“Одесса-Броды”-2

Возможно, кому-то наши шутки в столь серьезном деле кажутся неуместными, но что делать, если главными шутниками выступают представители украинской власти. На днях из правительства поступило еще одно предложение, означающее по сути не что иное, как превращение украинской газотранспортной системы в аналог нефтепровода “Одесса — Броды”. Т.е. в транзитную трубу, которую нечем заполнить.

Многострадальный нефтепровод “Одесса—Броды”, который был сдан 10 лет назад, по-прежнему простаивает без транзитного ресурса — гордым памятником украинской энергетической независимости от России. Энергетическая независимость есть, а нефти нет. И в обозримой перспективе не предвидится.

О чем свидетельствуют, в частности, и отказы Польши достраивать “Одесса — Броды” до Плоцка (и тем паче еще дальше — до Гданьска). Так, 16 сентября 2011 г. глава Бюро национальной безопасности Польши (BBN) Станислав Козей заявил, что польские власти не намерены финансировать достройку польского участка Евроазиатского нефтетранспортного коридора (ЕАНТК), который Украина хочет создать на базе построенного в 2001 г. трубопровода “Одесса — Броды”. Руководитель BBN назвал необходимыми для принятия решения об участии Польши в проекте гарантии поставщиков и потребителей нефти, заметив, что за все время обсуждения ЕАНТК таковых не получено. 28 января 2012 г. на своей страничке в Facebook премьер Азаров признался, что украинское правительство неоднократно предлагало полякам приступить к достройке “Одесса — Броды” до Плоцка, но в Варшаве считают эту затею “нецелесообразной”.

25 февраля пресс-секретарь украинского премьер-министра Виталий Лукьяненко заявил, что в случае отказа “Газпрома” от транзита газа через Украину “…труба освобождается, это означает, что через нее можно будет прокачивать среднеазиатский и азербайджанский газ, и такими проектами можно будет заниматься”.

Что ж, у Юлии Тимошенко достойные сменщики. Юлия Владимировна, помнится, “Белый поток” собиралась строить — чтобы качать среднеазиатский газ. Николай Янович тогда потешался над этим прожектом предшественницы.

Получить доступ к среднеазиатскому газу без России — утопия. И на сухопутный транзит (непосредственно по российской территории), и на гипотетический морской (транскаспийский) необходимо будет заручиться согласием Москвы. Но станет ли та содействовать транзитному проекту, выступающему конкурентом “Южного потока” и других российских маршрутов поставки газа в Европу? Ответ, очевиден.

Не говоря уж, что туркменский газ давно и на много лет вперед законтрактован (в т.ч. россиянами). Можно вспомнить, что еще правительство Тимошенко пыталось возродить украинско-туркменское газовое сотрудничество. В середине сентября 2009-го в Ашхабаде побывал тогдашний министр топлива и энергетики Украины Юрий Продан. А по приезде в Киев развел руками: у Туркмении нет свободных объемов газа для Украины — весь туркменский газ законтрактован “Газпромом”.

В сентябре прошлого года Ашхабад посетил Виктор Янукович. Цели визита — на фоне украинско-российских газовых споров — были очевидны. Но информация об итогах поездки практически отсутствовала. Из чего нетрудно было сделать вывод, что ни о чем существенном с туркменским коллегой Гурбангулы Бердымухамедовым Януковичу договориться не удалось.

И это, заметим, Киев пытался найти миллиард-другой голубого топлива (более дешевого, чем поставляемое из России) для собственных нужд. Надо ли говорить, что для заполнения украинской ГТС транзитным газом, ее (ГТС) полноценного и прибыльного функционирования объемы перекачиваемого газа должны быть 50—60 млрд. кубов как минимум.

Таким же фантомным с точки зрения транзита в Европу по украинским магистральным газопроводам является и азербайджанский газ. С недавних пор Киев предпринимает попытки превратить азербайджанский газ в альтернативу российскому в том, что касается поставок на внутренний (украинский) рынок через СПГ-терминал. И пока безуспешно. Хотя речь идет о таких скромных объемах, как 5 млрд. кубов в год.

