Прохоровы: феномен

Митинговая стихия в России однозначно идет на спад. Подтвердился прогноз руководителя администрации президента Сергея Иванова. Он предрекал, что после 4 марта все начнет быстро успокаиваться. Собственно, это было очевидно и без сентенций высокопоставленного российского чиновника. Все время на митинги ходить никто не будет, при условии, что на них не будут организованно свозить, давать отгулы или просто платить. Свободные люди имеют много других забот, кроме как требовать и собираться на московских улицах и площадях.

Странная на первый взгляд вещь. Страна нуждается и требует перемен, а те, кто есть двигателем и материальной основой этих требований, все в меньшем количестве приходят по призыву лидеров оппозиции поддержать позитивные изменения. На самом деле ничего необычного не произошло. Так и должно было быть, так как социальные изменения — вещь сложная и противоречивая, одним наскоком, даже митингами в сотни тысяч участников, нынешнюю российскую власть не возьмешь. Не такая она слабая, как хотели внушить некоторые оппозиционные лидеры с трибун на Болотной площади и проспекте Сахарова.

Отсюда спад митинговой волны, откровенная растерянность, переходящая в некоторую истерику, и сдвиг в радикализм и его родную сестру безответственность. Удальцов и Навальный не понимали или делали вид полной неосведомленности, что власть так и ждет провокаций и откровенного неповиновения для демонстрации своей силы. Зачем было подставлять людей под полицейские дубинки, призывая не уходить с Пушкинской площади, зачем переломанные руки и административные аресты? Чтобы продемонстрировать весь властный беспредел? А без этого неужели в огромной России были такие, что верили в ее материнскую заботу и ласковые руки по отношению к своим политическим оппонентам? Добивались радикализации общества? Но никогда ничего хорошего радикалы самому обществу не приносили, только материальные и духовные потери, гибель людей и прямой путь к авторитаризму или еще хуже — к тоталитаризму. Навряд ли те, кто в октябре 1917 года шел за большевиками, думали, что прокладывают путь голодоморам, террору, ссылкам, депортациям и расстрелам.

Можно много рассуждать о последствиях российских выборов. Они, несмотря на очевидность их результатов, тем не менее, показали кое-что новое и интересное. Одной из новинок был феномен Михаила Прохорова и дискуссий, в которых участвовала его сестра Ирина. Фактически два феномена.

С самого начала избирательной кампании Прохорова штатные оппозиционеры рассматривали как подставную фигуру, кандидата Кремля. Объективно говоря, некоторые основания для этого были. То, что ему разрешили участвовать в выборах, а, например, Григория Явлинского к ним не допустили, — только усилило такие подозрения.

Не следует недооценивать российскую власть. Она весьма искусна в различных видах маневрирования и политических махинациях. У нее достаточно большой кадровый ресурс, чтобы рассчитать действия разношерстной толпы оппозиционеров, к тому же ей хорошо знакомых.

Понятно почему она допустила к выборам Прохорова и отсекла Явлинского. Последний мог стать консолидирующей фигурой для критически настроенных по отношению к власти избирателей. Он не был во власти, с ним не связаны темные дела и коррупционные схемы. И в таком виде он был действительно опасен. Никто в штабе Путина не мог поручиться, что, имея такого оппонента, ВВП сможет победить в первом туре. Как раз наоборот, весьма велика была вероятность второго тура и с очень неясным результатом. Во всяком случае, речь могла идти о победе с минимальным преимуществом. А идти на такие испытания ни первый кандидат, ни те, кто на него ставил, не были готовы как организационно, так и психологически. Выбрали Прохорова.

Во-первых, очень богатый. А как сказал Владимир Жириновский, в России таких ненавидят. И он не очень далек от правды. Ментальность большей части населения в концентрированном виде выражает пословица: трудом праведным палат каменных не наживешь.

Во-вторых. Фигура миллиардера была призвана сыграть роль информационного и политического камуфляжа, прикрывающего недемократичность не только процесса голосования, а всех выборов как таковых. Были представлены куклы из так называемой системной оппозиции и один самовыдвиженец. Вполне по меркам суверенной демократии.

В-третьих. Высокий уровень недоверия к Прохорову максимально поддерживался контролируемыми СМИ и, надо прямо сказать, больше всего в этом преуспели и немногочисленные, но авторитетные оппозиционные медиа. В результате, оппозиционный электорат был дезориентирован, его концентрации не произошло. Лозунг: “Если не Путин, то кто?”, материализовался, чего, собственно, политтехнологи из штаба главного кандидата и добивались.

