Оранжевое зарево российских вечеров

Разумеется, неофициальную часть мероприятия (фуршет, сопровождаемый церемониальными раскланиваниями и налаживанием неформальных связей) предваряет пара приветственных речей, а завершает небольшой концерт (как правило, силами художественной самодеятельности местной диаспоры).

Российское посольство решило в корне изменить дипломатическую практику, открыв в конце прошлого года долгосрочный проект “Посольские вечера” как серию дискуссий на историческую или культурологическую тему. Согласитесь, идея наполнения раутов интеллектуальным смыслом великолепна!

Но пока что диспут как представление разных точек зрения на ту или иную проблему, увы, не получается.

21 января в зале приемов киевского отеля “Интерконтиненталь” шел трехчасовый разговор на интереснейшую в принципе тему — опричнины. Явление это оказало на Малую Русь влияние, пожалуй, даже большее, чем на Великороссию. Именно деятельность Иоанна IV, как бы ее ни оценивали историки, толкнула Великое княжество Литовское в объятия Польши, чем определила судьбу малороссов и белорусов на столетия вперед. А ведь накануне Ливонской войны всерьез рассматривалась возможность объединения Руси Литовской с Русью Московской.

Открыл вечер блестящим остроумным выступлением посол Михаил Зурабов. Мимоходом он вспомнил один из своих разговоров с другом — известным шахматным чемпионом. Последний признался, что не может объяснить сыну, почему, к примеру, “так ходить нельзя”: “Глядя на доску, я, не задумываясь, отбрасываю с десяток вариантов продолжения партии, потому что на уровне приобретенного рефлекса знаю — “так ходить нельзя”.

Тема лекции, предваренной вступительным словом Зурабова, называлась “Опричнина как административная реформа?”. И Михаил Юрьевич выразил надежду, что благодаря ответам на подобные вопросы истории политики обретут рефлекс совершения верных шагов при проведении тех или иных реформ.

Увы, ожидания посла в случае с заявленной дискуссией вряд ли оправдались. И не только потому, что историческая школа, рассматривающая фигуру Грозного как жертву чудовищной клеветы, никем из докладчиков представлена не была. В конце концов и в рамках “антиопричного” направления найдется масса дискуссионных моментов. К примеру, считать ли земскую реформу и судебник заслугами Иоанна или только Избранной рады при молодом и несмышленом еще царе; называть Курбского предателем или первым русским диссидентом; была ли опричнина классической антисистемой (как считал Лев Гумилев), или это был сброд совершенно безыдейных карьеристов и т. п.?

К сожалению, основной доклад в исполнении санкт-петербургского лектора Льва Усыскина не открыл ничего нового тем, кто помнит если не институтский, то хотя бы школьный курс истории. Дело даже не в том, что Лев Борисович не профессиональный историк. В конце концов исследователи периода опричнины искусствовед Владимир Махнач и митрополит Санкт-Петербургский Иоанн (Снычев) — кстати, антагонисты в вопросе опричнины — также не были “чистыми” историками. Но когда они выступали, чувствовалось, что их просто-таки переполняет объем информации. Они постоянно отвлекались на элементы быта той эпохи, особенности одежды, архитектуры, экономики, проводили параллели с другими эпохами и странами и т. д.

В лице Усыскина специалист не просматривался.

Невольно вспоминается случай из жизни великого советского хирурга Федора Углова. Один раз, когда профессор приехал на дачу, к нему тотчас прибежали взволнованные соседи. У их сына очень болел живот. Буквально за считанные минуты перед приездом “светила” мальчика осмотрел отдыхавший в дачном поселке студент мединститута и определил воспаление аппендикса. Но смотрел-то всего пару минут, поэтому родители сомневались: везти ребенка в город или достаточно сельского медпункта. Академик долго обследовал ребенка и подтвердил диагноз. “Как же так? — поразились соседи. — Вам понадобился час на то, что второкурсник определил за две минуты!”. “Но он же, кроме аппендицита, пока ничего еще не знает, — услышали они в ответ. — А я должен был опробовать все варианты”.

Так и доклад “Опричнина как административная реформа?” длился менее 20 минут, но — в отличие от вышеописанного студента-медика — уважаемый лектор так и не ответил на вопрос, самим же вынесенный в заголовок. “Можно ли опричнину назвать административной реформой? Я не знаю”, — констатировал Лев Борисович.

Наверное, именно это побудило г-на Зурабова в конце дискуссии признаться, что он так и не дождался того, что надеялся услышать. Впрочем, до начала обсуждения доклада были заявлены еще два основных спикера. И вот их-то подбор вызвал наибольшее изумление у украинских гостей мероприятия.

