Зачем делать оптимистические прогнозы? Так нужно власти

В последние недели впервые за долгое время наметилась тенденция к укреплению национальной денежной единицы. На первый взгляд, это не может не радовать, но, как объяснили экономические эксперты, причины этого явления далеко не радостные.

В пресс-центре “Главреда” экс-заместитель председателя Национального банка Украины Сергей Яременко и эксперт финансового рынка Николай Ивченко рассказали об истинных причинах “так называемого укрепления гривны”, а также дали оценку другим глобальным процессам, происходящим в украинской экономике.

Укрепление гривны не вызывает радости ни у экспертов, ни у бизнесменов — экономика сворачивается

Сергей Яременко: “Так называемое укрепление гривны после очередного скачка у меня не вызывает никакой ни радости, ни успокоения, и у бизнеса тоже. Это происходит потому, что на протяжении трех лет Национальный банк, как ответственный за курсовую и монетарную политику, не делает ничего такого, что способствовало бы оптимизму в отношении дальнейшего укрепления экономики, стабилизации денежной единицы.

Мы видим противоположные вещи. Очередное укрепление, о котором мы говорим, — это краткосрочная цель. Она наблюдается на фоне того, что делалось на протяжении последнего года. Тактика не изменилась. Что-то начинает оживать, начинается “шевеление” на валютном и монетарном рынке, происходит удар из-за спины, рынок опять замирает, некоторое время приходит в сознание и т.д.

Мы видим те же обещания должностных лиц Нацбанка о том, что “это последний рубеж”, но для этого нет никаких экономических причин. В этом главная ошибка и главное недоразумение Центрального банка: логические экономические процессы в нем давно отошли на второй план. Они занимаются “ручным управлением”.

“Укрепление курса происходит не из-за оживления экономики, а потому, что субъектам хозяйствования он уже не нужен. Это означает сворачивание экономики. Дальнейшее скатывание будет просто закрывать отдельные сектора экономики, и мы будем видеть стагнацию в полном расцвете. И тогда мы будем иметь стабильный курс, который потом вылетит в такие значения, которые трудно предсказать”.

Данные по платежному балансу оптимизма не прибавляют

Николай Ивченко: “Я хочу прокомментировать ситуацию с долларом США с точки зрения платежного баланса Украины.

Данные по платежному балансу пока оптимизма не прибавляют. Я согласен с Сергеем Яременко, что с экономической точки зрения оснований для укрепления национальной валюты нет.

Ожидать, что в оставшиеся четыре месяца года платежный баланс, как некоторые прогнозируют, выйдет в “ноль” или в “плюс”, оснований нет. До конца этого года будет фиксироваться ежемесячный отток по платежному балансу, который будет компенсироваться за счет собственных резервов Нацбанка, за счет траншей кредита МВФ.

Если говорить о текущем платежном балансе — экспорт/импорт товаров и услуг, доходы, трансферты, — то здесь ситуация более-менее стабильна. В последние несколько месяцев текущий платежный баланс находится на уровне нуля. Т.е. здесь ситуация, скорее, нейтральна. До конца года она, наверное, будет оставаться такой же, но в следующем году дефицит торгового баланса будет расширяться. Мы не согласны с прогнозами правительства об увеличении темпов роста экспорта. Импорт развивается намного быстрей. Поэтому в следующем году говорить о том, что будет увеличиваться экспорт, оснований нет. Соответственно, риски для национальной валюты будут оставаться.

По прогнозам правительства, Министерства экономики итоговое сальдо торгового баланса будет около нуля. По нашим оценкам, итоговый годовой дефицит будет около 3-3,5 миллиарда долларов. Поэтому серьезных оснований для укрепления национальной валюты нет.

Финансовый счет платежного баланса. В августе по платежам мы выплатили 2,6 миллиарда долларов. Это максимальная цифра с момента начала кризиса. В основном это связано с тем, что мы погашаем наш банковский сектор и сектор реальной экономики, в том числе государственный сектор погашает свои кредиты. Платежи по этим кредитам в августе составили 1,7 миллиарда долларов.

В следующем году также нужно будет осуществлять платежи, поэтому откуда берутся такие оптимистические прогнозы на 2010 год, понять тяжело. В том числе и по гривне.

Кроме того, упали прямые инвестиции.

Если говорить о том, за счет чего у нас стабилизировался рынок, то, скорее всего, он стабилизировался за счет более мелких по объему платежей по кредитам по сравнению с августом. Также успокоился наличный рынок”.

Четыре фактора недееспособности банковской системы

Сергей Яременко: “Экономика в таких условиях развиваться не может, и нельзя ожидать оздоровления экономических показателей и выхода банковского сектора из кризиса.

Со стороны Нацбанка проводится жесткая монетарная политика. В процессе рефинансирования привязки к активам-пассивам и состоянию банка обнаружить не удается.

Резервы под проблемные кредиты. Мы видим политику Национального банка, которая примитивна во всем. Резервы под проблемные кредиты, — это, по сути, отбирание пассивной части у банков. То есть они, во-первых, ограничиваются в ресурсах для дальнейшей или пролонгации, или кредитования. Во-вторых, эти средства изымаются из оборота”.

