Последняя линия обороны

Около трех миллионов человек в нашей стране заняты на производстве с вредными условиями труда. Это самым непосредственным образом сказывается на росте профессиональных заболеваний, который врачи-профпатологи отмечают практически во всех отраслях производства. “Лидерство” удерживают рабочие угольной промышленности, за ними идут металлурги и машиностроители. Причины банальны — несовершенство технологий, оборудования, нарушение правил безопасности, а также отсутствие, неисправность или неприменение средств индивидуальной защиты.

Долгие годы руководителей промышленных предприятий подобная ситуация не смущала. Ведь если к вопросу охраны труда подходить серьезно, то средств нужно было тратить много, а прибыль, на первый взгляд, была практически не видна. Однако в последнее время отношение владельцев компаний к своему главному капиталу — людям начало меняться. Пример тому — состоявшаяся в начале нынешней недели конференция “Социальное партнерство власти, работодателей и работников горно-металлургической отрасли Украины”, на которой едва ли не впервые на достаточно высоком уровне всерьез заговорили об ответственности руководителей предприятий за здоровье и жизнь своих работников.

Участники конференции отмечали, что экономика будущего будет строиться исключительно на принципах социального партнерства, взаимной ответственности руководителей и работников предприятий. Разумеется, в этом есть некоторая доля здорового прагматизма: забота о безопасности и здоровье сотрудников обернется для компаний не только отсутствием потерь пресловутых “человеко-часов” рабочего времени, но и более эффективным трудом и усердием работников, которые наверняка оценят заботу и хорошие условия труда.

Возможно, это, а также забота о собственном имидже и стремление стать полноправными игроками на зарубежных рынках, вынуждает отечественные компании вкладывать в обеспечение безопасности труда на своих производствах миллионы долларов.

— Средства индивидуальной защиты — только малая часть нашей работы, — рассказывает Сергей РЯБОВ, директор по промышленной безопасности компании “Метинвест холдинг”, планирующей потратить на новейшие средства индивидуальной защиты для персонала 20 млн. долларов. — Наша компания давно приняла стратегическое решение стать полноправным игроком на мировом рынке металлургической промышленности. И одно из требований, которому нужно уделять внимание, это охрана труда, промышленная безопасность и охрана окружающей среды.

Если мы хотим интегрироваться в мировое сообщество, то должны играть по общепринятым правилам, а они определены давно. Довольно скоро компании, которые сегодня не уделяют внимания безопасности своих работников и окружающей среде, превратятся в динозавров и сойдут со сцены. Поэтому мы стремимся двигаться в русле мировых тенденций, которые сегодня ориентированы на социально ответственный бизнес.

Естественно, процесс создания системы безопасного производства, соответствующей мировым стандартам — дело не одного дня. Вы знаете, что от Советского Союза нам досталось очень непростое “наследство”, прежде всего в психологии. Это проявляется как в отношении к вещам материальным (например, оборудованию), так и к нематериальным, в том числе к управлению персоналом и культуре безопасного производства.

Поэтому сегодня мы стараемся выстроить многоуровневую систему, которая бы в итоге максимально защитила и человека, и окружающую нас природу.

— Почему вы столько тратите на то, что если и окупится, то в очень далеком будущем?

— Причин несколько. Первая — гуманитарная. Нам небезразлична наша репутация. Мы формируем имидж компании, которая заботится о своих людях и которой не все равно, каким воздухом они дышат и какую воду пьют. Но кроме этого есть еще много моментов, которые способствуют бизнесу в целом.

Работник, чувствующий, что он защищен, работает в хороших условиях, одет в удобную, качественную спецодежду, которая и вид имеет, и адекватно защищает, старается лучше трудиться и не стремится найти себе новое рабочее место. Человек понимает, что в случае возникновения нештатной ситуации средства индивидуальной защиты — так называемая последняя линия обороны — дадут ему намного больше шансов сберечь свое здоровье.

Для нашей компании это очень важно, поскольку люди — наш самый ценный ресурс. Человек, особенно опытный работник, — в некотором роде тоже инвестиция. Мы его обучали, следили за карьерным ростом, человек приносит компании пользу, и мы хотим, чтобы эта польза была взаимной. Мы делаем что-то для работника, а он, видя это, соответственно лучше работает. Люди защищены, они мотивированы хорошо работать, а в коллективе формируются партнерские отношения.