В частности, в ходе недавней поездки Януковича на экономический форум в Давос он в который раз поднимал этот вопрос перед президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым. Но безрезультатно. Контрактов как не было, так и нет.

Оно и понятно: на азербайджанский газ есть другие покупатели. В декабре 2011-го Баку и Анкара заключили соглашение о строительстве Трансанатолийского трубопровода (TANAP), по которому будет перекачиваться 16 млрд. кубов газа: 6 млрд. кубов — для внутритурецкого потребления и еще 10 млрд. кубов для европейских рынков.

С учетом того, что к 2015 г. Азербайджан намерен выйти на уровень добычи 28 млрд. кубов газа, не только не приходится говорить о транзите азербайджанского газа в Европу украинскими ГТС, но под вопросом даже его поставки на рынок Украины. Из 28 млрд. кубов 16 млрд на TANAP, 10 млрд. — на внутренние потребности Азербайджана. Остается 2 млрд. на “мелкие” продажи — Грузии, Ирану и т.д.

Даже если предположить фантастический вариант — что весь азербайджанский газ направлялся бы в Европу по нашей ГТС, — и в этом случае очевидно, что объемы недостаточны. Украинская ГТС (рентабельная работа которой обеспечивается при транзитных объемах 50—60 млрд. кубов) работала бы себе в убыток.

Таким образом, выше цитированный прожект использования украинской трубы (в случае отказа России пользоваться украинским транзитным маршрутом), озвученный пресс-секретарем украинского премьера, есть не что иное, как превращение ГТС Украины в аналог нефтепровода “Одесса — Броды”.

Еще одним изначально тупиковым путем, с помощью которого Украина пытается отстоять свои транзитные интересы, является упование на Европейское энергетическое сообщество.

Как сообщает 2 марта “Коммерсантъ Украина”, украинское Минэнерго направило в Энергетическое сообщество (ЭС) письмо за подписью министра энергетики и угольной промышленности Юрия Бойко с просьбой не согласовывать строительство “Южного потока”.

Как прокомментировал это обращение Славчо Нейков, директор секретариата ЭС, “Украина как член Энергетического сообщества вправе ожидать поддержки со стороны секретариата в вопросе, находящемся в пределах нашей компетенции”. Но тут же добавил: “Наряду с этим ЭС будет приветствовать развитие проектов, которые могут внести вклад в диверсификацию и безопасность поставок”.

“Южный поток” как раз и является проектом, диверсифицирующим поставки газа на европейский рынок.

Это уже, как мы знаем, не первое обращение Киева к Европе — помочь сохранить свой (украинский) транзитный потенциал. На слова Европа щедра. Скажем, 23 февраля в том, что “нет никаких сомнений в важности украинской ГТС для ЕС”, заверила представитель Еврокомиссии Марлен Холзнер. “Украинская газотранспортная система является одной из основных для поставок российского газа в Европу. Уникальное географическое положение Украины и возможности не только в отношении транзита газа, но и хранения и производства, означает, что Украина может предложить большую гибкость для поставок газа”, — отметила она.

4 февраля во время Мюнхенской коференции по безопасности комиссар ЕС по вопросам энергетики Гюнтер Эттингер не сомневался, что Евросоюзу “нужно отдавать предпочтение существующим системам, в том числе украинской”. Имелось в виду — перед новыми газопроводами. Говорил это Эттингер украинским журналистам. Правда, не вдавался при этом в рассуждения — к чему тогда Европа иницирует один за другим проекты, нацеленные на диверсификацию как источников энергоносителей, так и маршрутов их поставки. Впрочем, тот-таки Эттингер в тот же день сказал и следующее: “Мы восприняли “Северной поток”, мы можем принять “Южный поток”…”

