Прохоровский тест для Кремля

Российский миллиардер Михаил Прохоров отказался от планов возглавить партию, отстаивающую интересы бизнеса, обвинив Кремль в попытках сделать из него марионетку, и потребовал назад 500 млн. рублей, вложенных им в “Правое дело”, пишут СМИ. “Он всю жизнь прожил в другой реальности, где ты босс и можешь приказывать всем вокруг и можешь все купить. Политика — это совсем другое дело”, — говорят эксперты. Что на самом деле означает этот шаг российского олихарха и какие последствия это может иметь для развития политического плюрализма и в целом политической системы России? Об этом “Дню” — в интервью ведущего научного сотрудника Московского центра Карнеги Лилии Шевцовой.

— Этот казус Прохорова был, пожалуй, лучшим подарком для наблюдателей: и российских, и заграничных. Он был своего рода тестом, который продемонстрировал все существо российской политики, избирательной кампании, а также продемонстрировал то, что в российских выборах могут участвовать только те животные, которые бегают на поводке. Вот если ты хочешь немножко большей свободы, длинного поводка, тебя выбрасывают в мусорную корзину, как выбросили олигарха Прохорова.

Олигарх Прохоров возомнил, что он серьезный политик и лидер серьезной партии. А Кремлю нужна была просто собачка мопс с ошейником и на маленьком поводке, который бы выполнял указания власти, а Прохоров начал какие-то странные действия, пытаясь осуществить какие-то собственные решения. То есть вот это пример: в российских выборах участвуют только ручные партии, только им гарантирована какая-то возможность участвовать в избирательной кампании и питать какие-то надежды. Вот этот, я думаю, прохоровский тест показал суть приближающихся выборов. Эти выборы в России будут заградительным щитом, который должен играть одну роль — не допустить никого нового, не допустить свежего воздуха в органы власти и сохранить людей в бункере, в котором они уже давно — 12 лет — сидят.

— Как это повлияет на развитие политической ситуации в стране?

— Опять-таки, этот тест показал, что власть не хочет идти ни на компромиссы, ни на послабления, не собирается открывать или полуоткрывать форточку; власть демонстрирует на политической сцене всем муравьям, которые копошатся на этой сцене, жесткий кулак. Вот это наказание Прохорова кнутом и выбрасывание Прохорова показало тенденцию этой власти — она не собирается уходить, а собирается жестко себя легитимировать и не допускать никаких действий, шагов со стороны инакомыслящих. Произошедшие события показывают тенденцию усиления жесткого административного ресурса с целью самосохранения путинской команды. Никаких надежд на какой-то либерализм Медведева, никаких надежд на свободу бульканья уже не остается. Потому что власть вступила в ту фазу развития, когда ставки слишком высоки. Власть понимает, что настроение в обществе становится скептическим, растет недовольство, а рейтинг Путина и “Единой России” падает. Население становится все более нетерпеливым, тем более, что экономическая ситуация ухудшается, экономический рост затормозился и сейчас начинает снижаться. В этих условиях они просто решили пойти на политику зажатия.

— Следует ли ожидать от российского общества каких-то протестов?

— На майдан Россия не выйдет. Этому есть несколько причин. Общество очень атомизировано. Оно еще не отошло от революции 1991 года. Россияне боятся всего и выживают пока поодиночке. Покуда вброшены большие деньги — нефтяные крохи, сброшенные со стола, на подачки населению. Поэтому пока, скорее всего, население проглотит и эти выборы, и фальсификации. Хотя люди понимают, что на выборах они не играют никакой роли. 60—70% населения говорят, что они не могут влиять на власть. 50% считают, что выборы будут сфальсифицированы. То есть российского майдана пока не будет. Пока еще сохраняется нефтяная и газовая страховочная сетка, которая позволяет власти подкупать народ. Но насколько долго хватит этой политики подкупа и репрессий, никто не знает.

— Дальше опять следует ожидать легитимации режима, который будет якобы переизбран?

