Людмила Супрун: “Дифтариф следует распространить на предприятия, имеющие сходные признаки”

Когда смысл жизни сводится к непрерывной борьбе в текстах революционных песен, это еще куда ни шло. Но если аналогия распространяется на экономику, ситуация становится почище стихийного бедствия.

К сожалению, подобные случаи в отечественной практике далеко не редкость. Например, прошлогоднее августовское постановление Кабмина о переходе на единые тарифы руководители крупных предприятий, где затраты на электроэнергию составляют весомую долю в себестоимости выпускаемой продукции, дружно охарактеризовали как антирыночное, подрывающее экономическую безопасность государства. Да и президент от него далеко не в восторге, судя по его распоряжению разобраться в ситуации.

Однако чиновники, видимо, не придают этому особого значения, поскольку нормативный документ остается в силе до сих пор. К чему это приводит, мы попытались выяснить в беседе с первым заместителем председателя парламентского комитета по вопросам бюджета Людмилой СУПРУН.

— Людмила Павловна, тема нашего разговора имеет самое непосредственное отношение к Запорожскому алюминиевому комбинату (ЗАлКу), единственному в стране производителю первичного алюминия. Чем, на ваш взгляд, объясняется появление искусственно создаваемых барьеров на пути развития предприятия?

— Полагаю, причина заключается в том, что предприятие представляется слишком лакомым куском для некоторых бизнес-структур. А поскольку положение с защитой прав собственности в государстве, мягко говоря, оставляет желать лучшего, находятся охотники воспользоваться ситуацией.

— И что же в нем лакомого? Комбинат разменял восьмой десяток, его основные фонды далеко не первой свежести. На внешнем рынке ЗАлК в качестве серьезного конкурента не воспринимают, а спрос на алюминий внутри страны весьма скромный.

— Отчасти вы правы. Но все же нельзя сбрасывать со счетов, что, во-первых, по оценкам специалистов, потенциальная потребность украинских предприятий в алюминии составляет порядка 400 тыс. тонн в год, то есть в четыре раза превышает проектную мощность ЗАлКа. А во-вторых, комбинат располагает очень серьезной перспективой, связанной с вводом в эксплуатацию фольгопрокатного производства. Сравните: в Штатах, Японии уровень потребления алюминия на душу населения составляет более 30 кг, а в Украине — всего два.

— Однако обозначенные вами проблемы, пожалуй, не являются профильными для деятельности комитета, который вы представляете...

— Это лишь в том случае, если ограничить функции комитета только разработкой и принятием очередного бюджета, не обращая внимания на его выполнение. На практике же формирование доходной базы находится под непрерывным парламентским контролем, предполагающим как мониторинг экономики в целом, так и финансового положения крупных налогоплательщиков. И если в системе обнаруживаются признаки каких-либо сбоев, необходимо принять своевременные меры для их устранения.

Поэтому резкое снижение бюджетных отчислений алюминиевым комбинатом вынудило обратить более пристальное внимание на это предприятие. Хотя, казалось бы, объективные причины для возникновения проблемы отсутствуют. Конъюнктура рынка не изменилась, условия хозяйствования — тоже, объемы производства не только не уменьшились, а постоянно растут. Словом, проблемы по определению быть не должно. И лишь после сопоставления динамики финансовых показателей предприятия и хронологии правительственных постановлений все стало ясно.

Как оказалось, постановлением от 23 февраля прошлого года Кабинет министров Украины отменил действие дифференцированного тарифа на электроэнергию, которым комбинат пользовался с августа 2002-го. В результате доля электроэнергии в структуре себестоимости производства алюминия резко увеличилась — до 42%, что повлекло за собой нулевую рентабельность выпуска металла. Более того, очередным постановлением от 15 августа правительство одним махом уравняло тарифы для всех потребителей. И если в феврале за каждый киловатт-час ЗАлК платил 13,64 копейки, то в декабре — уже 20,8. Несложно представить, что для экономики предприятия, ежемесячно потребляющего порядка 200 млн. киловатт-часов электроэнергии, это был тяжелейший удар.

Аналогов столь бездарного управленческого решения, пожалуй, невозможно отыскать в мировой практике. Ведь, по сути, с подачи правительства в стране упразднена тарифная политика в электроэнергетике. И сделано это под предлогом создания равных условий в отечественной промышленности. Подобные объяснения попросту не выдерживают никакой критики. О каких, спрашивается, равных условиях может идти речь, если одно предприятие потребляет тысячу киловатт-часов, а другое — сотни миллионов? К тому же стоимость дневного киловатт-часа больше, чем ночного, поскольку для стабильной работы энергосистемы требуются дополнительные затраты на ввод регулирующих мощностей. А такие предприятия, как алюминиевый комбинат, отчасти берут на себя эту функцию, поскольку работают в непрерывном цикле, потребляя электроэнергию стабильно и в больших объемах.

В конце концов, использование энерготарифов — это общепринятая мировая практика, позволяющая устанавливать для промышленности определенный норматив рентабельности. Его уровень находится в пределах 7-12% в зависимости от экономических возможностей и условий каждой страны. Внедрение этого механизма не представляет особой сложности, поскольку конечная цена продажи той или иной продукции на мировом рынке общеизвестна.

