Одногазовый союз

Организация, которая еще недавно претендовала на роль регулятора правил игры на мировом рынке газа и примерялась к титулу “газовой ОПЕК”, сейчас оказалась в тупике из-за последствий сланцевой революции в США. Как выяснила “Власть”, России уже предлагают стать частью более перспективного, хотя и менее публичного формата, начав консультации с США о ситуации на газовом рынке в Азии.

Холодным днем 23 декабря 2008 года в московском “Президент-отеле” заседали делегации из 13 стран. Арабские шейхи, венесуэльские и боливийские леваки, посланцы полковника Муамара Каддафи и иранского аятоллы Али Хаменеи собрались в бывшей номенклатурной резиденции ЦК КПСС с одной целью — создать могущественную организацию, которая бы регулировала поставки и продажу самого перспективного топлива начала XXI века — природного газа. На долю участников встречи приходилось свыше 73% запасов природного газа во всем мире. 

Весь год до этой встречи участники Форума стран—экспортеров газа (ФСЭГ) спорили, как преобразовать организацию, возникшую в 2001 году в виде неформального клуба, в мощный инструмент воздействия на глобальные энергетические рынки. Доля газа в мировом потреблении стабильно росла на протяжении нулевых. Точно так же стабильно росла и цена на нефть, к которой через сложные формулы долгосрочных контрактов были привязаны цены на газ. Иранцы, которые впервые и собрали ФСЭГ в 2001 году, сразу предложили превратить организацию в “газовую ОПЕК”. В Тегеране даже написали устав ФСЭГ, который был практически списан с устава организации, с помощью которой нефтяные монархии Персидского залива и их союзники в 1973-м взвинтили цены на нефть и вмиг разбогатели. Москва была более осторожна. Чиновники Минэнерго РФ подготовили проект, в котором не предусматривалась система квотирования и совместных действий на газовом рынке, а лишь закладывались основы для согласования цен, маршрутов газопроводов и раздела рынков.

В тот момент, когда переговорщики наконец собрались в Москве, ситуация начала меняться. Lehman Brothers уже обанкротился, в мире бушевал кризис. Но в зале “Президент-отеля” могло показаться, что это лишь временные явления. “Эпоха дешевых энергоресурсов, дешевого газа, конечно, заканчивается”,— обозначил общий настрой участников хозяин встречи Владимир Путин, возглавлявший тогда правительство. Катарский министр энергетики хвастался, что впервые танкерный флот эмирата доплыл до американской Луизианы, и вскоре катарский СПГ покорит рынок США. А министр энергетики Боливии Сауль Авалос Кортес говорил, что его страна не будет “продавать газ для стран, которые считают, что могут научить нас жить хорошо — только объединившись, мы сможем заставить их уважать нас!”. В итоге после бурных выступлений делегаты приняли устав ФСЭГ, который институционализировал форум и превращал его в международную организацию. Так родилась “газовая ОПЕК”.

1 июля, в день выхода этого номера “Власти”, в Кремле начнется второй в истории саммит ФСЭГ. За прошедшие с прошлой встречи в Москве четыре с половиной года организация сильно изменилась. Например, ее членами стали Оман и ОАЭ, а Ирак стал наблюдателем. Также у форума появился генсек — Леонид Бохановский, бывший топ-менеджер “Стройтрансгаза”. “Избрание генеральным секретарем ФСЭГ россиянина — это большая победа российской дипломатии на международной арене,— говорил он в декабре 2009 года сразу после своего назначения газете “Коммерсантъ”.— Она сопоставима с победой России в борьбе за проведение Олимпиады 2014 года, но будет иметь более серьезные последствия”.

А еще за прошедшие годы очень сильно поменялся мировой газовый рынок.

К нынешнему саммиту перед Россией встал ряд крайне непростых вопросов, на которые предстоит дать ответ. В руководстве РФ проблемный характер мероприятия уже не скрывают. “Необходимость проведения второго саммита глав государств ФСЭГ вызвана в основном серьезными изменениями на глобальном рынке газа. Прежде всего речь идет о сланцевой революции в США, в результате которой поменялась география поставок СПГ, обострилась межтопливная конкуренция газа и угля, что особенно заметно на европейском рынке,— честно признал в интервью “Интерфаксу” министр энергетики РФ Александр Новак.— В ходе саммита нам предстоит обсуждение таких актуальных тем, как увеличение объемов поставок СПГ, распространение спотовых контрактов без традиционной в прошлом привязки к нефтяной корзине и принципа “бери или плати”. Обсудим, конечно, и место долгосрочных контрактов на мировом рынке газа”.