И все же ход выборов и количество поданных за Прохорова голосов говорит о том, что произошли изменения, на которые власть не рассчитывала. Неприятный сюрприз ожидал Никиту Михалкова, которого, как ярого защитника Путина, в прямом эфире, дело для сегодняшней России невиданное, переиграла в политическом и пропагандистском смысле сестра Прохорова Ирина. Это был явный признак, что, на первый взгляд, неперспективный кандидат не согласен играть кем-то отведенную ему роль. Неважно, были по этому поводу какие-либо договоренности или нет.

Еще один сюрприз. Миллиардер не уходил от острых вопросов, отвечал на них довольно логично. Самое главное, что в них не было популизма и разговоров, что одним махом всех убивахам. Наоборот, в отличие от других оппозиционеров, он постоянно озвучивал видение своей деятельности после выборов. И то, что было четко заявлено о необходимости создания правой партии по европейским образцам, будет иметь для России далеко идущие последствия. Если только слова не разойдутся с делами. А такое вполне возможно.

В своем интервью российскому бюро “Радио Свобода” (от 11 марта 2012 года) Ирина Прохорова (несомненно, что это и мысли ее брата) говорила о направлении будущей деятельности. “Нужно, мне кажется, создавать широкие общественные движения, особенно разные институции гражданского общества. Собственно, это азы демократии, которые немножко подзабылись. Митинги действенны тогда, когда за ними стоит хорошо институциализированное общество. Потому что последние 10—12 лет, к сожалению, шло в основном разрушение различных институций гражданского общества. И это отчасти делалось сознательно, потому что это и есть фундамент демократии. Мне кажется, новое поколение молодых людей должно заново задуматься о том, какой тип культурных или социальных институций нужно делать в этот момент. Это, мне кажется, будет очень важной позитивной работой, которая переведет гражданское движение на совершенно другой уровень”.

Если такая черновая и кропотливая работа будет вестись, то определенные перспективы, несомненно, появятся. Пришло понимание того, что власть не отстраняется митинговым наскоком, а необходимо вести планомерную осаду по всем правилам политической науки, и это дорогого стоит.

Мало кто обратил внимание на весьма красноречивый факт. В борьбу с российской олигархией вступил один из тех, кто к ней по статусу и финансовому фундаменту принадлежит. Вот в этом, как нам представляется, и есть главный итог того тектонического сдвига, который произошел в России.

Это давно отмеченный историками и политологами факт. Как только происходит существенное идеологическое, политическое и организационное расслоение истеблишмента, здание властной вертикали становится непрочным. Появление феномена Прохорова означает, что такой раскол уже не только наступил — он принял открытые формы. Откровенное и даже агрессивное в чем-то поведение Алексея Кудрина тоже это подтверждает. Прохоров не один, это в стратегическом плане крайне тревожный сигнал для Путина и его власти. Всех, как Ходорковского и Лебедева, не посадишь, во все банки, как у другого Лебедева, финансирующего “Новую газету”, проверяющих не пошлешь. Если и дальше идти по такому пути, то довольно влиятельные люди найдут способ обуздать распоясавшуюся власть. Представляется, что именно в этом обстоятельстве и состоит самый важный результат феномена Прохорова.

Сейчас сложно прогнозировать, как будут реализованы планы миллиардера по созданию правой либеральной консервативной партии. Одно ясно, что Россия в ней крайне нуждается. Ведь именно ей предстоит стать идеологической и организационной основой представления в обществе и защитой интересов той креативной части населения, которая и выходила на Болотную площадь.

Никуда не деться. Если речь идет об изменениях политического устройства России, как и любой другой страны, то сделать это можно только с помощью партии. Настоящей, массовой. Дело не в арифметическом числе ее членов, хотя и это важно, а в широкой поддержке в обществе. Если она будет, то можно начинать бороться с властью. Любым способом: митингами, демонстрациями, выдвижением кандидатов и формированием большинства не только в парламенте, но и в местных органах власти.

Но нужно ясно понимать, что власть не дремлет. В ее распоряжении — много средств укрощения наиболее буйных. Не обязательно заключением в места не столь отдаленные. Но и приглашением во власть, вроде бы для ее изменения. А на самом деле для дискредитации наиболее видных оппонентов. И здесь какие-либо компромиссы крайне опасны.

Прохорову пока официальных предложений не сделали, но Путин как-то невзначай обмолвился, что не против пригласить его поработать. Если миллиардер согласится, то его восходящая звезда тут же закатится. И о феномене можно будет говорить только в прошедшем времени. Такие примеры мы видели и в Украине, и в России. Было бы печально, если бы Прохоров и его сестра не учли опыт и ступили на эту скользкую дорожку.

Юрий РАЙХЕЛЬ