 19,3%. “Белоруссии повезло с ростом цен на мировых рынках сырья: в последние годы резко увеличились цены на калийные удобрения, химическое сырье, продукты нефтепереработки, черные металлы. Именно эти товары обеспечили резкий рост экспорта в страны Европы”, — полагает Ярослав Романчук. Кроме того, высокие темпы экономического роста в других странах СНГ обеспечили спрос на традиционном рынке белорусской промышленной продукции — тракторов, холодильников и телевизоров. Однако эти товары перестали быть главными статьями экспорта, уступив группе сырьевых товаров.

Третий фактор белорусского экономического чуда — продолжение прямого и косвенного субсидирования со стороны России. Благодаря интеграционным договоренностям, уже на протяжении десяти лет Белоруссия получает российские энергоносители с существенным дисконтом. И хотя в последнее время ситуация стала меняться, Россия по-прежнему обеспечивает Белоруссию дешевыми энергоносителями. Например, природный газ, использующийся для производства более 70% белорусской электроэнергии, поставляется в страну по цене 47,7 доллара за тысячу кубометров (украинской промышленности газ обходится в среднем по 60-70 долларов за тысячу кубометров). С аналогичной скидкой в Белоруссию поставляются нефть и электроэнергия.

Косвенное субсидирование заключается в использовании законодательных дыр в российско-белорусском таможенном союзе. Транзитом через Белоруссию следует огромное количество товаров, предназначенных для российского рынка. Они приходят в Белоруссию как комплектующие, что позволяет избежать части таможенных пошлин, здесь производится сборка конечной продукции, которая уже беспошлинно поставляется в Россию. Те же белорусские телевизоры “Горизонт” производятся на “белорусских макиладорас” — стоимость местной добавленной стоимости в них составляет всего 3%.

В сумме российские прямые и косвенные субсидии оцениваются независимыми экономистами в 3,5-4 млрд долларов (для Белоруссии это огромная сумма). По сути, через сложную систему субсидий Россия обеспечивает создание около 12-18% белорусского ВВП. Наиболее ярким примером этого является самая главная белорусская отрасль — нефтепереработка.

Нефтяное счастье

Парадокс, но рост мировых цен на энергоносители оказался на руку Белоруссии, которая практически не имеет своих нефти и газа. Причиной стал внутренний статус страны в рамках российско-белорусского экономического союза. Единственным поставщиком нефти для Белоруссии является Россия, которая продолжает поставлять Минску углеводороды по внутренним ценам. И если несколько лет назад дифференциал внутренних и мировых цен был не столь заметным, то сегодня он стал существенным. В 2004 году средняя цена российской нефти для Белоруссии составляла 31,2 доллара за баррель. По сравнению с рыночными ценами на российскую нефть для потребителей в соседних странах Европы Белоруссия получала скидку 35%. В этом году разрыв оказывается еще больше. В некоторые месяцы дифференциал в ценах между поставками на нефтеперерабатывающие заводы Белоруссии и рыночной ценой составлял 18 долларов за баррель.

От Советского Союза Белоруссии достались два крупных нефтеперерабатывающих завода (НПЗ): Мозырский и Новополоцкий. Их суммарная мощность в 1991 году составляла 18 млн тонн нефти в год, что удовлетворяло потребности не только Белоруссии (2,5-3 млн тонн ежегодно), но и соседних республик. После распада СССР объемы нефтепереработки на белорусских НПЗ сократились в несколько раз, в экономике страны нефтепереработка играла незначительную роль. Но лишь до тех пор пока в конце 1999 года не начался новый этап роста нефтяных цен на мировом рынке. В Минске поняли, что зарабатывать можно на переработке дешевой российской нефти и экспорте нефтепродуктов в страны Европы по рыночным ценам.
По данным МВФ, в 2001 году на каждом переработанном барреле нефти белорусские НПЗ зарабатывали 5,8 доллара. В 2004-м маржа выросла до 10 долларов с барреля, а в 2005-м — до 15,4 доллара. Нефтепродукты превратились в главную статью экспорта Белоруссии — в 2004 году на местных НПЗ было переработано 18,45 млн тонн российской нефти. Останавливаться на достигнутом в Минске не собираются. По итогам 2005 года Белоруссия должна переработать 19,5 млн тонн нефти, а к 2015-му, как заявил в октябре белорусский вице-премьер Владимир Семашко, страна собирается закупать в России до 25 млн тонн. Дополнительные объемы при сохранении нынешней маржи позволят увеличить экспорт нефтепродуктов до 3,9-4,1 млрд долларов.

Благодаря разнице в ценах на нефть, задешево импортируемой из России, и нефтепродуктов, отправляемых по рыночным ценам на Запад, Белоруссия оказалась в уникальной для чистого нефтеимпортера ситуации. Когда США и большинство стран Европы с трудом финансируют свой нефтяной импорт, стоимость которого всего за полтора года выросла вдвое, Белоруссия не только без проблем оплачивает поставки сырья из России, но и зарабатывает на его переработке — в последние годы рост экспорта нефтепродуктов обеспечивал прирост ВВП на два-три процентных пункта ежегодно.