Говоря о ФСЭГ, собеседники “Власти” в Кремле и Белом доме не скрывают разочарования — возложенных на нее когда-то надежд организация не оправдала. Прежде всего это касается потенциала ФСЭГ как площадки для переговоров между ключевыми игроками мирового газового рынка. Едва успев создать “газовую ОПЕК”, в кризисном 2009 году два ключевых игрока — Россия и Катар — вступили в жесткую борьбу на падающем рынке газа в ЕС. В итоге Qatargas отнял у “Газпрома” часть рынка. “За время существования ФСЭГ рыночная доля Катара выросла, а России сократилась. Сам ФСЭГ не оказал никакого влияния на газовые рынки”,— заключает глава East European Gas Analysis Михаил Корчемкин. “Конечно, ФСЭГ не такое монотонное образование, как ОПЕК, в нем гораздо больше участников: Россия или такие небольшие экспортеры газа, как Гвинея. Во ФСЭГ явно доминируют три страны — Катар, Иран и Россия, у которых стратегические интересы весьма разные. Например, Россия и Катар вряд ли заинтересованы в расширении присутствия иранского газа на рынке, а мы, в свою очередь,— катарского газа в Европе или Азии. Поэтому больших перспектив у ФСЭГ нет”,— согласен Валерий Нестеров из Sberbank Investment Research.

Более того, рассорившись на газовой почве после кризиса, Москва и Доха все последние годы шли на углубление конфликта: жесткое размежевание обозначилось во время гражданской войны в Сирии, в которой Москва поддерживает президента Башара Асада, а Катар снабжает деньгами и оружием его противников. Одной из причин стала сланцевая революция в США — излишки катарского газа, предназначавшиеся для американского рынка, пошли в Европу, сбивая цены (см. график ниже). Любопытно, что в ходе саммита у Владимира Путина наконец-то появится долгожданная возможность обсудить все накопившиеся противоречия с новым катарским эмиром. Однако их общение будет происходить в двустороннем формате — роль ФСЭГ как площадки для сближения снова минимальна. 

Вторая проблема, помимо накопившихся противоречий между участниками,— системные вопросы газового рынка, оказавшегося в совершенно новой ситуации после сланцевой революции (подробнее о глобальной роли этого феномена см. интервью вице-президента IHS CERA Дэниела Ергина в материале “Мы должны узнать о сланцах еще много нового”). В результате увеличения добычи газа из нетрадиционных источников в среднесрочной перспективе могут быть нарушены два основополагающих принципа газового рынка: долгосрочные контракты с условием “бери или плати” (минимальный уровень отбора газа в год, который оплачивается вне зависимости от фактического объема потребления) и привязка цен на газ к ценам на нефть. “Главный интерес у всех один — продавать газ по высоким ценам, привязанным к нефти. Россия в отвязке газовых формул от стоимости нефти не заинтересована”,— указывает Нестеров. Однако повлиять на эти тенденции игроки уже не могут — конкуренция на глобальном рынке обостряется в связи с перспективой превращения США в экспортера газа после 2016 года, так что постепенный отказ от долгосрочных контрактов и большая ориентация на спотовые рынки при заключении цен уже очевидны даже на таких рынках, как ЕС.

“Особо много на рынке от этой организации не ожидали. Она стала некой площадкой для обмена информацией, на которой ведутся дискуссии о стратегии, но не больше”,— делает вывод Нестеров. Правда, даже качество обмена информацией вызывает вопросы. “Одной из главных интриг саммита станет то, кого сделают крайним и объявят главным виновником того, что многие страны просто проспали сланцевую революцию, а секретариат ФСЭГ никого ни о чем не предупредил”,— шутит один из чиновников, участвовавших в подготовке саммита. Последние два года Леонид Бохановский и его команда обещали развернуть серьезную аналитическую работу в рамках секретариата “газовой ОПЕК”, однако практических результатов ее пока не видно. Да и сам генсек не слишком проявлял готовность о них рассказывать накануне саммита: он трижды переносил время встречи с корреспондентами “Власти”, а потом и вовсе отменил интервью.

На фоне кризиса, в котором оказалась так и не состоявшаяся пока что “газовая ОПЕК”, Россия старается действовать самостоятельно. Контракты, заключенные в рамках Санкт-Петербургского экономического форума, а также анонсированные на нем соглашения, показывают новую стратегию: Москва намерена наращивать поставки газа в Азию, причем приоритет будет отдаваться СПГ. Текущая ценовая конъюнктура полностью это оправдывает: в результате аварии на японской АЭС “Фукусима” спрос на СПГ в Восточной Азии вырос, а вслед за ним выросли и цены. Теперь спотовые цены превышают даже цены “Газпрома” по долгосрочным контрактам с европейскими потребителями (см. график ниже).

