Закономерная ошибка

Нельзя не согласиться с очень многим, что написано одним из лучших авторов “2000” Владимиром Корниловым в обеих статьях, посвященных процессу Тимошенко (и той, что после ареста: “Арест Тимошенко: повторит ли Янукович слова Кучмы?” (№33 (569) от 19.08.2011)1, и той, что после приговора: ““Давно ли Украйна звала ее ведьмою?” (№42 (578) от 21.10.2011)2. Однако с некоторыми его тезисами можно поспорить.

Так, Корнилов пишет, что “значительной ошибкой тех, чьей “деятельностью” так возмущена Анна Герман (то есть людей, которые, по словам советника, подставили президента. — А.П.), был выбор ключевого обвинения против Тимошенко — заключение действующего контракта с Российской Федерацией (неважно, превышала при этом полномочия тогдашний премьер или нет)”.

Не спорю, что это ошибка. Но другое дело, что она выглядит очень логичной. Ведь наибольшие шансы на приоритетность рассмотрения имело именно то дело, где был наиболее влиятельный пострадавший.

А теперь, глядя на инкриминируемые Тимошенко деяния, посмотрим, кто от них пострадал. Деятельность ЕЭСУ, о которой пишет Корнилов, действительно задела донецкий бизнес середины 1990-х, но у сегодняшнего донецкого бизнеса другие имена, и конкретные пострадавшие от передела газового рынка времен Лазаренко влияния сейчас не имеют. Что же касается и гарантий по долгам ЕЭСУ, и киотских денег, и покупок непригодных в качестве реанимобилей машин, то здесь можно говорить лишь об ущербе всего вышеперечисленного для госбюджета. Но что такое госбюджет — это и все, и никто.

Да, последствия газового контракта для госказны были гораздо существеннее. Ведь, например, проблемы негативного сальдо торгового баланса в этом году связаны с ростом цен на газ. Однако в данном случае имелся более влиятельный пострадавший — компания “РосУкрЭнерго”, которую Тимошенко отлучила от трубы, практически конфисковав газ, закачанный в украинские газохранилища.

Но уже и газ этот РУЭ отсудило в Стокгольмском арбитраже, а виновные в его растаможке были наказаны судом (вина в этом самой Юлии Владимировны в нынешнем процессе не рассматривалась). Но не было ликвидировано главное последствие газового контракта Тимошенко — переход на прямые поставки между “Газпромом” и “Нафтогазом”, которые длятся уже почти три года. И подсчитайте, сколько денег за это время “РосУкрЭнерго” могло бы получить с учетом его совместных предприятий, в первую очередь торговавшего газом внутри Украины ЗАО “Укргазэнерго”.

Так, по данным ежегодного рейтинга “Гвардия 500” (проект ИД “Галицкие контракты”), наибольший доход в 2007 г. в Украине получило именно “Укргазэнерго” — 35,7 млрд. грн. (выручка от реализации за вычетом непрямых налогов). По тогдашнему курсу это более 7 млрд. долл. На втором месте — “Метинвест” (входит в корпорацию SCM Рината Ахметова) с чистым доходом 20,3 млрд. грн. То есть половина дохода “Укргазэнерго”, приходящаяся на РУЭ, совсем немного уступает “Метинвесту”. А ведь были еще и доходы собственно “РосУкрЭнерго”.

Упомянутая компания “и до газовых контрактов в течение трех с лишним лет была болезненно любимой темой Юлии Тимошенко. Она ни во власти, ни в оппозиции не скрывала желания отлучить ее от поставок газа. Впрочем, о деятельности РУЭ неоднократно резко критически писали и “2000”: “Дешевый газ для миллиардеров” (№7 (402) от 15.02.2008), “Кто “крышует” RosUkrEnergо” (№1—2 (446) от 16.01.2009)3. А о роли политиков, близких к “РосУкрЭнерго” в нынешней власти и причинах их возвышения ранее писал в “2000” Алексей Попов в статье “Расчеты и просчеты” (№32 (520) от 13 — 19.08.2010)4.

Автор этих строк, разумеется, убежден, что дешевый газ лучше дорогого. Но, с другой стороны, он не уверен, что РУЭ осталось бы в своей роли в 2009 г., независимо от фамилии украинского премьера.

Вряд ли эксклюзивная роль, отводившаяся этой компании, была обусловлена лишь экономическими соображениями, включая возможную личную заинтересованность более чем влиятельных людей, которые могли за ней стоять.

Я согласен с Алексеем Поповым, который более года назад писал в статье “Газ. Духовная составляющая”: “Думается, Кремль пошел на эту схему потому, что “РосУкрЭнерго” казалось ему “способом” в худшем случае сдерживания, а в лучшем — приручения Ющенко. Предполагалось, что заинтересованность в проекте благотворно повлияет на украинско-российские отношения в целом. Конечно, вряд ли можно было надеяться сохранить их на уровне Кучмы, но все же в первый год своего правления Ющенко не выглядел настолько антироссийским, как в последние пару лет, а его встречи с кремлевским руководством носили тогда регулярный характер”.

