Юрій Воропаєв: “Я не завжди погоджуюсь з правою рукою Михайла Чечетова”

Якщо не брати до уваги політичних лідерів, всі депутати умовно поділяються на три групи.

Перша — це великі бізнесмени та власники, які “купили” собі депутатську недоторканність.

Друга — професіонали, які своєю головою і своїми талантами вміють робити справи у вищих ешелонах влади. Цим і заробляють.

Третя — це ті, хто незрозуміло що робить у парламенті. Деякі навіть з нетерпінням чекають зарплати біля віконця каси парламенту.

Юрій Воропаєв — явно не великий власник. Але він і не випадкова людина у Верховній раді.

Це дуже яскравий професіонал, який уміє створювати і доводити до реалізації складні юридичні конструкції. Подібних професіоналів у парламенті відверто мало, і всі вони відомі як успішні лобісти. Скажімо, до зміни влади до їх числа входили Сергій Терьохін і Олег Ляшко.

Природно, професійних лобістів автоматично зараховують до якого-небудь табору. За Воропаєвим закріпилося прізвисько “юрист Ріната Ахметова”. У 1996 році він, тоді слідчий СБУ, перейшов на роботу спочатку в ахметівський ПУМБ, а потім очолив юридичну службу групи компаній СКМ.

У 2006 році Воропаєв потрапив до парламенту за списками Партії регіонів.

І хоча немає ніяких доказів того, що юрист спеціально пройшов до Верховної ради для лобіювання інтересів Ахметова, всі думають саме так.

Сам Воропаєв більш стриманий в оцінках. З його слів випливає, що найбагатшої людини країни і його екс-юриста пов'язують виключно почуття поваги і теплі спогади.

Навіть нещодавно прийнятий скандальний законопроект 0884, який створений у співавторстві Воропаєвим і Ахметовим, — всього лише спільний проект.

Можливо, Юрій Миколайович дійсно пройшов у Раду з почуття поваги. Опинився ж у списках Партії регіонів водій Ахметова.

З іншого боку, саме Воропаєв дозволяє собі деякі вільності — наприклад, проголосувати “проти” тоді, коли фракція голосує “за”.

Скоріше за все, йому за це нічого не буде. Навряд чи знайдеться у парламенті людина, яка захоче перевірити, чи залишається Воропаєв “юристом Ахметова”.

Взагалі-то, це майже все, що відомо про депутата. У спілкуванні це дуже ввічливий і коректний, але все-таки закритий чоловік.

Відчувається, що він знає набагато більше, ніж говорить. Наприклад, дивним чином Воропаєв має доступ до кабінету нового глави Нацбанку Сергія Арбузова. Цього привілею все ще позбавлена більшість відомих банкірів.

А своїми законопроектами депутат явно підсилює повноваження керівника НБУ і фінансистів. І він, в цілому, скептично ставиться до депутатів, які пишуть законопроекти на банківські теми.

А ще Воропаєв — лобіст великого бізнесу, чого сам не заперечує в інтерв'ю. А також він любить перетягувати на себе ковдру в законопроектах. Наприклад, депутат входить до складу економічного комітету парламенту, але пише законопроекти на банківську, податкову та кримінально-процесуальну тематику.

- Не секрет, что в Партии регионов каждому депутату отведена своя роль и функция. Принято считать, что вы — “указательный палец” другого депутата, бизнесмена Рината Ахметова — нечастого парламентского гостя, и что вы отвечаете за его голос, нажимая за него на кнопку голосования.

— Ну, вообще-то я сижу не возле Ахметова, а чуть подальше от него. Если графически представить зал парламента, то между мной и креслом Рината Леонидовича сидит еще шесть человек. Плюс проход, барьер, а дальше — его место.

- Как же вам удается добежать и проголосовать?

— Так я и не голосую.

- А карточка депутата Рината Ахметова находится у вас на хранении?

— У меня ее нет. Я и свою карточку не храню.

- Где же она, и кто “хранитель” депутатской карточки Ахметова в парламенте?

