Горячая дискуссия вокруг вопроса подачи заявки на получение Украиной Плана действий относительно членства в НАТО на самом деле поднимает другой пласт проблем, которые следует понять и Украине, и Альянсу
Призывы подать повторную заявку на получение ПДЧ на саммите НАТО в Лондоне в декабре этого года, чтобы показать свою преданность евроатлантической интеграции, наталкиваются на аргументы, что Украина сделала это в 2008 г. и нет смысла снова стучаться в стену, если в ней даже нет дверей.
В январе 2008 г. тогдашний министр иностранных дел Украины Владимир Огрызко передал генсеку НАТО Яапу де Хооп Схефферу так называемое письмо трех, подписанное президентом Виктором Ющенко, премьер-министром Юлией Тимошенко и председателем Верховной Рады Арсением Яценюком. Письмо декларировало готовность Украины начать выполнение Плана действий относительно членства в НАТО.
Однако вместо положительного ответа Киеву Альянс пошел на уступки Москве. В апреле 2008 г. на саммите организации в Бухаресте произошел один из крупнейших провалов западной политики на постсоветском пространстве. Президент России Владимир Путин, который лично прибыл на саммит НАТО, добился от Германии и Франции блокирования предоставления Украине и Грузии ПДЧ, продемонстрировав исключительное право России на решение судьбы постсоветских стран.
Выступление Путина на Бухарестском саммите вообще является образцом традиционной имперской политики России и состоит из откровенных концептуальных моделей будущего поведения РФ на постсоветском пространстве. В апреле 2008 г. российский лидер прямо заявил о неприемлемости вступления Грузии в НАТО, поскольку, по его словам, “...для наших грузинских друзей, конечно, это один из способов восстановления территориальной целостности, как они думают. Причем с помощью силы, под прикрытием НАТО “. И пригрозил странам Альянса: “...Ведем себя очень ответственно, очень взвешенно и вас ПРИЗЫВАЕМ вести себя также аккуратно”. Уже в августе 2008 г. Путин продемонстрировал, что ему понравилась “аккуратная” слабость НАТО в Бухаресте, и открыто напал на Грузию.
Относительно Украины речь Путина вообще состояла исключительно из лжи и угроз. О трети русского населения и 17 млн россиян, проживающих в Украине. О Крыме, в котором “целиком только русское население проживает”. О создании Украины в исключительно шовинистическом представлении Москвы: “Украина в том виде, в котором она сегодня существует, была создана в советское время; она получила территории от Польши — после Второй мировой войны, от Чехословакии, от Румынии — и сейчас еще не все решены приграничные проблемы на Черном море с Румынией. Значит, от России огромные территории получила на востоке и на юге страны”. И далее прямая неприкрытая угроза: “Это сложное государственное образование. И если еще внести туда натовскую проблематику, другие проблемы, это вообще может поставить на грань существования самой государственности”. В 2014 г. Путин выполнил свои угрозы, как только получил возможность на фоне ослабления украинского государства.
Решение Бухарестского саммита относительно Украины и Грузии можно назвать гибридным. С одной стороны, Альянс пообещал двум странам, что они станут его членами и получат ПДЧ. С другой — отрицает возможность начала формальной и практической реализации процесса вступления. Фактически НАТО тогда признало исключительное право России на контроль над постсоветским пространством. И сколько бы западные политики ни пытались оправдать свои действия и доказать, что решение саммита в Бухаресте не имеет прямого отношения к агрессии России против Грузии и Украины, факты все же говорят об обратном. Но если в случае с первой Москва практически сразу перешла к активным действиям, то в отношении второй был некий “переходный период”, в годы правления Виктора Януковича, когда, наряду с общим ослаблением оборонных возможностей Украины, в Конституции было закреплено положение о “внеблоковом статусе”, вроде бы аннулировавшее заявку на ПДЧ.
Теперь — на фоне символичного визита в Украину генсека НАТО Йенса Столтенберга — вернемся к дню сегодняшнему и сегодняшней дискуссии о целесообразности подачи заявки о ПДЧ на саммите в Лондоне, который состоится в декабре. Сугубо формально, со стороны Украины теперь налицо коллизия: порошенковская поправка о курсе на евроатлантическую интеграцию “аннулирует аннулирование”. Но дело отнюдь не в этом. За последние 11 лет после Бухарестского саммита состоялись колоссальные изменения в европейском пространстве безопасности. Россия оккупировала территории в Грузии и Украине, открыто аннексировала Крым, завершает преобразование Азовского моря в “русское озеро”, ведет открытую неоимперскую войну в Сирии и осуществляет экспансию в Африке. Иными словами, военно-политическая обстановка вокруг НАТО радикально ухудшилась.
Еще более глобально — мировая система находится в состоянии обострения конкуренции между главными центрами силы (США—Китай) с соответствующим переформатированием евроатлантической, европейской и евразийской среды безопасности. При этом страны Западной Европы (прежде всего Франция и ФРГ) рассматривают возможности использования РФ как инструмента в противостоянии с Китаем и США. Соответственно, происходит размывание традиционной “ценностной” базы Европейского сообщества с трансформацией к применению так называемой Realpolitik, основанной на силе и прагматизме.
Сама Организация Североатлантического договора находится в состоянии стратегической растерянности. Курс администрации Дональда Трампа на “справедливое” распределение расходов и ответственности всех членов организации с одновременными размышлениями европейских союзников о необходимости обретения “стратегической автономии” на фоне единоличных действий Турции и Брекзита создают сложную смесь векторов, которая не позволяет НАТО открыто взять на себя ответственность за сдерживания агрессии России и стабилизацию ситуации вокруг Альянса.