Однако после попытки продавить натовскую перспективу в Бухаресте весной 2008-го, после оголтелой поддержки Саакашвили летом того же года нельзя было иметь иллюзий, что удастся приручить Ющенко через РУЭ. Наконец, можно не доверять обнародованной депеше “Викиликс”, где совладелец РУЭ Дмитрий Фирташ в беседе с американским послом позиционирует себя как сторонник Ющенко. Но ясно, что этот бизнесмен не мог уже выглядеть для России “своим” олигархом, которому стоит давать преференции. Такой вывод можно было сделать и на основании тогдашней информполитики канала “Интер”, где ему принадлежит контрольный пакет акций.

Российскую элиту зачастую упрекают в рыночной психологии, и небезосновательно. Но все же их рыночная психология — это не психология владельца ларька, думающего об одной прибыли. Да и если давало РУЭ теневую прибыль кому-то наверху в России, можно было найти немало других способов получить эквивалентную сумму, прекратив попытки приручить Ющенко.

Итак, к концу 2008-го изменение схемы газовых поставок выглядело предопределенным, а с учетом такого катализатора изменения, как Юлия Владимировна, — и более чем предопределенным.

Другой вопрос, какой могла быть цена при иных обстоятельствах этих переговоров. Ясно, что в итоге газ подорожал. Но оценивать существующий контракт необходимо, отбросив информационный шум, который щедро сопровождает эту тему. Например, нужно помнить, что:

1) стоимость транзита определяется не только длиной транзитной трубы, но и стоимостью поставленного для транзита технологического газа (чем он дешевле, тем дешевле должен быть транзит);

2) исходя из материалов, обнародованных еще в апреле парламентской временной следственной комиссии под руководством Богословской, объективно следует отсутствие как принципиальной разницы между ценой газа для Украины и европейских стран, так и прямой связи между ценой газа и удаленностью покупателя от границы и между ценой газа и объемом поставок.

Последнее нелогично, с нашей точки зрения. Но иначе Франция, которая находится от России дальше, чем Германия, и закупает меньше газа, не могла бы закупать его дешевле, чем ФРГ. Видимо, дело в том, что Франция вписала в формулу цены алжирский сжиженный газ, который может получать дешевле по спотовым* контрактам. А у Германии сжиженного газа в формуле, вероятно, нет, поскольку она его закупает в значительно меньшем количестве. (Впрочем, на данную тему подробно писал Сергей Бурлаченко “Арест Тимошенко” (№32 (568) от 12.08.2011).

_____________________________

*Спот (англ. Spot) — условия расчетов, при которых оплата по сделке (контракту) производится немедленно (как правило, в течение двух дней) за реально поставленный товар.

В технике расчетов противопоставляются срочным “форвардным”, англ. forward) сделкам (контрактам), с проведением расчетов по истечении заранее оговоренного периода времени.

Тем же отличаются и от долгосрочных контрактов.

Но если газовые контракты с европейскими странами, включая Украину, на самом деле во многом стандартны, то удешевить газ без сдачи трубы можно только одним способом — вернувшись к старой доброй посреднической схеме. И когда президент Янукович совершал визит в Туркмению, такие авторитетные издания, как “Взгляд” и “Независимая газета”, откровенно писали, что обсуждается возможность поставки туркменского газа через посредника (то есть по той схеме, которая существовала при РУЭ), и вопрос только в том, разрешит ли эту схему Россия.

Поэтому проведение суда над Юлией Тимошенко именно на “газовую тему” как раз и способствовало делегитимации существующих контрактов в сознании украинского общества и создавало шанс для давления на Москву с целью возврата посредника к трубе.

Владимир Корнилов справедливо писал и об иллюзорности такого шанса, и других глупостях такого сценария процесса. Но всем этим вещам есть свое объяснение, данное еще в XIX в. Томасом Джозефом Даннингом и обретшее популярность благодаря Карлу Марксу: “Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласится на всякое применение, при 20 процентах он становится оживленным, при 50 процентах положительно готов сломать себе шею, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы”.

Речь никоим образом не об обвинениях в преступлениях тех, кого Корнилов назвал “режиссерами процесса”. Преступления — у Юлии Владимировны, и они получили суровую оценку Печерского суда. Но и к Марксу, и тем более к Даннингу надо подходить творчески. Например, исходить из того, что процент возможной прибыли определяет не только степень алчности, но и степень безрассудства.

Все вышеизложенное напрямую касается и отношения к европейской реакции. Да, многие эксперты с умным видом публично говорили, что ничего серьезного не произойдет. Но чему мы должны удивляться — технологию озвучивания позиций тех или иных политических сил формально независимыми политологами придумали у нас не сегодня. А что касается политолога, который рассказывал Корнилову о своем общении с британским премьером, то, может, наш эксперт просто хорошо вошел в роль, которую исполняет в СМИ. А скорее всего здесь уместны слова Пушкина: “Ах, обмануть меня нетрудно, я сам обманываться рад”. Тем более что в данном случае не исключена и немалая личная заинтересованность обманываться.

