Директор “Новокраматорского машиностроительного завода” Георгий СКУДАРЬ: я ощущаю рост ВВП

— Георгий Маркович, как охарактеризуете нынешнюю ситуацию в стране?

— Если коротко: смутное время. И удивляюсь, что есть люди, которым такая среда неуверенности и неустойчивости нравится.

— А чья вина?

— В предпосылках политического кризиса есть несколько объективных и субъективных факторов. Украина находится на стыке геополитических интересов очень мощных сил. Поэтому дестабилизация здесь приятна и одной, и другой стороне. Если Украина примкнет к НАТО, тогда северный сосед будет проявлять очень большое недовольство, и наоборот — формирование общих интересов с Россией не нравится Западу.

— Вы хотите сказать, что политический кризис привнесен извне?

— Я не говорю, что это именно так. Но в совокупности внутренние и внешние проблемы и создали ту ситуацию, в которой мы сейчас находимся. А наша политическая и экономическая элита пока слишком разрознены, чтобы совместно думать об интересах государства.

— Сейчас вышли на финишную прямую. Есть дата выборов. Свыше 150 депутатов сложили полномочия.

— Просто выборы ничего не дадут. Ну, произойдут выборы в сентябре. В Верховную Раду придет примерно такое же количество коммунистов и социалистов, сохранят свои позиции Партия регионов, БЮТ и “Наша Украина”. Кто выиграет?

— Попадание социалистов под знаком вопроса.

— Думаете, что за Владимира Семеновича Бойко (депутат из фракции СПУ, директор Мариупольского меткомбината им. Ильича) в Мариуполе меньше избирателей проголосуют? Я сильно сомневаюсь. Но даже если не войдут в Раду социалисты, тогда войдет Витренко. Что от этого изменится? Не об этом речь. Нужно заставить политиков работать на народ, а не печься о благополучии своих блоков.

— Кстати, Партия регионов возьмет в список Бойко?

— Я не руководитель партии, чтобы отвечать, кого брать, а кого — нет. Эти вопросы должны решаться на съезде.

— А чья была инициатива расширения коалиции за счет оппозиционных депутатов? В частности, депутатов Кинаха?

— Я бы сказал так. У нас впервые в стране добровольно образовалось коалиционное большинство. Его формирование — что можно и чего нельзя — глубоко не было сформулировано в законах. Это во-первых. Во-вторых, промышленники — люди дела. К примеру, я не представляю себя в оппозиции. Сидеть пять лет в оппозиции и все время заниматься только критикой — это не для меня. Я этого просто не вынесу органически. Кинах и его люди (а это в основном промышленники) думают так же. Их переход в коалицию естественен. Поэтому я воспринял как хорошую весть то, что единомышленники объединяются.

— Говорят, что сейчас Партия регионов поделена на сторонников Януковича и Ахметова.

— Это бред. Чтобы так утверждать, нужны хоть малейшие основания, чьи-то заявления. Либо прошел съезд, на котором этот вопрос обсуждался. Ничего нет.

— Сегодня у Партии регионов есть понимание, что стратегия ее поведения за последний год была ошибочной? К примеру, может, не надо было драться за закон о Кабмине?

— Для того чтобы так утверждать, у вас должны быть основания. Вы говорите — закон о Кабмине, а я говорю — рост промышленного производства на 12%. А почему вы об этом не говорите?

— Потому что рост ВВП отнюдь не заслуга правительства, ВВП Украины удивительным образом привязан к мировым ценам на металл. К тому же я этот рост ВВП не ощущаю.

— Вы не ощущаете, а я ощущаю. Потому что имею конкретное дело с конкретным производством, с конкретным повышением зарплаты людей. У меня есть с чем сравнить, мне достаточно было двух лет прозябаний, стояния на месте. А теперь не успели прийти к власти, а вы хотите, чтобы сегодня рост ВВП составил 30%. Сегодня мы уже растем на 8%. К концу года эти темпы сохранятся. В 2008 году они будут выше. Сейчас чувствуется потенциал страны. Я всю жизнь занимаюсь экономикой. Управление — это производительная сила. Не только станок — производительная сила, но и от ума руководителей, от ума управленцев зависят результаты труда экономики и предприятия. И чем выше этот руководитель, чем выше уровень управления, тем влияние на результаты экономики становится более разительными более важным, более эффективным. Или же могут быть более негативными. Не спорю, что в росте ВВП есть заслуга внешнеэкономической конъюнктуры. Но трудно отрицать и тот факт, что мы не создавали искусственных потрясений (реприватизация или газовые войны с Россией) и обеспечили серьезные бюджетные вливания в развитие экономики и благосостояния.

— Вы хотите сказать, что в 2005-2006 годах Новокраматорскому заводу плохо работалось, а с приходом Януковича в Кабмин все изменилось? Случайно, Кабмин Януковича завод не субсидирует?

— Меня уже давно никто не субсидирует, и я никого ни о чем не прошу. Если я захожу в правительственные кабинеты, то только требую. Потому что поднимаю исключительно общегосударственные вопросы.

— Проблемы с возвратом НДС существуют?

— Существуют, как у всех.

