Просто делайте это

Отношения между Украиной и ЕС могут быть точно и кратко охарактеризованы одной фразой: обе стороны признают важность друг друга, но не понимают и не доверяют друг другу. История отношений Киева и Брюсселя — это история безответной любви.

ЕС прилагал усилия приблизить Украину с тех пор, как последняя стала независимой. В течение 1990-х годов две стороны подписали Соглашение о партнерстве и сотрудничестве, которое, однако, по обоюдному согласию сторон, не оправдало ожиданий. Что важно, Украина признала ЕС и его ценности во времена президентов Кравчука и Кучмы, но фактические шаги к ЕС так и не были сделаны. На самом деле, применялась концепция многовекторной политики, однако это не означало, что президенты были в хороших отношениях со всеми соседними странами и организациями и контактировали с ними, напротив, они скорее успокаивали всех со всех сторон ничего не значащими декларациями о добрых намерениях.

Отношения Украины и ЕС приобрели новый стимул с момента оранжевой революции и вступления в должность Президента Виктора Ющенко. Он объявил, что восстановление отношений с Европейским Союзом будет главным приоритетом внешней политики его страны. Честность этого подхода была недвусмысленно подкреплена тем фактом, что быстро ухудшались отношения с Россией, которая благодаря президентским выборам видела себя лишенной выгод из-за того, что хотела повлиять на результаты выборов.

Европейский Парламент приветствовал оранжевую революцию ликованием, и его решение, датируемое январем 2005 года, заставило Европейскую Комиссию, как и Совет Европы, показать большую готовность сотрудничать с Украиной в рамках предложенной Европейской политики соседства (ЕПС). В дополнение к Плану действий, согласованным с предыдущим правительством, в рамках ЕПС содержалась декларация из десяти пунктов, составленная двумя фигурами, ответственными за международную или внешнюю политику ЕС, Верховным представителем ЕС Хавьером Соланой и Еврокомиссаром Бенитой Ферреро-Вальднер. Однако в результате природа европейской политики относительно соседей осталась неизменной. Иными словами, политика соседства не отошла от призывов к более близким связям с партнерами без обещания им членства в ЕС. С другой стороны, это привело к озлобленности в Украине и не способствовало реализации ею программы реформ, которая была оговорена в общих чертах, но к которой на практике в Украине не относились с большим энтузиазмом. Это разочаровывало Брюссель. “Мы непрерывно проводим переговоры с Украиной, мы предоставляем большие средства, а в Киеве абсолютно ничего не происходит”, — такие фразы можно было услышать в коридорах Европейской Комиссии и Европейского Совета. Кроме того, политическая элита в Украине развернула во вред стране всеобщую функциональную “забастовку”, которая продолжается значительное время. Страна, которая стремится стать членом ЕС и НАТО, но которой в течение многих месяцев подряд не удалось назначить министра иностранных дел или министра обороны, страна, в которой парламентские дебаты состоят из блокирования одной партией микрофона спикера, чтобы не давать слово другой партии, не оправдывает ожидания, которые Европейский Союз возлагает на своих партнеров. Разочарование является в особенности преобладающим, поскольку ЕС видит Украину как своего самого важного партнера на Востоке. Этот пункт подчеркивался снова и снова на протяжении последних лет в документах, изданных Советом Европы и Европейской Комиссией. ЕС хотел бы сделать свои отношения с Украиной образцовыми для отношений с третьими странами. Центральным элементом, который они бы хотели видеть в Договоре о сотрудничестве в рамках Восточного партнерства — интенсификация европейской политики соседства по отношению к Востоку, согласованной в 2009 году, — должна содействовать более тесным связям между Украиной и ЕС. Зона свободной торговли — один компонент в этой дискуссии, а в дальнейшей перспективе должен быть решен сложный вопрос с визами. Нужно сказать, что это предложение не встретило особого энтузиазма в Киеве.

Обе стороны с подозрением относятся друг к другу. Украина не верит в возможность в результате политики соседства и Восточного партнерства стать членом ЕС, а ЕС не верит в то, что в украинской политике существует готовность и способность взять на свои плечи те усилия по реформам, которые были согласованы на бумаге. И обе стороны правы на данный момент. Конечно, на данный момент и внутри ЕС и среди внешних партнеров все сходятся на формулировке, что предложенная инициатива Восточного партнерства полностью исключает возможность членства в ЕС, но в то же время все причастные стороны четко видят, что Восточное партнерство является альтернативой членству в ЕС. Однако, это утверждение не верно в противоположном смысле: быть государством-членом ЕС фактически не является альтернативой Восточному партнерству. Украина ничего не выиграет, думая иначе, потому что альтернатива Восточному Партнерству — стандартные отношения со странами третьего мира, такие как отношения ЕС с Чили или Нигерией.

Для Украины не будет никакой выгоды, даже если она отвернется от Европейского Союза. Стоит признать, Россия предлагает такие искушения, как газ, нефть, свободная торговля и Евразийское экономическое пространство, но союз, который мог бы сделать независимость и современное развитие возможными, выглядит немного иначе. Москва и Брюссель не просто отличаются в видении интеграции, как это могло бы быть в случае двух производителей автомобилей, которые отличаются только по цвету и незначительным деталям. Россия создает единство посредством давления, у Украины была возможность почувствовать это несколько раз за последние несколько лет. И даже Александр Лукашенко, не радикальный реформатор, не критически настроенный демократ, благодаря нескольким случаям из недавнего прошлого был вынужден понять, что все соглашения о свободной торговле ничего не стоят, если обитатели Кремля раздражаются. Попытка управлять курсом, соединяя независимую модернизацию с партнером, является катанием на “американских горках”. Делаете резкие движения вверх или вниз, и в конце концов вы возвращаетесь в пункт, из которого отправлялись.

Напротив, Европейский Союз прилагает свои силы ради положительных стимулов. Он пытается поддержать своих партнеров в осуществлении ими независимого пути политических, экономических и социальных реформ и поощрить особенно те страны, которые решают задачи и, таким образом, показывают результат. В корне этого — отличное понятие интеграции от того, что преследует российское лидерство. Объединение Европы имеет добровольную природу и ищет решения не посредством силы, а через компромисс и сотрудничество. Этот метод хорошо и немало служил государствам-членам ЕС за прошлые пять десятилетий. ЕС не сохраняет своих партнеров в своем собственном лагере посредством силы, только через условия сотрудничества. То, как серьезно ЕС отвечает за свои предложения, можно, однако, увидеть в Киеве, если там наконец начнут переходить к делу. Реформы в Украине нужны не для того, чтобы понравиться ЕС, а чтобы способствовать этой замечательной стране с ее большим потенциалом. ЕС и может, и хочет быть партнером в этом предприятии. То, как взаимные отношения разовьются в долгосрочной перспективе, и сможет ли это однажды привести к тому, что Украина станет государством-членом Европейского Союза, нельзя в настоящее время предсказать. В данный момент и в последующие минуты... ее вступление не находится на повестке дня. Ни Украина не готова к вступлению, ни ЕС не в состоянии принять нового члена. Для обеих стороны было бы лучше не тратить впустую время и энергию на обсуждение этой “химеры”, а перейти к решению насущных задач. Если в ближайшие годы нам действительно удается наладить совместную торговлю, услуги и мобильность рынка труда, что возможно сделать посредством Договора об ассоциации, то мы достигнем многого — и у многих людей будет лучшая жизнь.

Экарт Д. ШТРАТЕНШУЛЬТЕ,

директор Европейской академии