— У нас во фракции есть ответственные за это люди. В частности, народный депутат Николай Комар (глава подкомитета по вопросам депутатской этики и обеспечения деятельности парламента. — “ЭП”). Вот он каждый вечер собирает депутатские карточки, а утром их расставляет. Это удобно: носить не надо и не потеряешь.

- С карточкой ясно, а кто нажимает на кнопку голосования?

— Да все понемногу. И я тоже это делаю.

- За кого голосуете?

— Около меня сидит Виталий Калюжный, например. Владимир Малышев.

- Как вы обычно согласовываете действия и порядок голосования?

— Иногда я прошу проголосовать за меня. Вот, например, сегодня с двух до четырех я физически не мог находиться в парламенте, выступал на пресс-конференции по одному из законопроектов, зарегистрированных в Верховной раде.

Каждый вечер перед заседанием парламента я просматриваю повестку дня, в которой много законопроектов, в том числе подготовленных мной или с моим участием. Соответственно, я должен проконтролировать ход этих документов в парламенте, выступить по ним, убедить остальных поддержать этот документ.

Или наоборот — отклонить. Но если мне необходимо участвовать в работе комитетов или рабочих групп, с кем-то встретиться или дать интервью в кулуарах парламента, я прошу соседа проголосовать за меня.

- Существует ли какая-то традиция договоренностей, какие законопроекты поддерживать, а какие — нет?

— Когда я ухожу из зала, то всегда делаю пометки в повестке дня для своего соседа, подчеркивая, за что голосовать, а за что — нет. Бывают и такие тексты, которые я категорически не хочу поддерживать, а значит — кнопку нажимать не стоит.

- Один из таких случаев — законопроект Арсения Яценюка об обязательном декларировании расходов президента и других должностных лиц. Вы и Ринат Ахметов — единственные депутаты от Партии регионов, которые вместе с оппозицией поддержали этот документ. На вас не обиделись коллеги?

— Нет. Этот документ предполагал декларирование высшими должностными лицами всех расходов на сумму более ста необлагаемых налогом минимумов доходов граждан (более 1 700 гривен. — “ЭП”.). Считаю, что борьбу с коррупцией следует начинать именно с этого. Я проголосовал “за”.

В тот момент карточка Ахметова находилась рядом со мной — я нажал на кнопку и за него. Я знал, что Ахметов также против коррупции. Он зарабатывает деньги, а не ворует, как делают отдельные коррупционеры при власти в нашей стране.

- И все же, существуют ли во фракции какие-то санкции за неправильное голосование по отдельным документам?

— Тарифы и штрафы не установлены. Нет и санкций в виде исключения из фракции или ампутации пальца.

- К примеру, ваш коллега Василий Хара жаловался “ЭП” на Анну Герман, цензурирующую его публичную политику и громкие заявления, по ее версии, дискредитирующие Партию регионов. Делают ли вам подобные замечания?

— Ко мне подходили депутаты из Партии регионов и спрашивали, почему я проголосовал “за”, а не “против” законопроекта Арсения Яценюка, как поступило большинство. Я ответил, что это моя принципиальная позиция. Никто мне не звонил.

- Как в таком случае в Партии регионов строится партийная дисциплина по голосованию? Все же у вас, по сравнению с БЮТ или НУНС, она сильная.

— Не настолько. Скажем, в Коммунистической партии она намного сильнее. И у нас существует партийная дисциплина, но она сочетается с демократическими принципами. Я не всегда соглашаюсь с правой рукой Михаила Чечетова.

- Многие депутаты считают, что ваша позиция исходит не из идеологических основ, а из воли Ахметова. А вас называют “засланным” в парламент депутатом Рината Леонидовича.

— Скажу так. Если бы не было Рината Ахметова, я бы не попал в парламент, но мне никто не устанавливал каких-либо рамок работы. Такая свобода многого стоит.

Мне доставляет удовольствие свобода действий в Верховной раде, я волен в своих действиях и стараюсь свою работу сделать качественно в интересах государства и людей. Когда зал поддерживает мои законопроекты, я испытываю радость.

- Как часто вы консультируетесь с Ахметовым относительно законодательной деятельности?

— Я ни разу не спрашивал у него разрешения, как поступить с тем или иным законопроектом, и ни разу не получал от него какого-либо указания.