— Многие эксперты утверждают в один голос: политический кризис почти не сказался на экономике.

— Кризис для страны — всегда плохо. Сейчас мне говорят в России: кто назовет нас умными, если мы в Украину будем направлять деньги, и неизвестно, вернется ли это продукцией, и вообще вернутся наши деньги или нет? Или другой пример. Недавно на заводе была делегация из Словакии. Вот смотрит мне в глаза человек и говорит: убедите меня в том, что в 2008 году вы выполните обязательства, которые берете сейчас на себя? Он ждет от меня, чтобы я его в чем-то убедил, потому что внешняя среда говорит об обратном.

— Интересно, о чем таком страшном может свидетельствовать внешняя среда, если досрочные выборы в европейских странах — обычное дело?

— Они считают, что здесь возможно все, что угодно. Вплоть до разделения страны. Мы их убеждаем, что нет, этого не будет. Но ведь они не верят.

— А может, дела на заводе обстоят плохо?

— Дела как раз идут очень хорошо. Производительность труда в первом полугодии 2007 года будет на 30% выше, чем за аналогичный период прошлого года. У завода увеличивается и количество, и география заказов. Наши машины и оборудование работают в более чем 50 странах мира. Мы ввели новую систему управления предприятия (кстати, о ней мало кто в Украине знает). На основании этой системы мы разработали стратегическую карту развития завода на пять лет и каскадировали разработку стратегии на уровни производств даже цехов. Каждый руководитель — от низшего звена до топ-менеджеров — знает, чем он будет заниматься через месяц, полгода, год и дальше.

— А какая средняя зарплата на заводе?

— Сейчас на заводе средняя зарплата — 2 тысячи 270 гривен. Есть рабочие, которые получают и по 10 тысяч гривен. Согласитесь, что для рабочего человека — это очень хорошая зарплата.

— Была информация, что ЗАО “Новокраматорский машиностроительный завод” скупает акции у акционеров. Чем закончился процесс?

— Консолидацией контрольного пакета.

— Зачем? Рейдеров боитесь?

— А кто же их не опасается? В стране, в которой отсутствует эффективная судебная власть, ждать приходится всего, чего угодно.

— Есть враги?

— Начиная с 1990 года я ни с кем не конфликтовал. Всегда считал, что плохой мир — лучше войны. Таково мое жизненное кредо. Но финансовые и производственные показатели завода таковы, что могут найтись люди, которые, используя несовершенство законодательства и коррупцию в судах, могут решиться на рейдерский захват.

— А какие отношения с Ринатом Ахметовым и Сергеем Тарутой?

— Ровные. Оба являются партнерами завода. Многие предприятия, входящие в “СКМ” или в “ИСД”, у нас делали и делают заказы на оборудование.

— Говорят, ЗАО не самая лучшая форма собственности для привлечения капитала. К тому же путь на IPO закрыт.

— В IPO мы и не собираемся. У завода достаточно оборотных средств. Деньги есть. Скажем, в 2006 году чистая прибыль составила более 200 миллионов гривен. Надеемся, что в 2007 году этот показатель еще улучшится.

— В 2006 году физическое лицо, по данным регистратора ценных бумаг ЗАО, уже владело 74,8% акций завода. Теперь Скударь Георгий Маркович как физическое лицо сколькими акциями владеет?

— В настоящее время доля не изменилась.

— Какова стоимость производимого оборудования?

— Например, машина МНЛЗ, к производству которой прикладывает руку почти каждый рабочий из 15-тысячного коллектива, для Мариупольского завода им. Ильича стоила порядка 20 миллионов долларов. Такова же цена изготовления и для “Азовстали”. Кран металлургический, который сейчас находится в производстве, стоит примерно 1,5 миллиона. Проходческие комбайны — 600-800 тысяч долларов. У нас свой центр “Автоматика”, свой программный продукт, свои шкафы управления. Благодаря новейшим разработкам сейчас делаем для Мексики уникальный пресс усилием 7 тысяч тонно-сил. Он будет использован для производства коленчатых валов для легковых автомобилей и т.д.

— Партия регионов воспринимается как защитница крупного бизнеса. Чувствуется некое пренебрежение малым бизнесом. Тактику изменить не собираетесь?

— Это не так. Начну с того, что у многих ошибочное восприятие малого бизнеса. В моем понимании, это прежде всего человек, обладающий идеей, желанием и волей создать собственный бизнес. А если есть идея и есть конкретный человек, тогда нужно вести разговор об условиях реализации идеи. У нас все наоборот. Говорят, чтобы малый бизнес развивался, ему нужно дать деньги, беспроцентные кредиты и т.д. Но все это от лукавого. Просто из государственного кармана передать деньги в частный карман. И найдутся люди с желанием этими деньгами овладеть. Но не создать бизнес. Почему на Западе говорят очень много о малом бизнесе как о двигателе экономики? Во всем мире известно, что малый бизнес стимулирует занятость людей. У нас же малый бизнес зачастую — это “купи-продай”. Конечно, такая услуга имеет право на жизнь, но она не занимается производством товаров. Вот в чем беда. И Партия регионов на этом планирует четко расставить акценты.

Николай БАБИЧ