Прошел месяц с момента инаугурации Дональда Трампа. Этот период запомнится экстраординарными решениями, скандалами и отставками. Нет и намека на “медовый месяц”, обычно имеющий место в первые сто дней новой администрации. Большой контраст в сравнении с начальным периодом Барака Обамы. Тогда на волне симпатии к первому президенту-афроамериканцу нобелевский комитет присудил ему премию мира, едва тот освоился в Белом доме.
Трамп, победу которого обеспечили выборные представители, а не количество избирателей, не пользуется и половиной ранней славы Обамы. Его уровень общественной поддержки — самый низкий за всю послевоенную историю США и уступает уровню неодобрения (в среднем по опросам 44% против 48%).
В первые дни при власти Трамп запустил сразу несколько процессов, которые послали ударные волны шока по всему миру. Как он и обещал во время предвыборной кампании, был запрещен въезд в США выходцам из семи мусульманских стран в течение 90 дней и приостановлен прием беженцев в течение 120 дней; отозвано соглашение о Транстихоокеанском партнерстве. Трамп распорядился также о постройке стены на мексиканской границе, сопровождая это обещаниями, что Мексика “за нее заплатит”. Риторика Белого дома в отношении Китая, России, Европы и Ближнего Востока, а также международных организаций, таких как НАТО и ООН, была абсолютно противоположной тому, что выстраивали США на протяжении десятилетий. Не вписывалась она и в повестку дня республиканцев.
Чужой среди своих
Отношения Трампа с Конгрессом складываются очень сложно. И это при том, что обе палаты контролируются его соратниками-республиканцами. Сложности просматривались еще во время избирательной кампании, когда номинирование Трампа в качестве основного кандидата вызвало настоящий партийный раскол. За первый месяц команды у власти ситуация усугубилась. Один из примеров — вопрос санкций в отношении России. Трамп неоднократно давал понять, что санкции могут быть отменены. На что сенатор-республиканец Джон Маккейн, возглавляющий Комитет по вооруженным силам, потребовал от Трампа положить конец подобным спекуляциям и отказаться от безрассудного курса.
В стане республиканцев наблюдается серьезная растерянность — они не могут определиться в своем отношении к Трампу и последующих действиях. С одной стороны, Республиканская партия показала отличный результат на выборах, выиграв битву и за Белый дом, и за Конгресс. С другой — среди республиканцев нет единого мнения, куда отнести победу Трампа — в актив или пассив? В свою очередь, у Трампа нет четкой уверенности, бороться ему со своей партией или опираться на нее. В выигрыше от такой ситуации оказываются демократы.
Единственная положительная вещь от такого раскола в том, что Конгресс через противостояние с администраций может наконец вернуть свою субъектность в формировании внешней политики и политики безопасности, как это и прописано в конституции.
В реализации своей программы любой президент зависит от значительного правительственного аппарата. Но Трамп с самого начала не придает этому должного значения. Он ориентируется на личностный подход в выстраивании властных отношений, в то время как здесь необходим подход, основанный на правилах. Центр принятия решений для Трампа замкнулся на узком кругу конфидентов, что практически полностью ликвидировало прозрачность этого органа. Люди, которых он приблизил, разделяют правые взгляды — Джаред Кушнер, Келлиан Конвей и Стив Беннон. Именно с их подачи происходит пересмотр таких традиционных ориентиров США, как глобализация, свободная торговля, отношения с Россией. Фактически, они перебрали на себя функции консультирования и принятия решений. Это очень укорачивает процесс и лишает его экспертного базиса, что в свою очередь увеличивает возможность ошибок.
Трамп пренебрежительно относится к системе, и система не остается в долгу. Несмотря на то, что прошел месяц, у Трампа нет сформированного кабинета (из 15 ключевых позиций кабинета утверждены 10), а большинство утвержденных кандидатур вызвали такое противодействие со стороны Конгресса, которое сложно вспомнить за всю историю послевоенных США.
Госдепартамент особенно страдает от кадрового дефицита. Отсутствует не только второй эшелон служащих, но даже назначить себе заместителя для Рекса Тиллерсона оказалось проблематичным, потому как тот ранее высказывал критику в адрес Трампа. В результате в течение месяца Госдеп не проводит традиционные пресс-конференций и практически отсутствует в публичном поле. Сам Тиллерсон не принимал участия во встречах Трампа с лидерами Японии, Канады и Израиля. С момента его утверждения на должности он практически не комментировал внешнюю политику США. Огромная разница по сравнению с тем, как активно общались с партнерами по всему миру Кондолиза Райс или Хилари Клинтон.
Значительный удар по позициям Трампа нанес скандал и последующая отставка советника по национальной безопасности Майкла Флинна. Она показала, что конфликт со спецслужбами Трампу так и не удалось загладить в первые недели. Фактически над президентом повесили дамоклов меч, и весь свой срок он будет находиться под риском начала масштабного расследования.