Кроме того, средства индивидуальной защиты позволят создать единый корпоративный стандарт: мы определим, какие средства защиты необходимы по каждой профессии, и после того, как этот стандарт будет разработан, произведем закупки. Все это выливается в приличную сумму, но мы рассматриваем ее как бизнес-инвестицию, поскольку это выгодно обеим сторонам.

— Речь идет о защитных костюмах?

— В средства индивидуальной защиты входят не только костюмы. Это и средства защиты органов дыхания — разной степени сложности: от респираторов до сложных изолирующих аппаратов, может, быть даже автономных. Это средства защиты органов слуха — самые современные: от простых, как беруши, до сложных высокотехнологичных наушников, там, где это действительно необходимо, например в шумных цехах. Это специальная одежда с термической защитой. Вы знаете, что у нас сталевары подвержены воздействию высоких температур? Так вот, сегодня существуют современные технологии и материалы, которые позволяют свести это негативное воздействие к минимуму.

— Снизить температурное воздействие?

— Там больше упор делается на светоотражающие и изолирующие свойства. Но есть и специальные маски, которые надеваются на лицо и обеспечивают циркуляцию прохладного воздуха. Производство средств защиты — большая индустрия, она не стоит на месте, все время идет вперед, и мы собираемся взять лучшее, что в ней есть. И обеспечить наших работников не хуже, чем обеспечены их коллеги в США, Австралии или Германии.

— К приобретению средств индивидуальной защиты вас, возможно, побудили и заболевания сотрудников?

— Мы, скорее, работаем на профилактику, на опережение. Если мы закупаем такие средства защиты сегодня, то предотвращаем профзаболевания, которые могут возникнуть у людей 10, 15 или 20 лет спустя. Например, кумулятивная потеря слуха (когда человек постоянно работает в шумном помещении) не лечится. Соответственно, мы большое внимание уделяем средствам индивидуальной защиты органов слуха.

Мы хотим, чтобы те молодые люди, которые сейчас пришли к нам из училищ, ушли на пенсию максимально здоровыми. Чтобы с ними не случалось то, что было возможно еще лет 20 назад, в советские времена, когда, например, в карьере рабочий не обеспечивался респиратором, или если и обеспечивался, но соблюдения техники безопасности никто особо не требовал. Теперь у этого рабочего могут быть проблемы с легкими. Поэтому мы боремся с наследием прошлого и не хотим оставить подобного после себя.

— Многие рабочие отказываются от средств индивидуальной защиты...

— Действительно, такое случается. Я помню себя, когда только пришел на производство. Меня точно так же заставляли носить защитные очки. А начинал я свою карьеру в нефтегазовой промышленности на буровой. Очки эти могут запотеть, их нужно пойти протереть, они мешают. Ну и снимал, конечно. Но поскольку у нас был довольно строгий надзор, то носить очки приучили достаточно быстро, и дошло до того, что без них выходишь на работу и чувствуешь себя словно голым.

Сейчас мы только начинаем преобразования в области охраны труда. И поэтому на данном этапе функция надзора очень важна. Сложно рассчитывать, что работник сознательно будет соблюдать все правила. Ведь какова философия двадцатилетнего новичка? У него никогда не было проблем со здоровьем, и потому он рассуждает: “Подумаешь, пыль! Подумаешь, шум! Ерунда, я молодой и здоровый”. А о том, что будет через 30 лет, он не задумывается. Поэтому наша задача — обеспечивать надзор, четко прописывать в инструкциях правила поведения на работе, требовать соблюдения этих инструкций, даже если работник недостаточно сознательный, чтобы соблюдать правила самостоятельно. А в случае несоблюдения ему предлагается: “Извините, вы либо работаете для нас в безопасных условиях, либо ищите другого работодателя”. Безопасное производство — это условие работы в нашей компании.

— С какими проблемами вы столкнулись в законодательном плане?

— Сегодняшние нормы бесплатной выдачи спецодежды и средств индивидуальной защиты, по нашему мнению, адекватную защиту не обеспечивают. Мы решили идти дальше и обеспечить наших работников не хуже, чем защищены их коллеги в развитых странах.

Поэтому уже в ближайшее время мы — пока только у себя — введем внутренние стандарты, которые будут жестче государственных норм. Но при этом будем стараться соответствующим органам обосновать введение таких стандартов. Объяснять, что таким образом мы максимально минимизируем негативное воздействие производства на работника. Надеюсь, нам удастся повлиять на существующие нормативы в этой сфере и, возможно, мы станем примером для других, что, возможно, изменит существующие стандарты для металлургической промышленности Украины.