- Как часто Ахметов обращается к вам с просьбой написать законопроект?

— Он ко мне ни разу не обращался, а я к нему — да.

- В смысле, вы хотели заручиться авторской поддержкой?

— В общем, да.

- Вот в принятом законе №0884 Ахметов значится в соавторах. Как выглядела процедура подготовки и регистрации этого документа?

— Я пришел к нему с идеей инициировать закон в соавторстве. Это был 2007 год, когда толпы людей с плакатами пикетировали Национальный банк. По действующему законодательству, конечный бенефициар банка не раскрывается даже перед НБУ, не говоря уже о кредиторах и заемщиках.

В Нацбанк поступает информация только об акционерах и их прямых собственниках. Конечный же бенефициар может скрываться за длинной цепью промежуточных звеньев. Причина блокирования этого закона кроется именно в этой норме.

Закон же обязывает раскрыть всех собственников банка — как прямых, так и опосредованных до конечного владельца. Ахметов поддержал мою идею.

- Миссия МВФ завершила переговоры с властью о предоставлении третьего транша кредита stand-by. Переговоры тормозила тема рекапитализации национализированных банков. Чем закончился этот визит?

— О ходе переговоров Нацбанка с МВФ я ничего не знаю. Недавно я встречался с руководством НБУ, однако совершенно по другим вопросам. В частности, по сути законопроекта №0884 и по серии других проектов в сфере валютного контроля.

Миссия однозначно обсуждала этот вопрос с руководством НБУ. Когда я ожидал встречи с Арбузовым в приемной, в это время в его кабинете находились представители МВФ.

- Как бы вы рекомендовали поступить Арбузову и Кабмину в отношении проблемных банков: продолжать вливать деньги, приватизировать учреждения или ликвидировать их?

— В первую очередь, провел бы ревизию этих учреждений и подытожил, что было сделано с конца 2008 года по 2011 год. Каким банкам выдали средства для поддержания их финансового положения? Как они ими распорядились? Как банки погасили свои долги?

Мне очень понравилось недавнее выступление российского премьер-министра Владимира Путина, в котором он подробно доложил об итогах деятельности рекапитализированных российским правительством банков. Эти учреждения погасили все долги с процентами. Вот это — результат.

Рекапитализация позволила сохранить эти банки, а государству — еще заработать на них. В итоге, хорошо вкладчикам, хорошо банкам, которым позволили выжить в тяжелые времена. Кто-то может сказать мне, что произошло на почве рекапитализации в нашей стране?

- Есть разные версии. Говорят, средства, выделенные на рекапитализацию, были украдены, в том числе — бывшими собственниками этих учреждений.

— Думаю, большая часть кредитов не погашена, а многие из них пролонгированы.

- Но это уже свершившийся факт. Национальный банк еще год назад пролонгировал рефинансирование этим банкам.

— А я не уверен.

- Как вы считаете, эти средства будут погашены?

— Это обязательно должно произойти. Государство должно поддержать банки в кризис, когда у них проблемы с ликвидностью, но не дарить банкам эти деньги.

- По факту выделения больших объемов рефинансирования Генпрокуратура пыталась завести уголовное дело на экс-председателя НБУ Владимира Стельмаха. Можно ли привлечь топ-менеджеров страны к ответственности за кампанию по рефинансированию 2008 года?

— Все зависит от желания и политической воли власти. У меня в жизни был очень необычный период. Около десяти лет я работал следователем. С тех пор всяческие разговоры о несостоятельности украинского законодательства, не позволяющего бороться с рейдерством и коррупцией, я попросту не воспринимаю.

Проблема в том, что многие профильные законы просто не применяют по назначению. Ни Генпрокуратура, ни милиция, ни другие правоохранительные органы не работают в полной мере, чтобы привлечь к ответственности виновных.

Та же история с рекапитализацией. Ведь существует конкретный договор между НБУ и конкретным коммерческим банком. Без договоров никому бы не выдавали эти кредиты. НБУ заключил кредитные договора и в качестве погашения взял требование с банков к конкретным заемщикам по конкретным договорам залога.

- И они были нарушены.

