На самом ли деле в Украине кризис?

По итогам первых двух месяцев 2008 года оказалось, что инфляционное напряжение в Украине достигло 5,6% от “прогнозированных” правительством 9,6% в год. Как объяснить такие тревожные сигналы и существуют ли сегодня в стране предпосылки для возникновения кризисной ситуации в экономике? Об этом “День” разговаривал с президентом Центра антикризисных исследований Ярославом Жалило.

— Для начала необходимо разобраться, что же называть кризисной ситуацией в экономике. Если говорить в целом, то Украина и до сих пор находится в стадии перманентного трансформационного кризиса, связанного с переходом к рыночной модели ведения хозяйства. Этот переход сопровождался значительным кризисом, который произошел в 90-е годы. После этого мы перешли в другую стадию — трансформационного кризиса — не только в экономике, но и в политической сфере, что мы, собственно, сегодня и наблюдаем. Если говорить о трансформационном кризисе, то он продолжается.

Но обычно под кризисами понимают так называемые нештатные явления на валютном и других рынках, а также высокую инфляцию. Я считаю, что каких-то слишком резких кризисных угроз, которые могли бы существенно повлиять на благосостояние населения и на стабильность экономики в целом, сейчас нет. Но риски есть, и пренебрегать ими нельзя. Среди них — нарастание инфляционных тенденций. Это свидетельствует о неблагополучии не только в монетарной сфере, но и в структуре экономики, в соотношении между динамикой доходов и объемом производства. Мы видим колебание валютного курса, видим риски кризисных явлений техногенного характера, недостаточный уровень регулирования на различных рынках. В конечном счете, у нас постоянно ухудшается сальдо внешнеторгового баланса, которое покрывается за счет притока краткосрочного капитала, что также создает риск.

— Исходя из сказанного, насколько реальна угроза потери позитивных темпов экономического роста?

— При условии превращения этих рисков в угрозы, негативное влияние абсолютно реально. Если будут продолжаться настолько динамичные инфляционные тенденции, то риски будут заключаться в дестабилизации инвестиционной деятельности, или в том, что Нацбанк и правительство будут вынуждены активизировать ограничительную политику, которая играет тормозную роль.

— Можно ли говорить о том, что эти тенденции будут продолжаться и впредь?

— В принципе, Украине до 2000 года удавалось выходить из таких моментов успешно. Политики часто и довольно резко выясняли между собой отношения. Но, когда очень припекало, то общий язык находили всегда. Поэтому я надеюсь, что ничего страшного будет не произойдет, то есть у меня оптимистический прогноз. Хотя это не значит, что не следует бояться локальных кризисных явлений.

— Сколько требуется времени, чтобы остановить инфляцию?

— Если говорить о темпах инфляции, то они будут замедляться. Сегодняшние результаты — это своего рода адаптационный тренд, который целый год продолжаться не будет. Если удастся собрать хороший урожай и не взбудоражить инфляционные ожидания, то летом можно получить хороший стабилизационный эффект. В любом случае инфляция будет тормозиться, но не следует ожидать, что в ближайшее время мы выйдем на какие-то минимальные 2—3% инфляции. Я убежден, что ближайшие несколько лет наш инфляционный уровень — 9—10%.

— Сегодняшний уровень инфляции опасен для экономики?

— Полученный за первые два месяца инфляционный уровень действительно опасен. Однако — это, повторяю, адаптационное, а не фронтальное повышение, и воспринимать его как фатальное событие не стоит. Сегодня инфляционный уровень действительно рисковый. Но опасным он станет, если будет держаться длительное время.

— Какой процент годового роста ВВП нужно будет заплатить экономике за обуздание инфляции?

— Все зависит от того, каким образом будут бороться с инфляцией. Если решат сбивать инфляционную температуру до комнатной (9,8%, заложенных в бюджете), то это будет стоить значительного процента темпов роста ВВП. Сегодня прогнозируют рост ВВП на уровне 6%, а сбить можно и до 2%. Если говорить о взвешенной инфляционной политике с удержанием годовой инфляции на уровне 15%, то все можно сделать и без какого-либо торможения экономической динамики.

— Какими, на ваш взгляд, должны быть антиинфляционные действия, исходя из имеющихся в наличии экономических реалий?

— Поскольку у нас в основном существует продуктовая инфляция, то правительство должно обратить внимание на тот путь, который проходят продовольственные товары от производителя до потребителя. Как показывает опыт, значительная накрутка делается именно на том этапе, где много посредников. Сегодня наблюдается засилье супермаркетов и это, безусловно, удобно. Однако создается определенная монополизация сбыта и соответствующей сети. Следует развивать сеть розничной торговли и реализации сельскохозяйственной продукции, прекратить все разговоры об увеличении разнообразных выплат, изымать на добровольных началах лишние средства у населения.