Возможно, наши эксперты и дипломаты также просто не умеют переводить с дипломатического языка на общепонятный. И учтивые высказывания Кэмерона (очевидно, не только его, но и многих других политиков) содержали прозрачный жесткий подтекст, которого у нас не разглядели. Хотя еще после весенне-летней реакции западной прессы на дело Тимошенко легко было предвидеть, по какому сценарию будет реагировать Запад. Об этом во многом справедливо писал Корнилов. Только одного фактора он, на мой взгляд, не учел.

Корнилов считает, что отношение Кэмерона и Меркель обусловлено необходимостью учитывать позицию СМИ, выражающих общественное мнение. Я же полагаю, что с самого начала на эту позицию надо было смотреть именно как на позицию тамошней власти, только высказанную более прямым языком, а потому и относиться к ней серьезнее.

Ведь на самом деле массмедиа на Западе не столько выражают общественное мнение, сколько формируют его — одни в русле, желательном для власти, другие для оппозиции, третьи — для иных групп влияния. Если надо, то могут дружно не заметить и событий посерьезней ареста Тимошенко. Как, например, на фоне войны в Боснии не заметили войну в Карабахе, хотя карабахской проблеме столько внимания уделял такой европейский идол, как академик Сахаров (в его честь учреждена премия Европарламента). Хотя сами редакторы и журналисты, могут не слишком ощущать себя элементами машины государственной политики. Механизм такого самообмана, когда за возвышенными и искренне произносимыми фразами о свободе и демократии скрываются более чем прагматичные неприглядные цели, блестяще показан в фильме Алекса Кокса “Уокер”**. Только современные западные СМИ куда удачнее самообманываются, чем этот расстрелянный в Гондурасе исторический персонаж и современные украинские политики.

__________________________________
** Об американском журналисте и авантюристе Уильяме Уокере (1824-1860), организовавшем на деньги олигарха Корнелиуса Вандербильта интервенцию и переворот в Никарагуа и ставшем на некоторое время президентов этой страны.

Не знаю также, идет речь о самообмане или же о неуклюжем обмане, но технология комментирования западных политиков “регионалами” просто удручает. Например, когда Советский Союз ввел войска в Афганистан, советская пропаганда осуждала мировой империализм за то, что он возмущается выполнением интернационального долга перед братской страной. И из этой пропаганды можно было вполне понять реальность: Запад недоволен. “Чужие радиоголоса” позволяли узнать о нюансах западной позиции, однако суть ее была видна и из советских СМИ.

“Регионалы” же, напротив, стараются показать близость позиций Запада и Украины. Так, Леонид Кожара доказывает, что на отношение Италии к Украине не влияет дело Тимошенко, и иллюстрирует это словами министра иностранных дел Франко Фраттини о том, что переговоры об ассоциации будут продолжаться. Но вот беда: на следующий день после этого заявления Кожары звучат слова Фраттини о недопустимости приговора Тимошенко и о том, что теперь с Украиной возможны только переговоры технического характера “по некоторым вопросам”.

Однако различие подхода СССР и нынешней украинской власти к освещению их деятельности на Западе закономерно. СССР не стремился интегрироваться в западный мир ни до ввода войск в Афганистан, ни после. А вот украинская власть хочет интегрироваться в Европу, где хранят свои капиталы и самые влиятельные жертвы Юлии Владимировны. При этом Европа хочет сближаться с Украиной, только если Тимошенко будет свободна.

Киев же к ее освобождению явно не готов. Но не готов и к пересмотру евроинтеграционного вектора. Поэтому можно ожидать, что в ближайшее время для смягчения европейской позиции будет опробован механизм компенсаторов. Очень не хотелось бы, но одним из таких компенсаторов, по некоторым данным, может стать отставка Дмитрия Табачника.

Но все компенсаторы без выхода на свободу Юлии Тимошенко вряд ли сработают. Правда, в упомянутой статье Попова “Расчеты и просчеты” утверждалось, что причина возвышения политиков, близких к РУЭ, заключалась в том, что они и представлялись более надежными президенту и раз за разом делали верные расчеты. Однако можно ли навсегда гарантировать непогрешимость расчетов любых политиков, тем более в ситуациях, когда субъективный фактор способен подталкивать их к ошибкам? А если компенсаторы не сработают в скором времени, то можно ожидать серьезных конфликтов между ведущими бизнес-группами страны. И опасность Виктору Януковичу будет тогда угрожать не столько от таких, как упомянутый Корниловым Матиос, а от куда более весомых фигур.

Политику Евросоюза отставка министра не изменит. А тем, кто восторгается заключением Юлии Тимошенко, есть смысл подумать, стоит ли заключение экс-премьера такого шага.

Возможно, такой сценарий и не предопределен. Но в любом случае самообманываться не надо не только политикам, но и рядовым гражданам. А для этого следует уяснить, что их неприятие Юлии Тимошенко и ее неприятие самыми влиятельными пострадавшими от экс-премьера — лишь формально похожие, но по сути разные явления, как например, птица и летучая мышь.

Александр ПОНОМАРЕНКО