Основными игроками для России становятся при этом не “Газпром”, а “Роснефть” и НОВАТЭК, объявившие в Санкт-Петербурге о договоренностях с азиатскими потребителями. В итоге Владимир Путин объявил, что скоро монополия “Газпрома” на экспорт газа в части СПГ может быть отменена (решение ожидается уже этим летом либо ранней осенью). По словам источников “Власти”, либерализован будет экспорт именно в сторону Азии, хотя технически российский СПГ независимых производителей сможет, скорее всего, поступать и в Европу. “Основные проблемы там с проектом НОВАТЭКа на Ямале. Чтобы отправлять газ в Азию напрямую, надо идти через Северный морской путь, который пригоден для судоходства лишь четыре месяца в году,— говорит источник “Власти”.— Есть вариант, при котором НОВАТЭКу разрешат поставлять газ в Европу для проведения своповых операций в интересах азиатских клиентов”. 

Эти планы Москвы уже привлекли пристальное внимание игрока, который пока только собирается войти на азиатский газовый рынок — США. Пока что Соединенные Штаты не экспортируют добываемый сланцевый газ, в том числе из соображений поддержки отечественной экономики: низкие цены на энергоресурсы вновь сделали производство в США (и шире — в Северной Америке) привлекательным. По расчетам PWC, сланцевая революция может стать одним из ключевых факторов возрождения конкурентоспособности американской промышленности. Однако сейчас в результате бума цены на газ внутри США падают, что делает добычу сланцевого газа все менее рентабельной. Чтобы восстановить поток инвестиций, власти США должны убрать излишек газа с внутреннего рынка, и лучший вариант — это экспорт. Еще в 2012 году в Соединенных Штатах фактически действовал запрет на экспорт газа, однако сейчас политика меняется. Терминал по сжижению газа Sabine Pass, принадлежащий компании Cheniere, стал пионером, получив все разрешения Минэнерго США на экспорт и заключив предварительные соглашения с потребителями в Азии. “Встает вопрос: в какую сторону экспортировать? В Европу? Но там все выглядит не очень бодро. Пока что все идет к тому, что излишек сланцевого газа пойдет именно в Азию”,— делится с “Властью” источник, близкий к Минэнерго США. 

В этих условиях, как выяснила “Власть”, Вашингтон решил заранее установить отношения с будущими конкурентами — крупнейшими странами—поставщиками газа на азиатские рынки (см. карту выше). В их числе оказалась и Россия. По словам двух собеседников “Власти” в Госдепе США, Вашингтон заинтересован в диалоге с Москвой о будущем газового рынка в Азии. “Очевидно, что у российских компаний и властей сланцевая революция и наши дальнейшие планы вызывают повышенный интерес. Нам тоже интересно обсудить со всеми заинтересованными участниками стабильность поставок в Азию. Необходимы консультации, где мы могли бы обмениваться информацией”,— говорит высокопоставленный собеседник “Власти”. Механизм, по его словам, можно сформировать под эгидой двусторонней президентской комиссии, в которой уже есть подгруппа по энергетическому диалогу. Похожие форматы могут возникнуть и в отношениях с другими крупными игроками на азиатском газовом рынке: Австралией, Катаром, Малайзией и Индонезией (см. график).

Источник “Власти” утверждает, что подобное предложение озвучено в начале 2013 года и вызвало благосклонную реакцию в правительстве РФ, однако официальные переговоры на эту тему не начинались. “У нас нет такой информации, но если уж обсуждать, то все рынки, а не только азиатский”,— передал “Власти” представитель курирующего ТЭК вице-премьера Аркадия Дворковича. В Минэнерго РФ тему не комментируют. Официальный запрос “Власти” в Госдеп и Минэнерго США к моменту подписания номера в печать остался без ответа.

Эксперты убеждены, что предлагаемый США формат может быть полезен. “Любые предложения о консультациях должны рассматриваться, всем сторонам полезно выяснить позиции друг друга,— говорит Валерий Нестеров.— Но при этом не должно быть никаких заблуждений: каждая сторона будет отстаивать сугубо свои интересы. В США, развивая добычу сланцевого газа, не думали, что нанесут удар по Штокману или позициям катарского СПГ. У США есть важный рычаг, и считаться с их позицией необходимо. Дополнительный спрос всегда будет ограниченным, в то время как коэффициент обеспеченности растет из года в год”. В 2012 году поставки СПГ впервые снизились, хотя до этого в течение 15 лет росли из года в год. В 2012 году было поставлено 328 млрд кубометров, в то время как в 2011 году — 331 млрд кубометров. “Это неприятный прецедент, тем более для России, которая только собирается выйти на этот рынок,— заключает Нестеров.— Рынок продавца сейчас становится рынком покупателя”.

Александр ГАБУЕВ, Кирилл МЕЛЬНИКОВ