Прощай, приватизация

Залоговые аукционы середины 90-х годов не были только лишь ошибкой или злым умыслом. Как и вся программа крупной приватизации в России, они явились экономической основой социальной революции. Исправить “несправедливость” в рамках сегодняшнего порядка невозможно никакими законными методами, его может изменить только новая революция, способная провести национализацию крупной собственности в России, тотальное разрушение существующего сегодня порядка. Однако в этом случае лекарство будет хуже болезни. Остается сложный путь постепенного социального реформирования.

“Странные люди, — посмеиваясь, говорил мне в 1996 году о депутатах Госдумы, противниках приватизации, один из представителей компании, получившей собственность в ходе “залоговых аукционов”. — Чтобы они здесь ни приняли, никто полученную собственность обратно не вернет, за нее заплачены огромные деньги”. Не только в этих словах, но и в том, как они были сказаны, чувствовалась бульдожья хватка того самого капиталиста Карла Маркса, который при 100% прибыли “попирает все человеческие законы”, а “при 300% нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы”. Поэтому вопрос о “легитимности приватизации” неотделим от вопроса о легитимности установленного в России политико-экономического строя.

Это один и тот же вопрос. Но, между прочим, что такое эта часто упоминаемая к месту и не к месту “легитимность”? Если общество подчиняется существующему правительству, признает установленные правила игры, то значит, правительство легитимно. Вне зависимости от различных мнений на его счет, о том, например, как оно было избрано или насколько оно коррумпировано. Пусть говорят, лишь бы подчинялись. Властно, следовательно, легитимно.

Сегодняшняя российская власть устами премьера Владимира Путина говорит: “Мы должны прямо сказать, что существующее в обществе отношение к предпринимателям, к институту частной собственности коренится… и в том, что происходило в 90-е годы. Мы с вами много говорили на этот счет, когда бизнес нередко сводился к простому дележу государственного пирога”. Предлагается и инструмент: “Это должен быть либо разовый взнос, либо еще что-то”. А вывод таков: “…нам, конечно, и вот эту страницу тоже надо перевернуть. Есть мнение и на экспертном уровне, и с Григорием Алексеевичем Явлинским говорил на этот счет. Вот здесь он прав, я с ним согласен”.

Странно, однако, было бы полагать, что в условиях сегодняшнего господства бизнес-чиновничества “разовый взнос либо еще что-то” приведет к чему-то иному, кроме как к дополнительным взяткам правительству за то, чтобы взнос был не слишком большим, а также к растворению полученных денег в транжирных недрах федерального бюджета.

Разве экспроприация целой нефтяной компании ЮКОС, то самое “еще что-то”, “перевернула страницу” и изменила “отношение к институту частной собственности” в России? Разве только подтвердила прудоновское “собственность — это кража”. Тех, кто сильнее, у тех, кто слабее.

Все-таки у Явлинского компенсационный налог на участников залоговых аукционов — лишь одна из мер по демонтажу олигархического капитализма и его замены современным государством для большинства. Это попытка предложить новый социальный порядок, где экономическая и политическая власть большого бизнеса ограничена, а не просто “заплати и спи спокойно”.

Кроме того, существуют, по-видимому, развилки, к которым по прошествии времени уже невозможно вернуться. Самим ходом вещей новый порядок устанавливается и показывает свою состоятельность. К системе крупной частной собственности в России это относится в полной мере. Гражданское общество проиграло ей в 90-е годы, продолжает проигрывать сегодня. Никакое отступное здесь не поможет. В этом смысле прав один из участников залоговых аукционов 90-х,шестикратный орденоносец Русской православной церкви Владимир Потанин: “…нельзя превратить несправедливое в справедливое, заплатив деньги”. Мысль, между прочим, верная не только для “залоговых аукционов”, но и в отношении и самого бизнесмена, и щедрой на награды церкви.

Дело поэтому в изменении правил игры между крупным бизнесом и обществом. И решающее сражение должно происходить вовсе не за устало обсуждаемую идею “разового взноса”, а за то, какую политику должна проводить государственная власть, в пользу каких интересов она должны быть направлена, т. е. за саму политическую власть.

Этот вопрос пока еще не стал основным для отношений политической оппозиции и власти. В том числе и потому, что часть политической оппозиции — это если не прямые представители, то, по крайней мере, бессознательные выразители интересов крупного бизнеса против бизнес-чиновничества.

Ни для кого в современных российских условиях установление либеральной демократии не принесет столько преимуществ, сколько для крупного бизнеса. Потому что при формальном равенстве побеждать будет тот, у кого больше ресурсов, лучше организация. Цель крупного бизнеса в России вовсе не демократия для всех, а освобождение от власти бизнес-чиновничества, избавление от своего конкурента. Это все та же демократия для избранных. Как только это случится, начнется эра коррумпированной либеральной политики без разбора политических партий.

В том, разумеется, случае, если гражданское общество не способно будет создать свои политические силы и привести своих представителей к власти. Но если подобное случится, то новые власти должны будут проводить политику, стимулирующую создание независимых профсоюзов, способствующих перераспределению прибылей в пользу работников. Они должны будут проводить политику, направленную на изъятие справедливой природной ренты в интересах общества. Это должна быть политика последовательной социальной реформы, социального государства, в котором большой бизнес занимает ограниченное положение с точки зрения влияния на политическую власть.

Проблема залоговых аукционов и в целом приватизации 90-х уже не проблема, это далекое прошлое, с которым ничего невозможно сделать. Из вопроса реальной политики тема откочевала в историю.

Реальная политическая проблема — то, что есть сегодня, тот мир с перекошенной в пользу крупного бизнеса властью, который был создан теми далекими событиями. Эту проблему и следует решать, оставив прошлое историкам и мемуаристам.

Алексей МЕЛЬНИКОВ