— Очень правильный вопрос: в какой степени эти выборы, которые явно будут управляемыми, будут легитимировать власть? В этой власти нет других способов легитимации — нужно каким-то образом идти на выборы. Поэтому они на это идут, направляют и контролируют эти выборы. Но столь массовые фальсификации, которые мы ожидаем, отсутствие любого намека на конкуренцию, жесткое зажатие всех свобод, всего воздуха — все это, несомненно, делегитимизирует власть. Результаты этой делегитимации, может быть, скажутся не завтра, и не послезавтра, и не в 2013 году. Но они, несомненно, скажутся. Как в одном из советских фильмов “Иван Васильевич меняет профессию” герой говорит: “Царь-то ненастоящий!”, так и народ скажет: “А президент-то ненастоящий”. Вот приведу вам пример. В 2009 году при президенте Медведеве были самые наглые, беспардонные фальсификации выборов, подбрасывали бюллетени. Только в Москве, по экспертной оценке, было сброшено огромное количество бюллетеней. Населения пришло меньше, чем на одну треть, но кое-где вбрасывали до 25% бюллетеней в пользу “Единой России” на выборах 2009 года. И даже ручные партии — коммунисты и жириновцы — бойкотировали заседание Думы в знак протеста против этих беспардонных выборов. Если они тогда, в 2009 году, вбрасывали более 20% бюллетеней, то как сейчас добиться большинства “Единой России” в Думе. Конечно, придется подбрасывать 20—25% бюллетеней или использовать другие технологии. А это уже делает власть и выборы нелегитимными.

— Как стало известно, США официально подали кандидатуру Майкла Макфола, старшего директора Совета национальной безопасности, профессора Стэнфордского университета и ведущего эксперта по демократии, на должность нового посла в России. В свое время российские правозащитники требовали от него, чтобы он не садился за один стол в заседании “Рабочей группы по развитию гражданского общества” с Сурковым, которого обвиняют сейчас в том, что он “ушел” Прохорова из “Правого дела”. Как же тогда следует расценивать назначение Обамой именно Макфола на должность главы дипломатической миссии в Москве?

— Понятно, почему Обама назначает его: Майкл Макфол является архитектором и символом “перезагрузки”. Но я отношусь к роли Майкла Макфола, а мы являемся друзьями, в качестве американского посла в России с двойственными чувствами. С одной стороны, хорошо, что послом США в Москве будет человек, который знает реалии, понимает и чувствует материю, говорит по-русски, знаком с русской культурой, очень сопереживает и сочувствует тому, что происходит здесь. С другой стороны, я думаю, что “перезагрузка” закончена, ее основные цели были выполнены. Фактически она решила некоторые проблемы американцев, и некоторые проблемы Кремля, и поэтому Майкл приедет сюда для того, чтобы присутствовать уже при завершении этой “перезагрузки”. Потому что в отношениях между Америкой и Россией ничего кардинального не произошло. Поэтому Майклу Макфолу поневоле придется, очевидно, тоже участвовать в какой-то имитации партнерства, которого, по сути дела, нет. А есть, в общем-то, все еще глубокая подозрительность в этих отношениях. И пока трудно сказать, как Майкл из этой ловушки выйдет, как он решит эту проблему: с одной стороны, поддержание нормальных межгосударственных отношений, а с другой стороны — он же будет понимать, в каком направлении идет Россия. И какие способы он найдет, чтобы реагировать на эту ситуацию? Я надеюсь на его дипломатический талант. И в то же время я надеюсь на его понимание российского вектора, который весьма драматичен.

— Как, по вашему мнению, будет себя позиционировать Европа по отношению к названным вами тенденциям развития России и декабрьским выборам?

— В последнее время в Европе ощущается тоже двойственность тенденций. Конечно, при этом речь идет о столицах, включая немецкую. Европа продолжит ту же политику прагматического реализма. Меркель и любому немецкому канцлеру, французскому президенту нужно сотрудничество с энергетической сырьевой державой. А что касается Европейского парламента, национальных парламентов, общественного мнения, то все они остаются очень критичными по отношению к России. И уже это общественное мнение не соблазнишь Медведевым. И, конечно, европейское общественное мнение поймет суть выборов, к которым постараются не допускать в большом количестве европейских наблюдателей. Поэтому, конечно, Европейский парламент будет принимать соответствующие резолюции по поводу российских выборов. Но пока мне не ясно, в какой степени европейцы позволят себе выразить критику по отношению к выборам. Раньше они находили такую мягкую формулу: частично свободные, частично справедливые выборы. Но эти выборы явно будут и несправедливыми, и нечестными. Вот я ожидаю, жду и смотрю с нетерпением, как Европа отреагирует на эти выборы в декабре.

Мыкола СИРУК