Мы уже обращали внимание (“Холодный ветер “Южного потока”, “2000”, №1—2 (589), 13—19 января 2012 г.), что комиссар ЕС по вопросам энергетики склонен произносить взаимоисключающие вещи — в зависимости от того, где говорит и для чьих ушей. Так, в мае 2011-го он счел нужным присутствовать на презентации проекта “Южный поток” в Брюсселе и выражал этому газопроводу полную поддержку: “Мы будем поддерживать “Южный поток”. Еврокомиссия не будет навязывать никаких бюрократических препон и нормативных требований. Мы осознаем значимость “Южного потока” как для России, так и для Европы как способа диверсификации поставок”. А в сентябре 2011-го успокаивал Киев: “Посмотрим, будет ли вообще проложен South Stream. Я в этом не уверен: ведь слишком дорого тянуть трубопровод через Черное море”.

От того, что Европа “поддерживает” украинскую ГТС в форме деклараций и заявлений, Киеву, как говорится, ни холодно ни жарко. Проект “Южный поток” как реализовывался, так и реализуется. Под него уже вводятся в строй и объекты (ранее мы писали о газовом хранилище “Банатский двор” в Сербии).

Страны Европы — члены ЭС с удовольствием участвуют в проекте “Южный поток”, т.к. прямые поставки (минуя транзитных посредников вроде Украины) позволяют снизить транзитные затраты, соответственно, общую цену газа (на которую столь сетует в последнее время переживающая экономический кризис Европа) и политические риски поставок (каких-нибудь очередных украинско-российских “газовых войн”). Наконец, позволяют заработать миллиарды долларов на реализации проекта.

Цитируя выступление комиссара ЕС по вопросам энергетики Гюнтера Эттингера в ходе конференции по безопасности, я оборвал цитату на самом интересном месте. Для того, чтобы выделить слова Эттингера, в которых заключена суть европейской позиции. “Мы можем принять “Южный поток”, если он появится в результате инвестиций наших российских партнеров и европейских частных компаний”, — сказал он. информагентства отмечали, что слово “частных” было им выделено особо.

Т.е. на официальном уровне Европа “Южный поток” не поддерживает. Но в то же время не мешает реализовывать проект частным европейским компаниям. Для Киева что-то меняется по сути? Нет. Ведь объемы перекачиваемого в обход Украины газа после реализации российско-частно-европейского проекта от этого не уменьшатся.

Не будучи способной, да и, прямо скажем, не особо-то желая мешать строительству “Южного потока” (что неоднократно признавали представители официального Киева), Европа тем не менее не забывает напоминать Украине о взятых ею обязательствах при вступлении в Европейское энергетическое сообщество. В частности, когда заходит речь о достижении украинско-российских договоренностей, способных обеспечить заполнение украинских магистральных газопроводов вкупе со снижением цены на поставляемый на Украину российский газ.

Так, 27 февраля еврокомиссар по вопросам расширения и европейской политики соседства Штефан Фюле в рамках политического диалога “Украина — ЕС: путь вперед”, проходившего в Брюсселе, погрозил Киеву пальчиком: дескать, крайне важно, чтобы “любое газовое соглашение с Россией также гарантировало полное уважение обязательств, взятых Украиной перед Энергетическим сообществом”. “Это не только ключевая часть Соглашения об ассоциации, но также имеет важное значение для будущей энергетической безопасности и независимости страны”, — отметил Фюле.

Европа, даже формально выполняя свои обязательства перед Украиной, — не поддерживая официально “Южный поток” — в принципе не способна помочь Киеву, т.к. не вправе ничего запрещать частным компаниям. Киев, выполняя свои обязательства перед Европой (включая т.н. “третий энергопакет”), стремящийся к заключению Соглашения об ассоциации, не может создать с Россией газотранспортный консорциум.

Для Украины получается своего рода замкнутый круг, который можно только разорвать — например, покинув Европейское энергетическое сообщество. Но, видимо, Соглашение об ассоциации с ЕС для официального Киева представляет большую ценность, чем украинский транзитный потенциал.

Сергей ЛОЗУНЬКО