— Думаете, все смогут соответствовать вашей высокой планке?

— Это больше вопрос приоритета каждой компании. Могут многие. Тут дело больше в желании. Не для всех этот вопрос настолько важен. Но я убежден, что это та сфера, в которую инвестировать стоит. И те, кто сейчас считает, что не сможет поддерживать систему безопасности на производстве на достаточном уровне, убежден, наверняка смогут, подтянутся. Если говорить о металлургической промышленности — требующей больших инвестиций, то на фоне многомиллионных вложений в качественное оборудование инвестиции в средства индивидуальной защиты выглядят не так уж затратно. Полагаю, мы сможем показать здесь пример.

— Вы как-то оценивали эффект, который получите от внедрения средств индивидуальной защиты?

— Это сложно просчитать математически. Мы надеемся, что у нас не будет каких-то серьезных инцидентов, когда эта, как я говорил, последняя линия обороны понадобится. Я говорю о каких-то исключительных случаях. Но если вдруг что-то случится, наши люди будут лучше защищены, и мы надеемся, что это убережет их от травм.

— На металлургических предприятиях запада средства защиты используются такие же?

— Мы работаем с ведущими в мире компаниями-поставщиками как самих средств индивидуальной защиты, так и материалов, использующихся при их изготовлении, изучаем их ассортимент. Но не нужно особо идеализировать наших западных коллег. Вы знаете, что, к примеру, в США работник покупает средства индивидуальной защиты за свой счет? И не только там. Я с 1992 года работаю с западными компаниями и знаю об этом от моих зарубежных партнеров.

— То есть средства индивидуальной защиты для работы в шахте или на меткомбинате покупаются как костюм в офис?

— Приблизительно так. Компания говорит, что средства защиты должны быть такие-то, а работник идет и покупает их. Но мы понимаем, что уровень доходов разный, и если за рубежом такая покупка для человека необременительна, то для нашего рабочего это будет серьезная брешь в семейном бюджете. Поэтому мы эти расходы берем на себя.

— Какова стратегия вашей компании в отношении защиты сотрудников?

— Как я уже говорил, средства защиты — лишь небольшая часть нашей трехлетней стратегии по охране труда и защите окружающей среды. Это многостраничный документ с большим количеством элементов. Основная работа будет вестись не столько на материальном фронте, сколько на нематериальном. Речь идет об изменении системы управления персоналом. Ведь если посмотреть на статистику, то и в Украине, и в странах Запада причина подавляющего большинства происшествий — человеческий фактор. Мы будем стараться влиять на поведение сотрудников в той или иной ситуации, стараться сформировать такую культуру производства, когда человек работает безопасно без всякого надзора.

Это вполне достижимо. Если посмотреть на крупные мировые компании, на многих производствах надзорного персонала минимум. Работники настолько сознательно соблюдают правила охраны труда, что надзор за ними уже не нужен.

На примере наших западных коллег можно проследить все этапы эволюции культуры производства. На первом этапе дисциплина полностью зависит от надзора: пришел проверяющий, рабочий надел каску, ушел проверяющий — снял. Здесь уровень производственного травматизма достаточно высок — как бы хорошо ни работала служба по технике безопасности. На втором этапе безопасность производства становится результатом сознательных действий самого сотрудника. И на третьем этапе — его еще называют этапом взаимозависимости — сотрудник следит не только за собственной безопасностью, но и за безопасностью тех, кто работает рядом, кто пришел в “гости” и так далее. Здесь уже уровень травматизма минимальный.

Поэтому наша фундаментальная стратегия — тотальное обучение. Мы хотим постепенно обучить принципам безопасного поведения на производстве около 50 тысяч наших сотрудников. Причем начинать будем с гендиректора. Для этого планируем привлечь зарубежных экспертов по технике безопасности, создать региональные обучающие центры.

Будет меняться и контроль за соблюдением техники безопасности на предприятиях. Если раньше человека старались наказать, штрафовали за несоблюдение норм, то сейчас мы хотим сместить акцент в сторону поощрений. То есть вместо того, чтобы наказывать людей за нарушения техники безопасности, будем поощрять тех, кто ее соблюдает в полной мере.

Ирина РАДЧЕНКО