Мир после коронавируса. Какими будут человек и общество

Мы уже год как теряем близких, работы и ощущение нормальности из-за сюрреалистической жизни в изоляции. Вирус унес жизни 280 тыс. американцев. Некоторые люди, пережившие Covid-19, спустя месяцы после того, как заразились, по-прежнему страдают от постковидных симптомов (теперь это официальный диагноз). Мы оказались заточены дома, а многие из нас борются с одиночеством. В семьях царит невероятное напряжение. И вот теперь, когда на горизонте объявились вакцины и конец пандемии не за горами, нужно найти ответ на экзистенциальную загадку: кем мы будем, когда все это закончится?

“Наша жизнь очень долго была безумной, нестабильной и изнурительной, — констатирует психолог Адрианна Хайнц из Медицинской школы Стэнфордского университета. — И вот, когда мы, наконец, можем немного успокоиться и отдохнуть, пришло время разобраться с нашими приоритетами. Что нас на самом деле беспокоит? Почему мы каждое утро хотим вставать с постели?”.

Сложнее все выздоровление проходит у людей, переживших травму из-за пандемии. По определению психологов, травма — это беспокойство о своей жизни, о физических проблемах или собственном благополучии, или же забота о близких людях. Это могут быть те, кто потеряли любимого человека или пережили особо тяжелый случай Covid-19. “Крайне типичная реакция — ощущение, что ваше мировоззрение полностью уничтожено, — говорит социальный психолог Эми Каневелло из Университета Северной Каролины. — Линза, через которую вы смотрите на мир и оцениваете его, треснула”.

Это может вызвать спонтанные мысли о происшествии, ставшем травмой для вас. Вспомните классические симптомы ветеранов с посттравматическим стрессовым расстройством: воспоминания и кошмары. Стресс может возникать, даже если просто постоянно думать об этом. Однако у некоторых после полученной травмы происходит то, что Каневелло и другие психологи называют посттравматическим ростом. Спонтанные мысли трансформируются в более осознанные размышления о произошедшем, и пациент снова собирает воедино свое мировоззрение. И не для того, чтобы забыть инцидент, а для того, чтобы интегрировать его в свое новое видение мира. “Вот почему это называется посттравматическим ростом, не так ли? — отмечает Каневелло. — Вы более не тот человек, кем были ранее, потому что вам нужно было найти способ интегрировать этот на самом деле в свое представление о том, кто вы есть и как устроен мир”.

В идеальном мире во время и после пандемии каждый американец мог бы свободно получить психиатрическую помощь, которая направила бы его на путь такого роста. Но речь не только об Америке. Пандемия максимально обнажила царящее в нашем обществе неравенство. А значит, одни люди травмированы больше, чем другие, и у них будет меньше ресурсов для выздоровления.

Когда пандемия только началась, некоторые богачи переехали в свои дома в глубинке, да и многие “белые воротнички” смогли работать дома, заказывая туда еду и другие нужные им вещи. Они смогли переждать хаос в относительном комфорте, в то время как жители городов с низкими доходами были вынуждены выходить на работу, подвергаясь более высокому риску заразиться Covid-19. Подтверждение тому ученые могли наблюдать по предоставленным анонимно данным со смартфонов: когда началась пандемия, число людей с высоким доходом, которые смогли работать дома, выросло на 25%, а с низким — на 10%.

Учтите и то, что, как сообщила директор Partnership for Southern Equity в проекте Just Energy Чандра Фарли, 43% таких работников — это не белые. “Мы часто, не задумываясь, считаем, что люди стали уязвимее, но не говорим о том, что они стали уязвимее из-за системного расизма и исторического неравенства”, — сказала Фарли в комментарии Wired. Согласно исследованию, опубликованному в июле учеными из Медицинской школы им. Гроссмана Нью-Йоркского университета, в бедных округах США, где преобладает небелое население, число случаев Covid было в восемь раз выше, чем в округах с преимущественно белым населением, и вдевятеро больше летальных случаев. Что также дает позволяет сказать: то, что вас ждет во время и после пандемии, прямо зависит от ваших привилегий в обществе.