— Этот принцип действовал и у нас с принятием в 2002 году постановления правительства о дифференцированном тарифе, который, в частности, распространялся и на ЗАлК.

— Совершенно верно. Причем, как показала практика, результат от внедрения дифтарифа был положительным. На ЗАлКе наметился прирост товарной продукции, после пятилетнего простоя были введены в эксплуатацию производственные мощности, увеличилась заработная плата. Финансовое положение предприятия заметно улучшилось, что повлекло за собой увеличение поступлений в бюджет. И государство от этого не только ничего не потеряло, но и выиграло. Поскольку полученные от дифтарифа преференции комбинат возместил в виде повышения на 100 млн. грн. налоговых отчислений.

Кроме того, экономическая обоснованность дифференцированного тарифа определяется снижением издержек производителей электроэнергии. Компактность потребления алюминиевого производства влечет за собой снижение затрат на транспортировку электроэнергии, выравнивание графика нагрузки и потребления.

— Тем не менее Минтопэнерго мотивирует отмену дифференциации тарифа необходимостью “выровнять развитие регионов”. По мнению министерских чиновников, потребители должны платить за электроэнергию столько, сколько она стоит. А разного рода преференции обуславливаются скорее не экономической целесообразностью, а политическими мотивировками.

— Совершенно справедливо: экономике непозволительно иметь политическую окраску, она должна быть объективной. Вот и давайте рассудим непредвзято, опираясь на реальные факты. По итогам 2004 года положительный финансовый результат деятельности алюминиевого комбината составил 88,5 млн. грн. Напомню, тогда действовал дифтариф. А в прошлом году, когда его отменили, ЗАлК отчитался 15 млн. грн. убытка. Любопытно, что в начале этого года одна из финансово-промышленных групп, явно симпатизирующая бывшему составу правительства, отменившего дифтариф, публично заявляет о своем желании купить комбинат у его нынешних владельцев. Скажете, случайное совпадение? Возможно. Но только слишком уж оно напоминает классическую схему, когда, пользуясь властными полномочиями, предприятие сначала загоняют в тупик, доведя его до банкротства, а потом прибирают к рукам.

Расчет предельно прост: снова оказавшись у власти, сделать так, чтобы ситуация с дифференцированным тарифом вернулась на круги своя. Комбинат снова станет прибыльным, что позволит получить личную выгоду. Ведь, к сожалению, еще не искоренены предпосылки, позволяющие чиновникам на свое усмотрение либо дать возможность любому предприятию нормально работать и развиваться, либо, как говорится, умножить его на ноль.

— Людмила Павловна, а как в связи с этим вы оцениваете правительственное постановление о дифтарифе образца 2002 года?

— Я абсолютно уверена, что подобная мера не должна применяться для избранных. Дифференцированный тариф следует распространить на предприятия, имеющие сходные признаки: работа в непрерывном цикле, определенный объем потребления электроэнергии, установленный уровень рентабельности производства. Кстати, именно эти принципы и заложены в мои предложения к проекту правительственного постановления. При таком подходе мы получим совершенно прозрачную формулу, исключающую предпочтения тому или иному виду бизнеса по принципу деления на “своих” и “чужих”.

— Похоже, в последнее время идея внедрения дифференцированного тарифа никем не оспаривается, за исключением, естественно, Минтопэнерго. По крайней мере, о его необходимости не первый день говорят не только промышленники, но и чиновники — от городского головы до президента включительно. Однако проблема пока так и остается нерешенной.

— По моему мнению, во всех этих разговорах все же слишком велика доля популизма и конъюнктурщины. А вопрос нужно решить кардинально, внеся соответствующее дополнение о дифференцированном тарифе в закон об электроэнергетике. Тогда исчезнут основания для разного рода манипуляций и подковерных договоренностей. Правила формирования открытой рыночной цены на электроэнергию должны быть прозрачными и едиными для всех. Иные варианты просто недопустимы.

— Но, согласитесь, что дифтариф — это все же определенная преференция. Если она будет принята на законодательном уровне, не создаст ли это проблемы при вступлении страны во Всемирную торговую организацию?

— Нет, поскольку ВТО не регламентирует тарифы на электроэнергию. Отдельные члены организации успешно используют дифтарифы для отдельных предприятий и отраслей промышленности, включая алюминиевую. И нет прецедентов, когда этот принцип оспаривается.

В целом же практика установления специальных тарифов для предприятий по производству алюминия применяется во многих странах. Более половины мирового алюминия производится с использованием электроэнергии на особых условиях: долгосрочных контрактов и дифференцированных тарифов, индексируемых в зависимости от цены алюминия на Лондонской бирже.

Кстати, по данным НКРЭ, средний тариф на электроэнергию для производителей алюминия на 38% ниже, чем для других индустриальных потребителей. И это притом, что государственная поддержка энергоемких отраслей промышленности является в мире общепринятой нормой. Это вполне логично, поскольку, как показала практика, обоснованные специальные тарифы не являются способом субсидирования отдельных неэффективных товаропроизводителей, а стимулируют общий экономический рост в стране.

Подготовил Владимир ВИСКОВ