— А чего не должно быть в антиинфляционной программе правительства?

— Я считаю, что в ней много внимания уделено вопросом административного влияния на рынки. Конечно, его нельзя избежать, когда нужно ограничить уровень монополизации тех или иных секторов сбыта продукции. Но большую роль нужно отводить рыночным механизмам. Тот блок программы, который касается монетарной части — более-менее рыночный, потому что механизмы прописаны Нацбанком. В другой части речь идет о влиянии, собственно, на ценовую сферу, и есть слишком много намерений регулировать цены, влиять на них посредством товарных интервенций. Осуществляется ли уже эта программа? Сегодня сложно найти какие-то ее проявления. Разве что деятельность Нацбанка, который, начиная уже с февраля, действовал в этом направлении.

— К чему может привести попытка бороться с ростом цен путем ревальвации гривни?

— К весьма негативным последствиям. В первую очередь, к ухудшению конкурентоспособности украинских товаров на внешнем и внутреннем рынках. Из-за удорожания гривны ухудшится прилив инвестиционных ресурсов, потому что активы будут дорожать. Это, в свою очередь, приведет к дальнейшему ухудшению внешнеторгового сальдо, а значит — будет обратный тренд в курсовой динамике: гривну сначала временно поднимут, а потом она провалится, возможно, ниже, чем была.

— Одним из главных факторов в борьбе с инфляцией Юлия Тимошенко называет уменьшение импортных пошлин. Не повлияет ли такая инициатива на развитие внутреннего производства?

— Мы уже имеем подобный опыт правительства Тимошенко по преодолению бензинового кризиса в 2005 году. Когда цена пошла вверх, импортные пошлины на готовую продукцию (бензин) ликвидировали. После этого на протяжении 2005—2006 годов наша нефтепереработка упала в глубокий пикет. Вместо этого рос импорт готовых нефтепродуктов. В 2007 году производство поднялось. А в этом году также наблюдается определенный спад. Это пример того, каким образом открытые для импорта границы может разрушить собственное производство и сделать нас очень зависимыми от динамики мировых цен. Учитывая, что сегодня высокий уровень мировой инфляции, то во многих направлениях такие импортные интервенции не будут иметь смысла, потому что импортные цены не будут ниже внутренних. Даже если удастся найти более дешевые импортные товары — это будет иметь кратковременный ценовой эффект со следующим повышением зависимости от импорта определенных видов продукции.

— Чего правительство не должно делать при внесении изменений в бюджет на 2008 год?

— Я считаю, что сейчас вообще не нужно вносить никаких изменений в бюджет. Сегодня слишком взбудоражены инфляционные ожидания и, если повысить уровень расходов, то это вообще запустит новый виток инфляции на следующий год. Если пересмотр все же будет иметь место, то правительство не должно повышать расходную часть. Или свести расходную политику к лучшему, исключительно целевому распределению имеющихся в наличии средств. Необходимо сосредоточиться вокруг инновационных программ, которые являются наиболее инвестиционно привлекательными, концентрироваться на повышении адресности социальных выплат — и за счет этого можно повысить социальную направленность и структурную эффективность бюджетных расходов, не подгоняя инфляции.

— Правительство уверяет, что профицит бюджета позволит обходиться без внешних займов, так ли это?

— Здесь вопрос в другом: откуда берется этот профицит? Сегодня у нас за январь накоплено около 1,8 миллиарда гривен искусственного профицита. Почему? Потому что доходная часть выполнялась, а расходная часть тормозилась из-за непрозрачности в тендерных процедурах. За февраль профицит почти рассосался. Посмотрим, что будет в марте. Профицит действительно позволяет избегать внешних займов, но, с другой стороны, он будет сдерживать экономику, ведь бюджетные расходы — это внутренний спрос. Рисками здесь являются ситуация денежного голода в экономике, а также потребительский на определенных рынках, где эти деньги должны были расходоваться. Такая ситуация, как свидетельствует опыт прошлого и позапрошлого годов, побуждает банки и субъектов ведения хозяйства к увеличению корпоративного заимствования.

— Чего было больше в работе правительства за первые 100 дней: политики или экономики?

— Мы анализировали только экономику, поэтому для нас было больше экономики. Бесспорно, основные решения правительство принимает в экономике, потому что политикой оно не руководит. Эти решения честно направлены на реализацию тех положений, которые заложены в правительственной программу. Какие были приоритеты за эти месяцы? В первую очередь, сельское хозяйство, с рядом решений для его стимулирования через бюджет 2008 года, и угольная промышленность. Но по существу это решение касается того, как нужно действовать. А будут ли выполняться они в вышеупомянутых условиях?..

Наталья БИЛОУСОВА