Симбиоз

Есть в Белоруссии небольшой частный сектор, на который приходится около 25% ВВП. В основном он представляет те сферы, где государство не видит для себя особого интереса. “Лукашенко мыслит категориями социалистической индустрии: для него ценность представляют фабрики, заводы, колхозы и совхозы. Но не сфера услуг, где позволено работать частным компаниям”, — говорит Ярослав Романчук.

Однако это не значит, что частный сектор развивается свободно. Все относительно крупные компании являются объектом внимания управления делами администрации президента, которое давно превратилось в параллельное правительство. “Как только компания достигает оборота в миллион долларов, она немедленно попадает под колпак. Варианта два: либо сотрудничать, либо закрыть бизнес, как это произошло с несколькими крупными бизнесменами”, — говорит Александр Соснов.

У белорусских предпринимателей нет особого выбора. Налоговая система страны такова, что средний и малый бизнес со 100 рублей прибыли должны платить 122 рубля налогов, что толкает бизнес на “налоговую оптимизацию”. Этим и объясняют белорусские экономисты существование частного бизнеса в стране: чиновникам нужен объект для поборов, без которого их существование было бы куда более скромным. Те, кто хочет вести бизнес в Белоруссии, либо должны войти в долю с государством, либо смириться с участием в бизнесе родственников или друзей чиновников.

Причудливый симбиоз чиновников и малого и среднего бизнеса позволяет развиваться хоть каким-то услугам. Наибольшее взаимопроникновение характерно для самых прибыльных сфер: мобильная связь, импорт автомобилей и медицинские услуги. Причем на такие условия соглашаются и иностранцы. Обычно это представители небольших компаний, часто из не самых развитых стран (например, Египта, Турции, Албании). Крупные международные компании Белоруссию обходят стороной. Ford и MAN свои сборочные производства свернули, IKEA от строительства фабрики отказалась, а McDonald's и Coca-Cola свои проекты заморозили.

Новая власть

Независимые белорусские экономисты осторожно дают прогнозы относительно экономического будущего своей страны — слишком часто они и их коллеги из МВФ, Всемирного банка и ЕБРР ошибались. Крах неосоциалистической модели Лукашенко неоднократно предрекали многие, в том числе и журнал “Эксперт”, однако этого пока так и не произошло. Если сырье и дальше будет дорогим, а российские энергоносители будут поставляться в страну на льготных условиях, то статус-кво скорее всего сохранится. Минск сможет пользоваться дешевой энергией и продавать в Европе нефтепродукты, металлы и калийные удобрения. Неотложной необходимости реформировать экономику не будет. Однако, как отмечают в МВФ, если Белоруссии и стоит реформировать свою экономику, то лучше всего сейчас, когда для этого сложились максимально удобные условия. Экономики основных торговых партнеров быстро растут и готовы покупать все больше белорусских товаров. Финансовая ситуация внутри самой Белоруссии при этом стабильна.

Здесь встает вопрос: что решат делать со страной ее элиты, прежде всего президент Лукашенко, который в основном и контролирует экономику? Вполне возможно, что нынешнее благополучие элиты постараются использовать для своих целей. По мнению директора экономического центра “Стратегия” в Минске Леонида Заико, “белорусское население постоянно выбирает социальную справедливость, а не экономическую свободу. Само население боится экономической свободы, понимая неизбежность экономической ответственности. Патернализм удобнее. Политический класс этим пока и пользуется. Но при этом создает для себя новую собственность и укрепляет свою экономическую власть. Потом наступит время для легитимизации этой новой власти. Надо будет превратить политическую власть в экономическую, точнее — конвертировать, мягко и элегантно. Это неизбежно”.

Фактор колхозов

Белорусский экономический рост ускоряется в основном за счет промышленности, однако не последнюю роль играет и сельское хозяйство, которое осталось в стране нереформированным — выходец из аграрно-промышленного комплекса Лукашенко не позволил демонтировать колхозы и совхозы, не говоря уже о введении частной собственности на землю.

В последние два года в Белоруссии произошел бум в сельскохозяйственном производстве. В 2005 году рост сельхозпроизводства составил около 11%. Это произошло не за счет увеличения инвестиций или производительности труда, а благодаря возврату к советской системе подшефных колхозов. Большинство промышленных предприятий получили подшефных на селе, и теперь несколько дней в году рабочие отвлекаются от сборки грузовиков или производства полиэтилена и помогают высаживать картофель или убирать лен.

Основной рынок сбыта для белорусских продуктов — Россия, где увеличиваются доходы населения и, следовательно, спрос. Белорусские власти ожидали, что рост аграрного экспорта в 2005 году составит 10-11%, однако с января по сентябрь он уже вырос на 20,2% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Андрей БОГДАНОВИЧ