Три пути русского Гавела

Отставка Чурова, равный допуск кандидатов куда бы то ни было на ТВ, регистрация политических партий, перевыборы — все эти полезные и необходимые процессы вовсе не прерогатива исполнительной или законодательной власти, хотя по факту это так. Всё это в руках суда. А этого института в России сейчас нет, вернее, было бы лучше, если бы его не было вовсе, чем такой, как есть. С этим мало кто спорит (кроме самих судейских), однако, как полагается, немедленно встает вопрос: как поменять положение дел? Вариантов довольно много, но в принципе их можно объединить в три группы.

Вариант первый. Сингапурский премьер Ли Куан Ю так объяснял причины своего успеха в борьбе с казнокрадами страны: “Ничего сложного — посадил двух друзей, остальные сами все поняли”.

Открываем действующий Уголовный кодекс, ищем статью 305 “Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта”. Наказывается штрафом в размере до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до двух лет либо лишением свободы на срок до четырех лет. То же деяние, связанное с вынесением незаконного приговора суда к лишению свободы или повлекшее иные тяжкие последствия, наказывается лишением свободы на срок от трех до десяти лет.

Понятно, что отказ суда принять к рассмотрению заявления о нарушениях в процессе выборов есть вынесение неправосудного судебного акта. Где наказание? Или так: практически все московские суды годами выносили решения в пользу неких Лужкова и Батуриной. Сейчас эти же самые суды выносят противоположные решения. Так когда решения были заведомо неправосудными — тогда или сейчас? И почему никто не понес наказания?

Пока судьи на собственной шкуре не почувствуют неотвратимость наказания за совершенные и совершаемые ими преступления против правосудия, не будет ничего — ни права, ни выбора, ни неприкосновенности жилища и частной собственности, ни регистрации партий, ни доступа к “ящику”.

Нынешнюю статистику дел по ст. 305 УК легко проверить в интернете — единичные случаи, когда судейская корпорация по разным причинам сдаёт свою “паршивую овцу”. Ни по одному резонансному делу, даже окончившемуся оправданием после заведомо неправосудного приговора, не было даже попыток наказания людей, совершавших преступления против права.

Кстати, по похожему пути можно поступить и с полицейскими. В отличие от судей их сажают, но очень часто не тех, не так и не туда. И сидят БС (бывшие сотрудники, режим “безопасное содержание”) вовсе не с теми, кого они сажали, а друг с другом. Хотя я знаю случаи, когда осужденные милиционеры сами просили отсиживать “со всеми”, только не со своими. Просто “сарафанное радио” в тюрьмах действует в отличие от судов безошибочно: институт репутации там не устранить никому. Поэтому достаточно отменить “ментовские зоны” — и реформированные полицейские сто раз подумают, прежде чем идти на преступление. То есть отсиживать “со всеми”, если сдадут.

Однако кто скажет судьям, что пришла пора и им исполнять закон? Нет ответа.

Вариант второй. “Мягкая эволюция”, или вариант Владимира Мау. Ректор Академии народного хозяйства уже несколько лет предлагает реформировать судебную систему, введя цензы при занятии судейских должностей: имущественный (платил много налогов), образовательный, карьерный (нельзя стать судьей, работая судебным секретарем, например, но можно из науки, юридического департамента корпорации и т. д.). То есть сделать так, чтобы в судьи шли люди с репутацией и за репутацией. А не за воровством и за карьерой. При этом можно начать со смены глав судов субъектов федерации, а уж они в заботе о своей собственной репутации потихоньку подчистят вертикаль под собой.

Кстати, примерно по этому пути идет глава ВАС Антон Иванов, и весьма в этом преуспел.

Однако на это нет ни времени, ни политической воли.

Вариант третий — имени Шарля де Голля. Есть широко распространенная легенда, что он в течение одной ночи уволил всех судей Франции, назначив на их места выпускников юридических факультетов, коих несколько лет присматривал. Вузы России ежегодно выпускают около 150 тыс. юристов, так что тоже можно начать присматривать. К тому же практически любой романтический выпускник с идеалами и иллюзиями сегодня будет лучше любого судьи, утратившего идеалы и иллюзии путем инициации от начальства.

И кстати было бы именно таким судьям денежное содержание и повысить: если не будут воровать — не жалко, как раз сэкономим. За десять лет, с 2001 года, затраты налогоплательщиков на содержание судебной системы увеличились в шесть раз, сегодня мы тратим на нее $4,35 млрд в год. Это много, но бесполезно: лучшие выпускники идут работать в юридические департаменты крупных корпораций, а не в вонючие (в буквальном смысле — зайдите на досуге вон хоть в Пресненский) суды. При этом зарплата федеральных судей — около 100 тыс. руб. в месяц, а премии могут составлять до 1 млн руб. в год. То есть деньги есть, а счастья нет. На что, впрочем, указывал и Петр Первый: денег из казны “на кормление” судьям можно не платить, “понеже должность воровская”. Чтобы она таковой не оставалась, платить как раз надо, но не этим.

В принципе, для срочного налаживания дел в стране нужно выбрать один из этих трех вариантов — и не понадобится никаких революций и фальсификаций. Кто этим займется, тот станет русским Гавелом. Если, конечно, нам таковой нужен.

Ольга РОМАНОВА