Тихая гавань — 2

Большинство наблюдателей согласны с тем, что проблемы Италии, в отличие от проблем Греции и Португалии, представляют системную опасность и повлекут за собой последствия, ощутимые далеко за пределами еврозоны. Европейский долговой кризис расширяется и углубляется. Без изменений в нынешней системе европейских институтов выход из тупика вряд ли возможен (см. также статью на стр. 09). Меньше опасений вызывает ситуация в США, хоть речь там и идет о техническом дефолте.

Россия пока наблюдает за этими проблемами со стороны, а российские официальные лица продолжают строить планы удвоения подушевого ВВП, строительства международного финансового центра и привлечения иностранных инвесторов. Заявлений о тихой гавани, как в 2008 г., впрочем, пока не было. Но насколько мы готовы к худшему сценарию? Учитывают ли наши планы риски нового кризиса?

Кризис 2008 г. наглядно показал России, как она зависит от мировой экономики. Влияние осуществляется по двум каналам: движение капитала и изменение экспортных доходов. В случае нового кризиса рынки и деловая активность будут замирать, спрос на сырье снизится, стоимость кредита подскочит, а возможности его привлекать вновь будут крайне ограниченными. Капитал вернется на развитые рынки, где вырастут ставки.

В 2008 г. российские банки и компании столкнулись с кризисом ликвидности. На 1 октября 2008 г. корпоративный и банковский внешний долг оценивался в $540,8 млрд. Уровень относительно ВВП все равно был невелик — 43-44%, однако многие кредиты были краткосрочные, а отечественная банковская система не была в состоянии сама обеспечить компании ликвидностью. Поэтому фактическое закрытие кредитного ресурса за границей ударило по экономике сильно.

Сейчас уровень закредитованности российской экономики тоже считается низким — около 50% ВВП, однако в разных секторах разная ситуация, говорит Наталия Орлова из Альфа-банка. В нефтяном — около 30-40%, в некоторых сегментах ненефтяного доходит до 100%. Внешний долг корпоративного сектора с января по июль вырос на 15% до $485,6 млрд. Впрочем, сейчас нет такой проблемы со сроками выплат, как в 2008-2009 гг., а у финансового регулятора много резервов.

Тем не менее системно ситуация не поменялась, и это может стать проблемой, если западные рынки закроются надолго. Дмитрий Тулин из “Делойт” напоминает, что ни в российской банковской системе, ни в экономической парадигме с прошлого кризиса серьезных изменений не произошло, поэтому мы ни в коем случае не можем считать себя застрахованными от чужих кризисов. А история с Банком Москвы позволяет усомниться в эффективности надзора и реальной оценке состояния банков, считает Олег Буклемишев из “МК-аналитики”.

Если западные рынки закроются, упадут и российские экспортные доходы. Между тем в только что принятых правительством основных параметрах бюджетной политики на 2012 г. по сравнению с 2011 г. удвоен дефицит (с 1,3 до 2,7% ВВП) и на 11% увеличены расходы. Бюджет рассчитан из прогнозной цены барреля нефти марки Urals в $93, а балансируется при цене $124,6. Рост расходов предполагается и в последующие два года. Такой бюджет становится очень чувствительным к нефтяным рискам.

Оплачивать дефицит правительство собирается в основном займами (примерно по 1,6 трлн руб. все три года) и доходами от приватизации (примерно по 300 млрд). Но в случае нового витка кризиса как планы заимствований, так и приватизационные планы придется пересматривать — занимать станет дороже, продавать будет некому.

Еще одна чувствительная сфера — баланс капитала. Если перед кризисом 2008 г. капитал в Россию притекал и смена направления стала одним из сильнейших шоков, то сейчас ситуация другая. В 2010 г. из России утекло $34 млрд, за первое полугодие 2011 г. — еще $31 млрд. Резкой смены направления движения капитала вряд ли можно ожидать.