Вторым докладчиком оказался известный более как хозяин заводов и пароходов, нежели как специалист по эпохе Ивана Грозного Петр Порошенко. Заслуженный экономист Украины также пересказал учебник, но закончил изложение незаурядными по глубине выводами: “тема актуальная, потому что темой баталий на пятничных ток-шоу остаются политические преследования, неправомерное применение судебной власти по отношению к оппозиции, ограничение свободы слова”.

Думаю, многим гостям очень хотелось в этот момент напомнить докладчику, что отнюдь не нынешняя власть, а его собственный кум переподчинял себе лично внутренние войска (чем не опричнина XXI в.?), что не нынешний президент ломал через колено церковь, загоняя в свои безумные схемы патриархов и митрополитов, и что при нем — Порошенко как секретаре СНБО было положено начало резкому ухудшению отношений со стратегическим союзником, что позволило “новым друзьям Украины” (в лице одного из членов НАТО и ЕС) отхватить кусок шельфа в зоне действия базирующегося в Севастополе Черноморского флота РФ.

Однако присутствующие на вечере политики — в отличие от экс-министра иностранных дел — понимали, что выяснение внутриполитических отношений на дипломатическом приеме недопустимо.

А вот кто не страдал сомнениями по поводу соблюдения дипломатического этикета, так это следующие за Петром Алексеевичем выступающие. Один из модераторов дискуссии Андрей Портнов (ответственный редактор существующего при поддержке нескольких западных фондов журнала “Україна модерна” и научный редактор портала “Полiт.ua” (украинского клона либерального “Полит.ru”) отметил: “очень правильно “Зеркало недели” сравнило нынешний режим с опричниной”. И тем самым невольно опроверг сетования Порошенко на ограничение свободы слова.

После этого аудитория уже с “пониманием” слушала такого “специалиста по опричнине”, как 1-й замсекретаря СНБО Степан Гавриш. Будучи представителем Виктора Януковича в Центризбиркоме на выборах-2004, членом первой десятки блока “Не Так!” в 2006 г., судьей КСУ по квоте президента Ющенко в 2007 г. и т. д., Степан Богданович успел прославиться уникальной поливариантностью своих воззрений на политику, историю и мораль.

Одним из “официальных” выступающих оказался Микола Вересень. Своей эпатажности не изменил он и на этот раз, явившись на дипломатический прием в оранжевой старательно растянутой кофте. Где-то в начале речи пана Миколы прозвучало, что “не на восток же нам смотреть после всех этих опричнин”, а далее последовал некий поток сознания, но настолько мелкий, что не обремененный дипломатическим статусом народ потихоньку потянулся в холл.

Здесь-то я стал участником действительно захватывающей дискуссии об опричнине, развернувшейся между (в порядке “выступлений”) Владимиром Корниловым, вашим покорным слугой, Ростиславом Ищенко, Дмитрием Табачником. Судя по горящим глазам и репликам слушателей, чувствовалось, что диспут был им небезынтересен.

Оставалось только посочувствовать остававшимся в зале. Как и г-ну Зурабову. Ну не поверю я, что в России нет более историков, способных ответить на вопрос “Была ли опричнина административной реформой?”. Сомневаюсь, что также маялись бы гости, участвуй в дискуссии и настоящие украинские историки — Петр Толочко, Дмитрий Табачник или Станислав Кульчицкий (который при всей тенденциозности взглядов на некоторые вопросы все же придерживается этики научного диспута).

Впрочем, вечер все же был спасен. В первую очередь ансамблем древнерусского пения “Сирин” (а не Spirit, как успел сообщить украинский “Коммерсантъ”) под управлением культового (в т. ч. и в джазовой среде) музыканта Андрея Котова. А во-вторых, самим послом. В отличие от докладчиков, заседающих за столом, Зурабов выступал стоя и даже ходил между столиками, дабы видеть глаза слушателей. Остается надеяться, что благодаря усилиям Михаила Юрьевича его блестящий проект не потеряет аудиторию.

Следующий “посольский вечер” будет посвящен 150-летию отмены крепостного права в России. Не хочется, чтобы радушные хозяева услышали, скажем, избитый миф о том, что именно их родина “принесла в Украину жесточайшую форму зависимости крестьян” или что новый украинский трудовой кодекс — “одна из форм крепостной зависимости, рожденной еще московским царатом”.

В общем, жаль будет, если незаурядное культурное событие снова станет для кого-то из докладчиков средством политической пропаганды.

Дмитрий СКВОРЦОВ