Почему раскололась Америка

Раз в 50 лет в США наблюдаются всплески политической нестабильности, и очередной может произойти примерно в 2020 г., писал в 2010 г. Петр Турчин, профессор Университета Коннектикута, специалист по популяционной динамике и статистическому анализу. Турчин пришел к этому выводу, используя модель, которую американский социолог, профессор Университета Джорджа Мейсона Джек Голдстоун разработал почти 30 лет назад. Модель позволяла оценить, какова вероятность политического кризиса в той или иной стране, на основе ряда показателей, характеризующих баланс власти государства, элит и широких слоев населения. В сентябре 2020 г. Голдстоун и Турчин в авторской колонке под названием “Добро пожаловать в турбулентные двадцатые” напомнили о своем прогнозе. Дональд Трамп не источник политической нестабильности, а следствие многолетнего тренда роста неравенства, и если этот тренд не удастся переломить, то поляризация и разрушение институтов продолжатся и при других президентах, подчеркивает Голдстоун в интервью для блога Школы имени Бута при Чикагском университете ProMarket, опубликованном в день президентских выборов в США.

Исследования показывают: если государство ослабевает, элиты поляризованы, а в домохозяйствах дела идут неважно, то возрастает риск политических конфликтов и нестабильности, объясняет Голдстоун. При помощи различных социально-экономических показателей можно отследить каждую из трех составляющих этой комбинации, и анализ данных по США показал, что все они обострялись на протяжении последних 30 лет. Доля дохода, которая приходится на богатейшие 10% населения США, последовательно росла, одновременно усиливалось и политическое влияние наиболее обеспеченных. Решение Верховного суда США по делу Citizens United, вынесенное в 2010 г., сняло ограничения на финансирование политической деятельности и таким образом позволило богатейшим людям активнее конвертировать свое экономическое влияние в политическое.

Чтобы укрепить свое положение, многие представители элит в США стали убеждать миллионы людей, что тяготы среднего американца — следствие излишне щедрой поддержки меньшинств, мигрантов и зарубежных бедных стран, говорит Голдстоун, — это провоцирует раскол в обществе. Сейчас США столкнулись с рекордным политическим расколом и недоверием к государству, продолжает он, и если эта тенденция сохранится, то и через четыре года президентские выборы могут пройти в такой же напряженной ситуации, американским политическим лидерам будет все сложнее руководить, а граждане страны будут с недоверием и страхом смотреть на полицию и своих соседей — вероятность такого сценария 60 к 40. Но если новая администрация начнет бороться с экономическим неравенством, улучшать институты и попытается стимулировать гражданскую вовлеченность и консолидацию в обществе, то появится шанс сломить многолетние негативные тенденции, заключает Голдстоун.

Китай планирует к 2035 г. отказаться от статуса развивающейся экономики и стать “умеренно развитой”: Алисия Гарсия-Эрреро, главный экономист Natixis по Азиатско-Тихоокеанскому региону, старший научный сотрудник центра Bruegel, анализирует итоги прошедшего в конце октября пленума ЦК КПК. Точного определения статуса “умеренно развитой” экономики нет, но порогом принято считать достижение ВВП на душу населения в $20000. К началу 2020 г. этот показатель в Китае составил чуть более $10000 по текущему курсу, увеличившись за последнее десятилетие в 2,2 раза. Но достичь нового удвоения может быть непросто: хотя на пленуме не было объявлено никакой конкретной цели роста, оценки потенциала роста китайской экономики на следующие 15 лет предполагают не более 4% в год в среднем, а этого недостаточно для достижения столь амбициозной цели, отмечает Гарсия-Эрреро. Кроме того, инструменты для ее достижения также отличаются от прежних, за последние годы мир стал намного более агрессивным, популистским и ориентированным не вовне, а внутрь.

Утвержденные пленумом планы тоже подтверждают, что Китай все в большей мере будет сосредотачиваться на себе, пишет Гарсия-Эрреро: в экономике это означает поддержку внутреннего спроса по мере того, как ослабевает внешний. Этот тренд может дополнительно усилиться после пандемии: в последние годы экспорт из Китая наиболее активно рос за счет спроса на других развивающихся рынках, а пандемия сильнее всего ударила именно по развивающимся странам. Китаю также потребуется значительно более активное технологическое развитие, для чего необходимо наращивать инвестиции в НИОКР и человеческий капитал. В целом цель КПК сделать Китай умеренно развитой страной означает, что Китай “прощается с юностью” и вступает во “взрослый мир”, заключает Гарсия-Эрреро, — как следствие, Китай будет претендовать на более активное участие в мировой политике и формировании международных правил и стандартов. В “юности” Китай выигрывал за счет открытости для иностранных инвестиций и торговых потоков, но теперь признает, что внешний мир представляет собой скорее риск, чем возможность, и в этом куда более агрессивном мире будет стремиться к тому, чтобы с ним считались.