— А вот эти вопросы должна адресовать менеджерам банков прокуратура, выясняя, почему не были выполнены эти договора. По каждому вопросу решение принимается конкретным чиновником. Если чиновник чего-то не выполнил, а начальник не проконтролировал, значит, оба совершили преступление.

При этом они воспользовались служебным положением в интересах третьего лица, коммерческого банка и его собственников.

- Почему спустя год с момента инаугурации президента власть так и не разобралась в этом вопросе?

— А у вас есть такая информация?

- Точка в истории рекапитализации не поставлена. Президент подписал принятый законопроект, предоставляющий Нацбанку право продлевать срок работы временной администрации для системных банков с одного года до 18 месяцев. Вы тоже голосовали “за”. Проблема будет заморожена?

— Если помните, в 2008 году НБУ решил ввести временную администрацию в Проминвестбанк. Возглавил ее Владимир Кротюк, будучи зампредом Нацбанка. Я не помню точно срок работы временной администрации...

- Кажется, она покинула банк в марте 2009 года...

— В общем, тогда я был на приеме у Кротюка. Помню, счета банка были заблокированы, он не мог выплачивать зарплату учителям, другим госучреждениям. Тогда же я узнал детали процесса оздоровления Проминвестбанка.

- Как это выглядело?

— В то время появлялись инвесторы со своими предложениями. В нашем государстве много чиновников, и все они, в той или иной степени, участвуют в решении вопроса, по какому пути пойти банку. Кому отдать предпочтение? Сколько это будет стоить? Какие действия совершит Госкомиссия по ценным бумагам и фондовому рынку?

Потом оказалось, что инвестор, обходивший все коридоры власти, снял свое предложение и ушел. Или же в силу обстоятельств руководство страны решило, что он ненадежный. Параллельно менеджмент созревал, но так и не пришел к мысли, что такой большой банк уйдет в чужие руки. Пока шли эти разговоры, время истекло.

- Вернемся к банку “Надра” и временной администрации.

— Все просто. Формальное отстранение временной администрации в банке “Надра” хотя бы на один день привело бы к необратимым последствиям. Потом бы ее вернули в банк по закону, однако денежки убежали бы из банка далеко-далеко.

Приостановка работы временной администрации даже на один день может привести к полному перевоплощению банка из коммерческого учреждения в пустышку. Ни клиенты, ни сами кредиторы в итоге ничего бы не получили.

- В конце прошлой недели, когда истек срок работы временной администрации банка “Надра”, Арбузов продлил работу администрации, не дожидаясь подписанного закона.

Это было сделано на основании внутреннего решения НБУ, что в целом противоречит законодательству и влечет за собой большие риски ответственности для председателя Центробанка (акционер Manmade Enterprises Ltd уже оспорил в Окружном административном суде Киева законность постановления НБУ. — “ЭП”).

— Отвечу историей. Как-то раз в кулуарах Верховной рады мне задали вопрос: поддерживаю ли я то, что депутаты в момент голосования за законы нажимают одновременно несколько кнопок.

Я задал встречный вопрос: как этот журналист относится к работе парламента? Он выступает “за” то, чтобы она работала, или “против”. Журналист настаивал на ответе, просил не увиливать и опираться на законодательство: так может или нет?

- И что же вы ответили?

— По закону, каждый должен голосовать за себя, но я выступаю за то, чтобы Верховная рада вообще работала.

- Выходит, Арбузова можно поздравить? Он впервые нарушил закон.

— А что делать, если поломается светофор? У входа в банк “Надра” стоит очередь, мечтающая пустить деньги по ветру. Арбузов этого не допустил, пусть ему и пришлось пойти вопреки закону.

Как юрист я не могу этого одобрить и сказать: да, закон можно нарушать, но я поддерживаю это его решение. Иногда руководитель идет на риск, беря на себя персональную ответственность за такие решения.

- Не будут ли за это преследовать Арбузова в будущем, при смене власти?

— Кто знает, как оно дальше сложится. Если бы он так не поступил вчера, сегодня уже нечего было бы оздоравливать.

Світлана КРЮКОВА, Сергій ЛЯМЕЦЬ