Имеет значение и возраст. Пожилые люди более уязвимы перед тяжелой формой Covid-19, но они также больше времени проводят в изоляции. А изоляция несет риски как для физического, так и для психического здоровья. “Должна сказать, мои прогнозы довольно мрачны”, — отметила социолог из Калифорнийского университета Еленам Портаколоне. Пожилые люди, которые живут одни, могут страдать от таких болезней как диабет, рак или деменция.

Те, у кого доход был фиксированным, вероятно, еще до пандемии едва сводили концы с концами, но теперь их расходы еще больше выросли. Например, во время пандемии резко выросли цены на продукты питания. По словам Портаколоне, денег может быть так мало, что некоторые пожилые люди едва ли могут позволить себе покупать маски. “В общем, пандемия лишь усугубила проблемы, вызванные изоляцией и малым доходом”, — добавила Портаколоне.

В то же время одним из немногих преимуществ пандемии является то, что она предоставила пожилым и другим людям возможность получить-таки помощь. “Произошел серьезный скачок в телемедицине и цифровом психическом здоровье”, — сказала Хайнц. Психиатры вроде Хайнц не могли лично видеться с пациентами, а потому перешли к формату онлайн-сеансов. Она надеется, что после пандемии эта тенденция сохранится.

С помощью видеоконференций также можно бороться с одиночеством. Еще в июне бизнесвумен Кэт Ли запустила сервис под названием Pace. Это что-то вроде Zoom, но для проведения групповой терапии. Специалист в области психического здоровья выступает в качестве координатора терапевтических групп, будь то для пап и мам, которые борются с кризисом; или для тех, кто проходит через развод. Из-за пандемии пережить это, не имея доступа к таким группам, стало еще сложнее. “Общая тема — это люди, которые пытаются пережить изоляцию, чувствуя себя одинокими, но хотят какого-то контакта, — говорит Ли. — Такие группы дают людям возможность проявить сочувствие и раскрыть свою уязвимость”.

Pace не является заменой индивидуальной терапии, а дополняет ее. Главная задача — предоставить людям возможность обсудить свои проблемы и в разгар пандемии найти единомышленников. “Вы сталкиваетесь с аналогичными жизненными обстоятельствами или аналогичными трудностями, и это позволяет сломать лед и способствует укреплению доверия”, — отметила Ли.

Каким бы ужасным не был этот год, есть вероятность, что пандемия может запустить некие изменения в нас и в обществе. Возможно, вы увлеклись кулинарией или нашли новое хобби, или, наконец, взялись за свой роман. Возможно, вы чаще, чем раньше, общались с друзьями и родственниками. Возможно, лучше узнали своих соседей. “Мы чувствовали обреченность, уныние, страдали от травм и проблем, — говорит Хайнц. — И я полагаю, что мы порой забываем, что способны на серьезный прогресс, когда сталкиваемся с тяжелыми испытаниями. А иногда даже становимся лучшими версиями себя”.

Очень вероятно, что это суровый год может привести к системным изменениям. Пандемия стала еще одним подтверждением того, как система социальной защиты несправедлива в отношении женщин. Из-за закрытия школ и из-за дополнительной неоплачиваемой работы по дому в США в сентябре 865 тыс. женщин, в 4 раза больше, чем мужчин, лишились работы. “Я надеюсь, что внимание, уделенное тяжелому положению родителей, в частности, женщин, послужит поводом для дискуссий и конкретных шагов по оказанию большей поддержки семьям с детьми, — говорит Хайнц. — Т.е. больший приоритет уходу за детьми, открытым школам; а также помощи женщинам, чтобы их карьера не отошла на второй план”.

“Мы можем достичь большего, — добавляет Хайнц. — И теперь, благодаря этому природному эксперименту, мы знаем наши болевые точки”.