Малый бизнес в развивающихся странах столкнулся с огромными потерями выручки, но старался сохранить штат, показывают опросы Всемирного банка, о которых его эксперты рассказывают в блоге организации. Чтобы получить более полные оперативные данные о состоянии малых предприятий, Всемирный банк в мае — августе опросил представителей более 100000 малых и средних предприятий из 51 страны с развивающимися экономиками. 84% компаний столкнулись с падением продаж, в среднем спад на пике пандемии составил 49%, но и четыре месяца спустя продажи все равно были на 40% ниже, чем годом ранее. Спад выручки был более глубоким в микро- и малых предприятиях, где он превысил 50%, а у более крупных компаний (со штатом от 100 человек) выручка упала на 40% и менее. Но большинство компаний стремились удержать своих сотрудников: сокращения прошли лишь в 20% компаний, принявших участие в опросе.

При этом 64% компаний пытались адаптироваться к новой реальности более гибко — сокращая длительность смен или размер зарплат либо отправляя работников в неоплачиваемые отпуска. Зарплаты урезали 25% компаний, причем чаще к этой мере прибегали более крупные компании. В наиболее пострадавших секторах — в первую очередь в туризме — сокращения зарплат и штата были масштабнее: так, 19% компаний, занимающихся гостиничным бизнесом, вынуждены были увольнять сотрудников, 51% — отправлять их в неоплачиваемые отпуска, 33% — урезать зарплаты. Более половины опрошенных компаний говорят, что уже задерживают обязательные платежи или вынуждены будут пойти на просрочки в ближайшие полгода, но доля таких предприятий также существенно различается в разных отраслях: в сфере гостеприимства о такой проблеме заявляют 62% предприятий, в информационных технологиях — 43%, а в финансовых услугах — 35%.

Ценовая дискриминация — одно из ключевых экономических понятий для современной киноиндустрии, напоминает один из соавторов блога EconLog, экономист Адам Мартин, но пандемия и развитие стриминговых платформ заставляют пересматривать сложившиеся практики. Согласно классическому определению, ценовая дискриминация происходит, когда продавец продает один и тот же товар по разным ценам в зависимости от того, какой именно перед ним потребитель. Можно представить себе два вида потребителей — “привередливые” и “нормальные”, объясняет Мартин. “Привередливые” имеют ярко выраженные предпочтения: например, им нравится кока-кола, а не пепси-кола, или Marvel, а не DC. Они не согласятся на замену, даже если она будет дешевле, — иными словами, их спрос не эластичен по цене. “Нормальные” же в большей мере ориентируются на цену и будут выбирать более выгодное предложение. В реальной жизни большинство людей ведут себя как “привереды” в отношении одних товаров и как “нормальные” — в отношении других, причем для каждого это может быть свой набор товаров и услуг, отличающийся от выбора других, в том числе и в отношении фильмов.

Все компании заинтересованы в том, чтобы определить, какие из потребителей их товаров или услуг привередливы, то есть потенциально готовы платить больше, и придумать, как сегментировать спрос, чтобы продавать одно и то же “привередам” по более высокой цене, а “нормальным” — по более низкой. В киноиндустрии сегментации рынка всегда помогало время: так, самые “привередливые” зрители стремятся попасть на премьеру, покупают дорогие билеты на самые удобные сеансы и сувенирную продукцию, а “нормальные” могут дождаться, пока фильм начнут показывать более дешевые кинотеатры. По мере развития стриминговых сервисов и доступности качественных телевизоров и проекторов все больше людей готовы подождать выхода фильма онлайн, и сегментация стала ослабевать.

Пандемия лишь обострила эту проблему, и компаниям приходится искать новые способы выявления “привередливых”. Так, в начале сентября студия Disney выпустила блокбастер “Мулан” в прокат на своей стриминговой платформе Disney+, при этом подписчики сервиса за $30 могли посмотреть фильм раньше других. Это первый блокбастер, который одновременно выходит в прокат и в кинотеатрах, и на стриминговой платформе, и многие в Голливуде пристально следили за этой премьерой, пишет Мартин. Будущее киноиндустрии во многом будет зависеть от того, удастся ли и в новых реалиях выявлять “привередливых” и предлагать им более высокие цены.