“У нас отвлекаются ресурсы банков на покупку обязательств правительства. Правительству доверяют больше, чем частному сектору или корпоративному сектору. Таким образом, сегодня отдать или купить обязательства правительства под выше 20% — намного лучше, чем вложить актив в какую-нибудь коммерческую структуру и ожидать от нее возврата или не возврата. Таким образом, мы видим блокирование активной деятельности банков и в этом направлении.

Третье — наблюдается отток средств вкладчиков. Мы никак не можем успокоить население, чтобы оно поверило банковской системе. Этого не происходит, потому что нет оживления, нет выздоравливания банковских активов. А банковские активы могут выздороветь в этих условиях только от целенаправленной деятельности регулятора — Нацбанка.

Четвертое — это внешние займы. Большие суммы должны быть погашены.

Эти четыре фактора делают банковскую систему недееспособной, не кредитующей национального производителя. Таким образом, не появляются ресурсы для ее оздоровления”.

“Мы должны понять и честно сказать о том, что вся банковская система не может быть здорова, она находится в полумертвом состоянии: часть активов у нее негодные, часть активов еще живые. Это состояние не дает ни жить, ни возможности правильно умереть, т.е. банкротства, этим финансовым структурам”.

“Мы должны понять, что пузырь лопнул. Переоцененные активы уже никогда не оценятся, это прямые убытки, которые необходимо признать. Население этого не хочет понять, руководство страны боится в этом признаться. В результате мы зайдем в глубокий системный кризис.

Без кардинальных изменений методов, подходов политики Национального банка в секторе процентных ставок, рефинансирования, валютного рынка и надзора ничего не произойдет”.

Реанимация активов: начинать надо с “украинского золота” — зерна

Сергей Яременко: “Идеология реанимации банковской системы путем рефинансирования или рекапитализации банковской системы со стороны правительства — порочна. Потому что, во-первых, мы подходим к реанимации банков со стороны пассивов, ресурсной части банка. То есть, правительство вливает в банки некую сумму денег и одновременно отменяет запреты на снятие вкладов. Таким образом, банк меняет обязательства перед клиентами на обязательства правительству и тут же превращается в проточную трубу, по которой эти деньги выдаются населению. К оздоровлению банковских активов или самой системы оно не имеет никакого отношения.

Вместе с тем, ставится краткосрочная цель — стабилизация курса, а в долгосрочном плане — денежный голод загоняет экономику в то состояние, в котором она никогда не выздоровеет.

В этом случае правильным было бы начинать с реанимации активов. У кого-то есть нефть, у кого-то золото. У нас кроме зерна и неких затухающих сырьевых ресурсов ничего нет. Поэтому для правительства зерно является таким же валютным резервом, как для Национального банка — доллары, золото, фунты стерлингов и любая СКВ”. “С паданием других высокотехнологичных секторов экономики мы скатываемся к сельхозперерабатывающей стране. В этом случае правительство должно вести активную политику на рынке зерна”.

“Но сегодня при условии денежного голода у всех субъектов рынка и при наличии урожая мы не видим активных действий правительства по выкупу зерна. Если мы пропустим по активной цепочке те средства, которые бесполезно направляются в банки на рекапитализацию, которая ни к чему не проводит и не приведет, — правительство выкупает зерно, сельхозпроизводители получают деньги, гасят кредиты в банках. Оживают активы банков, они закрывают кредиты, которые не относят к проблемным. Банки получают актив в виде этих денег, закрывают резервирование под “нехорошие” активы. Банки за счет своих активов начинают погашать то ли обязательства перед населением, то ли выдавать кредиты тем клиентам, которые в данный момент в этом нуждаются.

Правительство оказывается с валютным резервом в виде зерна, оно уже обезопасило себя от внешних цен, хлебных бунтов и т.д. Сельхозпроизводитель получил деньги за продукцию, которую он реально произвел. Это не какие-то транши из МВФ, которые поступают на первый эшелон между регуляторами, получаются путем взаимных обязательств и уходят из страны в виде погашения внешнего долга. Эти деньги идут в реальный сектор”.

Зачем делать оптимистические прогнозы? Так нужно власти

Николай Ивченко: “В других странах всегда делаются пессимистические прогнозы. Во многих странах восточной Европы, центральной Европы, в России берется за базу пессимистический вариант развития событий, а когда получается намного лучше, это воспринимается бизнесом и населением положительно.

У нас всегда делается наоборот: предлагается оптимистический вариант развития событий, получается намного хуже, и это сразу добавляет негатива недоверия к Нацбанку и другим государственным органам”.

Сергей Яременко: “Почему у нас ставятся такие оптимистические значения курсов? Потому что так нужно власти. Потому что так привыкли. “Мы обещаем вам лучше”. Можно поставить 7,5, 8,5, 5,0. Кто несет ответственность? Какие еще испытания нужны, как еще нужно обвалиться, что еще надо сделать, чтобы пойти в отставку? Но никто ведь не пошел.

Закончилось время экономических экспертов, потому что вся экономика ушла в политику”.