Поэтому политика НАТО в отношении России характеризуется “пассивным сдерживанием”, направленным на демонстрацию серьезности намерений по силовому отпору в случае угрозы членам НАТО, и в то же время недопущением создания условий для прямого вооруженного конфликта с РФ, что потребует активации статьи 5 Вашингтонского договора НАТО.
Иными словами, Альянс будет максимально избегать прямого столкновения с РФ, даже если та будет создавать ситуации “на грани” (вроде агрессии 25.11.2019 г. против кораблей ВМС Украины в Керченском проливе). То есть НАТО в настоящее время имеет главной задачей (которая в принципе вполне соответствует ее первоначальному мотиву существования) обеспечение обороны членов организации при последовательном воздержании от шагов (в том числе ответных), способных спровоцировать силовую реакцию России, что, безусловно, снизит уровень безопасности членов.
В этих условиях Украина, которая, к сожалению, не является членом НАТО (потеряв несколько шансов на вступление в течение 2000-х годов), занимает место в серой зоне, выступая буфером между ЕС/НАТО и российской агрессивной неоимперией (которая в то же время рассматривается европейцами как источник ресурсов и военный инструмент решения конкретных задач как регионального, так и глобального масштаба, в частности, в противостоянии с Китаем).
Такова реальная ситуация. К сожалению. Она гораздо хуже, чем в 2008 г., когда НАТО в Бухаресте не пошло на обострение отношений с Россией из-за Грузии и Украины. Поэтому в настоящее время вступление Украины и Грузии в Альянс будет рассматриваться большинством членов организации как фактор, который радикально повысит угрозы и риски для Альянса, внесет дисбаланс и снизит эффективность этого военно-политического блока с точки зрения выполнения своей главной задачи — обеспечить безопасность стран-членов.
То есть говорить в данный момент о реальности вступления Украины (и, наиболее вероятно, и Грузии) в НАТО не приходится вообще. Ситуация изменится только тогда, когда исчезнет главная причина дестабилизации и агрессии в Европе — нынешняя Российская Федерация, а более точно — Московская неоимперия. И хотя сейчас этот сценарий выглядит маловероятным, на самом деле внутренние процессы в РФ говорят о постоянном усилении факторов, которые могут привести к дезинтеграции этой большой многонациональной территории. Впрочем, это отдельная тема для дискуссий и исследований.
Что делать в текущей ситуации Украине? Как мне кажется, собственно сам факт подачи или неподачи заявки на ПДЧ никоим образом не изменит ситуацию, хотя, безусловно, будет иметь значение в контексте наших внутренних политических процессов. Попросту говоря, это символический жест Urbi et Orbi: остаемся ли мы заинтересованы в отстаивании национального суверенитета или согласны смириться со статусом российской зоны влияния. Повторением слова “НАТО” мы не победим Россию и не обеспечим восстановление территориальной целостности и суверенитета. В то же время стоит честно признать, что дрейф в фарватере мировых и региональных процессов без определения собственной роли, цели, национальных интересов приведет к закреплению нашего государства в качестве буфера между НАТО и все более агрессивной Россией.
Учитывая это, Украине следует сформировать новые подходы к реализации собственных национальных интересов, отойдя от “наивного” понимания европейской внешней политики как основанной на демократических ценностях, и исходить из того, что страны Европы (так же как и США) будут действовать в ближайшем будущем в рамках концепции Realpolitik,ориентированной на реализацию собственных национальных интересов. При этом Россия (которая нарушает международное право и действует как агрессор и оккупант) может рассматриваться мировыми центрами силы как полезный инструмент для реализации собственных интересов как на глобальном, так и на региональном уровне.
У Украины не остается иного выхода, как выработать прикладную концепцию национальной геополитики, которая бы учитывала глобальные и региональные процессы роста конкуренции главных центров силы и опасность объединения между Европой и Россией для реализации собственных интересов за счет интересов Украины. Наиболее эффективным в этом плане может быть выстраивание союзнических отношений вне НАТО (до момента вступления Украины в Альянс) с США, Канадой, Великобританией, странами Балтии, Польшей, Румынией, а также создание “пояса добрососедства” вокруг Украины, что означает обеспечение максимально положительных, эффективных и взаимовыгодных отношений с Польшей, Словакией (а также Чехией), Венгрией, Молдовой, Румынией, Болгарией, Турцией, Грузией и Беларусью (которая, несмотря на современную военно-политическую близость с РФ, рано или поздно станет близким союзником Украины).
Это создаст объективные условия для превращения Украины если не в регионального лидера, то, по крайней мере, в страну со своим видением развития нашего региона и недопущения смещение нашего государства в серую зону между Европой и агрессивной Россией (внутреннее развитие которой в ближайшие 10 лет будет характеризоваться нарастанием деструктивных тенденций).
На этом фоне развитие Вооруженных сил Украины на основе стандартов НАТО будет оставаться базовым и главным фактором обеспечения национальной безопасности, восстановления территориальной целостности и суверенитета. Только построение современных, даже инновационных ВМС обеспечит Украине безопасность в Черном и Азовском морях. Только наличие ракетного оружия сдерживания и эффективной противоракетной и противовоздушной обороны может гарантировать, что российские агрессоры не будут планировать дальнейшего продвижения в глубь территории Украины. Другого рецепта для нашего государства сейчас нет. С заявкой о ПДЧ или без нее.
Михаил САМУСЬ, заместитель директора Центра исследований армии, конверсии и разоружения по международным вопросам