Возможность импичмента
Если говорить об основных оппонентах Трампа — демократах, то некоторых из них устроил бы слабый президент. Это частично нивелировало бы количественное преимущество республиканцев в Конгрессе, ибо они бы лишились поддержки президента в законодательном процессе. Кроме того, самый верный способ “подрезать Трампу крылья” — это выставить его неудачником. Поэтому самый выгодный сценарий для них — иметь морально и политически развалившуюся администрацию, но технически находящуюся при власти.
Другая часть демократов надеется на преждевременный (добровольный) уход Трампа в результате громкого расследования или сокрушительной ошибки.
Но что касается именно процедуры импичмента, то его проведение маловероятно. Во-первых, главным уполномоченным органом в проведении процедуры импичмента выступает Конгресс США. Учитывая, что он контролируется республиканцами, они не пойдут на раскачивание “собственной лодки”. Ведь согласие на импичмент с высокой долей вероятности приводит к власти демократов в следующем избирательном цикле.
Настоящего процедурного импичмента мало кто хочет даже среди демократов. Прошедшие выборы в США и популярность антисистемных кандидатов, вроде Трампа и Сандерса, продемонстрировали шаткость политической системы США. Импичмент нанесет по ней еще больший удар. Преждевременный уход Трампа возможен, но импичмент крайне маловероятен, так как не все пути хороши даже для тех, кто пытается от него избавиться.
В истории США эта процедура случалась крайне редко. Два случая из недавнего прошлого, когда запускался процесс импичмента, касались президентов Никсона и Клинтона. Но в первом случае президент ушел добровольно, а во втором — был оправдан.
Внешнеполитические зигзаги Трампа
Заметно смещение Трампом своей повестки с внутренней на внешнеполитическую. На последнюю нацелено больше всего критики его оппонентов, и он вынужден участвовать в навязанной ему борьбе. При этом его начальная стратегия оказалась полностью парализована, а политика, которую он вынужден формировать, исключительно реактивная. Достаточно посмотреть, как менялась его позиция в отношении принципа “одного Китая”, израильско-палестинского конфликта, ядерного соглашения с Ираном или вопроса санкций в отношении России. Все эти проблемы составляли не только ядро его стратегии, но и узловые проблемы международных отношений в целом. И по всем ним он вынужден был в итоге повернуть на более традиционный путь.
1. Фактическое отступление Трампа по Китаю. Еще будучи кандидатом и в самые первые дни в Белом доме Трамп вел себя так, как будто выбор Китая на роль врага №1 сделан окончательно. Похоже, он не видел всех возможных последствий такого конфликта. Позже он сделал ряд примирительных предложений Китаю, что выглядело как отступление. Это выставило его слабым политиком и поставило под сомнение неотвратимость его внешнеполитических целей. Иными словами, после такого флюгерства контрагенты начинают терять веру в серьезность намерений президента США. В результате политика Трампа в отношении Китая скатывается в полный повтор политики Обамы — избегание открытого конфликта с Китаем, но жесткое сдерживание амбиций Пекина в Южно-Китайском море.
2. Ужесточение позиции Трампа по России говорит о том, что из-за расследования связей его команды и его лично с Россией у него была выбита почва для сближения с Москвой. Для обеспечения сильных переговорных позиций Трампу необходима была дипломатическая “наживка” — что-то, что сделает разговор с Москвой достаточно доверительным, чтобы двигаться по повестке дальше. Для этого лучше всего подходили экономические санкции США против России. Но скандал с Флинном перечеркнул этот сценарий, сделав рискованным для президента даже упоминание о такой возможности. Наиболее вероятный прогноз, исходя из этого — поддерживающий режим отношений с Россией будет продолжаться, но теперь вполне возможно, что Трамп принесет вопрос отношений с Россией в жертву восстановления отношений с республиканцами.
3. Беспрецедентность трансатлантического диалога, в котором европейцы, что называется, тролят Трампа, демонстрируя высокомерное отношение. Субъектность Трампа для европейцев сомнительна. Выступление Маккейна на недавней Мюнхенской конференции очень показательно. Обращаясь к европейским лидерам, он как бы говорит: “Подождите, мы додавим и повернем Трампа на магистральную дорогу”. При этом, конечно, имеется в виду возврат к трансатлантическому единству, подтверждение гарантий Европе со стороны США, укрепление НАТО.
4. Что касается Украины, то ее место в повестке Трампа находиться еще дальше, чем при Обаме. Если Украина и станет топ-темой, то в контексте конфронтации с Россией. Ибо никакой свободы маневра или даже времени, чтобы заниматься стратегией долгосрочного мира, у Трампа нет. Если будут нарастать сложности в отношениях с Европой, это будет означать, что разладится и трансатлантический концерт по Украине. В самой Европе сразу попытаются предложить свои сценарии и, возможно, даже конкурировать между собой. “Нормандский формат” останется, но в связи с предстоящими выборами во Франции и Германии нельзя исключать соревновательности из-за того, кто больше сделал/сделает для разрешения конфликта на востоке Украины.
Юлия КУРНЫШОВА, эксперт Института общественно-экономических исследований
